Клятва Люка Болдуина

ГЛАВА 2

У входа их никто не остановил. Слабо освещенный вокзал казался совсем безлюдным, но именно поэтому ребята могли привлечь к себе внимание. Вдали, у причала, они увидели пароход. Он весь горел огнями. На сходнях никого не было. «А может, набравшись храбрости, прямо пройти на пароход?» – подумал Финн, но решил, что это опасно, и они направились к большущей куче мешков с почтой и багажа. Утром все это погрузят на пароход или возвращающийся в Лондон поезд. Брат и сестра спрятались за грудой багажа и сели. Отсюда Финн сразу увидит прибывающий поезд.

— Я хочу спать, – прошептала Дервал.

— Ш-ш-ш... – Финн прижал сестренку к себе.

Вход на вокзал ему тоже был хорошо виден. Финну представилось, как на платформу, разыскивая их, вдруг выбегает запыхавшийся дядя Тоби.

Финн знал, что этого не могло случиться: дядя обнаружит их побег только утром, когда спустится вниз и увидит, что никто не приготовил завтрак. А все-таки нельзя быть спокойным. Люди порой совершают такие неожиданные поступки. Но почему Тоби должен прибежать сюда? Откуда ему знать, что они собираются сесть на пароход? Уж скорее он бросится на остановку автобуса, если вообще захочет утруждать себя поисками.

Дервал спала.

Это хорошо. Поезд прибудет через час, а то и через два, иногда он запаздывает.

Теперь мальчик думал о бабушке. Мама всегда называла ее ба О’Флаэрти. Мама ведь тоже была О’Флаэрти.

Она приехала по морю в этот город работать в гостинице и тут встретила папу, а у него фамилия была Дав11, и он женился на маме. Вот как все было. Отец погиб при аварии, Финн знал это, но помнил уже смутно. В памяти сохранилось лишь чувство страшной пустоты – это когда он узнал, что отец никогда больше не придет домой. Мама сказала, что папа теперь на небесах, но Финна это не утешило. Остался дядя Тоби. И мама вышла за него замуж. Почему?

Только потому, что она осталась одна с двумя маленькими детьми? Финн никак не мог понять взрослых. Да на мамином месте он бы ни за что на свете не вышел замуж за дядю Тоби!

Финн знал, что у мамы были письма от бабушки

О’Флаэрти, и он принялся искать их, но письма уже нашел дядя Тоби и все сжег. Он сжег все мамины вещи. И объяснил это Финну так: «Ей это было удобно, вот она и вышла за меня. И никогда не относилась ко мне, как к твоему отцу. Выходит, мне досталась лишь пустая оболочка. И

умерла-то она потому, что хотела быть с ним, а не со мной. Все сожгу, чтоб ничего о ней не напоминало». Финн так ничего и не понял. Просто дядя Тоби выпил тогда лишнего и много чего наговорил.

Финн открыл глаза и испугался: поезд уже стоял у перрона, паровоз пускал клубы пара, и множество пассажиров выходили из вагонов. Финну не верилось, что он мог проспать такой важный момент. Вокруг громко разго-

11 «Дав» в переводе с английского означает «голубь». Отсюда и двойной смысл в названии повести.

варивали, одежда у всех была измята, многие зевали и терли со сна глаза. Финн обрадовался: детей было много, младенцев несли на руках; кто чуть постарше, шел сам рядом с родителями; попадались и его сверстники. Всем хотелось спать, младенцы громко плакали. Пассажиры направлялись к навесу таможни, чтобы пройти оттуда на пароход.

— Дервал! Дервал! – тихо позвал Финн сестру. – Проснись же, Дервал! Проснись!

Она проснулась не сразу и потерла кулаками глаза.

— Ну, пришла в себя? – теребил сестру Финн.

Дервал кивнула, он взял ее за руку; они встали, вышли из-за своего укрытия и смешались с толпой. Финн все правильно рассчитал. Они с Джосом тайно от всех не раз бывали ночью на вокзале, наблюдая, как пассажиры сходят с поезда и пересаживаются на пароход. Мальчики смотрели, как пароход уходил из гавани, как удалялись его огни и как наконец, миновав дальний конец мола, судно исчезало в море. После таких прогулок Финну приходилось пробираться в свою комнату через окно, карабкаясь наверх по водосточной трубе. Дядя Тоби ничего об этих похождениях не знал. А Финну его ночной опыт теперь очень пригодился.

