Князья Севера

Глава 20

Да ну кто же тебя за язык то тянул, соколица! Тут же начинается форменный бардак. Ольга выходит вперед, встав рядом со мной. Друзья кланяются с распахнутыми ртами и уважительным «ваше императорское высочество». Саша теряет костыль, падает на пол и так остается сидеть там с круглыми глазами.

А я с запозданием понимаю, что позабыл и про высочество и про поклоны. Немудрено, учитывая в какой ситуации я нашел принцессу.

Свейн закашливается и роняет монетку, и она укатывается под стол. Белобрысый краснеет с головы до пят. Ярл давится, стуча себя в грудь. Ну а все остальные просто начинают говорить одновременно.

Инга хлопает ресницами так быстро, что кажется сейчас взлетит. Тихонько хлопаю ее по спине и девушка приходит в себя. Нда, сюрприз…

— Меня похитили и удерживали силой на вашей земле, ваши люди! — заявляет Разумовская и грозно смотрит на Ингу, пока та не берет себя в руки и не начинает переводить. — И от лица императорской семьи…

Я дергаю ее за рукав так сильно, что она заваливается на меня.

— Ты осторожнее с заявлениями, высочество, — шепчу ей в самое ухо. — Тут с обвинениями все просто, сразу в морду. Не забывай, будь так любезна, что их примерно в сто раз больше.

Пусть я и не думаю, что ярл будет устраивать поединок с принцессой. Хотя тут вроде как женский пол далеко не слабый. Да и Ольга не беспомощный котенок, судя по тому, что я видел в пустыне.

Но, чем серьезней обвинения она предъявит, тем больше получим за нее мы. Я уже понял, что по статусу ярл до дочери императора не дотягивает. А мы — до него. Так что и вызывать будет не он, и не ее.

Разумовская бросает на меня злобный взгляд, скрипит зубами и выпрямляется.

— От лица императорской семьи я требую немедленно связаться с посольством и предоставить нам транспорт с охраной, — спокойнее продолжает она.

Может и зря ее дергал, но чует моя, хм, интуиция, не это она хотела сказать. Так то я вообще хотел мирным путем все решить. Дипломатию, которую я не помню, подключить. Заболтать тут их всех, короче говоря. Накидать намеков, усилить появлением императорской особы и предложить вежливо, хм, отмазаться.

Все равно не нам с этой ситуацией разбираться. Нам просто нужно выбраться, связаться со своими и отправить Разумовскую домой.

Но толпа уже завелась, я чувствую поднявшуюся волну возмущения и гнева. Теперь они играют против меня. А «наша» северянка уже дрожит мелкой дрожью. Нда, на таком уровне она проблем не ожидала.

— Это невозможно, — ярл тяжело дышит, но сдерживается и понижает тон. — Из-за погоды ни связи, ни дороги нет. Я не могу выполнить ваши требования… ваше императорское высочество.

— А что вы вообще можете? — Ольга гордо вскидывает голову и складывает руки на груди.

Я даже зажмуриваюсь на миг. Да на кой она его провоцирует? Смотрится все это впечатляюще, даже в таком наряде видно королевскую особу. Но вот усугублять — это мое неотъемлемое право.

Как только Инга переводит, толпа угрожающе гудит и ряды уплотняются, смыкаясь намертво вокруг нас. Чтоб вас всех!

— Ярл, вы что-нибудь знали о местонахождении ее высочества? — вмешиваюсь я.

Хакон прекращает звереть, переключаясь на меня. Во взгляде его появляется недоумение, а следом понимание. Давай, мужик, соображай быстрее, пока тут все не взорвались.

— Нет, — коротко отвечает он.

Надеюсь, он достаточно умен, чтобы это было правдой. Я вовремя вспоминаю об одном удивительном умении императорской семьи. Чувствовать, когда им врут. Если дают прямой ответ на прямой вопрос.

Пусть я задал не совсем прямой вопрос, и теперь молюсь богам, чтобы Ольга этого не поняла. Принцесса хмурится и оборачивается ко мне. Я еле заметно мотаю головой. Остановись.

