— Нена, ух! — опустил лопату вниз Обломов Младший. — Вижу! Фух, — перевернул землю и поднял инструмент.
Не могу сказать, что это зрелище мне нравилось. Однако Обломов пыхтел, ворчал, но успешно выполнял задание уже седьмой день.
Отчего-то я подозревал, что «восемь соток», как сказал дед, на самом деле всё же были ближе к восьмидесяти. У Петра Петровича проблемы с математикой? Уверен, что нет.
Однако участок точно был метров сто в длину и чуть меньше в ширину.
Или мне так казалось из-за моих габаритов и того, что я мерил это по времени, сколько я ехал вдоль этого поля?
Пожалуй, не важно. Забавно другое, что каждый раз Алёшенька ставил коляску так, чтобы я мог за ним следить.
Он весьма ворчлив, но деда слушается.
Я же использовал его как артефакт для медитации. Хотя это было больше тренировкой и попыткой запомнить последовательность, которую вечерами повторяли учитель и его ученик, вымотанный физическим трудом.
Я считал до пятисот, а затем зажмуривался.
20-12 трижды, 15-6 трижды… и я сплю.
В теле временами появлялась какая-то загадочная лёгкость. А временами мне начинали чудиться непонятные силуэты из дымки.
И ровно после этого накатывал сон.
После перекапывания Обломов последовательно получил ещё несколько заданий. Сначала он вырыл углубления, а затем засеял их.
А потом дед, как последний гад, позвал нас к бескрайнему полю и сказал:
— А теперь повторимся. Всё, пожалуй, кроме посадки семян, можно было сделать одним движением. Сдвиг пласта! — как оказалось, то в прошлый раз Пётр Петрович не вложился в заклинание или быстро его прервал. Сейчас мир буквально оказался перевёрнут за считанные мгновения.
— Вы это уже показывали! — заявил Обломов младший, и я был с ним полностью согласен, пока пыль, что подняла магия, не улеглась. — А? Не просто разрыхление? А как так?
— Одно и то же заклинание можно немного корректировать в рамках допустимого диапазона. Запомни. Образы, что в твоей голове, — сказал дед и похлопал ребёнка по голове, — влияют на форму заклинания. Но только в рамках определённых возможностей. Да и энергии, фух, пришлось вложить изрядно, — пробормотал весь взмокший старик. — Миллионы лун на какую-то магию этапа Планеты.
— Учитель, я бы понял и словами, — заявил Алёшенька.
— И что? Мне теперь картошку не сажать? — усмехнулся дед. — С полем ты закончил, возвращайся к чтению книг. И найди уже учебник по истории государства!
Постепенно жизнь пришла в своё русло. Я привык видеть, как дед показывает основы магии ученику, а тот бубнит, но старается выполнить задание, что получает.
Шло время.
Моя кормилица несколько раз нас посещала, однако лишь для уборки и передачи бутылочки с молоком.
В основном возня со мной перешла к Алёшеньке.
Кроме того временами приезжали гости. Раз пять отец ученика был проездом, но весь заплаканный быстро уезжал. Якобы, чтобы не рвать сердце, расставаясь.
А вот в августе Алёшенька получил задание, что счёл невыполнимым:
— Теперь ты готов, юный Обломов. Медитация и даже дыхание тобой освоены. По ночам ты чётко излучаешь энергию спутника, а так же, я видел, что трижды ты его пробудил бодрствуя, пусть и не сформировал магию, но земля приходила в движение поблизости от тебя. Так что всё, как бы ты не хотел провала, ты готов. Но, если справишься до конца недели, то обещаю, что напишу рекомендательное письмо, и ты попадёшь в класс с самой доброй учительницей, — заявил дед.
Последнее явно заинтересовало будущего ученика академии, так что он просто кивнул.
Следующие три недели каждый день мальчик брал меня с собой к луковым посадкам (а именно их он посеял на своём участке весной).
— Да, блин, волна земли! — ругаясь, крича, молясь и рыдая, повторял ежедневно малец. Вот оно, горе луковое.
Однако решающим стал день, когда он уже извазюкался в грязи, устал и просто сел.
— Надоело. Может, нужно сначала медитировать? — задался он вопросом, который возник у меня ещё до его первой попытки.
К моему удивлению, я заметил около него переливающуюся из чёрного в песчаный искорку или даже звёздочку.
Такого я раньше не замечал.
— Волна земли! — крикнул Алёшенька, кусок полянки под ним резко рванул вперёд, а сам мальчик, что не сумел ничем ухватиться за траву, сделал кувырок назад.