Дервал не понимала, что происходит. Она спала на ходу. Финн устремился в самую гущу толпы. Нагруженные вещами, с детьми на руках, люди проходили через таможню очень просто. Видимо, таможенников интересовало только то, что люди могли с собой привезти, и неважно, что они вывозили. Финн увидел впереди себя высокого, широкоплечего мужчину в плаще нараспашку. Он нес сразу двух малышей. Жена шла за ним, ведя за руку ребенка, в другой руке у нее был чемодан. За ней шагали трое ребят постарше – два мальчика и девочка, все с чемоданами.

Финн протиснулся вперед, чтобы оказаться сразу за этой семьей.

Около сходней получился затор, и все остановились.

Мальчики опустили свою ношу на землю. Один из них стал растирать запястье.

— Хочешь, помогу тебе тащить чемодан? – предложил

Финн.

— Он мне всю руку оттянул, – сказал мальчик.

— Давай помогу! Ручка у твоего чемодана большая, можно нести его вдвоем.

— А где же твой чемодан? – спросил мальчик.

Финн показал на свой ранец.

— И это всё? Вот счастливчик. Ты тоже в Ирландию на каникулы?

— Угадал.

— Мы каждый год ездим, и чемоданы у нас всё тяжелее. Они двинулись к сходням.

— Это потому, что вы растете. – Финн, нагнувшись, взялся за ручку чемодана. Мальчик тоже взялся за ручку и сказал:

— Так-то куда легче!

Они поднялись по сходням за родителями мальчика.

Наверху человек в форме проверял билеты.

— Черт побери, Питер, – сказал контролер, – каждый раз ребят у тебя все больше!

Питер расхохотался.

— Кому-то ведь надо отдуваться за холостяков вроде тебя, – отвечал он приятелю.

Один из малышей выскользнул у отца из рук и чуть не упал, но его подхватил контролер. Вид контролера с малышом на руках рассмешил Питера и тех, кто шел за ним, а Финн тем временем протиснулся с чемоданом вперед, увлекая за собой мальчика, и они оказались на пароходе.

— Ну, теперь справишься сам?

— Справлюсь.

Мальчик был немного озадачен.

— Мне надо найти своих, – объяснил Финн и двинулся дальше, ведя за руку Дервал.

— Мы еще увидимся, – сказал мальчик.

Финн торопился уйти подальше от контролера. Увидев открытую дверь, он вошел в нее и очутился в салоне.

Прошел немного по ковру и остановился, чтобы вытереть со лба пот. Потом вернулся к двери и выглянул наружу.

Контролер уже отдал ребенка отцу и смотрел на него с недоумением.

— Сколько их у тебя? – спросил он.

— Шестеро, – отвечал Питер. – Уж я-то знаю.

— Готов поклясться, их было больше!

— Проходи же, Питер, – торопила жена. – Дети устали.

— Не умеешь ты, брат, считать, – сказал Питер.

— Пошевеливайтесь там! Не задерживайтесь! – нетерпеливо закричали сзади.

— Ну да ладно. – Контролер пропустил знакомую семью и, глядя ей вслед, почесал в затылке.

Финн, затаив дыхание, следил за семейством Питера.

Не дойдя до двери, за которой он стоял, они свернули в другой коридор. У мальчика отлегло от сердца. Он осмотрелся. Пассажиры постепенно заполняли салон, устраивались поудобнее на ночлег, подложив под голову пальто.

Финн увидел поблизости небольшую скамью и подвел к ней сестру. Снял с нее ранец, а с себя куртку и уложил

Дервал спать. Они была совсем сонная. Одета Дервал была тепло, но Финн все-таки укрыл ее еще своей курткой, и девочка крепко уснула. Финн пересек салон и вышел через другую дверь. Поднялся по трапу на верхнюю палубу и оглядел пристань. Большие подъемные краны загружали в трюм парохода товары. Под яркими фонарями перекликались грузчики и матросы. Под ногами дрожало – внизу работали машины.

Финн смотрел на поднимавшихся по сходням людей.

Их становилось все меньше.

Он ждал, когда уберут сходни, до этого момента он не мог чувствовать себя в безопасности. Ему казалось, что дядя Тоби еще может прибежать на пристань и, размахивая руками, потребовать, чтобы пароход задержали и обыскали, как следует обыскали. Финн понимал, что это глупости, но страх не проходил. Если дядя Тоби все-таки появится, они с Дервал спустятся вниз и там отыщут какой-нибудь укромный уголок, где можно спрятаться.