Наследница престола вроде немного приходит в себя. Или просто глубоко задумывается, но хоть нападки прекращает. И тут на сцену выходит сын ярла.

Белобрысый резво идет к нам и я встаю между ним и Разумовской.

— Так вы обвиняете нас в ее похищении? — он легонько тыкает мне в грудь.

Бросаю взгляд на ярла. Рожа недовольная, но молчит, только смотрит пристально. Ясно, значит все старания в трубу. Боги, вы видели, я превозмог свое желание сразу дать кому нужно в морду.

Даг пытается обойти меня, но я передвигаюсь вместе с ним, закрывая Ольгу. Боковым зрением вижу, как Богдан сжимает кулаки и выступает вперед. Илена начинает светиться, а ее брат накидывает на всех защиту.

Еще чуть-чуть и начнется заварушка, прямо здесь и в толпе. Народ, немного успокоившийся после ответа Хакона, снова возбужденно гудит.

— А ты что-то об этом знаешь? — отвечаю я ему вопросом.

— Я знаю, что вы заявились сюда без приглашения! И смеете подозревать нас в нападениях, похищении и Хель знает еще чем! — парень говорит громко и душевно, работая на публику, а та затихает, слушая. — Это оскорбление! Вызываю тебя на хольмганг!

— Нет, — я равнодушно мотаю головой и с удовольствием наблюдаю за его ошарашенной рожей и возмущением толпы.

— Игорь, если ты откажешься… — тихо шепчет мне Инга, но я отмахиваюсь.

Что они мне сделают? Обзовут нехорошим словом и больше не пустят к себе в гости? Да я сам сюда не вернусь, с огромным удовольствием. Пусть там наверху разбираются, кто тут прав. Да вот только морду начистить этому хмырю я не откажусь.

— Это я тебя вызываю, — спокойно продолжаю. — За неуважение к ее императорскому высочеству, провокацию, хамство и… Да и просто мне твоя рожа не нравится.

Кому-то из нас это придется сделать. Но только для меня не будут сюрпризом уловки, которыми воспользуется сын ярла. А я по его гадкой ухмылке вижу, что обязательно воспользуется.

Судя по крикам из толпы, я сказал что-то неприличное. А судя по неприкрытой радости Дага, еще и опасное. Да к демонам их всех. Эх, к демонам бы сейчас…

Вокруг меня поднимается многоголосый ор, кто-то дергает меня за плечо, люди начинают толкаться, в задних рядах затевается драка. От духоты начинает слегка мутить.

— Тиииихо! — всех разом успокаивает ярл своим мощным криком. — Никакого хольмганга не будет.

От удивления я клацаю зубами. Неужели ярл все таки остановит это безумие? Слишком я плохо о нем…

— Он чужак! Поэтому не достоин хольмганга. И если…

— Я ручаюсь за него, — Магнус встает рядом, медленно обводит собравшихся взглядом.

— Что же, значит его поражение будет твоим поражением, — ярл кивает и, резко развернувшись, уходит.

Толпа меняет тональность на ворчливо-довольную и потихоньку отступает.

— Ты чего творишь то? — тихо говорю северянину.

— Быстро уходим, — бросает он, прищуриваясь на кого-то в толпе.

Он подталкивает меня, я Разумовскую, за нами гуськом продвигаются остальные. Богдан подхватывает Сашу, таща его за собой. Заваливаемся все в ту самую комнату, где ждали предыдущего поединка.

— Что это значит? — неопределенно машу рукой, обрушиваясь на ближайший стул.

В плече свербит, я хватаюсь за него, сжимая. Олег тут же подбегает, запуская силу. Целитель присвистывает, бросает «будет немного больно» и я чуть не теряю сознание, заорав в полный голос. Немного? Аж в глазах сверкает…

На мой вопль прибегают трое бугаев, сталкиваясь и застревая в дверях. Я, шумно дыша носом, показываю им большой палец и те, цепко осмотревшись, уходят.

— Сука… — шиплю я и кусаю кулак.

