Князь Целитель 4

Глава 14

Мы с Евгенией обрабатывали в специальных растворах кусочки плоти Лешего. Некоторые замораживали жидким азотом. Готовый материал передавали Герасимову, который уже нарезал его микротомом, обрабатывал красителями и помещал на предметное стекло. Точнее, сначала помещал, а потом уже красил.

За этим даже интересно было смотреть, так как движения были быстрыми и уверенными, как у человека, который уже давно занимается чем-то подобным. До такого уровня мне было еще далеко.

— И тут тоже всё по-другому, — пробубнил себе под нос Анатолий Фёдорович, припав к окуляру микроскопа, но мы всё прекрасно слышали, так как в лаборатории тревожной тучкой повисла тишина. — Я уже видел образцы миокарда Лешего, но этот заметно отличается, — сказал он чуть громче и повернулся к нам, лицо его было встревожено. — Вы же сами видите, что изменения есть везде, даже во фрагменте кости. И везде присутствует магия, но это не мутагенная магия Аномалии, а последствия систематического воздействия человека. Ничем иным я это объяснить просто не могу.

— Вы хотите сказать, что этого Лешего создали люди? — испуганно спросила Евгения, уставившись на предметное стекло, лежащее на её ладони. Она как раз хотела подать заведующему новый препарат.

— Нет, красавица, создала его всё же Аномалия, — как-то грустно улыбнувшись, ответил Герасимов. — Но изменить в одним им ведомую сторону пытались люди. Вот только непонятно — зачем? Будто нам мало проблем от этих тварей и в таком виде.

Некоторое время мы сидели молча и переглядывались. Ни у кого не было никаких гипотез. Точнее, они были, но настолько бредовые и пугающие, что их не хотелось озвучивать.

— Так, отдохнули и хватит, — Анатолий Фёдорович потёр руки и снова припал к окуляру, осторожно смещая предметный столик микроскопа направляющими винтами.

Я подписывал просмотренные препараты, Евгения под диктовку вносила записи в журнал наблюдений, а Анатолий Фёдорович тщательно просматривал каждый препарат, сравнивая его с уже имеющейся базой исследований Леших.

Наконец последнее предметное стекло подписано, пронумеровано и помещено в специальную коробку. Шеф выключил подсветку микроскопа и задумчиво уставился в окно. Некоторое время мы тоже сидели молча, не хотели его тревожить и отвлекать от размышлений. Внезапно мужчина повернулся и внимательно посмотрел на нас.

— Коллеги, вы же понимаете, что всё, что происходит здесь и сейчас, должно остаться строго между нами? — спросил он максимально серьёзно. Даже не припомню, чтобы я видел когда-нибудь его настолько сосредоточенным. — Мне же не обязательно брать с вас расписку о неразглашении?

— Нет, конечно! — замотала головой Евгения.

— Эта информация не выйдет за пределы лаборатории, я обещаю, — сказал я. — Да если бы вы нам не доверяли, то не стали бы вовлекать в процесс, так ведь? Так что не переживайте, мы вас не подведём. Зачем я собираю образцы — не узнает даже мой напарник, хотя я ему полностью доверяю, но лучше перестраховаться. Сам понимаю, как опасны слухи.

— Отлично! — сказал Герасимов и снова грустно улыбнулся одними уголками губ. — Вы же видели, что изменения в организме этого образца Лешего носят системный характер, это не просто локальная мутация, а именно система. В природе такого не бывает, даже в Аномальной. Эти изменения инициированы человеком, а может, и коллективом людей. Вот только как они этого добились — я не понимаю. Возможно, это даже что-то сродни целительству, но какое-то оно другое, извращённое, что ли. Так что у меня к тебе просьба, Ваня. Ты единственный из нас, кто ходит в Аномалию и может встретить там изменённых монстров, поэтому на тебя вся надежда. Когда увидишь, что что-то не так, обязательно бери образцы. Жаль, конечно, что невозможно привезти сюда всё тело монстра целиком, это было бы идеально, значит, сканированием будешь заниматься на месте. Сразу записывай, где что не так.

— Понял, — кивнул я. — Прямо завтра и продолжу.

— Тогда на сегодня всё, — Анатолий Фёдорович хлопнул в ладоши и бодро поднялся со стула, как ни в чём не бывало. — И помните, лучше никому об этом не рассказывать пока, даже военным. Они-то просто устроят зачистку и не будут ни с чем разбираться.

Однако новый груз давил ему на плечи и это даже отразилось на его походке, она стала не такой лёгкой, слегка вприпрыжку, как раньше. Я помог Евгении убрать со стола, расставить оборудование по местам, попрощался и ушёл.

