Клуб любителей фантастики, 2018

Лиловая сумка
Лев ГРИГОРЯН

техника — молодежи || № 09 (1025) 2018

Подходя к зданию интеллект-центра, Жан-Турнель заметно волновался. Нет, ему и раньше приходилось выступать с докладами, отвечать на каверзные вопросы публики. Но сегодня был особый случай.

На конференцию, где ему предстоит доложить о своем изобретении, прибудет глава «Сьекля», месье Луи Бетиз со своей молодой супругой Женевьевой.

Женевьева Бетиз… Шесть лет прошло с той поры. Жан-Турнель на мгновение прикрыл глаза, давая волю воспоминаниям. Юная красотка Женевьева с тонким станом и опаловым взором миндалевидных глаз… Как завидовали Жан-Турнелю друзья, что такая красавица станет его женой!

Все расстроилось из-за пустяка. Жан-Турнсль подарил невесте фонтан-камень, опытный образец. Их лаборатория тогда работала над превращением энергии в вещество. Жан-Турнель думал, что Женевьева положит камень на ночной столик и будет любоваться разноцветными фосфоресцирующими брызгами, озаряющими комнату по вечерам. Очень романтично.

Увы, Женевьева не поняла замысла изобретателя. Она заказала ювелиру кулончик из камня в серебряной оправе. Соединение с серебром камню не понравилось. Кулончик, надетый　на парадный прием, разразился снопом мутно-коричневых брызг, окатив не только невесту, но и двадцать семь других гостей.

Извинения не помогли. Женевьева решила, что Жан нарочно подсунул ей опасный камешек ради дурацкой шутки. Помолвка была расторгнута. А следом подвернулся этот магнат Луи Бетиз… и Жан-Турнелю осталось утешаться лишь воспоминаниями да устремившейся в гору научной карьерой.

…Небо, в тон настроению Жан-Турнеля, омрачилось. Показались грозовые тучи. Изобретатель ускорил шаг и вошел в просторное фойе интеллект-центра.

Жан-Турнель оглядел зал. Не менее двухсот пар глаз были устремлены на него. Женевьева сидела в первом ряду. На соседнем кресле уместилась рыхлая туша — ее муж, месье Бетиз.

Жан-Турнель испытал укол ревности. «Сейчас не время предаваться эмоциям», — напомнил он себе.

Большой экран осветился, и Жан-Турнель, поприветствовав собравшихся, начал доклад.

После третьего слайда, как и было задумано, ассистентка, цокая тонкими каблучками, внесла в зал лиловую сумку — демонстрационную модель изобретения.

Жан-Турнель поставил сумку перед собой.

— Как вы думаете, — обратился он к зрителям, — что это такое?

— Сумка! — послышались возгласы. — Пакет с ручками! Обычная продуктовая кошелка.

Жан-Турнель улыбнулся.

— Это ЭВКОТРО, — произнес он с расстановкой. — Энерговакуумный контейнер, облегчающий транспортировку различных объектов.

— Контейнер? — подал голос Луи Бетиз. По лицу его расплылась презрительная усмешка — И много ли добра влезет в этот ридикюль?

Жан-Турнель приосанился.

— Представьте себе, немало. Эта маленькая лиловая сумка обладает поистине безразмерной вместимостью. Более того, — Жан повысил голос. — она уничтожает вес!

Зрители недоуменно переглянулись. Месье Бетиз высокомерно фыркнул. А во взгляде Женевьевы зажглись огоньки любопытства.

— Да-да, — продолжал Жан-Турнель. — Вы можете положить в эту сумку любой груз, хоть целую тонну книг или даже вагон угля. Сумка не станет тяжелее. Ее можно будет с той же легкостью нести в руке или, если удобнее, на плече.

— Неужели? — язвительно спросил месье Бетиз.

— Принцип прост, — отозвался Жан- Турнель. — Объекты, помещенные в эту сумку, вычеркиваются из материального мира. Сумка сканирует их, переводит в цифровой формат, записывает себе в память и уничтожает. Не пугайтесь! Все обратимо. Если вам нужно извлечь объект из сумки — вы берете вот этот пульт… — Жан-Турнель продемонстрировал прилагавшийся к сумке маленький пульт с экранчиком. — Выбираете нужный объект, и, опля, он снова материализуется, а сумка стирает его из памяти!

