Князь Изгой

Глава 15

Глуховский княжеский домен. Кремль

Великий князь сидел у окна и с высоты наблюдал людскую суету во дворе. Не радовало его изысканное фряжское вино, не радовали сласти из Синей Орды ценой по весу серебра и даже оленина, приправленная жгучим красным перцем из Богдайского ханства казалась безвкусной. Ибо потерял он интерес к еде, едва прочёл письмо, высланное верным боярином.

— Вона, у хлопов ни об чём душа не болит. Всегда в сытости да в тепле у меня за поясом. Мне же за всех отдуваться. У-у-у сброд! — так мысли его то и дело возвращались к делам в Орде. — Сколь воев добрых лишился по милости проклятого Узбека! Три лета взад — Люблин, прошлым — Висла. Где гривны на выход брать? На что кметей кормить? Не ведаю. Смоленский князь под руку Литвы перешёл и поминки который год не шлёт! Может и мне тако? Нет, нельзя покуда. Курский баскак под самым боком, а Смоленск далече. Москве да Владимиру хорошо. Два на десть годов почитай без баскака. У меня же и баскак, и таможенник, и Ростиславовичи воду мутят, и Глеб Святославич, чтоб тому пусто было!

Сколь трусливому Узбеку серебра выслано на поминки? Без счёта серебра да злата! И скора,[2] и сукна, и мёду, и коней добрых, и дорогих красных Елецких соколов. А родственнички то, а! Ни резана, за тех не уступили! Без счёту злата…

Хану Узбеку дай, его старшей жене Тайтуглы-хатун змеюке подколодной дай, младшим жёнам, биклярбеку, дерюге, баскаку, прочим, коих он, великий князь Глуховский и Новосильский Михаил Семёнович, Рюрикович в шестнадцатом колене должен помнить полично и поименно! Кому чего и сколь надобно дать! И сызнова просят! Свят вона пишет, что ныне в Сарае новый биклербек Кутлуг-Тука. Дерюга наш просит злато, а иначе глаголит нового посадят. А на кой, нам новый то?

Токмо в Новосиле ладно. А ладно ли? Племянник сызнова Белёв пытался изгоном взять, да бит бил. И откель токмо воев взял? Уж чего гадать-то, будто не знаешь. Мне ещё с Рязанью ссоры не хватало. И так, по скудости откупаюсь землями родовыми. Любутск Брянскому князю, Алексин митрополиту, Тарусским по Угре земли.

Пошто Мстиславу Белёв то? Ужель корма с Воротынска не хватает на баб гулящих? В письме написал, мол каждый да держит отчину свою. Правдой Ярослава да старыми обычаями попрекал. И кого? Меня! Забыл, что Новосильский удел отцом моим его дяде в корм даден. Но то дяде, не ему! Не давал я Мстиславу на корм своего повеления. Не бывать сему! Третий град княжества! Грив не меньше Новосиля в мошну приносит, а куда он сии гривны пустит? Токмо заговоры плести будет, аки отец с дедом. Дай ему локоток, тако он и руку отхватит, Новосиль в удел захочет. Нету в нём стыда да уважения к старшим. У-у-у змеиное семейство! И куда сгинул то? Как сквозь землю провалился. Ещё одна головная боль…

А Белёв то, Белёв! Не больно много на себя взял? Что с полоном учудил? Ладно. Позже с сей вольницей боярской разберусь. Мыто да выход платят и то жито. Беда, со всех концов беда…

Несмотря на то, что на руках осталось всего семьдесят пять резан я бы не назвал положение катастрофическим. Работники уже не раз и не два ставили рамованную сеть, и, хотя такого «урожая» как в первый раз не бывало, рыбы у нас с избытком. Тиуну Андрейке и отцу Лаврентию отправили по коробу, что давало надежду на то, что я смогу завершить к лету планируемые дела без лишних глаз. Богдан времени не терял и активно менял излишки рыбы на куриц, барашков, козочек и свиней один в один по весу, в городе понятное дело. Две трети купленной живности закололи и в ледник отправили, оставшиеся пополнили порядком оскудевшее хозяйство. Получается вот что: по мясу мы до мая, а по рыбе и зерновым до июля полностью обеспечены.