— Ну ты это еще мягко, — успокаивает меня целитель, не прекращая пытки.

Вырубиться он мне, конечно же, не дает. Здравоохранение этого мира совершенно точно перестает мне нравится. Но больше я не ругаюсь, зная, что Олегу сейчас не легче.

Возится он со мной долго, выводя заражение. По ощущениям — выжигая. Принцесса успевает устроить допрос, пытаясь вникнуть в суть происходящего.

— Фактически, я принял Ингвара в нашу семью, — Магнус заметно расслабился, как только за нами закрылась дверь. — Даг там мог еще долго оскорблять вас, заводя толпу. А толпа…

— Толпа опасна, — я наконец выдыхаю и могу говорить, уже понимая, зачем он вписался, хоть и слишком уж кардинально. — В поединке никого не убьют. А вот в толпе никто и не заметит ножа. Началась бы давка и под шумок…

Я провожу рукой по горлу. Может я и нагнетаю, но судя по реакции Магнуса, не слишком то. Тут у нас мысли сходятся.

— И теперь я вообще не могу проиграть? Что тебе будет, если выиграет Даг?

— Не важно, — отмахивается здоровяк. — Этого уже не изменить. Слишком долгая история, а тебе лучше подготовиться. Даг очень опасен, но сейчас у него есть слабое место. Его подлатали и хорошо, но перелом вылечили не до конца. Не тот уровень целителей. Даже ваш хромает, — он указывает на Сашу, развалившегося на диване.

Олег немного мрачнеет, обессиленно откидываясь на спинку. Благодарю его и замечаю странность. Володя сидит с совершенно безмятежным лицом, что-то жуя.

— А с ним что?

Все удивленно смотрят на прорицателя, а тот, заметив всеобщее внимание, улыбается. Я поднимаюсь и подхожу, всматриваясь в его глаза. Зрачки расширены, движения замедленные.

— Володь, ты в порядке? — тихонько трясу его за плечо.

— Да-да, отлично, — его детская улыбка выглядит зловеще. — Я в полном порядке. Наконец-то.

— Ты что жуешь?

— А, так это сейдкона мне дала. Корешки какие-то, — он хмурится, вспоминая. — Сказала, когда совсем плохо станет, поможет. А мне всегда плохо… Ой, наверное я многовато…

Истровский издает смешок и переводит взгляд в стену. Охренеть! Никто из нас и не заметил, как нашего прорицателя подсадили на какую-то дрянь. Ладно, он сам, но вашу ж мать.

Мы все просто молчим долгое время. Никто не знает, что сказать. Так, эту проблему будем решать потом. Я даже не уверен, что стоит у него отбирать эти корешки. А Олега сейчас лучше не дергать.

Мое самочувствие выравнивается достаточно, чтобы перестать думать о боли и начать думать о ситуации. Получается у меня не очень.

Нужно выйти из этого поединка если не победителем, то хотя бы живым. И, желательно, достаточно целым. Потянуть время, чтобы принцесса набралась сил и могла связаться со своими. Не подпускать никого близко и дожидаться подмоги.

Ставка на то, что прилюдно с нами ничего делать не станут, уже чуть не сыграла против нас. Хтонь, надо вернуться к сейдконе и поговорить. О том, каких еще сюрпризов можно ожидать.

Поединок не откладывают надолго, дав мне только привести себя в порядок и наскоро перекусить. Магнус предлагает мне какие-то грибы, но я отказываюсь. Горячий душ и легкий перекус — все, что мне нужно после исцеления.

***

И опять — задний двор, песок, хрустящий под ногами, и холм, заполненный зрителями. И, если прошлый раз настроение народа было пусть и кровожадным, но воодушевленным, то сейчас все хмурые и мрачные. Чужак пришел на их землю и посмел обвинять.

Отмахиваюсь от их неодобрения буквально, мне проще подкреплять все жестами. Привычка, от которой не так просто избавиться.

Не обращаю внимания не недовольный гул. Совсем скоро либо вы будете счастливы, либо разозлитесь еще больше. Я рассчитываю на последнее.

