Княжич

Глава XXI. Выполняя наказ

Гора слегла с плеч Андрея после поединка. Казалось, ничто не могло повлиять на его жизнерадостное настроение. Ни рана на груди, иногда напоминавшая ему резкой внезапной болью, ни переживания, связанные с подготовкой к смотру. Но весть о том, что Коробьин сбежал, не отдав долг, охладила его пыл. Андрей понял, что вотчину родителей теперь не вернуть и самому придется перейти на режим строгой экономии. И все же, при покупке снаряжения молодой князь не удержался и дал волю своим желаниям. На деньги, которые у него оставались, он купил запасного скакуна по кличке «Абрек» и двух лошадок для Никодима. В Оружейном ряду Гостиного двора Андрей приобрел бахтерец, железную шапку, стеганую одежду и подшлемник под них, саадак, карабин и припасы для слуги. Но на дорогую персидскую саблю у него денег не хватило, и он взял дешевую московскую.

Вскоре ему принесли грамотку из Разрядного приказа. Согласно ей, через день, в девять часов утра он должен был быть в снаряжении и на коне в приказе для смотра.

Смотр Андрея проводил боярин Никита Романович Трубецкой.

— Добрая у него броня! — говорил сопровождавшим его дьякам князь Трубецкой, одобрительно поглядывая на молодого князя. — И конь запасной есть!

— Так как его писать? — озабоченно спрашивали дьяки. — По какому разряду и куда?

— По высшему! — отвечал Никита Романович. — А вот куда он хочет, мы его сейчас спросим! Где собрался служить воин?

— На берегу хочу служить! — ответил молодой князь.

— Что у тебя там есть? — спросил боярин одного из дьяков.

— Шатцк, Ряжск, Донков, Свияжск — доложил боярину дьяк.

— Выбирай князь! — предложил юноше Трубецкой. — Хотя, что тут выбирать, в любом из этих городишек вероятность получить в сердце татарскую стрелу примерно одинакова!

— Донков! — не задумываясь, ответил Андрей.

Так определилось место службы молодого князя. Из рук казначея Поместного приказа Андрей получил свое жалованье — 5 рублей, Указ царя и Великого князя Всея Руси Федора Иоанновича и грамоту Поместного приказа на право владения 100 четями земли в окрестностях Донкова.

Андрей хотел продать дом в Москве, но Бекман его отговорил:

— Может со временем, в Москве осядешь! Как никак здесь жили твои родители. А в твое отсутствие мои слуги присмотрят за ним.

Подумав, молодой князь согласился. Через два дня, ранним утром, Андрей с Никодимом выехали к месту службы. Их провожали до земляного вала Бекман и его братья. Расставаясь, они обнялись и расцеловались.

— Не забывай нас! — на прощание сказал ему Елизар Романович.

Андрей еще долго оборачивался назад, махая им рукой, пока фигуры трех всадников не исчезли за одним из поворотов.

На пятые сутки пути они остановились на ночлег в небольшой деревушке, расположенной вдали от дороги. Они бы проехали ее, если бы не наткнулись на жителя этой деревни, возвращающегося домой. Темнело, и мужик, увидев в этом возможность, неожиданного заработка, предложил им остановиться у него на ночлег. Деревушка была совсем маленькая. Всего три избы, стояли на берегу небольшого ручья.

— Вон там, — показывая рукой на стоящие рядом избы, рассказал им крестьянин, — живут дочь с зятем, а дальше, брат!

Хозяйка, накрыв стол нехитрой крестьянской едой, ушла, забрав с собой многочисленных детишек, глазеющих на чужаков через открытые окна и дверные щели.

— Вы тут одни располагайтесь! — сказал им крестьянин. — Мы переночуем на сеновале.

Верный Никодим на ночь закрыл дверь на засов. Из предосторожности затворил ставни окон. Положив рядом с собой заряженный карабин, он прилег на топчан возле двери и вскоре заснул. Андрею долго не спалось. Ворочаясь на своем ложе, он мысленно представлял встречу с Ксенией. Прошло почти два года. Какая она сейчас? Как отнесется к нему и воспримет весть об отсутствии брата? Ближе к полуночи сон одолел и его. Проснулся он от лая собак. Может, зверь забежал из леса? Но собаки замолчали одна за другой, внезапно взвизгнув напоследок. Первым замолк кобель крестьянина. Андрей осторожно встал с топчана и тихо подошел к двери. Прислушался. Вроде бы ничего! Нет! Ухо уловило еле слышную поступь чьих-то шагов во дворе. Андрей осторожно взял с лавки пояс с саблей и шпагой, вытянул лук из налучника и заправив стрелу, занял место у двери. В ухо ему засопел проснувшийся Никодим. В руках он держал карабин. Внезапно, со двора попытались открыть дверь. Закрытая на засов дверь была надежным препятствием от проникновения внутрь, но неприятный холодок подернул застывших у порога князя и слугу. Неизвестный зашел со стороны улицы, пытаясь открыть ставни. Убедившись в бесполезности своих попыток, он куда-то ушел. Андрей решился. Отодвинув засов, он осторожно приоткрыл дверь. В лицо дохнуло ночной прохладой. Прижимаясь к стене избы, Андрей с Никодимом вышли во двор. На небе не было ни одной звездочки, стояла сплошная темь. Но очертания собаки, неподвижно лежащей рядом с будкой было видно. Андрей подошел к ней и дотронулся рукой. Животное не отозвалось. Рука наткнулась на влажную липкую рану возле шеи. Собака была мертва. Кто ее убил? Конокрады? Но лошади стояли у коновязи! В это время, из-за угла избы показались две крадущиеся фигуры. Андрей, не колеблясь, выпустил по ним одну за другой две стрелы. Один из неизвестных сразу упал. Второй, перед тем как распластаться по земле, успел сделать несколько шагов. Андрей и Никодим бросились к распростертым на земле телам. Андрей наклонился к лежащему. В нос ударил тошнотворный запах давно немытого тела и гниющей кожи. Юноша запомнил этот запах еще с той роковой ночи, двухлетней давности, когда в охотничьей избушке под Донковом, их с Василием врасплох захватили крымчаки. Перед ним лежал мертвый татарин.

