Князь/Грязь

Глава 6

Заслужил ли я арест?

Да.

Были ли в нём минусы?

Нет. Учебных занятий сейчас не было, так что я ничего не упускал.

Хотя, я выделился. Пожалуй, это можно счесть минусом.

Однако с уверенностью могу сказать, что я получил, что давно искал.

Тишина, спокойствие и море времени на медитацию.

И почему я себя ранее примерно вёл? Тут так хорошо! Я сумел войти в нужное состояние вне комнаты для медитаций!

Скажу честно, я провёл время без явного прогресса, но моя скорость полётов внутри этого непонятного космоса медитации стала в разы выше. Так мне казалось.

Но тех самых точек, что я должен был взять под контроль, я так и не нашёл внутри первой системы. Ни среди спутников, ни среди планет, ни на звезде.

Я облазил всё, куда мог подлететь.

Но без подсказки так и не сумел прийти к верному ответу.

В итоге мой «срок» кончился, комната для медитации получила ещё один замок, ключ от которого был постоянно у учительницы физкультуры.

Жадины… блин.

Мне ничего не оставалось, кроме как затаиться.

Хотя меня уже откровенно посещали мысли, что для собственной защиты нужна сила. А в этом мире это магия.

Следовательно, тактика быть тише воды ниже травы должна быть пересмотрена. Приоритет должен быть всё-таки отдан тому, как получить уровень планеты, а далее развиваться как обычный маг с нуля.

Некромантия точно не моё. Крови я однозначно боюсь на физиологическом плане. Два обморока при небольших ранках тому свидетельство. Как и нежелание даже думать о подобном. Брр.

Жизнь требуется сохранить хотя бы потому, что за неё отдали своё существование минимум два человека, а, возможно, что и три, и даже больше. Судьба отца упоминалась, но как именно некий пока неизвестный мне «Чудора» погиб, я не знаю.

В целом, знания, получаемые в детском доме, были элементарными. Новостей не посмотришь, совет от мага хотя бы уровня Алёшеньки не получишь.

Однако точно сказать, что рядом со мной не было волшебников, я не мог.

Я знал лишь, что для определения силы магов нужна аппаратура. А как обнаружить такого опасного индивида без этого?

Точно же есть какие-то переносные приборы или, наверно, в этом мире это должны быть артефакты?

В детских мультиках, книгах сказок и букваре о подобном не были и слова, хотя разных волшебных предметов было множество.

Эх, некромантов костерили постоянно и самозабвенно.

На них натравливали карликовых лошадей, забрасывали конфетами, топили в каше, а в более взрослых историях ловили доблестные маги пламени и света.

Нет, понятное дело, что эти злодеи всегда были британцами (Джонс, Силвер и МакМакс). Но после такого внушения даже я, считающий себя взрослой личностью в теле ребёнка, начал испытывать отвращение на подсознательном и сознательном уровне к самой идее становиться повелителем смерти и возрождения.

А неокрепший детский мозг?

Вот ты живёшь внутри подобной картины мира, а потом бац! и у тебя в анамнезе клиническая смерть и твой дар — оживление мертвецов. Так и с ума сойти можно.

Пока это только теория, но в моей голове она выглядит правдоподобно.

Я закрыл глаза и развалился на кровати. Сегодня я буду должен сдать постельное бельё и снова отправиться в спальную палату возраста младших классов. Кроме меня там человек шесть-семь пацанов. Недавно из окна, кажется, я видел новенького. Но это не точно.

Я уже мысленно ожидал шум, гам, а так же обоюдное непринятие мною общества и обществом меня.

Мне показалось проще жить, когда есть некоторая стена. Меньше помех собственным попыткам развития.

— Грязев, ты опять сложил грязное? Не надо так делать! — раздался раздражённый голос, а я быстро сбежал.

Не знаю почему, но я не могу отделаться от этой странной привычки снимать постельное бельё и складывать его, а не бросать, как ляжет. Но я и проблемы в этом не видел.

Я вернулся в палату и не понял юмора.

— Эй, это моя кровать, — заявил я незнакомому мальчишке, что развалился на койке у окна и лёжа читал книгу.

— Иди на *цензура*, — ответил засранец лет семи, если судить по габаритам, а я нашёл повод отправиться в карантин за нарушение.