Даже сам не заметил, как пролетело время, дело уже шло к вечеру и желудок жалобно курлыкнул, напоминая про ужин, который в последнее время был по расписанию, Матвей приучил. Хотя в родовом замке с графиком приёма пищи тоже было всё строго.

Придя домой, я сразу почувствовал запахи готовой еды из кухни и услышал странные звуки и возгласы из зала. Стол был уже накрыт, но без меня не начинали, содержимое тарелок было нетронутым.

Я вошёл в зал и обомлел. Стас направил на Матвея мощные струи огня сразу из двух газовых горелок. Сразу подумал, хорошо, что у него не четыре руки. Пламя моего приятеля не достигало, а словно стекало по невидимому куполу, расположенному чуть впереди перед вытянутыми руками, затем расходилось в стороны и таяло в воздухе.

— Народ, вы так квартиру спалите! — вскрикнул я, увидев лёгкий дымок, идущий от дверцы шкафа, оказавшегося в опасной близости.

— Ваня, ты это видел? — спросил довольный Матвей, моих слов он словно не слышал. — Я уже могу держать щит на расстоянии!

— Я, конечно, очень рад за тебя, — сказал я, недовольно глядя на шкаф. — Нет, действительно, рад, но лучше бы делать это на улице. Где-нибудь на пустыре, где точно никто не пострадает. И где вы точно не сгорите! Я понимаю, что я целитель, но лечить ожоги — это не так просто как кажется!

— Да мы просто хотели попробовать, — начал оправдываться Стас, который тоже увидел большое продолговатое тёмное пятно на дверце шкафа. Дым идти почти перестал, зато теперь это уже заметил и Матвей.

— Ё-моё! — крикнул мой напарник и выбежал из комнаты, вскоре вернувшись со стаканом воды, которую он выплеснул на дверцу шкафа. — М-да, дома этим дальше заниматься точно не стоит. Но зато я теперь вон как умею!

— Везёт, — тихо произнёс Стас. — А у меня всё никак.

— Что, совсем не получается? — спросил я.

— Не то, чтобы совсем, — пожал плечами Стас. — Но совсем ненадолго и не так, как надо.

— Показать сможешь? — спросил я.

— Ну не знаю, — пожал он плечами. — Попробую.

Мы с Матвеем замерли, уставившись на нашего нового соратника. Стас встал по стойке смирно, но вытянул перед собой одну руку, чтобы видеть самому. Я так пристально смотрел на парня, что уже подумал, что мне показалось, но потом понял, что контур его тела и в самом деле поплыл, становясь нечётким. Он словно начал сливаться с находящимся позади него шкафом, но потом всё вернулось обратно.

— Вы видели? — спросил Стас, улыбаясь довольно, но в то же время устало. По вискам стекали капли пота, сразу видно, что он очень старался. — У меня получилось! И это не в первый раз, но сейчас уже лучше! Теперь я есть хочу так, что и три белки влезет.

— Ты теперь три с собой принёс? — удивился Матвей. — Ты же лопнешь!

— Не, две пожарил, — ответил довольный собой Стас. — Я тут подумал, если мне с каждым разом легче после поедания этой проклятой бельчатины, то можно попробовать увеличить дозу.

— Если следовать твоей логике, — начал Матвей, сдвинув брови, — я тогда через месяц должен буду на ужин половину Лешего съедать?

— Не утрируй, — усмехнулся я. — Две белки за присест вполне приемлемо, там мяса немного. Пойдёмте уже ужинать, а то я сам уже готов Лешего съесть.

Чуть ли не бегом мы добрались до кухни, уселись за стол, пожелали друг другу приятного аппетита и молча принялись уничтожать съестные припасы.

— Классно ты, Матвеюшка, картошку пожарил, — сказал Стас, потянувшись за добавкой к сковороде. — Самое то. Если бы сюда ещё и лучку покрошить, так вообще цены бы не было.

— Да я просто в последний момент узнал, что он кончился, — вздохнул Матвей. — Не уследил.

— Ничего страшного, — успокоил я его. — В другой раз с луком пожаришь, а сейчас и так хорошо.

— Наверное, я всё-таки попробую слопать вторую, — сказал Стас, расправившись окончательно с первой, жаренной на углях белкой.

— Ориентируйся на самочувствие, — сказал я. — Если станет нехорошо, то лучше остановись. И без меня не надо экспериментировать с едой.

Неторопливо доедая остатки ужина, мы разговорились. Обсудили последний рейд в аномалию, странного Лешего, изобилие живности даже на окраине, свои возможности по охоте.

— Может, попробуем чуть дальше завтра пройти? — предложил Стас. — Вы вон какие могучие уже стали, я для вас, скорее, балласт.