— Что с этим делать? — шепотом спросил Никодим.

Очевидно, второй татарин был еще живой.

— Прикончи его! — потребовал Андрей.

— Не могу боярин! Рука на живого человека не поднимается! — дрожащим голосом произнес Никодим.

Андрей вытащил шпагу из ножен и ударом в сердце добил раненого.

— Беги в избу на сеновал, Никодим! Разбуди хозяина и ко мне, для разговора! — приказал князь слуге.

Заспанный крестьянин, увидев трупы, все понял сразу.

— Боже! Спаси и сохрани! — перекрестившись, запричитал он. — Ведь это татарские лазутчики! Сожгут деревеньку! Людей в полон уведут!

— Не паникуй! — оборвал его Бежецкий. — Поднимай всех мужиков способных держать в руках оружие. Сбор у твоей избы. Пусть прихватят с собой все, чем они могут обороняться. Баб и детишек, скот, лошадей, срочно в лес. Подальше от дороги! Скоро нагрянут гости!

Всего в этой маленькой деревушке нашлось шесть мужиков: крестьянин с сыном, его брат с двумя сыновьями и зять крестьянина. Пришли еще два тринадцатилетних подростка, но Андрей сразу же отослал их в помощь бабам. С оружием оказалось не так плохо. Два лука, рогатина, двое вил и увесистый ослоп, при умелом применении могли стать серьезным оружием.

Расположив бойцов в зарослях на въезде в деревню, Андрей облачился в доспехи и оседлал своего коня.

— Я встречу тех, кто прорвется через ваш заслон! — пообещал он.

С рассветом, не дождавшись лазутчиков, отряд татар, численностью около десяти всадников, с гиканьем и криками «Ал-ла-а!» ринулся на деревню. У въезда в деревню, встреченные градом стрел, они потеряли двух конников. Многие получили ранения. Разозленные оказанным им сопротивлением, пятеро татар вступили в бой с обороняющимися жителями, а троих отправили вперед, чтобы зажечь деревню. Эти трое, не ожидали встретить на своем пути хорошо вооруженного воина. Они были атакованы стрелами Андрея. Бросив зажженные факелы, поджигатели ударились в бегство. Один из них, настигнутый молодым князем, был им зарублен саблей. Не подготовленные к такому отпору татары, не выдержали и покинули деревню, оставив на дороге тела своих товарищей.

Андрею достались благодарные возгласы сельчан:

— Слава тебя ратник! Спасибо, что спас деревню!

Несмотря на то, что имелась опасность встречи с татарскими отрядами, участвующими в облаве сел и деревень, Бежецкий решил ехать дальше. Деревенские жители, напуганные возможностью повторного нападения татар, как могли, уговаривали его остаться в деревне, еще хотя бы на денек. Но князь был неумолим. Тогда, в благодарность за спасение деревни, они собрали ему, сколько смогли съестных припасов, нагрузив их на брошенную татарами лошадку.

Бежецкому повезло. Он не встретил на пути к Донкову татар. Но то, что они с Никодимом увидели в Донкове, вряд ли можно было назвать везением. Города не было. На пепле и обгорелых бревнах крепости и посада лежали трупы, целые и обгорелые человеческие и конные, изувеченные страшными ударами. Среди них, плача ходили женщины, укрывавшиеся в лесу и уцелевшие во время татарских облав, разыскивающие тела своих мужей, сыновей, братьев. Глядя на эту страшную картину, Андрей с Никодимом молча перекрестились.

— Когда это произошло? — спросил Андрей седого старика, копающего могилу.

— Вчера утром! — ответил старик. — Два царевича, с сорока тысячами войска осадили Донков. Два дня город держался. А на третий вот …. Кого побили, кого в полон увели! Наши поздно подошли!

— Девицу Ксению, сироту, которая на попечении своего дядьки Левонтия Игумнова была, не знал дедушка? — с надеждой спросил Андрей. — Что с ней?

— Может, и знал! Да, что толку! — махнув рукой, ответил старик. — Ищи теперь свою красавицу в полоне! В леску стоит отряд детей боярских из Рязани. Они сейчас вдогонку за нехристями должны поскакать, чтобы полон отбить! Поспеши!

Оставив Никодима в Донкове с обязательством ждать его, а если не вернется, ехать в Москву одному, Андрей присоединился к рязанцам. Полон они нагнали сразу за рекой Сосной. В короткой яростной стычке рязанцы полностью вырубили небольшой татарский отряд, охранявший пленных. С надеждой всматриваясь в лица, Андрей долго ходил среди бывших полонянок. Но Ксении среди них не было.

— Андрей! — внезапно позвал его знакомый тихий женский голос. Андрей обернулся.

— Не узнаешь меня Удача? — спросила его грустная пожилая женщина в черном платке.

— Арина Евдокимовна! — радостно закричал Бежецкий. Подбежав, он обнял ее. — Как ты?

Арина Евдокимовна, прижавшись к плечу Андрея, заплакала.

— Тимошу моего еще до осады убили! В первый же день! — плача рассказывала она. — Но хорошо, что ты есть! Я всегда думал, что ты жив! А где же Вася? Что с ним случилось?

Андрей кратко рассказал о Василии.

— Ну, что ж! Значит судьба у него такая, — сделала вывод она.

— Куда же ты теперь Арина Евдокимовна? — поинтересовался Андрей.

— Ой, Андрюшенька! — вздохнула она. — Наверное, к сестре в Тулу. Если доеду, конечно.

— Можно поехать со мной! — предложил Андрей.

