Книга для ПРОчтения

Про подарки и романтику

Не люблю я романтику совершенно и ничего не могу с собой поделать. А меж тем история получилась абсолютно романтическая и в некотором роде даже киношная, то есть не без декораций. Но не буду забегать вперед.

Действующие лица: хороший муж, плохая жена.

Время действия: канун дня рождения хорошего мужа.

В роли старухи-процентщицы — бабушка Марь-ванна.

В роли младенца Фасолия — младенец Фасолий.

Есть такие вещи, к которым подготовиться невозможно. Землетрясения, наводнения, дождь из жаб и прочее, что по науке принято называть «форс-мажорными обстоятельствами», а без науки — караулом. Нет, день рождения моего супруга сложно отнести к форс-мажору, но то, что это караул, и лучше пережить сто пятьдесят ливней из жаб, чем один «праздник детства», сомнению не подлежит. Дождить начнет прямо с подарка. Вот, например, ежели нам с младенцем Фасолием светит дата, то даже коты в доме знают, что дарить нужно шубу-ноутбук-бобота-Мегатрона-шубу-ноутбук-бобо-та-Бамблби-шубу-ноутбук-бобота-Бэррикейда-шубу-ноутбук. Ну, или Десептикона Фрэнзи и какое-нибудь колечко с каким-нибудь брульянтом повышенной каратности, размер шестнадцать. Вы думаете, это потому что мы с Фасоликом жадные заразы и любого доведем? Вовсе нет! Просто мы честные ребята и прямо говорим о своих желаниях, чтобы избавить дарителя от мук выбора вкупе с накоплениями на безбедную старость.

Но не таков наш папинька, не таков! Умученное рыбьим жиром дитя семидесятых требует сюрприза, да так чтобы неожиданно, чтобы «вот тебе, дорогой, семь дней искали, восемь дней торговались, консультант мертв, охрана подала в отставку», да при этом в точку — не дай Бог не угадать. И вот в этом вот «угадать» кроется самая страшная подляна. Поймите меня правильно, я обычная среднестатистическая женщина. Ну хорошо — душевно черствая среднестатистическая женщина. Я прекрасно справлюсь с подарком в том случае, если мужчине требуется новая визитница, портмоне, ножик-рожик, трубка-бубка или еще какая-нибудь дорогая и абсолютно ненужная мужчинская хрень. Но вот ежели объект мечтает об lpk-порте 2390-380-HGJL-49505-758038-hkjd-575 с семью выходами, я, честное слово, теряюсь. То есть даже если на меня снизойдет какое-нибудь озарение, я все равно запутаюсь с этими циферками и выходами, и чертов lpk-порт не запортится или запортится не туда. И как-то так все время получается, что если папинькин подарок понятен, то он дорог (новая машина, например), а если дешев, то я не могу выговорить его название. Дарить же «понятное и недорогое» нельзя: за годы совместной жизни папинька нахватался всякого, и за ним не заржавеет сказать что-нибудь в духе «Спасибо за эту отвратительного цвета маечку, ничего страшного, что я ее никогда не надену, зато ты наверняка не слишком измучилась в поисках».

В общем, накануне дня X я всегда мрачнею, начинаю мечтать о том, что «оно как-нибудь само рассосется», и в конце концов откладываю покупку на какое-нибудь самое далекое «потом».

Именно так и получилось в этот раз.

В субботу утром нам позвонили свекры и сообщили, что нашей семье выпало счастье: младенцу Фасолию — в виде билета в детский театр, а нам с Дементием — в виде отсутствия театрального младенца.

«Зыко, — подумала я, — день рождения у Димы в воскресенье, а значит, я успею купить подарок, пока он будет забирать Ф. от свекров. К маме мотнусь, и вместе что-нибудь придумаем».

Тем временем театральный младенец отбыл, и почти сразу же наступила благодать. Мы немножечко послонялись по пустой квартире и намылились по магазинам. Мылились мы по ним часов пять, не меньше, и в районе дома оказались только в одиннадцать вечера.

— Раз уж такое везение и одиночество, надо бы забухать, — предложила супругу я.

В тот момент я была абсолютно счастлива, так как на заднем сиденье машины болтался ящик с бирюльками «для дома» и пакет с новыми джинсами «в стразиках».

— Надо бы, — пространно ответил супруг.