Финн заметил, что грызет большой палец. Он всегда так делал, когда волновался. Он перестал грызть палец и сказал себе: не прибежит дядя Тоби. Откуда ему тут взяться? Большие краны закончили погрузку. Финн увидел, что матросы закрыли трюмы и задраили люки. Прошла целая вечность, пока не убрали сходни и не отвязали от швартовых тумб канаты. Но вот прозвенел колокол, кто-то еще что-то крикнул, пароход совсем незаметно отвалил от пристани и направился в открытое море.

Только после этого Финн ушел с палубы. Как там Дервал? Вдруг она проснулась, а меня нет? Мальчик поспешил вернуться в салон. Дервал спокойно спала. Спали и все вокруг, кто лежа, кто сидя в кресле, сложив на груди руки и клюя носом. Ему прилечь было негде. Он сел, положил ноги Дервал к себе на колени и прислонился головой к спинке скамьи. Не надо спать... А вдруг станут снова проверять билеты? Разве можно сейчас спать. . И как нарочно, уснул.

А когда проснулся, контролер уже обошел половину салона. У некоторых билет торчал за лентой шляпы, так что контролер мог проверить его, не тревожа пассажира.

Других он тряс и будил. Финн в ужасе замер. В первое мгновенье он не знал, что ему делать. Потом посадил сестру на скамью, взял оба ранца и куртку. Не сводя с контролера глаз, спустил ноги Дервал на пол, крепко взял ее за руку и стал пятиться к двери. Когда контролер поворачивал голову, Финн замирал. Сонную Дервал качало из стороны в сторону, Финн с трудом удерживал ее на ногах.

Ему казалось, что им нипочем не добраться до двери незамеченными, но это все-таки удалось. Бесшумно выскользнули они в коридор, постояли там минутку, и Финн повел Дервал к дальней двери, той, в которую вошел контролер. Она была приоткрыта, и мальчик увидел, что контролер закончил проверку билетов, посмотрел вокруг и ушел. Тогда они вернулись в салон.

Финн от страха весь взмок. А если бы контролер вошел в ближайшую к ним дверь? Мальчик понимал, что ему страшно повезло. Только бы снова не заснуть. Он осторожно довел сестру до их старого места, уложил ее спать, а сам остался сидеть, все время поглядывая по сторонам и прислушиваясь.

Вдруг он почувствовал, что замерз. Все надетые свитеры и рубашки не спасали от холодного морского воздуха. Финн сунул руки в карманы. Он чувствовал, как покачивает на волнах пароход, как неутомимо работают его машины. Их монотонный стук напоминал биение сердца.

Он усыплял. Хотелось кивать головой в такт стуку машин.

Финн несколько раз встряхнул головой, потом встал и, осторожно осмотревшись, вышел на палубу. Мальчик прижался к стенке в том месте, где закрытая палуба переходила в открытую и где холодный воздух не давал ему уснуть.

Сейчас темнота была уже не такой густой. На небе мерцали звезды, а позади, там, откуда уплыл пароход, светилось зарево огней. Близился рассвет. Финн уже мог разглядеть, как за бортом проплывала белая пена и тускло поблескивали гребешки волн.

Что им делать, когда они доберутся до ирландского берега? Мысль об этом привела Финна в ужас, но он сказал себе: «Что толку заранее волноваться? Если доберемся

– хорошо, а если нет, тогда уж я что-нибудь придумаю».

Он оставался на палубе, пока впереди не показались огни. Они словно возникли из пустоты, но Финн знал, что там земля, и вскоре заметил мигающий луч маяка. Небо все больше светлело, и, когда береговые огни побледнели и обозначились очертания холмов и строений, Финн спустился в салон и разбудил Дервал.

Она смотрела на него и ничего не понимала. Глаза ее затуманивал сон. Финн прочел в них страх.

– Да это же я, Дервал, – сказал он. – Все хорошо. Мы на пароходе. Проснись по-настоящему!

Сестра кивнула и села.

— Мы сейчас поднимемся наверх, оттуда все видно.

Дервал кивнула и встала. Финн взял ее за руку, и они вышли на палубу. Уже почти совсем рассвело. За пароходом летели большие чайки, они кричали, шумно взмахивали крыльями и легко кувыркались в воздухе. «Вот бы мне с Дервал превратиться часа на два в чаек, как бы все было просто»,– подумал Финн.

На палубу выходили другие пассажиры: они потягивались, зевали, собирали детей и выносили вещи. Люди постепенно скапливались у правого борта. Финн понял, что сходить будут оттуда, и направился следом за остальными.