— Я с удовольствием! — согласилась она. — А, что же ты про Ксюшу не спрашиваешь?

— Боюсь! — искренно ответил Андрей. — Вдруг с ней что-то случилось?

— Нет! С ней все в порядке, — обнадежила его Арина Евдокимовна. — Дядька ее за неделю до татар, переехал в Тулу, к новому месту службы. И Ксюшу с собой взял. Хочет выдать замуж за своего друга. Столько слез, она из-за этого пролила. Все тебя ждала. Если у тебя к ней сердце лежит, поторопись!

— Тогда поехали! — поспешил Андрей, предложив Арине Евдокимовне своего запасного коня.

Эта новость не только обрадовала его, но и огорчила. А, что если ее уже выдали замуж?

В Донков они заехали за Никодимом, который очень обрадовался, снова увидев живым и невредимым молодого князя.

— Куда теперь? — спросил он.

— Снова в Москву! — ответил Андрей. — А по дороге заедем в Тулу.

Он рассказал Никодиму про Арину Евдокимовну и про то, что бывалые рязанские ратники, посоветовали за назначением опять ехать в Москву, так как Донков восстановят, очевидно, не скоро. Сходив, на свежую могилку Тимофея Мартыновича, Андрей, Никодим и Арина Евдокимовна отправились в Тулу. Никодим был рад появлению Арины Евдокимовны. Теперь ему не придется думать о том, как готовить еду. На одном из привалов, женщина предложила молодому князю остановиться в Туле у ее сестры, которая была замужем за кузнецом. Андрей с радостью согласился.

На четвертый день дороги вдали показались стены Тульского острога. Миновав деревянный мост через реку Хомутовку и Крапивские ворота острога, путешественники оказались перед мощными стенами каменного Тульского кремля, расположенного внутри деревянной крепости. В 1552 году, укрывшись за стенами этой крепости, жители города смогли отразить атаки тридцатитысячного войска крымского хана Девлет Гирея, сдержав врага до подхода армии царя Иоанна Васильевича. Сразу за Ильинскими воротами острога, на берегу Ржавского болота находилась Кузнечная слобода, в которой жила сестра Арины Евдокимовны. Ремесленников в городе было немного. Из восьмисот дворов жителей, числилось всего двести принадлежавших им. В остальных дворах жили ратные люди.

В кузнечной слободе выплавляли железо из местной руды, залежи которой в изобилии обнаружились в окрестностях Тулы. Кузнецы изготовливали из полученного железа множество самых разных видов изделий, которые потом перевозились по реке Упе в города, стоявшие на Оке и Волге.

Сестра Арины Евдокимовны Анфиса и ее муж Петр оказались приветливыми хозяевами. С Андрея и Никодима они категорически отказались брать деньги за еду и постой.

— Спасибо тебе Андрей за сестру! — так благодарила его Анфиса. — Мало того, что из полона отбил у татар, но и привез ее к нам!

На следующий день после приезда в Тулу, Андрей приступил к поискам двора дядьки Ксении, боярского сына Левонтия Игумнова. Ему долго не везло. Он обошел весь посад и ничего не нашел. И только в Тульском Кремле ему удалось найти его двор. Левонтий Игумнов вместе со своей дворней временно располагался в «осадном» дворе. Такие дворы предназначались для расположения в них на время осады дворян, не живущих в Туле. После постройки усадьбы в дарованной ему государем вотчине под Тулой, Игумнов предполагал переехать туда. Андрей не рискнул постучать в ворота наглухо закрытого временного пристанища Левонтия.

Несколько дней, проведенных им в наблюдении за домом Игумнова, не дали никаких результатов. Из дома выходили только дворня, сам Игумнов и его жена. Ксении не было видно. Может она в другом месте? Андрей решил посоветоваться с Ариной Евдокимовной.

— Ой! — словно все, зная наперед, произнесла она. — Не хочет девка замуж, вот и держит он ее в девичьей взаперти, пока не одумается. Меня так первый раз тятенька принуждал, чтобы замуж за нелюбимого выдать!

— Это ты про кого? — спросила ее, оказавшаяся рядом сестра Анфиса.

— Про Ксюшу Скурыдину! — пояснила Арина Евдокимовна. — Опекун у нее Левонтий Игумнов!

— Петя? — спросила Анфиса мужа, зашедшего из кузни в избу. — Не слышал про таких?

— Хоть и баба ты Анфиса давно, а с девичьей памятью не рассталась! — пошутил кузнец. — Вся Тула знает: в воскресенье, после обеда, венчается она с дворянином Воронцовым в Успенском соборе! В позапрошлое воскресенье об этом после сговора слуги Игумнова объявили.

— Ах! — разом выдохнула из себя воздух Арина Евдокимовна! — Что теперь делать?

У Андрея застучало в висках.

— Может ничего не надо делать? — дрожащим голосом произнес он. — Пусть она будет счастлива!

— О чем ты говоришь Андрюша! — с укором сказала ему Арина Евдокимовна. — Да ведь ее согласия никто и не спрашивал. Ее может, и на смотринах не было! Воронцову этому под шестьдесят!

Анфиса и ее муж с интересом посмотрели на Андрея, поняв, в чем тут дело.

— Андрей Михайлович! — улыбнувшись, произнес Петр. — Если девушка любит тебя, есть один способ воспрепятствовать этой женитьбе.

— Какой? — спросил еще поникший Андрей.

— Украсть ее! — вполне серьезно посоветовал Петр.

— Это невозможно! — горестно вздохнул Андрей. — Ее держат взаперти в хоромах и никуда не выпускают!

— Рано еще решать, возможен побег или невозможен! — категорично заявил Петр. — Давай вместе подумаем.

Петр сходил в кузню и принес из нее кусок мела с деревянной доской.

— Хочу тебе план Тулы нарисовать, — пояснил он. — Ты ведь не местный!