— По пивку? Тут вот в палатке можно баночное отоварить, чтобы никуда не ездить.

— Не хочу баночное, — скривился супруг. — Ты вот тут как-то приносила «живое» пиво, в бутылках.

И мы поехали за «живым пивом».

Через сорок минут выяснилось, что для того, чтобы достать живое пиво, нужно быть немножечко мертвым. Удача настигла нас только в третьем магазине, но уже в районе второй торговой точки настроение мое понизилось до кладбищенского. К счастью, новые стразики сделали свое дело, и к тому моменту, когда мы вернулись домой, я была более-менее спокойна, разумно рассудив, что «изгаженный конец вечера — это всего лишь конец вечера, изгаженный, да». Побросав покупки в коридоре, я отправилась в комнату, чтобы поскорее напялить новые джинсы на старую задницу, а папинька скрылся на кухне вместе со своим пивом. И, собственно, на этом самом месте мною была допущена Главная Стратегическая Ошибка. Я как-то довольно лихо отодвинула покупку папинькиного подарка на «воскресенье, ДЕНЬ», и в мою голову просто не пришло, что день рождения наступит с боем часов, а именно в двенадцать часов в НОЧЬ с субботы на воскресенье.

Читать следует так: Катечкина скакала в новых джинсах, непоздравленный папинька заливался живым пивом и мрачнел.

По-другому читать не следует.

В тот момент обстановка в нашей семье более всего напоминала далекий океанский остров с вулканом, который вот-вот бабахнет, и парой сотен маленьких черных дикарей в стеклянных бусах, вытанцовывающих под тамтамы и старательно не замечающих угрожающего «пых-пых-пых». О, миленькие маленькие дикари, любители дешевых украшений, светлого пива и ароматических свечей! Как вы думаете, что они сказали перед тем, как случилось «трах-бабах-пух-пух» и началось извержение? Да, они сказали «Ой». Вопрос второй, печальный: как вы думаете, это спасло маленьких дикарей?

— Ой, — сказала я, увидев папинькину фотографию с надписью «опять 35» на мониторе. — Ой-ой-ой! Поздравляю.

— Спасибо, — сказал папинька. Больше папинька не сказал ничего.

— От всей, так сказать, души, — прибавила я зачем-то.

— От чего? — скривился папинька.

И извержение началось.

Во все подробности скандалиуса вульгариуса я вас посвящать не буду. Скажу только, что живое пиво добавило папиньке жизни, и наступление он вел отчаянно — я едва успевала отбрехиваться. Закончили на самой что ни на есть высокой ноте.

— Никто про меня не думает, — заламывал ручки папинька.

— А может, тебе еще пирог со свечами и шариками, в двенадцать-то ночи? — Других вариантов, кроме «как бить на время» и старательно напирать на то, что «все будет завтра», у меня не было, и поэтому я использовала именно их.

— А хоть бы и пирог! — рычал папинька. — Могла бы и заранее подумать, я про тебя всегда думаю заранее.

«А я про тебя вообще больше думать не буду, гад ты такой», — подумала я про себя и включила свою излюбленную опцию «крошечка-хаврошечка», а именно начала отчаянно врать.

— А вот ты знаешь, я, между прочим, все придумала, — ехидно сказала я папиньке. — У меня есть прекрасный для тебя подарок, просто он лежит у бабушки! Такая прелестная вещица, что даже страшно себе представить какая. Я просто не рассчитывала, что мы сегодня ее не заберем, но вот если бы забрали…

В этот момент папинька хлопнул дверью спальни, и я осталась одна. Нет, я, конечно, почувствовала себя негодяйкой, но минут на пять — не больше. Дальше началась стадия тихого ужаса.

«А ну как живое пиво-то из папиньки не выветрится, и поутру он поволочет меня к бабушке за подареньем? — ужаснулась я. — А ну как?»

От разворачивающихся перспектив внутренности мои накалились, и я немножко залила их пивом. Живым.

«Нет, сейчас, конечно, можно позвонить маме и попросить ее, чтобы она купила что-нибудь хорошенькое вроде lpk-порта 2390-380-HGJL-49505-758038-hkjd-575 с семью выходами…»

Внутренности мои раскалились вторично, и я опять приняла пивка. Нет, посылать маму за тем, что я не могу произнести вслух, — это слишком жестоко даже для Катечкиной.

