Книга Природной Веры

Рассуждения жрецов

1. Христиане, уничтожив красоту античности, подорвали основу ее веры. Это известная причина гибели античного язычества. Античная вера творилась пророками, которые держали резцы и мрамор, а не палочки и папирус. Книги оказались в этом смысле более восстановимыми и более легко понимаемыми. Но нас интересуют не внешние причины гибели. Они только следствие. Нас интересуют причины: почему красота перестала почитаться на закате античной эпохи без всякого христианства?

Ответ в том, что античный разум, со развитием экономики, предал Красоту и обратился к прагматическим ценностям. В результате мысль носителей веры утратила свое тепло, стала бедной, и холодной как блеск оцарапанного свинца. Нам нужно почувствовать этот блеск, для того, чтобы познать, и не приходить к нему, ибо он смертелен для веры. Без душевного чувства вера невозможна.

До нас дошли некоторые поздние фрагменты — рассуждения жрецов и мыслителей поздней античности. Хотя эти фрагменты и отражают многообразие направления античной мысли, они все же роднятся в единстве цели: античный мыслитель искренне хотел постичь веру и богов уже холодным разумом. Там, где останавливался такой разум, останавливалась и его вера. Мысль о том, что божественное занимает как раз ту часть разума, которая не умещается в логику, была чужда поздней античности и прорывалась лишь в мистериях. Получалось так, что жрецы пытались уместить всех своих богов в одном Гермесе — Трисмегисте, чего было сделать невозможно, ибо часть меньше целого. Так, утратив полноту восприятия мира, жрецы утратили и полноту своей логики, и свою силу. Их логика более не охватывает веру, и ограничивается лишь сферой формальных суждений, ищущих ответ между «да» или "нет".

Это привело к известной деградации веры, которая обеспечила успех алогичному христианству. Деградация античной веры проявилась во-первых, в развитии атеизма, во вторых в абстрагировании богов.

Боги в поздней античности оказались удалены от чувств и чаяний людей. А людскими чаяниями вера стала пренебрегать, поскольку в обществе поздней античности утвердилась стандартная для антисистем точка зрения, согласно которой человек в своих земных стремлениях грязен и таковой не нужен богам. Иначе, через обыденную жизнь нельзя приблизиться к божеству и тем обрести смысл жизни, каким бы нравственным человек не был. Боги награждали за благие дела и воздержанную жизнь, карали за пороки, но участь всех людей была примерно одинаковой: Аид и последующее воплощение. О том, что в лучшие времена античности, умершим с другой стороны Земли светило тоже солнце, что и живым, — об этом как-то забыли, и Аид снова погрузился в сумерки подземелья.

2. Задачу человека, его души, поздние античные жрецы видели в том, чтобы подняться над мирскими благами и страданиями, и в результате приблизиться к божеству, перейти в более совершенный духовный род. Опыт такого приближения нарабатывался в мистериях, где сознание человека изменялось: исчезали его мирские заботы, и появлялось новое, свежее и непосредственное видение духовного и материального мира — такое, как у богов. Вообще, мистерии можно понимать как требование человека разорвать тот ограниченный мир, в который поместили его боги.

Полагалась, что если дух человека во время земной жизни, однажды достиг некоей высоты, был на нее допущен богами, то он вообще навсегда сохраняет возможность подыматься и быть на этой высоте. Это положение подтверждается жизненной практикой.

Стало быть, когда человек умрет, его дух, сбросив телесную оболочку, поднимется на ту высоту совершенства, которую он смог понять и узнать хотя бы однажды при жизни в теле, и будет пребывать в ней. Без такого понимания, мистерии имели бы смысл сиюминутных развлечений, и не имело бы особого смысла скрывать их.

Это понимание должно было быть сопряжено с тайной. На такую возможность обретения вечного блаженства при новом уровне бытия духа, делали ставку просвещенные люди. Плебс же был обречен проводить жизнь бесцельно, отдавая богам жертвы и прося земной корысти.

3. Теперь сделаем важное заключение, которое носит общемировой характер. Античность надорвалась в то время, когда люди осознали, что поддержку богов нельзя получить только с помощью жертв. Считать, что богам нужны только жертвы, или что это важный источник их жизни, что без жертв боги умрут — оказалось неверным!

С одной стороны это было осознанно умными циниками. С другой, весь традиционный античный культ был ориентирован на жертвование богам. Начался религиозный кризис. Он разрешался посредством развития мистерий и абстрактных, герметических учений. С другой стороны, он разрешился рождением христианства.