Фух, я за него испугался, как бы он себе там шею не свернул, но вроде жив.
— Получилось! — радостно прыгал он. А потом до него кое-что дошло. — А как это повторить-то? Волна земли! Волна земли!!! — панически продолжил он. Но ничего не получалось.
Вечером Пётр Петрович сказал.
— Ты молодец, сумел создать волну. Как я обещал, рекомендательное письмо написано.
— Ура! Я могу его получить? — спросил Обломов младший.
— Я обещал написать, я написал. Но я заметил, что ты применил заклинание за день один раз, а энергии у тебя хватало утром примерно на три без учёта восполнения, а после медитации так вообще сумел бы тут всё демонстративно исколесить. Повтори, — медленно проговорил дед, с ухмылкой наблюдая за тем, как радость улетучивается с лица его ученика.
— Ну… ладно, пойдёмте, — неуверенно пробормотал Алёшенька и двинулся во двор.
— Уже иду. Даже Аирчика в свидетели возьму.
На дворе мальчик встал, явно попробовал медитацию или некое «дыхание» и сказал:
— Волна земли!
И ничего.
— Мальчик. Медитация и дыхание нужны не каждый раз, иногда лезть в космос не требуется, тебе было важно почувствовать энергию. Вспомни тот момент, когда получилось и вытащи его из своей памяти, воспроизведя покалывание, — произнёс Пётр Петрович и щёлкнул пальцами.
Алёшенька закрыл глаза, вздохнул несколько раз в ритме 15-6 и произнёс:
— Волна! Земли!
Небольшой кусок дорожки, на которой были набросаны опилки, дёрнулся, резко затормозил, а затем рванул вперёд.
Вместе с юным Обломовым, который словно окаменел, но как-то удержался.
Вот только волна земли направилась ровно в высоченный тополь.
— Поворачивай! Тормози! — крикнул дед, но сам магии не применил, хотя точно мог.
*Бай!*
— Вот же олух, — только и вздохнул Пётр Петрович, — Эй, Алексей Алексеевич, ты живой или ты зомби будешь?
— Я… вшорятки, — пробормотал узор на коре дерева и сполз вниз, расцарапав себе лоб.
На следующий день Алёшенька был отправлен в местный лазарет на повторную обработку ран. Вчера лекарь приходил лично, но сейчас дед как-то настойчиво отправил мальчика на прогулку.
Смысл стал ясен тогда, когда Пётр Петрович поднял трубку, а спустя ещё минуты две дозвона заговорил:
— Алексей Алексеевич, Ваш сын, конечно, не гений, но уже дважды сумел применить волну земли.
Последовала пауза.
— Да, думаю, через недельку он сможет осознанно её применять, тогда-то Вы его и забирайте. Дальше смысла нет, да и учебный год близко. Вот только он отчего-то всячески сопротивляется учить информацию об аристократах, родах и прочую теорию. Да, рекомендую нанять девушку-репетитора. Подобно Вам он уже заглядывается на взрослых дам… Да, рановато, но пробуждённая магия разжигает у большинства переходный период… Да, у Вас он наступил позже, но и Алёшенька явно не обделён силой, пусть этого и не разумеет… Да, оплату Вы можете перевести тогда, когда он будет дома…
Разговор вышел весьма длинным и отличался от обычного, когда дед с нанимателем оказывались воочию друг с другом.
В последующие дни волна земли юного Обломова стала стабильной, но вот с управлением у Алёшеньки явно были проблемы. Приближаясь к деревьям, он теперь успевал спрыгнуть, однако даже поворота освоить не сумел.
— В академии тебе помогут с основами. Моя знакомая Анна Павловна Стремоусова ушла на пенсию, её внучке как раз планируют доверить первогодок. Вот письмо, что ты должен будешь передать. Пусть я и договорился по телефону, но без текста договор силы не имеет, — назидательно сказал дед.
Мальчик кивнул и спрятал в только что надетую рубашку текст.
И, похоже, там был внутренний карман? Не знаю почему, но это казалось мне странным.
— Хо? А ты в честь праздника надел рубашку мага, молодец, — похвалил Пётр Петрович.
— Если честно, чистого уже не осталось. Остальное всё собрал в чемодан, ведь скоро за мной должны приехать, — ответил юный Обломов.
— Хо-хо, пошли, на прощание я приготовил лучшее, что дала матушка природа!
Эх, такие ароматы от запечённой рыбы, свиной рульки, солений и ягод… а мне просто молоко в бутылочке.
Чтобы отвлечься, я уставился в потолок, быстро досчитал до пятисот и сосредоточился на собственном дыхании. Как и обычно это привело к тому, что я очень быстро заснул.