— Встань, лежачих бить нельзя.

— Ещё чего. Я же сказал тебе направление, так что иди и не отсвечивай.

— Мне эта кровать не так уж важна, личных вещей у меня нет, но из принципа я предлагаю подраться за это место, — заявил я.

— Без свидетелей скучно. Запугать твоим примером никого не смогу.

— Но и не опозоришься.

— Тц, достал! — книжка была отложена в сторону, а на меня смотрел мальчик с серьёзным лицом и парой круглых очков. — В лицо не бить, а то воспиталки просекут. В пах тоже нет.

— Правила для драки? Тогда уж у нас дуэль выходит.

— Сечёшь.

А дальше была тупая и бесполезная клоунада.

Я не помню, кем я был, но драться я точно немного умел. Поэтому применение ребёнком ударов из мультиков мне казалось не страшным, а забавным.

— Что ржёшь? — в какой-то момент мальчик после очередного промаха заметил мою улыбку, отбросил очки на кровать и бросился на меня головой вниз.

Не могу сказать, что у меня была высокая скорость реакции.

Нет, осознавая тщетность бытия и потребность в выживании, я не отлынивал от зарядки. А из-за потребности в потере сил для медитации так и подналегал.

Но я неожиданно сам для себя увернулся от весьма стремительного и неожиданного действия.

Неизвестный мне оккупант красиво пролетел по прямой линии прямо в дверь.

— Й-яяя-ах! — раздался женский возглас оттуда.

Я решил проверить.

— Что тут произошло? — опередила меня директриса, распахнув успевшую закрыться дверь.

— Блин, — пробормотал я. Если заявлю, что я автор вон той трещины на стене, то я добьюсь своего. Но это может пошатнуть авторитет этого очкарика, если он его тут добывает. Так что я решил пока промолчать, по ситуации напросившись в «карцер».

— Грязев, Тургенев, я повторяю вопрос. Что здесь происходит? — повторила женщина, оглядываясь то на меня, стоящего в палате, то на сидящего у стены мальчика.

Затем на лбе «жертвы» показалась кровь.

— ГРЯЗЕВ, быстро в карантин! Ты опасен для общества! — Взвизгнула Алла Игнатьевна.

Я и пошёл, вслед же услышал громкое шипение:

— Я всё скажу брату!

— А я тут причём? — пробормотал я и зашёл в комнату к медсестре.

Моё постельное бельё всё так же лежало на кушетке.

Я забрал его и вернулся в свою обитель.

Не худший расклад.

Этот Тургенев, точнее его брат-старшеклассник, стали моим постоянным пропуском в мир уединения и лекций о правильном поведении.

После каникул меня выпускали на время занятий, однако остальное время я проводил в комнате два на три метра со всеми удобствами.

Да, я был трижды «избит» очкариком, пока меня удерживал его брат-громила. Но комариные укусы досаждали больше, чем синяк под глазом и тем более на теле.

Вот отсутствие прогулок в какой-то момент показалось мне проблемой, так что я решил на некоторое время стать «паинькой». Всё равно в медитации наступил тупик.

Полный и беспросветный.

А из карантина допуска в библиотеку нет. К телевизору тоже.

Только пять учебников, которые я перечитал бессчётное число раз, а потому мне было очень скучно. Ведь их содержание по большому счёту у меня было в голове давно, а вот альму пришлось зубрить.

Даже летать внутри космоса надоедает, когда он становится полностью изучен.

Где эти восемь точек для управления спутником? Хотелось бы мне знать.

Так что «паинькой» я вернулся к обществу.

Теперь моей кроватью стало одно из свободных мест на втором этаже двухъярусных кроватей.

Если сначала мне это казалось опасным, то в ночи, входя в медитацию, покачивание как-то умиротворяло и переносило меня во внутренний мир быстрее.

Осенью в третьем классе, я уже обучался не один.

Венедикт Александрович Тургенев стал моим одноклассником, перепрыгнув один класс.

Подозреваю, что это было подстроено, чтобы учитель не тратил время на индивидуальное обучение разным программам.

Почему нас до этого не обучали в одном кабинете одновременно? Загадка.

Возможно, не хотели бы сокращать кого-то из учителей.