Теперь взглянем на религиозную историю Индии, чтобы указать на закономерность. Кризис ведической религии, основанной на жертвоприношении Индре и Агни, привел к появлению движений аскетов и отшельников. Они так же, как и просвещенные люди античности, не признавали действенности религии жертвоприношений. Среди них были сторонники всех вариантов религиозной духовности. Они выдвигали новые идеи, утверждая: "Пусть человек сто лет ухаживает за огнем в лесу и пусть он воздаст честь, — хотя бы на одно мгновение, — совершенствующему себя. Поистине, такое почитание лучше столетних жертвоприношений". (из Дхаммапады). Кончилось все это рождением другой мировой религии — буддизма.

Таким образом, исторически, язычеству оказалось трудно сделать переход от культа жертвоприношения до культа духовного совершенства. Упрощенно говоря, перейти от сделки с божеством к отдаче ему своей души.

Когда в своей книге "Язычество древней Руси", Б.А. Рыбаков говорит об апогее язычества Руси, он неявно подразумевает апогей эпохи жертвоприношений. Эта эпоха неизбежно сменилась бы другой — эпохой духовного поиска и понимания того, что если божеству что-то нужно, то это сам человек, его душа и деяния, а не жертва. Эта другая эпоха, для нас только началась. Она была на столетия задержана христианством.

В свете такой исторической картины, становится ясно, что мы должны зажечь новую языческую веру, лишь опираясь на свое древнее наследие. Только так и будет правильно: должна быть и новизна, и преемственность. Язычество бессмертно. Поэтому, если мы сегодня не вложим его в совершенные формы, оно будет жить в иных, не красивых вариантах, и им будут владеть склонные к пороку слои общества.

Из этих соображений становится ясно, какое значение и место в истории получают рассуждения античных жрецов времен конца эпохи.

4. Наш разбор духовного самоотречения античности начнем с атеиста — Псевдоаристотеля. Такое имя получил поздний античный автор, написавший поучение "О мире", якобы данное Аристотелем для Александра Македонского. Приведем из него фрагменты:

"Итак, космос — это совокупность неба и земли, а так же всего в них заключенного… Если ветер сдавлен в плотном и влажном облаке, и с силой из него вырывается, разрывая составляющую оболочку облака, возникает грохот и шум, называемый громом, как будто рокочет с силой прогоняемый через воду воздух. Огненный блистающий ветер, вырывающийся из разрыва в облаке, называется молнией — астапой. Хотя молния возникает вслед за громом, взору она является раньше, поскольку акустические явления отстают от оптических: эти видимы срезу же, а те — только когда достигнут слуха… Черные молниии-керавны называются псолоентами, быстро проносящиеся молнии — аргетами, а отличающиеся затейливым путем — геликиями. При ударе в землю они называются опять же скептами…"

Вот оказалось как! Такое обилие названий для одной молнии свидетельствует о пристальном к ней внимании. Это внимание основано на вере в Зевса или Юпитера — громовержца. Надо думать, что по молниям узнавали его волю. По крайней мере, ясно, что хозяйственного значения вся эта масса специальных терминов не имеет. Но наш философ — атеист! Он не верит в своих античных богов, и объясняет явления Природы не через богов, а через натуральную философию.

Объяснения Псевдоаристотеля, как мы теперь знаем, являются абсолютной чепухой! Но, этой чепухи атеисту оказывается достаточно, чтобы отбросить традиционные представления о богах. И это было бы смешно, если бы не было очень серьезно. Дело в том, что и нашим современным атеистам бывает достаточно таких же рассуждений, чтобы отказать язычеству в праве на жизнь. Тут дело вовсе не в том, что наука будто бы вытесняет религию. Дело в том, что атеист заранее следует принципу: исключай богов из бытия космоса! Как? За счет чего исключать? — годится все, любые фантазии.

Далее выясняется, что Псевдоаристотель все же верит в Бога, но абстрактного. Этот бог очень характерен для поздней античности. Он устраивает бытие мира, но ему безразличен человек.