Проволока, слюдяные окна и лампы замечательно, но как у хорошего фокусника, в загашнике имеется ещё один потенциально доходный товар — масляные краски. Они ведь и в Европе пока неизвестны, да и с пигментами ещё планирую что-то придумать. Свинца, сурьмы и меди хватает, а значит часть цветов их соединениями закрою. Также попробую получить краску с золотой, серебряной, бронзовой пудрой да с молотой слюдой, для блеска. Бисерную мельницу для сего действа не проблема сделать, тем более, она мне и без того потребна. Есть там секрет один, но я его ведаю. Маленько мыла добавить при помоле, чтобы металлическая пуда не окислилась, а шарики нескольких размеров для мельниц мы уже потихоньку проковываем, по оправке ес-сно.

А вот для окон куда лучше подойдут спиртовые краски. Акварель то на слюду очень хорошо ложится, а нестойкие органические пигменты из цветков-корешков и так и так лаком закрывать. Пару готовых окон передал Богдану и предложил «дешманский» вариант: склеенные под прессом мелкие и мутные пластиночки. Правда, видимость у таких «окон», как у бычьего пузыря, но, если подкрасить, ничего так смотрится. Слюдяные окна ныне в первую очередь показатель статуса, а не прозрачности. Богдан обещает, что всё продаст, но то уже его проблемы. Долю свою с окон решил оставлять Игнату, в счёт погашения долга.

Пожалуй, не буду растекаться мыслью по древу, а ограничусь красками, бумагой да лампами. Для поддержания штанов, дохода от этих направлений хватит. Заодно можно и сургуч бахнуть, цветной… Для его варки то, кроме воска, мела, пигмента и канифоли не надо ничего. Сургуч же всяко дешевле вислых печатей, тем более он у меня есть, свёрла в том закаляю. Разумею, гостям, мытарям и прочим работникам пера вместе с бумагой зайдёт.

График более-менее устроился. В столярном цехе экзамен сдали на удовлетворительно и хорошо. Полным ходом идёт изготовление элементов дорожки и рамы для механического молота. Скоро будем запускать. После того как сковали сорокакилограммовую бабу, уклада осталось меньше пятидесяти килограмм. Что делать? Обменивать крицы на уклад по грабительскому курсу, ну уж нет, увольте. Ещё маховики ковать, а в каждом не меньше полутора центнеров! Изготовить вручную сей элемент куда сложней, чем наковальню, но с оправками справимся. Благо, на них можно дурной уклад пустить. Молот запланирован рессорным, хотя выбора конструкций откровенно маловато. Верхнебойный не сложней рессорного, но у него малая частота ударов, а для эксцентрикового мощности беговой дорожки не хватит. С таким то, далеко не каждое водяное колесо управится.

Историю с диаграммами и закалкой затеял отчасти, из-за рессорной стали. Рессоры то, проще всего из фосфористой бронзы сделать и голову не морочить, только где же её столько взять? Даже если всю на рессоры ухнуть, не хватит. Цветных металлов с гулькин нос, а одной закалкой-отпуском сыт не будешь, нужно чем-то металл легировать. Из всех укладов, только в персидском цветмет в значимых количествах присутствует, как минимум марганец, никель и хром. Вообще-то легированные стали известны давно, та же Дамасская сталь. Однако, высокое качество оружия в значительной степени заслуга богатой руды. То бишь, с её исчерпанием «мастерство» и «чудодейственные» клинки обычно сдувались. Персы же сознательно легировали сталь хромом, и делали то на тысячу лет раньше, чем в Европе. Но и цену за своё ноу-хау гнули «до небес».

Подходящую сталь для рессор подобрали опытным путём: треть персидской стали, а остальное рязанский и устюжский уклад. Прутки соединяли перекладывали до двадцати раз выбивая ненужный углерод и смешивая. После ковали пластину, ровняли на валках и проводили полный цикл закалки: цементация, регенерация, закалка в солях и в масле, выдержка на воздухе до появления синего цвета, отпуск и старение.

