Клуб любителей фантастики, 2018

Остров
Андрей АНИСИМОВ

техника — молодежи || № 08 (1024) 2018

— Вранье, — убежденно заявил Денис Проскуряков. — Сказки. Быть того не может.

— Почему не может? — удивился Самохин. — «Пузыри» — достаточно обыденное явление. Их находят постоянно, и «старые», и те, которые появились в новых застройках. И достаточно большие притом.

— Но не такие же, как этот. Поэтому я и говорю: вранье все это.

— Послушай. — Самохин налег на столик грудью, подавшись поближе к собеседнику. — «Пузырь» образуется из-за того, что на каком-то из этапов возведения того или иного объекта где-то что-то напутали. При нашей сумасшедшей планировке это не мудрено. Из-за этого там, где должна быть застройка, образуется пробел…

— Ну, это всем известно, — ввернул Проскуряков.

— Правильно. А теперь представь, что в какой-то момент, все отрицательные факторы, влияющие на качество работ, сложились, или произошел какой-то аномальный сбой в системе, из-за чего и появился такой вот аномально большой «пузырь».

— Который десятки лет никто не мог обнаружить. — Проскуряков фыркнул.

— А разве мало таких случаев? Когда «пузыри» находили в застройке, которой чуть ли не сотня лет.

— Черт! — не выдержал Проскуряков. — Да кто тебе наплел эти небылицы?

— Кирилл Эссенза. Друг отца и вообще очень хороший человек.

— И поэтому ты ему поверил? Да знай, на самом деле, твой Кирилл о таком «пузыре», он давно бы заработал на этом кучу денег. Знать о «пузыре» — и молчать столько лет… Чушь какая-то. Вывод один — нет никакого «пузыря».

— Не знаю, как это объяснить, — честно признался Самохин, — но что-то, видимо, остановило его.

— Угу; — Проскуряков допил свою чашку и отодвинул ее от себя. — Выкинь эту идею из головы, вот мой совет. Есть масса других способов убить время, и с большей пользой, нежели гоняться за несуществующими «суперпузырями».

— А если он все же существует?

Проскуряков вздохнул.

— Игорь. Ты можешь делать, что хочешь, а у меня нет ни малейшего желания заниматься этим… Да и времени тоже. Вот и весь разговор. — Проскуряков отодвинул стул, да так далеко, что едва не толкнул им стул, стоящий за соседним столиком, и поднялся. — Ладно. Увидимся еще. До вечера.

— До вечера. — рассеянно отозвался Самохин.

Он проводил взглядом грузную фигуру приятеля, с трудом протискивающегося меж столиков и стульев, потом поднялся и сам. Очутившись на улице, он неожиданно остановился и, прижавшись спиной к стене, чтобы не мешать плотному людскому потоку, прокрутил в голове весь разговор, от начала и до конца. Слова Проскурякова посеяли в нем семена сомнения, и, стоя у всех на виду, Самохин задал себе те же вопросы.

Действительно, почему Кир не сообщил о «пузыре», как только узнал о нем, много-много лет назад, и почему то же самое не сделал тот инспектор стройнадзора, который и нашел его. Старый Кир никогда не был богачом, лишние деньги ему бы не помешали, и это тоже верно. Он всю жизнь прожил　скромным трудягой, имея в «загашнике» такое… И впрямь странно. Странно и непонятно.

Неужто соврал старик?

Самохин вспомнил медленно угасающего на больничной койке человека и тряхнул головой, отгоняя от себя эту крамольную мысль.

Нет, не может того быть. Он давно знал Кира, и он не из тех, кто любит кормить друзей небылицами, тем более в его состоянии.

«Район Тамбов, квартал № 126. 1-й положительный уровень, — повторил про себя Самохин. — Служебный вход между 16-й и 17-й секциями трассы 130. Вентиляционная система, ремонтный люк Б-22».

Все очень просто.

И еще вот это.