Просидев у доски с планом почти до обеда, они оба пришли к выводу, что побег невесты во время венчания невозможен. Слишком короток путь свадебного поезда от дома невесты к Успенскому собору! Да и сам Кремль, как мышеловка, городские ворота в любое время могут захлопнуться!

— А почему бы ее ни украсть до венчания? — спросила любопытная жена кузнеца.

— Как? — возразил ей муж. — Ее никуда не выпускают!

— Как никуда? — стояла на своем Анфиса. — А на девичник, в баню перед свадьбой!

— Подруг у нее нет! — заметила Арина Евдокимовна. — Поэтому девичника может и не быть. А вот с баней все точно! Я уверена, что у вас туляков, все бани на берегу реки! Поведут невесту в баню, вот и выпустят птичку из клетки!

— Вот так, стратег! — не забыла упрекнуть своего мужа Анфиса. — Не только у нас баб девичья память бывает!

План побега невесты из бани, Андрей с Петром придумали быстро. Оставалось сделать одно: обсудить его с невестой. Это мог сделать только один человек, Арина Евдокимовна. Она сама предложила:

— Андрюша! Давай я сегодня же схожу к Игумнову!

— А под каким предлогом? — спросил Андрей.

— Купи на базаре для Ксюши перстенек какой-нибудь или ободок. А я скажу Левонтию, что это она в Донкове, у меня, когда уезжала, забыла!

— Ну и что? — засомневалась ее сестра. — Возьмет он твой ободок или перстенек и скажет, что сам передаст!

— А, Андрюша Ксене дорогой перстенек купит! — хитро улыбнулась Арина Евдокимовна. — Скажу Левонтию, что такую дорогую вещь ему доверить не могу! Вдруг заберет себе?

Все рассмеялись над простенькой хитростью Арины Евдокимовны.

Вечером того же дня, в ворота дома боярского сына Левонтия Игумнова кто-то постучал. Слуга открыл калитку. Перед ним стояла чистенькая опрятная пожилая женщина с корзинкой яблок.

— Что тебе надо бабка? — грубо спросил ее слуга, босоногий парень, в сермяжной однорядке.

— К хозяину мне! — потребовала женщина.

— Зачем? Как тебя зовут? — опять спросил слуга.

— Зовут меня Ариной Лыковой. Если он забыл, напомни ему, что я из Донкова. А зачем он мне нужен, сама ему скажу! — ответила Арина Лыкова.

Слуга доложил Игумнову, бесцельно сидящему на лавке у крыльца, о женщине. «Пустить или не пустить? — подумал Игумнов. — Надо же, уцелела! На пропитание, наверное, просит? Сейчас такие, как она вереницей к его воротам пойдут!». Слухи о гибели Донкова дошли и до него.

— Что ей надо? — спросил он. — Подаяние, небось, просит?

— Вроде бы нет! — ответил парень. — С корзинкой яблок пришла!

— Ну, пропусти! — милостиво разрешил Левонтий.

— Здравствуй боярин! — ласково улыбаясь, поздоровалась Арина и поклонилась. — Вижу, большим начальником стал!

— Не льсти Аринка! Говори по делу! — сурово ответил ей Игумнов. — Донков говорят, татары сожгли? Народу видимо, не видимо погибло и в полон сколько уведено! Твой то стрелец жив?

Арина Евдокимовна всплакнув, чуть не забыла, зачем она сюда пришла.

— Да его уже не вернешь! — ответила она, вытирая слезы. — Сама не знаю, как уцелела!

— Крепись! — посоветовал Игумнов. — Все мы там будем! Так зачем пришла? Помочь ни чем не могу! На свадьбу вот, сиротки, все деньги потратил!

— Ксенечка, что ли невеста? — сделав удивленно-обрадованное лицо, воскликнула Арина Евдокимовна.

— Она самая! — гордо сказал Левонтий. — В воскресенье приходи. Со стола много останется!

— Пусть Бог вознаградит тебя за щедрость боярин! — перекрестившись, поблагодарила его женщина. — Но, я не за этим. Хочу передать Ксенечке перстенек золотой с камушком, который она у меня в доме в Донкове забыла, да вот яблочек пусть покушает!

— Покажи перстень! — подозрительно взглянув на нее, потребовал Левонтий.

Арина Евдокимовна, не выпуская из рук перстенек, подержала его перед лицом Игумнова.

— Дорогой! — сказал Игумнов, а сам подумал о том, какая дура эта Аринка. Сама, наверное, подаяние просит, а золотой перстенек отдать принесла! — Давай, я его Ксюшке отдам!

— Нет! — возмутилась Арина Евдокимовна. — Отдам лично и только в руки!

— Не доверяешь, что ли Аринка? — удивился Игумнов.

— А почему я тебе должна доверять? — спросила женщина. — Вещь дорогая!

— И то, правда — согласился Левонтий. — Я проведу тебя к ней. Только ты недолго. Взаперти она у меня сидит в наказание! Жених ей, видите ли, не нравится!

— Ничего! — поддакнула ему Арина Евдокимовна. — Стерпится, слюбится!

— Вот и я так думаю! — ответил довольный Левонтий, увидев в Анне Евдокимовне свою единомышленницу.

Хозяин провел ее по скрипучим половицам на второй этаж своих хором, открыл амбарный замок на засове одной из дверей. Ксенечка сидела, понуро согнувшись, на скамейке у единственного окна небольшой комнаты. Поза ее фигуры выражала грусть и печаль. Она даже не повернулась к вошедшим.

— Разговаривай с ней сама! Я уже устал от нее! — раздраженным голосом произнес Левонтий. — Закрою вас обоих. Как наговоритесь, крикнешь привратнику у ворот. Приду, открою!

Дверь, проскрипев, закрылась. Лязгнул ключ в замке, и Арина Евдокимовна осталась наедине со своей воспитанницей.

— Ксюша! — произнесла женщина. — Это я, Арина Евдокимовна!