Проснулся я тогда, когда в доме уже было темно.
Однако странностью было, что разбудило меня перемещение люльки.
Дед, аккуратно неся меня, подошёл к кровати Алёшеньки, положил ему ладонь на рот и шёпотом сказал.
— Дом окружён. Кем не знаю. Их много и они сильны. Бери Аирчика и прячьтесь в подпол. Что бы ты не увидел и не услышал, не высовывайся.
Юный Обломов послушался учителя, и мы с мальчиком оказались в месте, которое было явно больше площади да этажности дома. Дед же с нами не пошёл.
Сотни склянок, какие-то камни, кости, черепа…
Немного банок с солениями. Затхлая часть с картошкой, свеклой, морковью и чем-то непонятным, может с хреном или другим корнеплодом.
Алёшенька по неведомой мне причине сел на пол именно около овощей.
Ну, я бы тоже, наверно, выбрал подобное место. Около стекла опасно, около частей чудищ страшно.
*тскря-ааа-ст-т!*
Шевельнулась земля, а с потолка что-то посыпалось на нас.
Остальные звуки были не слышны.
Алёшенька сел на корточки, закрыл глаза и, кажется, начал молиться.
Не знаю точно, сколько прошло времени, но через ещё пять или шесть встрясок земли в подпол спустился дед.
Одна рука у него безжизненно повисла, а другой он опирался на посох.
Сначала я не понял, но потом испытал ужас, но сдержал крик.
Второй ноги и части туловища уже просто не было.
— Алёшенька. Не смотри. Их оказалось больше, чем я рассчитывал. И их цель кто-то из вас двоих, а не моя смерть. Если была она, то они её уже выполнили… — медленно произнёс дед.
— В-в-вы мертв-вы? — выдавил из себя юный Обломов.
— Да. Я упоминал, что я владею магией смерти. У меня нет дара, так что в моём случае это всего лишь право на посмертную, но короткую жизнь. Терять мне уже нечего, следующая волна врагов уже рядом. Но они пусть и многочисленны, но наверняка последние, среди них кто-то очень сильный, я примерно догадываюсь, что это за тварь. Я помогу вам двоим спастись. Благо по просеке нет деревьев, и ты с твоей волной земли можешь… должен успеть, пока я остановлю время и задержу врагов. Всё, идём! Они рядом.
Далее Алёшенька и дед медленно вышли. Пётр Петрович показал молчать, но добавил шёпотом:
— Жди сигнала. Как только я скажу слово «Восход» или меня убьют окончательно, то выбегай через этот выход, прыгай на старую дверь и применяй магию. Удачи вам. А я пошёл.
Мне в люльку начало что-то капать. Что-то тёплое и солёное.
Но у Алёшеньки не отнять исполнительности. Пусть его руки дрожали, меня он не бросил.
Он прижался к косяку двери и стал прислушиваться.
Я тоже оказался этим занят.
— Окружайте! Найдите обоих ублюдков живыми или мёртвыми! — раздался звонкий женский голос.
— Две ауры в доме. Но к нам идёт что-то странное, — быстро прокричал молодой мужской голос.
— Кхоо. Детки, вы рано меня списали. Я не знаю, кто вы, и почему вы решили прийти за моими внуком и учеником, но вас я заберу с собой туда, куда уже шагнул одной ногой и всей душой, — скрипуче, но без тени эмоций произнёс Пётр Петрович.
— Ха-ха, учитель, ты убил всего лишь наёмников. Что ты сможешь сделать мне с моей вселенной яда? — рассмеялся снова женский голос.
— Так вот кто ты, Глория! Раньше я бы не смог тебе чего-то сделать, ведь ты моя дорогая ученица весьма гениальна. Но ты предала страну, участвовала в покушении на мою дочь и зятя, а сейчас пришла сюда… и сняла оковы. Многие оковы, что были на рабе Божьем Петре при жизни. Я помогу тебе ответить за всё!
– *Цензура*, у него Вселенная!
— Призывные круги, уходите с них!
— Гидра! Ааа!
— Детские игрушки, старик.
— Восход времени!
Алёшенька несколько секунд не двигался.
— Бегите! — крикнул дед.
И вот тут-то до юного Обломова дошло.
Мальчик распахнул дверь и выскочил наружу, но тут же ойкнул и упал на попу, так как увидел человека в чёрном плаще с белыми рукавами и в красной вуали. Он заносил руку с мечом напротив того места, где мы только что стояли.
Враг был покрыт странным неоновым сиянием и не отреагировал на нас.