Он достал из кармана ветхий, пожелтевший от времени листок бумаги с нацарапанными на нем строчками расчетов. Высота, длина и ширина. И, соответственно, объем. Величина последнего была просто потрясающей. Нс удивительно, что Денис ничему не поверил. Эго на самом деле казалось сказкой. Он и сам бы не поверил в существование такого огромного «пузыря», если б об этом сказал кто-то другой. Но Кир… Кир. не мог лгать.

Что же получается, есть, значит, такой «пузырь»?

Самохин убрал листок обратно в карман. не зная, что и подумать. С минуту он стоял так. вжавшись в степу, потом принялся шарить по другим карманам. Нащупав банковскую карту, он отлепился от стены, и, втиснувшись в нескончаемый поток прохожих, направится к ближайшей станции скоростного монорельса.

Район Тамбов мало чем отличатся от его родного района: та же суета, толкотня и та же извечная экономия пространства, из-за чего даже у психически здоровых людей подчас возникали приступы клаустрофобии. Прежние города, от которых остались лишь одни названия, по рассказам здорово отличались друг от друга, но те времена давно минули. Слившись воедино, они утратили свое лицо.

Самохин вышел на забитый людьми перрон, довольный тем. что вагон был　сидячим, а не стоячим, как в поездах ближнего радиуса. Стоять целых пять часов было бы утомительно.

В дороге он снова взвесил все «за» и «против». придя к выводу, что поступил правильно, несмотря на связанные с такой поездкой расходы. Билет уже съел почти половину средств, лежащих на его карте, а нужно было еще питаться и, возможно, даже заночевать здесь. Все зависело от того, как быстро он найдет нужное место. В многоуровневом лабиринте чужого района, даже　при наличии навигационной сети, это было не таким уж и легким делом.

Достав свой определитель, Самохин потыкал в него пальцем, обозначая на карте начальную и конечную точки своего путешествия по району, посте чего система выдача ему наикратчайший маршрут. Там, где должен был быть «пузырь», опа показала участок какого-то производственного комплекса. Вполне естественно.

Прямой дороги в 126-й квартал не существовало, и чтобы добраться туда, требовалось сделать не одну пересадку. Первый этап начинался с ближайшего механического тротуара, и Самохин направился прямо к нему.

Стальная сегментная лента ползла не быстро, даже медленнее обычного, и. прислушиваясь опытным ухом к урчанию спрятанных под пей механизмов. Самохин понял, что те работают почти на пределе: тротуар явно был перегружен. Механика могла отказать в любую минуту, и обыденные в таких местах предупредительные надписи, сделанные на стенах специальной светящейся краской, сейчас были особенно актуальны:

«В СЛУЧАЕ АВАРИЙНОЙ ОСТАНОВКИ ТРОТУАРА ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ. ОЖИДАЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ДВИЖЕНИЯ.　НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫБРАТЬСЯ С НЕГО САМОСТОЯТЕЛЬНО!　ЭТО ГРОЗИТ ВОЗНИКНОВЕНИЕМ ДАВКИ!»

Надеясь, что на сей раз обойдется без таких неприятных казусов. Самохин благополучно доехал до места первой пересадки, оказавшись в хвосте длиннющей очереди, желающих сесть в бесконечный лифт. Очередь　двигалась черепашьим шагом: найти свободную пли хотя бы относительно свободную кабинку можно было только. пропустив две-три набитые под завязку. Втиснувшись, наконец. кое-как в лифт. Самохин поднялся на нем до 1-го положительного уровня и снова пересел на тротуар.

Стоя на самом его краю, он с интересом разглядывал проплывающие мимо кварталы, хотя смотреть особо было не на что. То же самое он видел каждый день в своем районе, уезжая утром на работу и возвращаясь с нее вечером. Извечные две «т»: толчея и теснота присутствовали здесь в тех же масштабах, как и везде. Кто-то справедливо заметил, что город состоит из материалов четырех различных видов: стал и, бетона, пластика и человеческом плоти. Причем последней с каждым годом становилось все больше. Эго и объясняло возникновение второй «т». Чтобы уместить всех, приходилось потесниться.