— Никакой ты не балласт, — заверил я его. — Ты перспективный разведчик. Я бы ещё подумал над вариантом, чтобы сделать из тебя снайпера.

— Ага, снайпера, — усмехнулся Стас. — Снайперская винтовка, знаешь, сколько стоит? Так это ещё ладно, ты ценами на магические пули поинтересуйся.

— Так у Вани же есть спецназовский автомат с усиленными магией патронами! — широко улыбнулся Матвей. — На него только оптический прицел приделать вместо коллиматора, и готово!

— Немного напрягает мысль, — начал я, сомневаясь в реализации этого предложения, — а что я скажу, когда у меня спросят, где патроны? Мне же всё это выдали для походов в составе взвода. Вы же заметили, что я ни автомат, ни пистолеты с собой в Аномалию специально не беру?

— М-да, — сказал Матвей, почесав лохматую макушку. — Об этом я не подумал. Ну а что, если просто патроны приобрести, а автомат доработать, как я сказал?

— Всё равно это не дело, — покачал я головой. — Это короткий штурмовой автомат, рассчитанный больше на ближний бой. Из-за короткого ствола на большом расстоянии разброс пуль будет слишком большой и дорогущие пули просто полетят в пустоту мимо цели.

— А решение казалось таким близким, — вздохнул Матвей и подцепил с тарелки последний кусок солёного огурца. — А огурчики ты знатные принёс, Стас, не обманул.

— Значит, ещё принесу, — улыбнулся Стас. — Тётка их в таком количестве закрывает, что вам банками можно полгаража заставить.

— Тогда тащи! — рассмеялся Матвей. — Выручим хорошую женщину, освободим подвал от избытков продукции.

После ужина уже ставший привычным ритуал — Стас лёг на диван, а я принялся сканировать потоки негативной энергии, исходящей тонкими потоками от желудка, и наблюдать за формированием магической сферы в эпигастрии. Да, я теперь смело могу назвать это сферой. Она была очень похожа на ту, что у Матвея, только меньше и менее плотная, но это не страшно, наверстает.

— Как можно чаще практикуй невидимость, — сказал я Стасу, когда он, довольный озвученным мной результатом осмотра, встал с дивана. — Чем чаще ты это делаешь, тем быстрее будет развиваться сфера, и тем быстрее ты научишься делать это в совершенстве. Вон на Матвея посмотри, всего две недели назад узнал об этой особенности, а сегодня уже щит выставил.

— Я когда думаю об этом, у меня аж дыхание перехватывает, — признался Стас, мечтательно улыбаясь. — Ещё в детстве мечтал стать невидимым.

— Чтобы незаметно сладости из магазина таскать? — хихикнул Матвей.

— Дурак ты! — воскликнул в сердцах Стас и махнул на Матвея рукой. — Что ты знаешь о моём детстве?

— Почти ничего, — невозмутимо ответил Матвей, пожав плечами. — Так же, как и ты о моём.

— Значит, надо когда-нибудь заполнить эти пробелы! — примирительно вставил я, а потом подумал: «Кто бы говорил?» Они о моём детстве вообще понятия не имеют, и я пока не имею возможности им рассказать, это нарушит правила.

— Давайте сегодня! — предложил Матвей, потирая руки. — Я сейчас чай вкусный заварю, Стас в булочную за баранками сбегает, посидим, поговорим.

— Наверное, лучше в другой раз, — сказал Стас, искоса поглядывая на меня. Возможно, заметил пробежавшую по лицу тень сомнений. — Мне сейчас домой надо, по хозяйству помогать.

— Ну, в другой, так в другой, — развёл руками Матвей.

— Завтра в семь утра у северных ворот, — сказал я Стасу перед тем, как он ушёл. — Раньше не пойдём, чтобы с другими на входе в Аномалию не толкаться.

— И то верно, — улыбнулся он и махнул рукой на прощание.

Матвей отправился мыть посуду и убирать со стола, я ещё поручил ему собрать провиант на завтрашний поход, а сам уединился в комнате.

На первом месте медитация, укрепление имеющегося уже пятого круга, поддержка остальных четырёх, насыщение энергией по полной, что очень полезно для повышения их емкости и запаса маны на будущее.

А ещё думал о перспективах развития своей маленькой армии. Микроармии, я бы сказал, но я знаю, что они готовы на многое, пойдут за мной, куда угодно, и не спасуют перед трудностями. Матвей, вон, вообще прёт как танк, ни о чём не задумываясь. Хотя это тоже перебор, танк должен заботиться и о собственной безопасности в том числе. А из Стаса получится в ближайшем будущем идеальный снайпер-разведчик.

Надо бы сходить в оружейную лавку как-нибудь, прицениться к тому, что там есть. А насчёт магических пуль вопрос, по идее, решаемый, возможно, понадобится помощь хорошего алхимика, а у меня уже есть один на примете. И я практически уверен, что она мне поможет.