"…Когда всеобщий вождь и прародитель, невидимый никому, кроме мысли, дает знак Природе, вращающейся от неба до земли, все начинает двигаться по своим кругам и пределам, то исчезая, то показываясь… Таким же представляется и все мироздание в целом: все вещи направляемые одним толчком, совершают собственные движения… Так следует мыслить о Боге: сила его неодолима, красота благовидна, жизнь бессмертна, добродетель совершенна. Будучи не видим для смертных существ, он усматривается из его собственных дел: все, что происходит в воздухе, на земле, в воде, следовало бы назвать делом Бога, властвующего в космосе… Хотя Бог един, он носит много имен, соответствующих явлениям, которые порождает…"

Так, через многообразие имен и деяний бога, единобожие переходит в многобожие. Псевдоаристотель добивается единства монотеизма и политеизма, характерного, для всей поздней античности. Совмещая ее с атеистическими взглядами автора, мы приходим к дуализму Природы, которая с одной стороны объясняется сама из себя — атеистически, а с другой стороны, цельность и гармоничность ее бытия объясняется направляющим началом, которое создается божеством. Эта точка зрения не умирала, и дожила до нашего времени.

5. Теперь рассмотрим позицию герметического учения. Герметическое — это закрытое учение, даваемое только посвященным.

Примерно в 1448 году, философ и кардинал католической церкви Николай Кузанский, в своей "Апологии ученого незнания" писал: "И Гермес Трисмегист Асклепия, и Дионисий Ареопагит Тимофея учили тому же, что заповедовал нам Христос: он запретил бросать перед неразумными свиньями жемчуг, под которым нужно понимать Царствие Божие".

Этот маленький экскурс демонстрирует, что рожденные поздней античностью герметические идеи продолжили свою жизнь среди носителей мысли средневековья. Эти идеи продолжали изуродованное существование античного язычества, которое, как и всякое язычество — бессмертно. Такая изуродованная жизнь духовного знания называется эзотеризмом.

Эзотерическое знание — это тайное знание, в нашем случае данное в виде откровения египетского пророка Гермеса Трисмегиста, полученного от египетского бога Тота-Гермеса.

Вот фрагменты одного из таких откровений Трисмегиста, относящегося ко второму веку н. э. Оно называется «Пэмандр» или «Поймандр», что в переводе означает "Пастырь мужей".

"Однажды, когда у меня явились размышления о сущем и мысль моя сильно вознеслась, как это бывает у отягченных сном, мне привиделось, что некто огромный, неопределенных размеров зовет меня по имени и говорит: "Что ты хочешь увидеть, услышать и, поразмыслив, изучить и познать?" Я говорю: "а кто же ты?" — "Я, — говорит, — Пэмандр, разум небесный; я знаю чего ты хочешь, и я с тобою повсюду"… "Направь свой разум к тому, что ты хочешь узнать, и я тебя научу".

Сказавши это, он преобразился видом, и сейчас же все для меня открылось вокруг, и я вижу беспредельное зрелище; все стало прекрасным и мягким светом; а через короткое время в части явился идущий вниз мрак ужасный и страшный, криво свернутый, так что уподобился дракону. Затем тьма превратилась в какое-то жидкое естество, несказанно волнующееся и испускающее дым, как от огня, издающее какой-то громкий, неописуемый шум. Затем оттуда раздался нечленораздельный крик: похоже — голос огня… Пэмандр говорит мне: "Ты поразмыслил, что означает это зрелище?" — "я хочу узнать", — сказал я. "Тот свет, — сказал он, — это я — Разум, твой бог, бывший до жидкого естества, явившегося из мрака. А возникший из Разума светлый Логос — сын божий"…

"Ну, а стихии Природы, — сказал я, — откуда возникли?" На это он сказал: "Из Воли бога, которая, взявши Логос и увидав прекрасный мир, стала подражать ему в сотворении мира через ее Стихии и рождение душ. Разум же, будучи обоеполым, являясь светом и жизнью, зачал еще другой Разум — демиурга, который, будучи богом огня и духа, сотворил семь распорядителей, которые кругами окружают чувственный мир. А распорядок их называется роком… Отец же всего — Разум, — будучи жизнью и светом, породил человека, подобного ему: его он возлюбил… и передал все свои творения"… Узнавши это, я начал проповедовать людям красоту благочестия и познания…".

Познавши это, Трисмегист стал боговдохновенным и дошел до "круга истины". По этой причине он стал славить бога-отца вселенной, стал давать ему "жертвы словесные", и просить не уклониться от данного ему знания.

Пэмандр сказал Трисмегисту, что весь видимый им мир создан мировым Разумом в результате проекции уже существовавшего божественного мира. А чтобы земной мир не вырвался из под власти творца, он связан роком. Полученный от Пэмандра объем знаний недостаточен для бытия человека, он ничему практическому не учит, но он достаточен для организации мистерии в закрытом обществе мистиков.