— Уаа! (да беги ты, Лёха), — только и смог сказать я, но, похоже, до ребёнка дошло.
Он схватил люльку, запрыгнул на старую дверь, что немного вросла в землю, присел на четвереньки позади моей поставленной люльки и крикнул:
— Волна земли, ой, мамочки-и-и-и-и!
Незаметным наше отбытие явно не было.
Находясь низко и под небольшим углом, я заметил то, что дом уже частично горел, как и многие угодья, сарай и склад. В свете этого пламени были отчётливо видны десятки тел, что пробили высокие каменные шипы, где-то были глыбы льда, а каких-то людей в мантиях жевали многоглавые динозавры.
Но только пара из этих монстров казалась живой. Немного вдали виднелось сразу три подобных, тела которых были обездвижены тяжёлыми ранами. И всё, в том числе огонь, оказалось словно на стоп-кадре видео.
Больше ничего рассмотреть я не успел, так как волна земли уносила нас прочь.
Однако когда мы уже были в отдалении, картина пришла в движении.
— СДВИГ ПЛАСТА! — раздался крик деда, и земля пришла в движение, но нас это не задело. Мы оказались за границей этого действия.
Примерно через десять минут Алёшенька выдохся.
— Волна земли! Волна земли! Волна земли! Волна… земли… не получается, — смирился юный Обломов.
Он устал и явно выбился из сил, попробовал поднять люльку, но не смог. Тогда он достал меня, взял на руки и побежал сначала вдоль дороги, затем что-то увидел и свернул в лес.
Там упал и вжался в склон оврага.
— Мне показалось, что тут кто-то был, — проговорил молодой почти юношеский голос.
— Плющ, тебе показалось, никому не уйти от Глории, — сказал второй уверенный, принадлежащий, скорее всего, девушке. — Есть новости от отряда по зачистке деревни?
— Там всё кончено.
— Тогда пусть двигаются в сторону объекта. Не понравилось мне то дрожание земли и свет до него.
— Глория не может проиграть!
— Так свяжись с шефом. У него есть кристаллы каждого из нас.
— Ладно. Всё равно исцеление никому не нужно. Шеф? Глория не отве… как мертва? Что нам делать? Понял, отбой. Короче, дед, похоже, забрал всех с собой. Но смерть объектов не подтверждена, надо прочесать лес.
— Свяжись с зачисткой, дети не могли далеко сбежать. Пообещай награду за живых или мёртвых.
— Понял, сестра.
— Плющ, после Глории здесь главной буду я. Выше по иерархии ты только в клане. Понял?
— Да, сестра. Но я так и не понял, зачем нам эти дети?
— Про мелкого не знаю, это задание от шефа. А вот Обломовы — конкуренты. Их пацан нам сгодится и живым, но мёртвый выбьет их главу из психического равновесия. А скоро аукцион на очень важное… — начала говорить девушка, чей голос приближался. — А вот и они. Отмени вызов отряда.
— Так я не успел вызвать, с тобой говорил, — пробормотал некий Плющ.
— Значит, сэкономили деньги, — сказала девушка в такой же мантии, что были люди около дома. Всё чёрное, кроме рукавов и красной вуали. — Эй, «Фунтик» Обломов, пришло время вам умереть за грехи ваших предков.
В этот момент Алёшенька меня сжал, перевернулся и загородил спиной.
— Какой плаксивый, но герой. Тц, не люблю эту страну, вечно создают лишние проблемы. Жаркое пламя!
Когда она это произнесла, то юный Обломов так меня сжал, что, кажется, что-то мне сломал. Затем резко обмяк, видимо, потеряв сознание.
В итоге он упал, а я видел, как фигура с переливающимся из алого в багровый сгустком в руке начала приближаться к нам.
Внезапно появилась дымка, что я видел ранее во время моих «медитаций».
Она приняла форму женщины и загородила меня.
— Что за? Ефро? Не может… — начала женщина, а в следующий миг рука силуэта взмахнула, и тело в мантии обмякло, а из-под вуали что-то тяжёлое плюхнулось на землю.
— Нет! Не надо! Аааа! — прозвучал молодой голос некоего Плюща, постепенно отдаляясь.
Дымка повернулась ко мне.
Это была красивая черноволосая женщина с горящими зелёным огнём глазами.
— Вот и всё, Аир. Что твой дед, что я, мы потратили свою силу для твоей защиты. Расти здоровым, становись сильным… и прости, что мы были так слабы…
В следующий миг дымка развеялась по ветру.
И моё детское сознание так же постепенно ускользнуло.