Потом перед глазами возник разделанный в лучших традициях патанатомии Леший с признаками магического вмешательства человека. Вторично искажённое порождение Аномалии.

Всем известно, откуда появились эти Аномалии на нашей хрупкой планете — это следы потрясающих земную твердь магических битв прошлого. Тогда совсем не задумывались о том, что разлитая по области неструктурированная манна, порой еще содержащая обрывки заклинаний, может в итоге превратиться в тот еще коктейль. И пока никто не знает, как это всё ликвидировать. С тех пор боевая магия под неусыпным контролем императорской канцелярии и по большей части её разрешено использовать только в Аномалиях, где хуже уже точно не будет.

С другой стороны, Аномалии являются катализаторами развития для молодых магов, источниками магических ресурсов и многих полезных вещей. Всё бы хорошо, если бы твари из Аномалии не устраивали периодические погромы в ближайших городах и сёлах. Созданная лучшими магами империи граница Аномалии иногда не справляется, и всё это добро выплёскивается, как игристое вино из бутылки на празднике.

Прошло больше, чем полвека с момента, как за этот вопрос взялись всем миром, а не отдельно как раньше. Учёные бьются головой о стену, чтобы придумать новые меры сдерживания и оттеснения зоны Аномалии, но пока без впечатляющих успехов.

А теперь нашлись умники, которые решили Аномалию приручить и направить в нужное им русло. Для чего? Для стирания всего живого на земле? Завоевания власти? Ради денег? Власть и деньги непрерывно толкают людей на не совсем разумные поступки. А зачастую и на совсем неразумные.

— Ну что, готовы к новым испытаниям? — бодро спросил я, когда мы уже подходили к мерцающей границе Аномалии.

— Куда мы денемся, — усмехнулся Стас, заранее облачаясь в свой призрачный плащ, который теперь совсем немного не доставал до земли. — Я тут вот подумал, надо бы улучшить свои навыки по работе с кожей и мехом.

— Зачем тебе? — удивился Матвей. — Хочешь свою мастерскую открыть? Я уже представляю себе вывеску над лавкой: «Шубки от Стаса».

— Идея сама по себе интересная, — улыбнулся Стас. — Но у меня пока были более приземлённые планы. Этот плащ сковывает движения, как ни крути. Вчера на дерево залез, так мне пришлось плащ в пяти местах зашивать, и рукав чуть полностью не оторвал.

— Ну да, — согласился Матвей, — в таком проще в кустах в засаде сидеть, а не по деревьям лазать.

— А если я собираюсь снайперским делом заняться, то залезать на дерево придётся по двадцать раз на дню, — сказал Стас, нахмурившись. Видимо, его эта проблема сильно волновала, и это хорошо, думает на перспективу.

— Так, может, скоро ты научишься становиться невидимым, и плащ тебе вовсе не понадобится? — спросил я. — Тогда и незачем эти ухищрения, можно немного потерпеть.

— Не совсем так, — сказал Стас, хитро улыбаясь. — Следите за мной внимательно.

Мы с Матвеем остановились, Стас подождал, пока пройдут мимо другие запоздалые охотники, и отошёл от нас шагов на десять, накрыв голову капюшоном. Его силуэт пока что был виден довольно явственно, но неприятно плыл перед глазами, и очень хотелось отвернуться, но мы продолжали смотреть.

— А теперь так! — сказал Стас и вдруг полностью исчез.

— Ни хрена себе! — выдавил из себя Матвей, протирая глаза. — Он стал совсем невидимым!

Через несколько секунд снова появилась расплывчатая фигура, приближающаяся к нам и становящаяся всё более чётко видимой.

— Этот плащ здорово усиливает мою способность! — радостно сообщил Стас. — Я дома перед зеркалом тренировался, сам обалдел!

— Скорее, это твоя способность усиливает свойства плаща, — сказал я. — Ну, тогда имеет смысл попробовать сшить из беличьих шкур более удобный комбинезон или типа того.

— Не надо комбинезон! — замотал головой Матвей, словно ему сказали что-то страшное.

— С чего это? — удивился Стас.

— А вдруг тебе в лесу по-большому припрёт? — спросил Матвей, испытующе глядя на Стаса.

Нет, это точно только ему в голову такое могло прийти. Я даже комментрировать это не собирался.

— Были подобные случаи? — усмехнулся Стас.

— Это уже неважно! — насупился Матвей.

— Значит, были, — констатировал Стас, но уже перестал ехидно улыбаться. — Я подумаю над этим, справедливое замечание.

— То-то же, — уже спокойнее ответил Матвей. — А то только насмехаться сразу.