Плотность городской застройки, по этой причине, была необыкновенно высокой. Магазины и магазинчики, крошечные кафе, склады, офисы, развлекательные заведения, мелкие мастерские и, конечно же, жилые ячейки — все это было перемешано без всякого порядка, образуя многоэтажную хаотичную, невероятно пеструю мозаику. И — нигде ни единой щелки. Ни сантиметра неиспользованного пространства. Древние говорит, что природа не терши пустоты. Туг было также. Для города «пустота» была непозволительной роскошью.

Все, что можно было занять, было занято. где можно ужать — ужато, все, что можно было оптимизирован» тем или иным способом, давно было оптимизировано. «Внутренности» города были выжаты что называется досуха. И все равно в них оставалось немало неучтенного свободного места.

Так называемых «пузырей».

Для донельзя перенаселенного города такие «пузыри» представляли особую ценность, и каждый, кто находил его, мог рассчитывать на солидную премию. Соразмерную величине «пузыря», разумеется. Существовал даже такой особый род искателей счастья — охотники за «пузырями», но, в основном, этим занимались строительные　 инспекторы. Не удивительно, что тот «пузырь» нашел именно один из них. Но не сообщил об этом. Опять-таки, почему?

Ответ на этот и другие вопросы лежал где-то впереди, в 126-м квартале, и чем ближе к нему был Самохин, тем больше возрастало его нетерпение. Не будь тротуар забит людьми, он сейчас бросился бы по нему бегом.

Прежде чем увидеть 136-ю трассу, он услышал и учуял ее. Шум транспортного потока перекрывал все другие звуки на этом уровне квартала, а запахи — смердение выхлопных газов, перемешанных с парами несгоревшего топлива, расползающееся во вое стороны, несмотря на старания вытяжной вентиляции. Доехав до места, указанного определителем, Самохин сошел с тротуара, очутившись перед глухой стеной, в которой виднелась одна-единственная дверь. Никаких надписей, кроме номера, на ней не было, но Самохин прекрасно знал, что это: служебный вход для технического персонала. Он и сам по сто раз на дню пользовался такими, вопрос был лишь в том, сумеет ли он пойти в этот. Такие входы, как правило, запирались, а электронный ключ, который был у Самохина, мог к этой и не подходить. Оставалось надеяться, что дверь либо не заперта, либо коды замков в его квартале и здесь идентичны. В противном случае с замком придется что-то делать.

Кир даже не обмолвился о трудностях доступа к «пузырю». Скорее всего, никаких трудностей тут и быть не должно.

Замок и впрямь открылся без всяких проблем. Радуясь, что все прошло так гладко, Самохин толкнул дверь вбок, и прошмыгнул внутрь, очутившись в крошечной комнатенке, сверху донизу забитой «спящими» киберремонтниками. В противоположной стене чернел вход в ремонтные туннели, по сути, бетонные норы, достаточные по размерам для автоматов и узковатые для человека. Однако пролезть туда было все же можно.

Лязг механической реки, которая текла где-то над его головой, сюда почти не доносился, зато хорошо был слышен далекий низкий гул вентиляции. Звук шел из туннеля, и Самохин, не долго думая, нырнул в него.

Туннель был грязным, плохо освещенным, но, к счастью, не очень длинным. Метров через пять он соединялся с другим, подобным ему, в котором, с правой стороны, виднелась квадратная плита ржавого ремонтного люка. Надпись на нем была едва заметна, но Самохин кос-как разобрал написанное: «Б-22». При виде надписи, у него заколотилось сердце. Все сходилось!

Крышка держалась на четырех зажимах, однако два нижних оказались открытыми. Приподняв ее, Самохин невольно напрягся, ожидая дикого воя рожденной вентиляторами мощной воздушной струи, но с другой стороны было удивительно тихо. А льющийся оттуда свет, совсем не походил на обычное городское освещение. Приподняв крышку еще чуть-чуть, Самохин просунул в образовавшуюся щель голову и замер, ошарашенный увиденным. С минуту он так и стоял, на четвереньках, придерживая одной рукой крышку, потом протиснул внутрь плечи, туловище, и, наконец, влез целиком. Осторожно опустив крышку на место, он поднялся на ноги и огляделся, не веря собственным глазам.