«Значит, нужно купить подарок самой. Встать пораньше, мотнуться в магазин и купить… Встать пораньше, встать пораньше, встать пораньше…»

Встать пораньше возможным не представлялось. Почему? Все очень просто: встать сама я не смогу, мои биологические часы давным-давно издохли. Значит, нужно рассчитывать на будильник, а вместо будильников у нас в доме два телефона: красивый дорогой громкий папинькин и старенький, страшненький, который давным-давно пора заменить на что-нибудь понтовое вроде айфона, мой. Так вот если завести мой телефон, то я его не услышу. А если папинькин — то его услышит сам папинька, а также седьмой и девятый этажи, то есть «сурприза не будет». В общем, я глотнула пивка, и еще, и еще, и еще капелюську, и, как это всегда у меня бывает после капелюськи, время Гениальных Идей настало. У вас с чего Гениальные Идеи начинаются? У меня, как правило, с фразы «А что бы нам?».

«А что бы нам? — подумала Катечкина и посмотрела в окно. К тому моменту Великина была пьяна, и Катечкину назначили за старшую. — От Чертанова до Азовской всего сорок минут пешком. Полчаса, если быстрым шагом».

«Что бы нам не прогуляться? — подумала Катечкина во второй раз. — Сейчас быстро добегу до мамы, она меня утром рано разбудит, я чего-нибудь куплю, вернусь назад и лягу в кровать «как будто так и было».

— Но ведь четыре часа утра, — сонно сказала из-под стола Великина.

— Маньяки спят! — бодро ответила ей Катечкина. — Старт!

И старт был взят.

Я оделась, накрасилась, взяла кошелек с деньгами, привычно нацепила на себя золото и вывалилась на улицу в четыре часа утра.

Чуда не произошло, потому что первый же порыв ветра дал мне понять, что к моему будущему рассказу обязательно должно прибавиться «и обалдела». От самой себя. Мне как-то так сразу вдруг стало понятно, что в этих своих шпильках, чернобурках, золоте и кошельках я чрезвычайно дико выгляжу кхм… в это время суток.

Я было робко повернула назад, к дому, но тут же появилась Катечкина, которая рявкнула «За нами Москва», и мы пошли вперед.

Улица была необыкновенно красивая — абсолютно пустая и глазированная — с неба моросило и тут же подмораживало — один в один пряник. Я шла и цокала каблуками по этому зеркалу, как одинокая кобыла, потерявшая фургон, — из дома супружнего в дом родительский.

— Ничего, до Балаклавки доцокаешь, а там тачку поймаем, — успокаивала меня Катечкина. — Ты, главное, иди, Маруся.

На Балаклавке стало ясно, что тачка нам не светит. Точнее, не так. Нам светит тачка, но, сев в нее, мы рискуем лишиться света белого навсегда.

— Уф… развелось тут всяких, — рычала Катечкина, посылая к черту третье авто. — Ну это ничего, тут от Балаклавки до дома всего несколько минут. И вообще, одеться могла бы и поскромнее!

— Сука, — сказала Катечкиной я.

— Дура, — ответила Катечкина мне.

И мы опять пошли вперед и от злости пришли довольно скоро.

Помните, тремя абзацами выше я писала про обстановку в семье, напоминающую остров с вулканом и дикарями? Фигня все это. Полная фигня.

Вот заявиться домой к маме и бабушке в половине пятого утра при полном параде и пьяной — это покруче любого извержения.

Мало того, что эти негодяйки никак не могли поверить, что я — это я, и минут пять не открывали мне дверь, грозясь милицией (у нас нет глазка), так меня еще и в прихожей мариновали минут двадцать. Добрая бабушка Марьванна вспомнила пятнадцатилетней давности практику и немедленно предложила напоить меня марганцовкой и отправить блевать в туалет, Любимая мама всхлипывала, теребила меня за рукав, и постоянно спрашивала, где же мои чемоданы (она решила, что меня выгнали). В общем, пока выясняли, что и к чему, на часах пробило шесть. Мне постелили койко-место, пообещали «разбудить рано» и сказали, что я «идиотка чертова».

Последняя мысль, посетившая меня перед сном, была очень печальной, и я не замедлила донести ее до мамы.

— Вот прикинь, так украдут меня ночью, а этот гад даже не проснется! — грустно сказала я родительнице.