Брат и сестра оказались в гуще толпы. Народу становилось все больше. Разговаривали мало. Было слишком рано, и люди чувствовали себя усталыми. Финн припомнил еще одну запись из своего дневника.

Мама говорит, на пароходе я все время спал.

С парохода мы пересели на поезд.

Мама сказала – это поезд на запад.

«Какой же я был тогда дурачок», – подумал Финн. Нет бы записать, куда шел поезд и во сколько отправлялся. В

памяти остались только какие-то отрывки их путешествия.

Он был такой же маленький, как сейчас Дервал, а она вряд ли запомнит, что происходило с ними после ухода из дома дяди Тоби. Так почему же должен был что-то запомнить маленький мальчик? «И все же я мог бы записать хоть чтонибудь толковое»,– досадовал на себя Финн.

Дальнейшее он мог только слышать. Вокруг теснилось столько взрослых, что ему ничего не было видно. Но его это не огорчало. Напротив, среди толпы Финн чувствовал себя в безопасности. Ему захотелось даже подольше побыть под защитой этих людей, но пароход остановился, раздались крики, и все почувствовали, как борт парохода стукнулся о пристань. С берега сразу перекинули сходни, и толпа зашевелилась.

«Ну, будь, что будет», – подумал Финн, крепко сжимая руку Дервал.

Он шел за толпой. Билеты больше не проверяли. Все спускались вниз, в длинное узкое помещение, где за длинными столами служащие в форме открывали чемоданы, проверяли багаж и ставили мелом на вещах пометки.

Финн сразу пошел через зал к выходу, где еще один служащий смотрел, как пассажиры с чемоданами выходили наружу.

Он был очень высокий.

— Постой-ка! – окликнула он Финна.

Мальчик замер.

— Твои вещи не помечены, – сказал таможенник. Финн посмотрел назад, в набитый пассажирами зал. – А, твои родители идут следом. Нет ли у тебя в ранце контрабандных товаров? – И он постучал по крышке пальцем.

— А у вас, молодая леди? – Мужчина наклонился к

Дервал. – Может, в вашем маленьком ранце спрятаны вино или спирт?

Дервал замотала головой. Из-под капюшона выбились светлые прядки волос. Таможенник ласково потянул за одну из них.

— Ладно, ладно, проходите, – сказал он и потрепал

Дервал по голове.

Финн понял, что сейчас Дервал им очень помогла. Все любят маленьких девочек. И сразу испугался: а вдруг этот человек их запомнит?

Там, где кончалась лестница, около платформы пассажиров ожидал длинный поезд. Вагоны состояли из отдельных купе с выходом на обе стороны. Финн с Дервал сели на лавку. В купе уже было несколько человек. Вошли еще пассажиры и разложили вещи по сеткам. Скоро купе заполнилось. Поезд тронулся. Финн ни на кого не глядел.

Он смотрел себе под ноги. Дервал прижалась к брату и тоже не поднимала головы. Сколько они ехали, Финн не знал, но вот поезд остановился, пассажиры стали выходить, и после всех вышли Финн с Дервал.

С платформы, на которой они очутились, вел мост на другую платформу, и там Финн увидел поезд дальнего следования. Он шел на запад. Финн понял, что на этот-то поезд им и надо. На светящемся табло он прочел название станции назначения, но тут удача от него отвернулась.

Взобравшись на мост, ребята увидели толстого контролера, и, когда они хотели пройти мимо, он загородил им дорогу.

— Ты, сынок, куда? – спросил контролер.

— На этот поезд. – Финн показал вниз.

— А билет у тебя есть?

Финн обернулся и посмотрел назад. С высоким таможенником этот номер прошел, а здесь – нет.

— Без билетов ехать нельзя, – сказал контролер, – Вы с родителями?

Надо было что-то ответить, уж тут не увильнешь. Да что толку врать, когда глаза говорят правду?

Финн видел, что этого человека ничем не проймешь.

Подавай ему билет, и все тут!

— Без билетов ехать нельзя, – повторил контролер.

— А можно, за нас заплатят там, куда мы приедем? –

спросил Финн.

— Это кто же? Вас, что ли, будут встречать?

Никто их, конечно, встречать не будет.

— Пойдем, – сказал Финн сестре.

Они повернулись, спустились с моста и покинули станцию. Длинная лестница привела их на оживленную улицу.

Здесь было очень много домов и магазинов.

«Что же теперь делать? – спросил себя Финн. – Что делать?»

— Мне хочется есть, – сказала Дервал.