В любом случае, «Веник Младший» стал моим одноклассником и всячески старался блеснуть знаниями.

Мне же на оценки было абсолютно плевать, я просто поглощал информацию.

Однако разговорчивый и заносчивый Тургенев оказался полезным болтуном.

Если со мной он не общался, то его реплики во время просмотра телевиденья были интересными.

Однажды, когда от нечего делать я сидел около телевизора в почти переполненной комнате, туда вальяжно ввалился и очкарик. Садиться он не стал, опёршись о неподвижную половинку двери.

Вначале он нёс пургу:

— Да все знают, что маги земли и воды бесполезны. Огонь, молния и свет — сила!

— Единорогов приручить нельзя, это бред. Они сильные волшебные монстры. Но я на таком катался.

— Да не мог там победить маг земли, невозможно! Маг огня его бы за счёт скорости волшебных снарядов давно в котлету превратил.

Это бурчание было всем давно привычно.

Как и последовавшая реплика:

— Я, пусть и бастард, но аристократ, с уверенностью говорю. В мультиках доведено до абсурда. Этикет соблюдают только на службе, в быту эти «благородия» почти не применяются.

— Веник, да заткнись, мешаешь смотреть, — подал голос пацан лет тринадцати, непонятно что забывший в телевизионной младшеклашек. Кажется, его звали Вадимом, и он был чьим-то старшим братом. При этом пусть он был на два года младше Мишеля Тургенева, но последний его боялся как огня, по неизвестной мне причине.

— Вадик, вот я пробужу свой дар, ты у меня попляшешь, — бросил очкарик.

— Для тебя и Мишутки я «дядя Вадим Николаевич», не забыл?

Тургенев промолчал, но примерно на полчаса заткнулся.

Перед новой серией мультфильма «История Волшебных Существ» раздался звонкий детский голосок:

— Вадя, пи-пи.

— Понял. Наше с Надькой место не занимать, — заявил «дядя Вадим», поднял на руки девчонку лет пяти и покинул помещение.

Тургенев сразу же включил свою громкость:

— Опять эта серия, где МакМакса легко победит Искорка? Это бред.

— Почему? — удивился малыш-дошколёнок, что сидел на ковре. Кажется, новенький.

— Некроманты не так слабы чтобы проиграть одомашненному или призывному монстру. Этим психам даже на Спутнике требуется минимум шестьдесят четыре точки вокруг спутника пропитать магической силой, — уверенно заявил открывшийся мне с новой стороны мальчик. С полезной.

— Точки? — переспросил всё тот же ребёнок, но вокруг явно уши навострил не только он, но и большая часть комнаты.

Болтуну это понравилось, так что он начал лекцию.

— Нам преподают медитацию по самой новой визуальной методике. Чёрная комната, прожекторы, музыка. Мой дед, барон Тургенев, помогал с её внедрением по всему Черноземью. Это позволяет экономить на артефактах, но слабее более требовательных к ресурсам процессов.

— Если у тебя есть дед, то почему ты тут? — неожиданно спросила самая старшая девочка, которую тут оставили за главную воспитательницы и отлучились на ужин пару часов тому назад.

— Серьёзно, Майорова, ты не в курсе? Все уже слышали историю этих братьев, — вклинилась другая девочка, чуть младше, обладавшая чёрными волосами. — Он от любовницы, которую его отец называл четвёртой женой. Аристократы могут на каждой своей территории завести не больше одной супруги… или трёх? Не помню.

— Всё верно, только моя мама не любовница, а реально жена. Только не была одобрена дедом, поэтому её, а, следовательно, и нас с братом, нет в родовом древе. К тому же она не была магом. Так что после убийства отца и мамы мы с братом остались без семьи. Дед хотел бы забрать, но по законам не вышло. Он аристократ, мы несовершеннолетние простолюдины. Если бы брат пробудил дар, то всё было бы проще. Теперь вся надежда на меня, либо ждать, пока брат станет совершеннолетним. Тогда его смогут принять в род. Если я бездарен, как вы все, пусть это и маловероятно, то тоже буду вынужден ждать на общих основаниях. Но я к тому же младший, так что опеки рода мне особо не светит.

— Да-да, мы все это слышали кучу раз. Ты про «точки» скажи. Что за точки? Как их пробуждают? — перебила его девочка, что говорила ранее.