Мой противник уже разминается, традиционно оголившись. На губах усмешка, но взгляд внимательный. Недооценивать этого выскочку точно не стоит, я видел, как он чуть не завалил Магнуса.

Сегодня мы обходимся без топоров. Мне крутить здоровенным орудием просто навыка не хватит. Но в руке Дага нож и я знаю, что в этот раз он лично для меня. И, как и та пуля, пусть и не убьет, но может навредить похуже лишения сил.

Я тоже снимаю рубашку и морозный воздух пробегается по коже, придав бодрости. Слышу за спиной шепотки и знакомое «ульв». Передергиваю плечами от ощущения десятка взглядов. Надеюсь, от этого движения волк на моей спине оскалился еще больше.

Кинжал двергов лежит в руке как влитой. Беру его в обратный хват, перебираю пальцами, примериваясь. Бросаю взгляд на друзей — они в первом ряду зрителей, лица встревоженные.

Мы начинаем без особого знака. Просто выходим в центр и все разговоры стихают. Над головой проносится птица и под хлопанье крыльев я кидаюсь к северянину.

Он ожидаемо уходит влево и я меняю направление, выбрасывая руку вперед. Наклон корпуса и в его глазах проскальзывает страх, он шарахается от лезвия, как от огня, спотыкаясь.

Для меня это оказывается настолько неожиданным, что теряюсь на долю секунды. Этого хватает северянину, чтобы тут же перейти в атаку. Он с остервенением бросается на меня, с размаху бьет по запястью и я тут же лишаюсь единственного оружия.

Вижу, как кинжал коротко вспыхивает, отлетая в траву за границу круга песка. Рука немеет и я еле успеваю пригнуться.

Лезвие проносится так близко от лица, что от касания воздуха кажется, что он меня задел. Всплеск адреналина, внутри все сжимается и резко ухожу назад, падая на спину. Перекат, подъем и выпад.

Я бросаюсь под руку с ножом, увожу ее плечом в сторону и бью снизу. Шанс вырубить небольшой, вкладываю силу в кулак и столкновение с челюстью Дага выбивает искры сил. Его защита гасит удар, а он тем временем заводит нож за спину и я ныряю вниз, снова падая на землю.

Песок наждачкой проезжает по ребрам, противник падает сверху, вбивая оружие в землю в сантиметре от плеча. Отталкиваю обеими руками, уворачиваясь от нового выпада.

Хтонь, он слишком быстрый! Загребаю песок руками и ногами, поднимаясь и увеличивая дистанцию. Белобрысый уже на ногах и прыжком оказывается рядом. Тычок, уворот, размах и по касательной, снова нырок. Зараза!

Уворачиваюсь, изгибаясь до хруста суставов, а Даг переходит в стремительное нападение, не давая мне времени для контратаки. Кажется, сама сила уводит в последний момент от сверкающего лезвия. Я вижу только сталь, забываю дышать. У меня одна задача — не дать себя даже поцарапать.

Я начинаю выдыхаться, а северянин злиться, что никак не может меня достать. Его выпады становятся яростнее. А я наконец нахожу в хаотичном мелькании отравленного клинка определенный порядок.

Замах сверху вниз, крестом поперек корпуса, тычок вперед, выворачивается резко в бок и тут он открывает поврежденную руку. В этот момент мне приходится отступать и я рискую.

Так быстро наклоняюсь назад, что стреляет в пояснице. Игнорирую острую боль, разворачиваю корпус на грани удержания равновесия и оказываюсь сбоку. Северянин полыхает рунами, как новогодняя елка, но мне не нужно ломать его руку.

Только попасть в болевую точку. Даже думать не успеваю о том, что левая у меня не ведущая от слова совсем. Кулак врезается в локоть с мерзким треском и Дага пробивает. Он не сдерживает крик и выпускает оружие.

— Ааах! — проносится разочарованный возглас.

Наклоняюсь, рывком бросаюсь под него и ногой отбрасываю кинжал. Разворот, удар под дых и я опять на земле. Пинок в колено отправляет сына ярла в ревущий полет.