Прямым следствием принятия такого рода откровений, является стремление к тайному духовному пути, который освящен каким-то божеством. Естественно ожидать, что душе за это воздадутся какие-то блага. А тем, кто не достоин или не идет этим путем — тот будет отринут или наказан указанным богом. При таких рассуждениях остается только один шаг до провозглашения апокалипсиса или расправы со всеми, кто не разделяет идеи.

Действительно, в «Асклепии», Трисмегист рассказывает своему ученику Асклепию о грядущей катастрофе.

"…Наступит мучительный разрыв между богами и людьми. Останутся лишь злые ангелы, которые, смешавшись с людьми, толкнут их своей рукой ко всем грехам дерзости и ввергнут в войны, грабежи, обман, и во все, что противно природе души… Тогда сам Господь и Отец, Бог — Перводержатель и Демиург Единого Бога, рассмотрев нравы и добродетельные деяния, своею волею, которая ест милость Божья, воспротивившись порокам и всеобщей испорченности, исправив прегрешения и все зло либо смыв потопом, либо истребив огнем, либо уничтожив губительными болезнями, разнесенными по разным краям, вернет мир к первоначальному состоянию… (После этого очищения) те, кто властвует на земле, поселятся в городе на крайней границе Египта, который будет основан на западе, и к которому по земле и по морю стечется весь род смертных…".

Известное "Откровение Иоана" есть переклад одного из таких герметических апокалипсических картин на христианский лад. Все, что мы тут рассказали, родилось без христианства, и было лишь им востребовано.

Представленная картина есть образ того, к чему реально пришла античная мудрость, и к чему, в принципе, может привести эзотерическое герметическое знание, дай только власть его носителям.

6. Рассмотрим некоторые мысли философа-неоплатоника Плотина, который на предложение друга навестить богов в храме, ответил: "Им следует приходить ко мне, а не мне к ним".

Плотин стыдился того, что его душа воплощена в теле, и не хотел говорить ни о своих родителях, ни о своем отечестве. Это был истинный отрицатель природной веры и родовых традиций. Жил Плотин в третьем веке. Его рассуждения так же сводятся к постижению единого божества, которое собой заменяет все многообразие мира. Приведем фрагменты из его трактата "О благе, или о едином".

"Все сущие суть сущие благодаря единому, как те, кои суть первоначально сущие, так и те, о коих как-то сказывается, что они суть среди сущих. Ибо чем бы они и могли быть, если бы не являли собой единое? …Всякий кто думает, что сущие управляются случаем и самопроизвольностью, и удерживаются телесными причинами, тот далеко отступил от бога, и от мысли о едином… Ведь коль скоро душа — отличное от бога, но от того происходит, то она любит его с необходимостью. И будучи там, она обладает небесным Эросом, здесь же она становится низменным. И ведь там Афродита небесная, здесь же она становится низменной, как бы сделавшись блудницей… (Тому, кто стал близок к богу) можно видеть себя самого — заблиставшим, преисполненным умопостигаемого света… а если он опять отягчается, то (видеть себя) как бы гаснущим….".

Суть этого дребезжащего текста в том, что душа становится совершенной только приблизившись к верховному единому богу. Такое приближение происходит при мыслительной работе, и оно есть высшее благо. Это же касается и античных богов. Например, есть Афродита Урания — любовь небесная и Афродита Пандемос — любовь портовая, богиня проституток и низменных животных страстей, похоти. По Плотину, богиня видоизменяется, восходя или удаляясь от верховного бога. Из этого следует, что верховный бог обладает исключительным качеством давать душевный свет людям, другим богам и всему миру. Потому он зовется единым.

По нашим понятиям, Плотин предвосхищает христианскую умную молитву и фактически говорит о свете, который применительно к Христу, стал называться фаворским. По сути, он проповедует монашество.

7. Мы перечисляли, фактически, выродков, которые предали свою природную античную веру. Им стало тесно, и они ушли в иные, не лучшие, миры, которые оказались рядом.

Закончим этот узел рассуждениями жреца Ямвлиха "о высших родах", который в наименьшей степени отступил от своей древней веры.

"Знание о богах прирожденно людям… Надо видеть разницу между божественным знанием и любым другим… Божественное знание извечно, однородно и единосущно душе… В запредельной, благородной и благой сущности следует искать отличительную особенность богов от всех видов. Сущность эта поддерживает среди богов порядок, оставаясь все время неизменной… Что касается управляющих телами душ (людей), то им сущности блага уже не достается… Один из средних родов выше душ. Это род героев, которые всецело превосходят души как в силе, добродетели, красоте и мощи, так и во всех обнаруживаемых в душе благих свойствах. Но, герои примыкают непосредственно к душам, вследствие присущего им жизненного подобия и сродства.