Услышав знакомое имя, Ксения бросилась ей на шею. Арина Евдокимовна, подозревая, что Игумнов стоит у двери и подслушивает ее, приложила палец к губам и, поставив корзинку с яблоками на стол, протянула ей перстень:

— Вот привезла тебе перстенек из Донкова, который ты забыла у меня в доме!

Ксения все поняла.

— Спасибо тебе Арина Евдокимовна! — громко сказала она. — Я здесь обыскалась, думала, что потеряла его совсем!

— Это подарок Андрея! — прошептала ей на ухо Арина Евдокимовна.

Ксения побледнела. Глаза ее закрылись. Арина Евдокимовна поддержала ее, боясь, что она рухнет на пол.

— Он хочет выкрасть тебя! — опять зашептала ей женщина.

Ксения словно ожила. Она смотрела на Арину Евдокимовну глазами полными слез и надежды.

— Спроси меня, что-нибудь про Донков! — боясь нарушить конспирацию, прошептала женщина.

— Что с Донковом? — громко спросила девушка.

— Татары сожгли! Почти никто не остался в живых! — печально произнесла Арина Евдокимовна.

Ксения заплакала. Об этом печальном событии она уже знала. Арина Евдокимовна прижав девушку к себе, принялась утешать ее.

— Перестань! — шептала она ей. — У нас очень мало времени!

— А, что с моим братом? — вдруг спросила Ксения.

— С ним все в порядке! — ответила еле слышно женщина. — Ты лучше скажи, тебя выпускают куда-нибудь со двора?

— Нет! — ответила девушка. — Двор и дом хорошо охраняются! Воронцов дал ему своих холопов стеречь меня, чтобы я не убежала.

— Ты яблочки то кушай! — опять нарочито громко сказала Арина Евдокимовна и шепотом спросила:

— А в баню то тебя поведут?

— Ой, совсем забыла, — хрустнув надкушенным яблоком, шепотом ответила ей Ксения. — В субботу вечером!

— А баня где? — спросила Арина Евдокимовна.

— На берегу Упы! — ответила девушка. — До сговора мне разрешали там купаться!

— А кто из прислуги может пойти с тобой? — поинтересовалась Арина Евдокимовна.

— Наверное, две девушки, которые прислуживают мне сейчас и знахарка! — ответила Ксения.

— А знахарка для чего? — удивилась ее собеседница.

— Она банщица и от дурного сглаза защитница! — ответила девушка. — Ой, опять запамятовала. Меня могут поехать охранять воронцовские конные слуги!

— Это все? — спросила Арина Евдокимовна.

— Больше я ничего не знаю! — ответила девушка.

— Тогда слушай меня! — потребовала ее собеседница. Арина Евдокимовна рассказала ей план побега из бани.

— Как только увидишь напротив купальни лодку с рыбаком, это будет Андрей, бросайся в воду и плыви к нему! — объясняла она ей.

Несколько раз женщина переспрашивала девушку, чтобы убедиться в том, что она ее правильно поняла.

— Ну, понятно я все рассказала? — спросила Арина Евдокимовна свою собеседницу, закончив рассказ.

— Да! — ответила девушка. — Только платье мне какое-нибудь не забудьте! И еще. Если не получится так, как вы задумали, то я утоплюсь в реке!

— Зачем ты так! — успокоила ее Арина Евдокимовна. — Все получится. А одежду тебе уже купили!

В это время заскрипела дверь, и, перешагнув порог, в комнату вошел Игумнов.

— Что вы там шепчетесь? — спросил он, звякнув связкой ключей.

— Мы о своем, женском! — ответила ему Арина Евдокимовна. — Знаем, что ты подслушиваешь!

— Нужны мне ваши болячки! — равнодушно ответил Игумнов. — Своих достаточно. Заканчивай разговор!

Поцеловавшись, Арина Евдокимовна и Ксения простились. В доме кузнеца, Лыкова рассказала о встрече с Ксенией Андрею.

Молодого князя встревожило известие о том, что в баню Ксению возможно будут сопровождать охранники. Своей тревогой он поделился с Петром.

— Да, не учли мы этого! — согласился с ним кузнец. — С берега, охране хорошо будет видна лодка на реке рядом с купальней и плывущая к ней беглянка. Надо охранников чем-то отвлечь!

— А, скоморохи у вас в Туле есть? — спросил его Андрей, внезапно вспомнив, как развлекал его Коробьин.

— Да где их нет? — ответил кузнец. — Ватагами ходят по дорогам. Купцы недовольны ими: попрошайничают, а если ничего не дашь, могут силой забрать! Деревенские мужики жалуются, что объедают их! Правда есть и такие, которые в них души не чают. Здесь, у Никитских ворот, у одного боярского сына целая ватага их живет! Поговори с ними. Они за плату на все согласятся.

На следующий день, Андрей, взяв Никодима, верхом отправился к Никитским воротам. Встретившийся им прохожий охотно показал нужный дом, из-за ворот которого были слышны звуки буйного веселья. Старший скоморохов, умудренный горьким опытом мужик средних лет, сначала отказал в помощи:

— Жених местный. Узнает о наших проделках, не даст житья нам здесь!

Но, узнав, что сироту хотят выдать насильно замуж за богатого старика, изменил свое мнение. Он даже отказался от денег:

— За святое дело не возьмем!

Кроме этого пришлось прибегнуть еще к одной предосторожности. Взяв грех на душу, Никодим ранним субботним утром, топором пробил днища двух лодок, лежавших на берегу, рядом с банькой Игумнова, чтобы ими не воспользовались охранники.

В субботу вечером, Ксению собрали в баню. По берегу реки Упы, уже стлался сизой полосой дым из печки баньки. Охранники, привязав коней к кустарнику на берегу, дали им возможность пощипать свежую луговую траву, а сами расположились рядом, наблюдая за территорией вокруг высокого плотного забора, окружающего женскую баню с купальней. Парила невесту сама знахарка.