— Спи уже, путешественница, вставать через три часа, — сказала мне мама и повернулась на другой бок.

На следующий день мы встали рано-рано и пошли в магазин. Во рту было сухо, башка болела, и в этой больной башке не было никаких идей вообще и идей про подарки в частности.

— Не переживай, дура, я все придумала, — успокаивала меня мама. — Купишь ему электрический массажер. И недорого, и для здоровья полезно!

— Электрический массажер для чего? — уныло спросила я у мамы.

— Применение меня не волнует, — тут же отрезала она. — У тебя есть идеи получше?

Идей «получше» у меня не было, и мы отправились смотреть массажер.

Ну… как вам сказать… электромассажер — это такая штука, что как только ее видишь, сразу же понятно, как ее применят по отношению к тебе. Видели когда-нибудь свиную ногу, как ее рисуют на картинках в кулинарных книгах? Вот если в том месте, где ногу отрубают от хрюши, приделать такие движущиеся шарики, а в районе копыта учудить переключатель, то получится самое то — электрический массажер для разных мест. Я почему-то так хорошо представила себе выражение Диминой физиономии при виде этой заводной свинячьей конечности, что сразу же ломанулась в другой конец магазина.

— И напрасно, — тут же пожурила меня мама. — Такая большая штука, и как ведь дешево! Бери!

— Ты бы еще ему этот купила… Бачок для пропана…

— Чиво? — дернулась мама.

— Бачок большой, — зевнула я.

Несколько секунд мы нехорошо смотрели друг на друга, а затем разбрелись в разные концы.

Покупки не получалось.

Едва я находила какую-нибудь вещицу, как тут же выяснялось, что она или уже есть, или дорогая, или ничуть не лучше электромассажера. Под конец я было совсем уже решилась купить новый фотоаппарат, но блондинкам его не продавали: подлые продавцы-консультанты никак не желали мне объяснить, чем эта конкретная модель отличается от предыдущей. Через час я утомилась и стала поглядывать в сторону игровых приставок. В чем, в чем, а в них я более-менее разбираюсь. Денег на приставку у меня не было, но нервов не было еще больше, чем денег, — то есть совсем. Сгрузив коробку с приставкой и играми в тележку, я запустила пятерню в семейный бюджет и лихо поехала на кассу.

— Прямо как твой собственный папинька, — ехидно улыбнулась мне мама.

— А что папинька? — поинтересовалась я.

— А он мне как-то на заре молодости сервиз в кредит подарил. Еще год потом расплачивались.

— Очень остроумно, — кисло ответила маме я и расписалась на гарантии.

Путь домой был мрачен. Отпускать начало уже в автобусе.

«Мало того что подарка не купила, мало того что ночью по улицам шарилась, так теперь еще и жрать не на что будет из-за таких приобретений, — грызла себя я. — Щас как скажет «Вези взад»!»

Я довольно долго курила на остановке перед домом, прокручивая возможные варианты развития событий. Все скручивалось на то, что кое-кому не следовало бы выпендриваться с подарком и стоило бы ограничиться свиной ножкой. Заводной.

«А… ну и пусть с ним, — решила в конце концов я. — Все равно я герой — и точка. Может быть, и не самый героистый герой, но уж как умею».

В этих печальных своих рассуждениях я не учла только одного факта. Как вы помните, предполагалось, что я вернусь домой в момент, когда муж еще спит, и сделаю вид, что «все купила заранее». Типа сюрприз такой, «хеппи бездей, дарлинг!». Но ведь на ДР звонки с поздравлениями начинаются с самого утра.

Объект А не только не спал, но уже успел обнаружить отсутствие объекта Б. По-простому «жинка ночью свинтила куда-то, неизвестно куда». Ясное дело, что при таких раскладах именинная спесь убавляется: кто ее знает, эту жинку, — куда ее унесло и принесет ли теперь назад. В общем, я сильно подозреваю, что к моменту моего появления на пороге супруг бы удовлетворился даже заводной свиноногой. А поэтому приставка пришлась на все сто.

Вручив благоверному коробку, я извлекла из кармана пачку надувных шариков.

— Вот, надуть не успела, — сказала Катечкина и шаркнула ножкой.

Объект А был повержен окончательно и бесповоротно.

Романтика — страшная сила.