— Да что там говорить? — протянул очкарик.

— Мы вернулись, дорогу, дорогу Дяде Вадиму и нашей принцессе, — раздался голос позади. — Что там за «точки», Веник?

— Ладно, расскажу, что знаю. Всё равно для вас бесполезно. Точки — это якорь из волшебной энергии, который создаётся во время медитации. Как их создать я не знаю. Предположительно нужен артефакт. На этом всё, — быстро проговорил Тургенев и ушёл.

Я же досмотрел мультик, затем всех позвали на питьё кефира перед отбоем, а там я занялся медитацией.

Через неделю я отловил Веника на заднем дворе.

— Тургенев. Рассказывай всё, что знаешь про точки на спутнике, — сказал я мальчишке, что охотился на кузнечиков. Сколько бы ни ловили эту живность, меньше их не становилось.

— Грязев, иди на *цензура*, — отреагировал очкарик, не оборачиваясь.

— Как некультурно, а ещё, возможно, аристократ. Ты мне скажи, а я выполню какую-нибудь просьбу в рамках разумного, — сказал я, наблюдая за тем, как два кузнечика запрыгнули в карман к собеседнику. Как-то это странно, не блохи же.

— Стащи трусики Майоровой, тогда расскажу.

— За такое информация авансом.

— Кинешь.

— Действительно, так мы ни к чему не придём.

— Я дам себя ударить три раза, ты расскажешь всё о «точках», точнее как их создавать, а я притащу тебе трусы той блондинки.

— Она светло-русая.

— Есть разница?

— Есть, она на маму похожа, — неожиданно тихо заявил мой «деловой партнёр».

— Чистые украсть будет сложно. После прачечной их выдают ровно перед приёмом душа, если у девочек та же система, что у нас, — задумчиво проговорил я.

— Мне не нужны чистые, — удивлённый моей глупостью, заявил восьмилетний мальчик.

— Ясно. Можешь бить, но по тем зонам, что обговаривали в первую нашу встречу.

Далее я получил три слабых удара в живот после фирменной стойки, кажется, мага огня из старого иностранного мультика.

Я притворился, что мне было больно. На самом деле конечно нет. Слабый Тургенев и начинающий появляться пресс позволили не чувствовать хоть какой-то проблемы в данной ситуации.

— Я знаю только теорию, — отдышавшись после «избиения» заявил Веник.

— Если бы ты знал практику, то тебя бы тут не было, ну?

— Мне известно мало. Строчка из учебника: «луны рождаются внутри, чтобы их увидеть, нужно зеркало, в него смотри». Это, скорее всего, про артефакт. Точка контроля, это создание якоря из внутренней энергии. Одарённые маги сами собой их создают заклинаниями, при природном они возникают при стрессе. Выходит, что артефактом можно пробудить остальные. При этом папа говорил, что при медитации нужно стараться самостоятельно проснуться в точке, которая выделяется относительно остальных. Или он говорил иначе?

— Ничего непонятно, но уговор, есть уговор. Тем более давно я на карантине не был.

— Ты странный, тебе что, там нравится? Я чуть не подох от одиночества.

— Тебя же наверняка держали с братом.

— Он молчун.

— Понятно, так, комната старшей группы там… — пробормотал я и двинулся в жилой корпус.

Однако я проходил мимо беседки, где сидели подростки, и неожиданно сам для себя остановился там.

— Майорова, тебя кто-то из воспиталок просил подняться в здание, — произнёс я.

— Что тебе, мелкий? — переспросила девица, которую уверенно можно назвать смазливой. Яркие губы, голубые глаза, светлые волнистые волосы, собранные в хвосты, и курносый нос. Сейчас у неё была некоторая подростковая пышность, но со временем она точно станет весьма популярна у мужского пола.

Сейчас же мальчишки смотрели больше на ту, кто был чуть младше. Не помню её имени и фамилии. Брюнетка.

Я повторил свою ложь, сопроводил до здания, но на входе быстро сказал:

— Пошли в тихое место. Есть дело. Я соврал.

— Ну, ладно. Всё равно скучно, но надо быстро, а то воспитательницы заметят, что нас нет на прогулке, — спокойно сказала девушка и двинулась в сторону спален.