Другой средний род — примыкающие к богам демоны, которые не будучи самостоятельными творцами, богам сопутствуют. Демоны делают неизреченные глубины блага изреченными, озаряют и предоставляют взору то, что в нем скрыто, а превосходящее разум выводят на доступный размышлению уровень… Таким образом, эти средние роды заполняют взаимную связь богов и душ… Роль средних родов состоит в нисхождении от высших родов к низшим… Демоны возникают на основе порождающих и творческих потенций богов. Герои возникают соответственно принципам жизни, свойственной богам, а первые разряды душ создаются и обособляются богами как индивидуальные существа. На демонах внутри космоса лежит производительная и усовершительная обязанность, а так же попечение обо всем возникшем. У героев это — обязанности оживления, вразумления и руководства душами.

Боги — причина единства сущностей… в них осуществлено единство бытия, потенции и энергии. Высшие роды не присутствуют в телах, (поэтому и нет у них никаких телесных развлечений)… Истинно сущее (божественное) и само по себе бестелесное присутствует везде, где пожелает…

(Если бы боги не присутствовали на земле, среди жрецов) то, мы, жрецы, ничему бы не могли научиться у богов… поскольку мы ничем не отличаемся от других… Наше объяснение чистого культа таково: он все приводит в соответствие с высшими родами, соединяя чистое с чистым и свободное от взаимодействий — с таким же бытием у высших родов… Материя нуждается в украшении (через культ), и достигает она этого тем скорее, чем полнее узнает о собственном уродстве…

Душа не нуждается в связанных с ощущением воздействиях, да и вообще она не пребывает в теле целиком… Связанное с призывом (богов) озарение возникает в призывающем произвольно, в силу божественного участия… Благосклонные к теургам боги освещают их своим светом, возвращают к себе их души и осуществляют их воссоединение с собой. Боги обучают теургов тому, как еще пребывая в телах от них освобождаться, и возводят теургов к вечной и умной их первопричине, (иначе, боги обучают теургов — жрецов мистериальной практике).

Уже из того, что мы сейчас сказали, очевидно, что через (мистериальные) священнодействия душа спасается. Ведь в созерцании блаженных картин душа приобретает иную жизнь, она овладевает иной действительностью и действительно перестает отождествлять себя с человеком. И часто душа, освободившись от своей жизни, меняет ее на блаженнейшую божественную действительность. (Тут, наверное, речь идет о случайной смерти во время мистерии?)

Способы отвращения божественного гнева станут нам понятны, если мы узнаем что такое божественный гнев. Гнев богов — это не древняя и неизменная ярость, как считают некоторые, а просто лишение благодатной божественной заботы… Боги всегда одинаково расположены и никогда не меняются… Все боги благи и несут только добро, они единообразно ведут только к красоте и благу… Ощущение собственного ничтожества, которое очевидно при сравнении нас с богами, естественным образом заставляет обратиться к богам с молитвой…. Стоит кому бы то ни было хотя бы на краткое время приблизиться к богам, как сами боги к нему приближаются и с ним соединяются…. Боги не ограничиваются телами, а сами охватывают тела, поэтому Солнце, Луна и другие объекты могут быть богами…"

Таков Ямвлих — жрец, знающий тайну мистерий и помещающий античное многобожие в позднюю античную мудрость. Дополнения, данные тут в скобках, сделаны для пояснения сути текста.

Обратим внимание на то, что у Ямвлиха не оказалось единого. Того, кто может быть назван Родом, или того единственного, от которого исходит свет Плотина. Эта первопричина гармонии выступает у него в некой запредельной благодатной сущности, которая качественно выделяет богов из всего остального мира духов. Эта запредельная благодатная сущность более всего близка к тому, что мы называем Нравственным Законом. Отличие в том, что эта сущность не достается людям, по крайней мере вне мистериального действия.

Боги Ямвлиха бесстрастны. Это означает отказ от чувственной греческой веры, хотя картина иерархии людей, героев, демонов и богов согласуется с классическими античными представлениями.

8. Закончим этот узел мудростью Сократа в изложении Платона.