Подбирать режимы закалки-обжига помогал Бажен. Начали с ним ещё в старой кузне. Рассчитывали успеть к открытию новой, но не вышел каменный цветок. Пришлось «лепить на коленке» небольшой маятниковый копр для испытания стали на ударную вязкость. Суть его в том, что боек, вращаясь вокруг неподвижной оси, с высоты падает на образец, после чего совершает обратное маятниковое движение, которое фиксируется на специальной шкале. При ударе пластинки ломались, если сталь сварили хрупкую, или изгибались под определённым углом, если та получилась вязкая. Эдакая «мелочь» многое может сказать знающему человек. Прикрепил к маятнику угольный карандаш, а на рамы градуированный лист бумаги. По штрихам и фиксировали отскок маятника, чуть позже добавил на боёк формирователь ударного импульса из свинца. Полусферический формирователь, вкупе с тисками и шкалой, позволил вычислять для образцов двухопорный изгиб по методу Шарпи[2] и модуль упругости.

Что-то похожее на рессорную сталь получилось только с тридцать восьмой поковки. Классический модуль упругости образца двести десять, на кручение восемьдесят шесть. Признаться, не ожидал. Немногим хуже стали 65Г вышло. А ведь из этой марки в моё время мечи для реконструкторов куют. Мыслю, помимо рессор её можно смело пустить на мечи и дуги арбалетов, кои в моём грандиозном «плане покорения природы» наличествуют.

Первые наборные рессоры с «укладом от Прохора» поставили на малые механические молоты и работа закипела! Частота ударов достигла двухсот пятидесяти ударов в минуту, а их сила выросла вдвое. Ибо рессора не только ускоряла падение молота вниз, но и придавала молоту дополнительную мощность за счёт накопленной потенциальной энергии. Работа на таком молоте пробирала даже самых замшелых хрычей. Мало того что сидишь, а не машешь, работая спиной и плечевым поясом, так ещё выхлоп вырос. На рессорном молоте за пятерых работаешь. Один минус — шумность повысилась.

Чтобы побороть сие вредное явление изготовил шумоизолирующие наушники: половинки из прессованного твердого линолеума, обклеенные кожей и плотным войлоком крепились на оголовье из бронзовой проволоки, обтянутой мягкой кожей. Прессованная чага в чашах, служила дополнительным демпфером. Глушит не хуже поролона. Наушники они правда очередной дурью Прохора посчитали. Лишь позже, когда вырос маленько авторитет, начали расспрашивать что к чему да пробовать в тех работать. Я же им отвечаю:

— Вы ребята, ежели хотите оглохнуть к старости, то работайте по старине. А не верите, так сходите в кузнечный ряд, поговорите со старыми хрычами.

— Об чём с ними баять то? Глухие аки пни.

— Так и вы таковые будете, ежели дядю Прохора слушать не станете. Это ещё что. Как большой молот наладим, тот грохать будет, аки гром в небе. Не токмо глухими по молодости станете, но и мужской силы лишитесь.

— Как же так, Прохор?! Мы на сие не согласны. Нам без баб никак нельзя!

Смеюсь, и пальцами стучу по своим наушникам. За кузнецами я слежу особо. И отдыхают они нормально, и на чистку снега не гоняю, и еда получше, чем у прочих. Всё же у них вредная и тяжёлая работа. Вона, на прошлой неделе пошили всем толстые фартуки из чёрной кожи, с регулируемыми на ремне лямками. За спиной, те лямки крест на крест сходятся. Имеется пояс, на нём много карманов, бронзовых клёпок и лямок под инструмент. Рубаха из плотного льна с длинными рукавами и штаны единого цвета, красного. В кузне не жарко, ибо печи и горн изолированы перегородкой из сырца, а вытяжка и проток работают словно на крыше вентилятор стоит. По старине в фартуке на голый торс особо молотом не помашешь, спину мигом прихватит.