— Ничего себе, — громким шепотом промолвила Женевьева, и сердце Жана учащенно забилось.

— Сейчас я покажу, как это работает. — сказал Жан-Турнель.

И на глазах у изумленной публики он опустил в сумку крупное румяное яблоко.

— Видите? — изобретатель раскрыл сумку так, чтобы каждый желающий мог разглядеть ее нутро. Сумка была пуста. Виднелась только мягкая желтая подкладка.

Нажав на пульте кнопку, Жан-Турнель извлек яблоко обратно. А затем проделал тот же фокус с двухлитровой бутылкой воды и с футбольным мячом. Под конец Жан при помощи ассистентки упрятал в сумку декоративное деревце в кадке, украшавшее сцену.

Когда деревце, невредимое, вновь явилось на свет, публика разразилась неистовыми аплодисментами.

— Еще бы кролика приволок, — проворчал с досадой месье Бетиз, но на него зашикали с задних рядов, и он умолк.

— Как видите, наша сумка то есть наш ЭВКОТРО, позволит сэкономить массу усилий при перевозке грузов, — сказал Жан-Турнель, — Добавлю также, что сумка соответствует современным экологическим стандартам. Если вы выбросите ее за ненадобностью, — при этих словах в зале раздались смешки, — она не нанесет ущерб природе, а спокойно растворится в атмосфере примерно через десять-двенадцать лет.

…Когда Жан-Турнель закончил доклад, слушатели обступили его со всех сторон. Кто-то жат ему руку, кто-то фамильярно хлопнул по плечу, один журналист все пытался сунуть ему под пос микрофон. И даже Луи Бетиз с кислой миной процедил какую-то вежливую фразу.

А Женевьева — та просто обняла Жана и прошептала ему на ухо:

— Ты был неподражаем!

Жан-Турнель залился краской и. в порыве чувств, преподнес бывшей невесте демонстрационную модель лиловой сумки.

— Бери, — сказал он. — С января они появятся во всех магазинах, но первая пусть будет твоей.

Женевьева восторженно взхмахнула ресницами, и Жан вдруг понял: ничто не потеряно! В ее горящем взоре он прочитал предвестие будущего счастья.

…На улице грохотала гроза. Ливень потоками низвергался с небес. Но Жан-Турнель бежал но улице счастливый. Он вымок как мышь, но не чувствовал этого.

— Женевьева, — шептал он, — Женевьева…

Он был уже у самого дома, уже нащупывал в кармане ключи, как вдруг… Страшный громыхающий удар опрокинул его, бросил наземь…

«Молния! — успел подумать Жан. — В меня попала молния…»

Жан-Турнель очнулся.

В первую минуту он не мог попять, где находится. Рук и ног он не чувствовал. Перед глазами плыло сплошное желтое марево.

Попытавшись шевельнуться, Жан-Турнель осознал, что тело не слушается его. «Должно быть, меня парализовало», — подумал он с ужасом. Ощущение было не из приятных. Казалось, он завис в невесомости.

— Помогите! — простонал Жан-Турнель едва слышно.

— О, милый мой, ты жив! — раздался рядом звонкий голосок.

— Женевьева?! Что случилось?!

— Ах, если б я знала… — услышал Жан голос своей возлюбленной. — Я шла домой, была гроза, я промокла до нитки. Но у меня в руке была твоя сумочка, и это согревало меня… А дома я решила просушить сумочку, вывернула ее наизнанку, и тут…

— Что-о?! — Жан-Турнсль обмер. — Вывернула наизнанку?! Ты понимаешь, что это значит?!

— А что такое? — обеспокоилась Женевьева.

— А то… — Жан-Турнель не мог найти слов. — Какой же я осел! Ведь теперь все мы, вся Земля, вся Вселенная — внутри этой проклятой сумки. Господи! В цифровом виде, лишенные тел, утратившие возможность двигаться… О боже…

Женевьева виновато всхлипнула.

— Прости, милый… Я не знала, что сумочку нельзя сушить. Значит, мы теперь заточены в ней навечно?

Жан-Турнель кое-что вспомнил, и у него немного отлегло от сердца.

— Не бойся, — проговорил он с тоской. — Сумка экологически чистая. Через десять-двенадцать лет она растает и выпустит нас на свободу.

— Надеюсь, за это время Луи даст мне　развод. — нежно молвила Женевьева. — И мы с тобой сразу поженимся… ^ТМ