— Что ж ты худа девка, ни кожи, ни рожи! — говорила она, бросая воду на раскаленные камни печки и безжалостно хлеща ее ароматными березовыми вениками. — Но это дело поправимое, если водочку перед едой натощак принимать каждый раз!

Старуха говорила правду: в Московском государстве почитали дородную женскую красоту!

Не выдержав, жара, невеста выбегала из баньки в купальню и бросалась в прохладные воды реки. При этом с ней постоянно находились либо знахарка на берегу, либо одна из прислуживающих ей дворовых девок. Уже замаячила лодка с Андреем перед купальней, а Ксения все не знала, как ей избавиться от их надоедливой опеки, чтобы незаметно выплыть из купальни на простор реки. Вдруг из-за забора послышались голоса, поющие веселую разухабистую песню, звуки гудков и волынок. Это на берег пришли скоморохи. Девки, а затем и не выдержавшая любопытства старуха, прильнули к щелям в заборе. «Пора!» — решила беглянка. Она быстро надела на себя исподнюю рубаху и бросилась к реке. Девушка неслышно вошла в воду и, нырнув в нее, проплыла под деревянным щитом, закрывающим купальню от любопытных глаз со стороны реки. Беглянка хорошо плавала и вскоре оказалась у борта лодки.

— Отвернись! — потребовала девушка от юноши, пытающегося помочь ей взобраться на ее борт. — Я сама!

Взобравшейся в лодку Ксении, упершийся взглядом в дно лодки Андрей, передал ферезею.

— Одень пока! — предложил он ей, гребя веслами. — На месте посмотришь то, что тебе купила Арина Евдокимовна.

Закутанная в плащ девушка перешла на корму лодки. Наконец Андрей смог ее разглядеть. Она повзрослела и стала настоящей красавицей. Девушка тоже бросала внимательные взгляды на него. Вскоре лодка уткнулась в илистый берег. Андрей помог девушке выйти из лодки, которую он спрятал в густых зарослях осоки.

— Андрюша! Сюда! — услышал он из ивняка, покрывающего берег, знакомый голос Никодима. Слуга верхом на лошади, к седлу которой были привязаны еще две, ожидал их. Андрей и Ксения оседлали коней. Перед тем как тронуться в путь, Андрей прислушался. Звуки игрища скоморохов по-прежнему раздавались с противоположного берега. Довольный этим Андрей пришпорил коня. За ним последовали Ксения и Никодим.

Еще было светло, когда они, доехав до условленного места, оставив коней Никодиму, опять переправились на левый берег реки. Там их встретил кузнец с приготовленными для них лошадьми.

Побег прошел на редкость удачно. Как раз в это время, одна из девок в купальне, обнаружила отсутствие невесты. Обыскав баню и купальню, посмотрев под сваи мостков и не найдя девушки, она сообщила об этом знахарке.

— Утонула! — сделала вывод та. Девки подняли вой. Скоморохов забыли. Один из охранников поскакал в хоромы Игумнова, чтобы сообщить ему неприятную весть. До темноты девушку искали по берегам реки, бросали рядом с местом купания невод. Но ничего кроме коряг и плетеных рыбацких верш на дне реки не нашли.

— Выполнила ведь свою угрозу мерзавка! — рассказывал дворне разозленный Левонтий, вспомнив, что племянница обещала наложить на себя руки, если он выдаст ее замуж за старика дворянина. — Ничего! Он себе другую найдет! Мало ли этого добра!

Объехав город с северной стороны, окруженной лесом, в сумерках они подъехали к дому кузнеца, никем не замеченные. В этот вечер было много разговоров. Ксения долго и внимательно расспрашивала Андрея о том, что он пережил, о далеких странах, в которых он побывал, о своем брате и его девушке. Молодые не отводили взглядов друг от друга, а те, кто постарше, от них, радуясь счастью их встречи.

На следующий день, в Туле только и разговоров было, как о молодой утопленнице. Девушки и женщины жалели ее, а мужчины относились по-разному. Пока шли пересуды по несчастной покойнице, в доме кузнеца произошло важное событие. Молодой князь, в присутствии всех просил Ксению выйти за него замуж. Потупив взгляд, девушка согласилась. Чтобы не разоблачить себя, венчаться было решено в маленькой деревенской церквушке под Тулой, на пути в Москву. О ней знали многие. За небольшую плату, местный священник посвящал молодых в таинство брака, не особо вдаваясь в подробности его законности. Правда, в браке Андрея и Ксении ничего противозаконного не было. Разве что, отсутствовало согласие опекуна на брак молодой, да то, что жених увел невесту из-под чужого венца! Договорившись, молодые предложили Арине Евдокимовне поехать с ними в Москву.

— Можешь жить в моем доме! — предложил ей юноша. — Все равно мы там будем не долго!

Арина Евдокимовна с радостью согласилась. Два дня молодежь, Арина Евдокимовна и Никодим занимались подготовкой к отъезду. Анфиса готовила им еду в дорогу, а Петр помогал Никодиму в починке лошадиной упряжи. В понедельник, рано утром, верхом на четырех лошадях, в сопровождении двух лошадок навьюченных вещами, попрощавшись с хозяевами, они выехали в направлении Москвы. К середине дня, путешественники достигли одинокой деревни, в церкви которой, молодым предстояло венчаться. Здесь, на поляне, в придорожном лесу, они остановились на привал. Андрей поехал в деревню договариваться с батюшкой, а Никодим остался охранять женщин, готовившихся к венчанию. Арина Евдокимовна, из поклажи на навьюченной лошадке извлекла красное свадебное платье с длинными рукавами. Его, Андрей, по ее настоянию и выбору, купил за день до отъезда. Вряд ли кто мог представить восторг невесты, увидевшей свадебный наряд в безлюдном лесу!