Дополнили образ рукавицы лёгкие и тяжёлые, кожаная шапочка и кожаные же, круглые очки со «стёклами» из слюды. Черная кожа и бронза в стиле «Стип-панк», на фартуке золотой канителью вышита эмблема в виде наковальни с двумя перекрещенными молотами над ней. У-у-х! Отпадано смотрится. На фартуке всякие ключи, молоточки, клещики. Для местных такой прикид, чисто инопланетяне нагрянули. Сыновьям Добрына доставляло какое-то особое удовольствие показываться в рабочем наряде среди молодых девок и пугать тех до потери сознания. Вскоре и папа изменил традициям, ибо помимо расширенного функционала, вид на миллион долларов. Кстати, эмблему ставили на все изделия кузни, как знак качества. Ко всему наборными чеканами с цифрами набивали код, где первая цифра обозначила «код» мастера, а последние три «код» самого изделия. И с кого спросить знаешь, и для учёта незаменимая вещь, ибо количество инструмента, в том числе кузнечного перевалило за тысячу.

Начали проковывать рессоры для большого молота. Они довольно длинные, но и печи с горном клали с учётом этих размеров. В целом у меня кузня устроена по уму. У одной стены наковальни, рабочие столы и валки, у противоположной — проход, над которым подвешены рельсовые пути. Высота помещения в четыре метра это позволяла. Рельсы, понятное дело, деревянные, полосой железной окованы. А как иначе прикажите, только в кузнечном секторе работают до восьми молотобойцев. Ежели, каждый туда-сюда будет бегать за каждой поковкой не работа, а столпотворение будет. Для сего и катают по рельсам раму с колёсиками. Крюк с заготовкой зацепил на неё и тащи к своему рабочему месту. Один подмастерье разом считай весь цех обслуживает.

К горну тянут остывший инструмент, а обратно раскаленный. Рабочие места не только разделены, вместо кресла с потолка свисает веревка, а к ней сидушка прикреплена. Получается кузнец вокруг поковки бегает, при этом сидя, что вдвое увеличивает скорость работ с габаритными поковками. Рядом с наковальней имеется горшок с горячими углями, да бочка с водой. Какое никакое, а разделение труда, это здорово экономит ресурсы.

Ныне в кузнеце набегами, больше в малом слесарном цехе обитаю. Заканчиваем склёпывать реторты и котлы. Толщина листов один, два и три миллиметра, а всего накатали пять квадратов, спустив на то две трети запасов. Вот и сижу, выкраиваю, что куда пойдёт: лампы, трубки, реторты, котлы…

Бронзы несмотря на то, что немного меди докупили, не хватает и часть котлов клепаем из железной полосы. Да дорого, да трудоёмко, но по-иному, никак. Заклёпки с полукруглой головкой штампуют вручную, холодным высаживанием. Котлы и колонны штампуют по оправкам, на холодную. Круглогибом с дубовыми валками кольцо скручиваем, после на соединение накладываем лист и заклёпываем. Чтобы обеспечить запас прочности, кое-где швы клепают в два ряда или в шахматном порядке, а после проходят оловянным припоем.

Большие котлы, реторты под фосфор и минскую реторту изготовили из стальных полос, горячими клёпками. Оправки и чертежи были подготовлены давно, отчего процесс наладил быстро, там и особо стоять над душой не надо. Добрын, для обучения подмастерьев, привёл хорошего котельника, а тот, с работой сей знаком.

Медные трубки для котлов готовили в кузне: сперва те сваривали внахлёст, кузнечной сваркой, а после гнули по оправке, там же, на горячую. С нормальным инструментом процесс шёл без эксцессов и всего за десять дней сладили необходимое оборудование: скипидарную и ратификационные колонну с тарелками, перегонный куб с змеевиками и дефлегматорами большой и малый, паровой генератор двустенный для дистилляции и пара, минскую реторту,[2] закрытые ящики и котлы нескольких размеров для варки или выпаривания: селитры, клея, поташа, мыла, бумаги, чернения кожи, шерсти, линолеума, олифы, мази колёсной, воска и сургуча, щелочи, расплава соли…

Колонны, сильно сказано, устройства чуть шире самовара, в высоту не достигали и метра. Котлы же закрываются на зажимы типа «лягушка» и винты. Часть котлов и колонн оснащены ручными мешалками, тарельчатым клапаном стравливания пара и пружинными манометром в виде свитой спиралькой трубки Бурдона. Прокладки, из линолеума и кожи пару атмосфер держали, а больше и не требовалось. С «колхозом» из глиняных горшков было покончено.