Он стоял в огромном квадратном колодце, уходящем куда-то в невообразимую высь, откуда на него смотрело безмятежное голубое небо. Люк выходил на самое его дно, но вместо привычного бетона, железа или пластика его покрывало что-то ворсистое и зеленое. Тупо глядя на это диковинное покрытие, Самохин не сразу понял, что это такое, а когда понял, чуть не задохнулся от восторга.

Трава!

Кроме нее, тут было еще кое-что, и это уже казалось настоящим чудом. Коричневато-серые колонны, тоже с зеленью. Деревья. Самые что ни на есть настоящие.

Совершенно оторопевший от такого фантастического зрелища, Самохин сделал несколько лунатических шагов, не сразу сообразив, что трава и деревья едва ли могли расти на каком-то рукотворном и уж тем более плотном материале. Под ним был не просто пол 1-го положительно уровня, считая от условной поверхности, а это и была та самая древняя поверхность их старушки Земли. Грунт, собственно, земля и есть.

Самохин «порвал взгляд от собственных ступней и снова огляделся.

В программе застройки, или в системе позиционирования. действительно должен был произойти просто феноменальный сбой, чтобы мог возникнуть подобных размеров «пузырь». Сбой, который, к тому же, так и остался незамеченным. После чего строительные автоматы, следуя этой программе, смонтировали все так, как было предписано, совершенно равнодушные к тому, что меж стенами остался кусок первозданной земной поверхности. Сколько прошло с тех пор? Лет пятьдесят, не меньше, а то и все семьдесят. Неизвестно, что надоумило заглянуть сюда того инспектора, но обнаружение им этого «пузыря» можно было бы назвать настоящим открытием.

Это даже не «пузырь», поправил себя Самохин. Это нечто куда большее. Пещера, грот… Нет, не то. Это не мрачное подземелье, наоборот — крошечный светлый островок дикой природы, чудом уцелевший в Океане Четырех Материалов.

Да, именно так — самый настоящий остров. А он — полновластный его хозяин.

Самохин прошелся по своим новым владениям, чувствуя себя тараканом, заползшим внутрь лифтовой шахты, жалким ничтожеством в таком огромном пустом пространстве. Ощущение было не из приятных и это заставляло его ежиться и то и дело бросать взгляды туда, где должен был быть такой привычный потолок. Над ним было немыслимо много места, ничем не занятого, если не считать крон деревьев, и, вспомнив цифры, указанные в листке, Самохин сокрушенно покачал головой: он только сейчас понял, насколько это действительно много. Тысячи кубических метров! Помножив их на самую скромную цену, которую давали за кубометр, он снова покачал готовой, на сей раз, ошеломленный получившийся суммой. Сумма выходила прямо-таки астрономическая. И это все достанется ему одному. С ума сойти можно!

«Он твой», — сказал ему умирающий старик, передавая в его руки самую большую в его жизни тайну. Кир и сам. наверняка, бывал тут не раз. и если поискать, можно найти где-нибудь отпечатки его ботинок. Или какую-нибудь　оставленную вещь. Временами он исчезал неведомо куда, пропадая по нескольку дней, не здесь ли? Он был один среди этих деревьев, травы, заглядывающего сюда в полдень солнца и этих тысяч кубометров напоенного запахом зелени воздуха, один в этом удивительном мирке, надежно защищенном от городского шума и вони толстыми бетонными стенами. И, стоя посреди　ожидающего своей участи островка, Самохин вдруг понял, почему старик так и не рассказал о нем никому. Деньги есть у многих, а вот такого островка — ни у кого. Финансовое благополучие и обладание редчайшей драгоценностью, которая не принесет ему ни гроша… Что важнее? Кир выбрал первое, нашедший его инспектор также сделал такой выбор, а что же выберет он?

Самохин беспомощно огляделся, точно ища совета у коренных обитателей этого места, в который раз поглядел вверх и внезапно рассмеялся.

Бог с ней, с премией. Перебьемся. Зато у него тоже будет тайна. Большая и очень важная.

Его собственный необитаемый остров! ^ТМ