Дом батюшки стоял у самого храма, небольшой деревянной однокупольной церкви. На стук в дверь, вышел средних лет, полный мужчина. По одежде его можно было принять за благополучного крестьянина, но умный благообразный взгляд и прямая осанка выдавали в нем местного пастыря.

— Будь здрав батюшка! — обратился к нему Андрей. — Не Феогностом ли тебя величают?

— Именно так! — согласился священник. — Что тебе нужно от меня отрок?

— Повенчай меня с моей любимой, батюшка! — откровенно заявил Андрей.

Феогност внимательно осмотрел Андрея:

— Как зовут то твою невесту?

— Ксенией! — ответил юноша.

Священник удовлетворенно кивнул головой.

— Скажи честно добрый молодец, что привело тебя и твою суженную венчаться в такую глухомань? — хитро прищурившись, спросил он юношу.

— Умыкнул я свою суженую у другого! — признался Андрей.

— Не велик грех! — рассмеялся Феогност. — Плата за действо, знаешь какая?

— Знаю! — ответил юноша.

— Плати, и перед заходом солнца, когда разойдутся прихожане, будь со своей невестой перед воротами храма! Так и быть, совершу таинство!

Обрадованный Андрей рассчитался с батюшкой и, пришпорив коня, поскакал к месту стоянки, где его с нетерпением ждала Ксения.

Время до венчания тянулось медленно. Но вот, наконец, диск солнца застыл над горизонтом. Всем караваном, впереди, верхом на скакунах жених с наряженной невестой, сзади, также на лошадях Арина Евдокимовна с Никодимом, и трусящие за ними навьюченные лошадки, подъехали к храму. Здесь они остановились. Ворота храма были открыты. Андрей спешился и взяв на руки невесту, снял ее с коня. Взяв друг друга за руки, они вошли в храм и остановились у входа. За ними, оставив Никодима с хозяйством, поспешила Лыкова. В храме уже потрескивали свечи, освещая священника, стоящего в алтаре. Андрей его не узнал. На нем был длинный подрясник[92], шею огибала и спускалась на грудь епитрахиль, расшитая крестами лента. На груди, сверкал в пламени свечей украшенный драгоценными камнями наперсный крест на массивной золотой цепи. Окинув придирчивым взглядом молодых, священник пригласил их к престолу. Арина Евдокимовна последовала за ними.

— Кольца принес? — спросил Феогност жениха.

Андрей протянул ему золотые кольца. Положив кольца на престол, священник вручил молодым зажженные свечи и трижды прочел им благословения. После каждого благословения, Арина Евдокимовна суровым шепотом напоминала молодым:

— Креститесь нехристи!

После благословения, священник потребовал, чтобы находящиеся в храме преклонили головы перед господом. Взяв кольцо Андрея с престола, священник надел его ему, трижды крестя и говоря при этом: «Обручается раб Божий Андрей рабе Божией Ксении во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Тоже самое он повторил с кольцом невесты, крестя ее и приговаривая: «Обручается раба Божия Ксения рабу Божиему Андрею во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».

— Меняйтесь кольцами три раза! — опять подсказала Арина Евдокимовна.

Андрей надел свое кольцо Ксении, а она в свою очередь Андрею. После третьего обмена кольцами они опять услышали ее недовольный голос:

— Остановитесь! Я сказала три раза!

Священник с кадильницей, прочитав необходимые молитвы, провел молодых к аналою, на котором лежали крест, Евангелие и венцы.

Причитая: «Ой, забыла старая!», вперед выбежала Лыкова и суетливо расстелила перед аналоем белое полотенце. Невеста, озорно взглянув на растерявшегося жениха, первая шагнула на него. Она то знала, что тот, кто первым ступит на полотенце при венчании, тот и будет править семьей.

Венчание продолжалось долго. Венчальные венцы были тяжелы. Андрей, ощутив на себе тяжесть венца, с тревогой посмотрел на свою невесту: выдержит ли? Но она держалась молодцом!

Было уже темно, когда Феогност закончил венчание, дав молодым поцеловать крест и вручив жениху икону Спасителя, а невесте — образ Пресвятой Богородицы. Деловитая Арина Евдокимовна забрала у молодых огарки свечей, которые они держали в руках при венчании и, завернув их в белую чистую тряпицу, торжественно вручила Ксении:

— Возьми! Храни дома всю жизнь!

Оказывается, существует поверье, что именно они помогают при трудных родах!

Останавливаться на ночлег у крестьян они не стали. Расположившись на окраине села, развели костер. Арина Евдокимовна приготовила нехитрый походный ужин. До рассвета жених с невестой разговаривали, разрешив отдыхать Никодиму. Больше всего разговоров было о брате Ксении.

— Ты не осуждаешь его, за то, что он остался там, в Англии? — спрашивал Андрей Ксению.

— Теперь нет! — отвечала она. — Ведь у меня есть ты. А ты меня никогда не бросишь!

— Никогда! — обещал он, не отрывая от нее полный любви и нежности взгляд.

— Жаль, только, что мы больше никогда не увидим его! — горько сетовала девушка.

— Мне тоже! — сознавался Андрей. — Но может не все так плохо, и Бог даст нам возможность встретиться снова!

— Дай Бог! — соглашалась с ним девушка. — Но это не так важно, главное, чтобы у него там было все хорошо!

Утром путешественники снова отправились в путь. Глядя на дремлющую в седле Ксению, невесту, а теперь его жену, Андрей снова вспоминал друга: «Эх, как был бы счастлив Васька, видя нас с Ксюшей вместе. Где-то он сейчас со своей Джейн? Да жив ли он вообще?». Тревожные мысли о судьбе друга овладели им, но созерцание видов милой сердцу родной русской природы под ровный цокот копыт лошадей быстро успокоило его. «Ничего с ним не случится! — подумал он. — И не такое пережили!». До Москвы оставалось каких-то десять часов езды.