Типовое оборудование и раскрой подарили свободное время. Кто бы мог подумать, что дремучие крестьяне с чертежами разберутся быстрей, чем с азбукой. С другой же стороны, а что в них сложного? Есть проекция на бумаге в натуральную величину, есть образец. Многие сами себе рубахи шили-чинили, так что сообразили. Маленько и геометрию ввёл, то и дело слышались слова не привычные здешнему уху — круг, квадрат, эллипс, сектор. То бишь, теорему Пифагора они знать не знают, но, если скажу вырезать круговой сектор на тридцать семь градусов, обязательно сделают, а прежде еще и радиус спросят.

В плане оставалось два нереализованных пункта — баббит и метчик, ими и занялся. Настоящий метчик делал, чтобы тот мог нарезать мягкую сталь или бронзу. С крупными метчиками для резьбы проблем не было, ибо заходящую винтовую часть, подобно регулировочным винтам для вальцов отлили из бронзы. А с литьём у нас, как раз всё хорошо. Использование гидроциклонов дало несколько фракций песка, а остальное дело техники. Немного шамотного порошка, в качестве связующих крахмал из зерна, либо раствор олифы и канифоли в скипидаре. Для стабилизации самого пчелиного воска использовали воск торфяной.[2] Пчелиный же отбеливали сперва перегретым паром, а после многократным нагреванием на солнце под ледяной линзой, а потом разбавленной уксусной кислотой. Заодно обещанных свечей отцу Лаврентию отлили.

Помимо белых и гладких свечей, сделал по десятку витых белых, витых обсыпанных бронзовой пудрой, красных и зелёных, ибо из минеральных пигментов в избытке железный сурик и ярь-медянка.[2] Затравка сие, если монахов заинтересуют фигурные да отбеленные свечи будем и о цене с ними глаголить. Хотел было сделать самовозгорающийся фосфорный фитиль, но передумал. Святые отцы могут не понять. Если стану эксклюзивным поставщиком подобных чудодейственных свечей, вангую, они мне принесут больше проблем, чем плюшек. Да и нужно ли мне усиление правоверной церкви? Большой вопрос. Пока я не выработал концепции взаимодействия с этим миром, такие козыри следует держать под сукном.

Так вот, с резьбой решили вопрос в лоб, без всякого резьбонарезного станка. Кто-то скажет нет, так нельзя. Потребно сперва вручную вырубить винт, после с ним сделать станок, на том нарезать резьбу и так повторять несколько раз до приемлемого результата. Можно и так, но, по-моему, это дурь чистой воды. Ведь что такое резьба? Спиральная канавка, вдавленная или прорезанная вокруг цилиндра. Если посмотреть в проекции, ряд строго параллельных рисок, а так как эталонные меры длины у нас имеются то и оправку под жестко фиксируемый резец сделать проблем не составит. Проблема была сделать тонкий и при этом твёрдый резец. И как только она разрешилась, то и с нарезкой метчиков дело сдвинулось с мертвой точки.

Оправка — пустотелый бронзовый цилиндрик, под выкованный и отшлифованный метчик. Его притёрли, после в особой оправке закрепили резец и проворачивали метчик одновременно надавливая. Фишка в том, что его можно только на один виток провернуть, не больше. Отжали эксцентрик, отодвинули подставку и снова виток. Медленно, очень медленно, до сорока часов на болт, зато предельно точно, ибо поворачивали и дожимали болт не руками, а крестовым воротком, по оправке большего размера, но с тем же шагом, как и метчик. Один минус, на каждый шаг резьбы требовалась тонкая дожимная плашка. На деле, изготовили и притерли плашки толщиной один, два, пять и десять шагов. С их помощью и нарезали метчик, всего на двадцать витков. После проточили планшайбу, закалили ту, и с её помощью нарезали полноценные болты. К сожалению, их много не сделать, ибо каждую заготовку приходилось шлифовать и полировать. Всего два размера M 20 и M 40. Хватит с запасом на ближайшее время, ибо болтов нужно совсем немного — на приборы кое-какие, на рубанки, на весы и крышки котлов.