В античные времена находились люди, готовые сравнить ценность своего религиозного понимание мира с ценностью своей жизни. Таковым был Сократ, который через свою смерть совершил религиозный подвиг. Многие из нас знают, что Сократ был осужден на смерть за религиозное вольнодумство и умер спокойно и мужественно, до последнего момента беседуя со своими друзьями и учениками. Содержание же этой беседы не знает почти никто и она нигде не анализируется, хотя имеет ключевое значение для понимания веры древней Греции. Из нее следует, что стремление греков к философии, познанию и постижению красоты носило религиозный смысл!

Процитируем фрагменты речи Сократа из произведения Платона «Федон». Платон пишет, что философ Федон слушал Сократа в его последний день и впоследствии передал нам его речь. Естественно под Федоном понимать самого Платона.

"Сокровенное учение гласит, что мы — люди находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать… О нас пекутся и заботятся боги, и потому мы, люди, — часть божественного достояния… Если бы кто-нибудь из людей тебе принадлежащих убил себя, не спросив предварительно, угодна ли тебе его смерть, ты бы, верно, разгневался и наказал бы его, будь это в твоей власти? …А тогда совсем не бессмысленно, чтобы человек не лишал себя жизни, пока бог каким-нибудь образом его к этому не принудит, вроде как, например, сегодня — меня.

Философ (при жизни) освобождает душу от общения с телом в несравненно большей мере, чем любой из людей…

А очищение — не в том ли оно состоит, чтобы как можно тщательнее очистить душу от тела, приучать ее собираться из всех ее частей, сосредотачиваться самой по себе и жить, насколько возможно, — и сейчас и в будущем — наедине с собою, освободившись от тела как от оков?

И быть может, те, кому мы обязаны учреждением таинств (мистерий), были не так уж просты, но еще в древности приоткрыли в намеке, что сошедший в Аид непосвященным будет лежать в грязи, а очистившийся и принявший посвящение, отойдя в Аид, поселяется среди богов… Существуют и души умерших, и добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным — худшая… Живущие возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые из живых… Душа сама безвидная и удаляющаяся в места безвидные, славные и чистые — поистине в Аид, к благому и разумному богу… Неужели душа едва расставшись с телом, рассеивается и погибает, как судит большинство людей? Нет, друзья мои, ничего похожего, а скорее всего, вот как. Допустим, что душа разлучилась с телом чистою, умышленно избегала связи с телом, иными словами, посвящала себя истинной философии и, по сути дела, готовилась умереть легко и спокойно. Или же это нельзя назвать подготовкой к смерти?… Такая душа уходит в подобное ей самой место, и достигши его, обретает блаженство, отныне избавленная от блужданий, безрассудств, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и — как говорят о посвященных в таинства — впредь навеки поселяется среди богов."

Таковы религиозные представления Сократа, которые можно назвать и обще греческими представлениями, ибо они нашли полную поддержку у тех философов, которые слушали эту его речь. Сократ дискутировал с ними и требовал, чтобы все высказывали свое мнение без какой либо снисходительности. Мы же видим из всего этого, что греческая философия в своей сути оказывается религиозной! Согласно приведенным фрагментам, Сократ понимал, что вся практика мистерий ориентирована на очищение души, чтобы после смерти человека она предстала перед богами со всеми своими достижениями и заслужила должную награду богов. Истинный смысл философии состоит в умении прочувствовать и научиться отделять душу от тела уже при жизни в мистериях, так что после смерти развитая душа начнет самостоятельную духовную жизнь как цельное образование.

И еще обратим внимание на представления о переселении душ: "Живущие возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые из живых". Это фактически означает, что если человек зачинается через половой акт и эротическое наслаждение, то вход в Аид должен так же переживаться душей как наслаждение. В этом заключено эротическое начало смерти. Кроме этого, всякая смерть означает, что в Аид ушла душа, которая вернется обратно через любовь и половые отношения потомков. Ее уход уже предопределял эти отношения.

По греческим представлениям, как и в индийской традиции, душе, для последующего перевоплощения, нужно очищаться при жизни. Иначе тело последующего воплощения будет неприемлемым. Отличается греческое очищения души от индийского тем, что не требует уходить от мира в лес. Оно рекомендует человеку жить среди людей, но постигать знание, творить прекрасное, утончать чувства, философствовать, искать решение нравственных вопросов, а не лезть в бытовые дрязги.

С этим может согласиться и славянское язычество. Но, сегодня нам добавилось еще одно важное дело, о котором не задумывался Сократ. Мы должны отстоять национальную самобытность русского народа, через которую говорит наш языческий дух.