В Москву приехали вечером. Вид города поразил Ксению.

— Какой красивый и богатый город! — громко поделилась она своими впечатлениями с Андреем, стараясь перекричать постоянно льющийся со всех сторон звон колоколов звонниц многочисленных церквей и монастырей. Еще больше ее поразили каменные хоромы Андрея.

— Я не знала, что ты такой богатый! — удивленно сказала она ему.

«Да, да! Богатенький!» — с иронией подумал молодой князь. Денежные запасы катастрофически убывали, а пополнять их было неоткуда! Ему еще предстоял свадебный пир, который необходимо было устроить для Бекманов.

Бекман сам приехал на следующий день. Вежливо, к обеду, чтобы не будить молодых.

— Поздравляю, князь! Я рад тебя снова видеть! — обнял он его. — Семья для ратника самое главное. А то ведь сложишь голову где-нибудь в степи, а тебя даже никто и помянуть не сможет! Но я не за этим. По срочному делу Андрей!

Елизар Романович рассказал ему, что внезапно умер дружок Коробьина, московский дворянин Бухарин, который пьяный пытался сесть на коня, упал и разбился насмерть.

— У покойного не было семьи и родственников, которые могли бы претендовать на наследство. Все его имение теперь отойдет в казну!

— Царствие ему небесное! — выслушав его, сказал Андрей. — А я здесь, при чем, Елизар Романович?

— Как при чем? — возмутился Бекман. — Он же по сговору с Коробьиным купил у него сельцо, где прах твоих предков лежит и земли, на которых ваша усадьба стояла! Бросай все и в Поместный приказ, пиши челобитную государю, требуй возвращения незаконно присвоенных Коробьиным земель. И в Разрядный приказ не забудь зайти. Там сейчас верстают ратников в понизовье. Горные черемисы опять взбунтовались!

Андрей воспользовался советом Елизара Романовича. Оседлав коня, он поспешил в Приказы. В Разрядном приказе, ему сразу предложили отправиться в Нижний Новгород. Андрей согласился. Теперь, когда Ксения была рядом с ним, ему было безразлично, где служить. В Поместном приказе, посмотрев на грамоту Разбойного приказа испоместили юного князя там же, недалеко от Нижнего Новгорода, дав земли на границе с восставшими черемисами. А на челобитную царю, предложили ждать ответа.

Свадебный пир состоялся через три дня. Андрей пригласил на него всех Бекманов и Гришу Алферева. Давно не знали хоромы Бежецких такого торжества. Молодая жена князя, которая по просьбе гостей вышла к ним, очаровала их.

— Это тебе награда, за муки и испытания, через которые ты прошел! — сказал при всех умный Гришка Алферев. Гости одобрительно зашумели.

Гости продолжали приходить и на другой день, вызывая недовольство Арины Евдокимовны, знавшей о бедственном состоянии финансов Андрея.

— Знают, что не на свои пьют, бесстыжие! — украдкой возмущалась она.

После пира началась подготовка к переезду к месту службы. Количество вещей увеличилось и Андрею пришлось приобрести повозку. Вскоре вещи были собраны, а ответ государя на челобитную о возвращении имения, не приходил. Андрей стал переживать, вдруг все напрасно! Он даже решил не дожидаться ответа. В один из дней нахмуренный Андрей решительно заявил Ксении и Никодиму о том, что утром следующего дня они выезжают из Москвы. С просьбой подошла к нему Арина Евдокимовна, встревоженная ранним решением Андрея.

— Андрюша! Возьми меня с собой! — попросила она. — Я тебе пригожусь, особенно Ксюше! Не оставляй меня одну здесь!

— Да, что ты Арина Евдокимовна! — ласково ответил ей Андрей. — Поедем с нами. Ты же мне как родная мать!

Арина Евдокимовна расплакалась от счастья. Но еще больше радовалась молодая жена князя. Он была уверена, что ей не справиться с хозяйством одной!

Небо словно стало благоволить молодым. Вечером с хорошей вестью приехал Бекман.

— Куда это ты собрался князь? — удивленно спросил он. — Немного погоди. Говорят, ответ государя на твою челобитную пришел. Завтра, вместе с грамотой Поместного приказа на право владения твоими землями ее тебе принесут!

— Значит, царь вернул мне родовое имение! — от радости пустился в пляс молодой князь.

— Не все! — охладил его пыл Бекман. — А только то, что Коробьин продал Бухарину!

Но Андрей был рад и этому. Только как воспользоваться свалившимся на его голову богатством? Сомнения Бежецкого разрешил Елизар Романович.

— Ты отъезд надолго не откладывай. За задержку не простят, — предупредил его Бекман. — Знаю, денег у тебя «кот наплакал». Поэтому предлагаю такое решение: имение сдашь мне в аренду, а я тебе за это заплачу!

Большего Андрей и желать не мог. Растроганный отеческой заботой Елизара Романовича он не знал, как его отблагодарить.

На службу он выехал через день, как всегда, ранним утром. Только маршрут его лежал уже через родовое гнездо. Как и в прошлый раз, отряд, состоящий из двух всадников, Андрея и Ксении, повозки с Ариной Евдокимовной и вещами, управляемой Никодимом, двух запасных лошадей до ворот земляного вала сопровождали Бекман с родней. Елизар Романович не трогал коня с места, пока обоз Бежецких не скрылся из его глаз, в чернеющем вдали лесу. Привыкший к Андрею, как к родному сыну Бекман тяжело переживал его второй по счету отъезд. «Боже милостивый! — просил Елизар Романович, с мольбой обратив лицо к усыпанному звездами, начинающему светлеть фиолетовому небу. — Не останови защитника Отечества вражьей пулей, мечом или стрелой в начале пути! Дай счастья ему и его половинке, а мне возможность увидеть их снова живыми и невредимыми!».