Последняя задача по плану, баббит. Ведь как подшипники до того делали: проковывали вал или втулку, да притирали к наружному кольцу, а это трудоёмко чрезвычайно, и где только можно, заменяли их деревянными кольцами, окованными по верху для прочности. Не будем ловить журавля в небе, сделаем старый добрый Б83. Единственный баббит, для которого имеются все составляющие: олово, сурьма и медь. У нас на заводе такой заливали в коленвалы и опоры гребных валов, ибо у него низкий коэффициент трения и повышенная вязкость, а также чрезвычайно высокая износостойкость.

Бронзовые втулки и кольца перед заливкой лудили: шлифовали грубым зерном, обезжиривали щелочью и окунали в тигель с расплавленным и нагретым оловом. Для разливки склепали черпачок хитрой конструкции, с трубкой, достающей до дна. Ибо его надо лить снизу, чтобы не захватывать окисную плёнку. На черпачок изготовили направляющую, типа наклонной щёчки и подогрели. Оправку фиксировали, после в щель между втулкой и валом заливали баббит. Четыре миллиметра многовато, но меньше у нас не выходило. Тонкостей хватало: следовало перегревать баббит до четырёхсот градусов, перед заливкой нагревать валы или кольца, а залитый баббит протыкать раскаленной проволочкой для выхода газов. Но так как баббит я заливал не один раз и не десять, ничего сверхъестественного не случилось. Танцев с бубном, как с укладом, не потребовалось. Залили все узлы за полдня. Проверка такого подшипника простая. Ежели напортачили, то при ударе по подшипнику звук, как у треснутого колокольчика, а если хорошо зазор пролили, звук долгий и звонкий.

Баббитовые подшипники установили на бисерную мельницу для помола краски, ножевую, для измельчения пакли и малую круглосеточную машину для бумаги, ибо та у нас закончилась полностью. Практически, всё что запланировал — сделано.

Зачем, спрашивается, мне столько инструмента и оснастки для кузнечного и слесарного цехов? Тот же молот можно куда проще сделать, с приводом в виде ворота. Это так, но имеется два фактора, что станут серьёзным тормозом в развитии. Время и низкая квалификация рабочей силы, да, скажем честно, никакая квалификация. А есть ли у меня время и средства полноценное ПТУ выстраивать? Ответ очевиден. Посему решил «рывком» сделать два цеха, которые, образно говоря, заменят ЧПУ по металлу и дереву. Если имеется инструмент и люди, что по чертежу могут палку с дырками сделать или крючок-полоску сковать, уже полдела. Грубо говоря, хочу получить универсальные столярно-слесарно-кузнечные конвейеры, что могут любую деталь сладить, на своём уровне, конечно. Если что-то научу собирать из финальных изделий, отлично, а нет, или самолично сделаю, или проконтролирую сборку, не переломлюсь. По мне, единственное верное решение в нынешних условиях. Нечто подобное попробую с будущими «химическим» цехом провернуть, но уж получится то али нет одному богу известно. В любом случае, изготовление швертбота покажет, насколько оправдан такой подход. Хотя, судя по тому, как шустро станки собирали, вангую, задумка на все сто процентов сработает. Осталось на уровень выше интеграцию поднять, да и всё. Ох-хо-хо! Если бы все было так легко. Ну да ничего, штихели и резцы есть, а как выпуск бумаги наладим, будем резать гравюры по меди али дереву с важной информацией, то бишь и азбуку, и арифметику и прочие пособия печь как горячие пирожки. Ибо без технической литературы каши не сваришь.

Ещё немного, ещё чуть-чуть и будет светлое будущее. Или нет? Сдаётся где-то я уже слышал. Пора, Серёжа, с прогрессорством пора притормозить, ибо весна на носу, а для путешествия ничего не готово. Нет ни оружия, ни доспехов, ни шверта, ни припасов… Ничего ровным счётом.