В груди хрипит, откашливаюсь, подскакивая на ноги. Удар по ребрам не дает ему подняться и заставляет согнуться, повернувшись на бок. Заламываю руку до предела, чувствую как скрипят кости, готовые сломаться.

Утыкаю его рожей в песок, прижимаю ногой. Он шарит свободной рукой в поисках оружия, дергается, сам ломая себе руку. На его крик откликается толпа. Пот заливает глаза, но я вижу, что все уже на ногах. Глаза и рты распахнуты.

Под единый ошарашенный вздох чуть вывожу захваченную руку дальше, до щелчка. Нажимаю на шею чуть сильнее. Сдавайся! От напряжения сводит бедро и я дергаюсь, морщась.

Вижу нарастающее свечение вокруг его тела, гаденыш готовит что-то, несмотря на адскую боль. Ничего, у меня тоже есть чем удивить. Сила уже готова сорваться по команде.

Два удара сердца и неожиданный звук. Что-то проносится мимо лица, потоком воздуха поднимая волосы. Что за хрень? Я оборачиваюсь и откидываюсь назад, отпуская северянина. И теперь вижу стрелу, пролетающую там, где только что была моя голова.

— Атака! Воздух! — орет Магнус, вскакивая на ноги.

Вжух! Еще стрела, толщиной с палец, втыкается рядом. Я ползу назад, под прикрытие дома, судорожно перебирая локтями. Ноги предательски скользят, выбивая фонтаны песка.

Каритский кидает защиту, я вижу силу, накрывающую меня куполом и замираю, стараясь понять, откуда стреляют. Похоже, что из леса за холмом. Но откуда-то сверху.

Следующая стрела влетает мне в ногу, разрывая защиту в хлопья. От шока я даже не чувствую боли, призываю доспех и накрываю его символами. Моя голова взрывается предчувствием, тело само переворачивается на бок и следующая стрела врезается в плечо, пробивая насквозь.

Кто-то подхватывает меня под руки и тащит. Перед глазами плывет, тело накрывает горячая волна боли. Я вижу, что вроде это Магнус и из-за его спины тоже мелькает оперение.

Люди кричат, разбегаясь, а стрелы летят за нами. Пытаюсь подняться, опираюсь на раненную руку и чуть не отрубаюсь. Магнус оттаскивает меня за огромный камень, выводя из зоны обстрела.

Во огромной вспышке силы замечаю Дага, все так же лежащего на песке. В его боку стрела, кровь пузырится и льется из раны. А в воздух поднимается Разумовская, двумя мощными взмахами крыльев отправляя себя высоко вверх.

Первая стрела отлетает от ее серебряного доспеха, она разворачивается в полете, сила мерцает и я понимаю, что ей хватит запаса не больше, чем на несколько секунд.

Я ору и отпускаю силы туда, за холм, дальше. Среди крепких стволов и мохнатых ветвей, где уловил всплеск чужой силы. Все вкладываю в одно желание — успеть.

И не успеваю. Среди криков, рычания и топота я отчетливо слышу полет стрелы.

Перед принцессой в воздух взвивается рыжий вихрь. Огненные крылья разворачиваются, прикрывая. Я кидаюсь вперед, даже понимая, что ничего уже сделать не могу.

Илена вздрагивает от силы удара, глаза ее расширяются. Наконечник стрелы пробивается через грудь, растекаясь кровавым пятном. Они сталкиваются, сшибаются крыльями и кувыркаясь в воздухе, врезаются в стену дома.

Я ползу туда, где грудой лежат их тела, не шевелясь. Почти добрался… Еще метр. Кто-то с воплем пробегает мимо, чуть не сбивая с ног. Вижу, как наперерез несется Магнус, прикрывая Олега.

Символы вдруг находят цель, взгрызаясь во что-то. И это успевает выстрелить еще один раз. Стрела прилетает быстрее силы. Я накидываю защиту и острый наконечник, сверкнув, проходит сквозь слои, чуть замедляясь.

С мерзким хлюпаньем он разрывает мне бок и боль окончательно выбивает из реальности.