Коэн (СИ)

Глава 10

Дом Дункана оказался намного многолюдней, чем особняк Люциана. Внутри все было в светлых тонах. Небольшая кухонька на первом этаже, плавно переходящая в столовую, принимала около трёх человек персонала; большая гостиная и просторный холл не делали дом пустым, а даже наоборот радовали глаза и слуг, и самих хозяев.

В доме жили Дункан с его женой и двумя детьми, его мать и младшая сестра (та самая тетя Глория). Когда я показалась на пороге дома, она очень странно отреагировала на мое появление — будто бы побоявшись со мной встретится взглядами, она обвела полукруг над моей головой, переводя взгляд на брата, а после выскочила из холла, заходя в первую попавшуюся дверь.

— Что это с ней?

— Узнаёшь? — Улыбнулся Дункан. — Она просто не рассчитывала увидеть тебя больше. Пойдём, с остальными познакомлю.

На диване в гостиной сидела бабушка Мэйз. Её короткие крашеные в чёрный цвет волосы выглядели очень ухоженно. Сама она была худая женщина с прямой спиной и плавными жестами. Казалось, словно лебедь проплывает, когда женщина водила по воздуху руками. Она обернулась в нашу сторону и губы её сузились в тонкую линию.

— Дункан, что за шутки?

— И тебе привет, бабушка.

— Какая я тебе бабушка? — она вспыхнула и, как это делал отец, вскочила с места, ударяя кулаком по столу. — Зови меня Мэйз.

— Мэйз, почему же вы раньше не говорили мне о том, что у меня есть дядюшка? Дядюшка в законе.

Дункан издал сдавленный смешок, чем заслужил осуждающий взгляд матери. Она тяжело вздохнула, будто бы не желая со мной вести беседу, но все же ответила.

— Дункан и Фрэнк — братья погодки. Оба ходили в один класс, оба учились в одном университете и оба начали вести игорный бизнес. А потом Фрэнк встретил твою мать, — она сказала это с каким-то отвращением и мне стало горько от такого отношения. — и проиграл вскоре все. Мы поставили ему ультиматум: либо семья, то есть мы, либо Виктория, твоя мать. Сама понимаешь, какой был выбор сделан.

— Рикарда, в то время твой отец не мог отказаться от твоей мамы. — Дункан говорил это смущенно, словно влезал в чужое пространство, словно боясь обидеть мои чувства. — Твоя мама была беременна тобой.

— То есть… — «если бы не я, он бы был таким же как Дункан и вся семья бы его любила? Поэтому у него такая ненависть ко мне».

— Нет, — оборвал меня дядя. — Ты не виновата. Твой отец очень любил твою мать.

Я потёрла виски, усваивая полученную информацию.

— Так, хорошо. Прошли года, мама умерла, я выросла. Почему спустя столько лет вы забираете меня и ещё таким образом?

— Эти два идиота, — процедил сквозь зубы дядя, — вечно пытаются выслужиться передо мной. Запомнили, что ты связана с Коэном, что тебя нужно достать, а про то, чтобы доставить целой и невредимой забыли.

— При чем тут Люциан?

Бабушка надменно ухмыльнулась. Она прошлась по мне взглядом, а потом пренебрежительно цокнув языком, бросила.

— Ты пошла вся в мать. Такая же простушка.

— Мама, ты устала. — Дункан подал руку матери, приглашая её подняться.

— И правда, в самом деле, я дико устала.

Бабушка поднялась с дивана и медленно маленькими шагами удалилась из комнаты. Дункан развалился на диване, приглашая меня сесть.

— Ты права, мы виделись два дня назад с твоим отцом. Он позвонил мне в отчаянии. Говорил, что задолжал крупную сумму, вляпался по самые яйца. — он говорил это, словно рассказывая скороговорку. — Сказал, что на кону его жизнь и просил, чтобы я дал ему определённую сумму.

— А потом?

— Потом мы разошлись в разные стороны: я сел в машину и уехал домой, а Фрэнк пошёл куда-то в восточном направлении.

— Почему я вам не верю? — Дядя тихо рассмеялся, опуская глаза вниз. — Что смешного?

— Ничего, — он отмахнулся от меня. — Располагайся на втором этаже. Миссис Норрис, проводите нашу гостью. — Мужчина повысил голос, подзывая горничную. Та кивнула и поспешила проводить меня.

Я расположилась в комнате в самом конце коридора. Это была небольшая, но уютная комната. По правде говоря, это была единственная свободная комната. Она была светлой, но при этом ни одного признака женской руки видно не было.

Я оступилась и случайно задела плечом шкаф. Дверка машинально открылась, и оттуда вывалился альбом. Я открыла его. На толстом картоне были приклеены вырезанные из цветной бумаги птицы. Они держали старые фотографии, на которых был изображён маленький мальчик. Пухлые щёчки и озорная улыбка.

— Милый, правда?

Я вздрогнула. Позади меня оказалась тетя Глория. Она выглядела расслабленной, будто бы камень свалился с её плеч и теперь ей нужно притворяться.

— Это отец?

— Да, — она взяла альбом из моих рук и ласково погладила указательным пальцем фотографию. — Знаешь, я рада, что ты наконец-то узнала о нас. Не нужно притворяться с тобой злой теткой.

— И зачем было притворяться?

— Наша мама не любила твою мать. Она считала Викторию слабой и не подходящей Фрэнку.

— Сколько я себя помню, отец был злым и ненавидящим нас с мамой.

— Он не всегда был таким. Просто, когда он выбрал Викторию, мать забрала у него все подаренные ему акции компании и лишила дивидендов.

— Какой компании?

— Строительной компании в Нью-Йорке.

— Ох, — я удивленно вздохнула, — не знала.

— Ты много чего ещё не знаешь, Рикарда. — Она кротко улыбнулась и покинула мою комнату.

«Чего я ещё не знаю о тебе, отец?», — пронеслось моей голове. День подошёл к концу так же незаметно, как и наступило следующее утро. Голова раскалывалась от пережитых мною событий вчерашней давности.

На часах было около девяти, когда я поднялась с кровати и, приведя себя в порядок, спустилась вниз. В гостиной сидела Мэйз. Она что-то читала в своём планшете.

— Доброе утро, Мэйз.

— Ах, это ты… — она зевнула, махнув рукой. — Утро в нашей семье начинается в восемь, милочка.

— Что с тобой не так? — Я села напротив неё. Женщина сузила глаза и непонимающе мотнула головой.

— Что?

— Почему ты так ненавидишь меня?

— Я тебя не ненавижу, Рикарда. — Она тихо рассмеялась. — Просто ты литая копия своей матери.

— Что плохого в том, что я похожа на маму? Во мне течёт кровь вашего сына.

— Но в тебе течет кровь и Виктории. Знала бы ты, через что мне пришлось пройти, после того, как она вошла в нашу жизнь.

Меня передернуло от её слов. Озлобленная и обиженная вскочила с места, вырвала из рук её планшет, отбрасывая его в угол дивана. Женщина вытаращила на меня свои испуганные глаза, но не проронила ни слова, ожидая моих последующих действий.

— А знаете ли вы, семейство Ричардсон, сколько мне пришлось пройти до недавнего момента? Сколько ссадин и царапин я замазывала, в надежде, что никто не узнает о них? Сколько я молила бога, чтобы он услышал и послал мне спокойствие? — Я приблизилась к ней ещё. Женщина с замиранием сердца смотрела мне в глаза. — А знаешь, чьих это было рук дело? Фрэнка Ричардсона.

— Твой отец стал таким не просто так, Рикарда. Все дело в твоей матери.

— Ни слова больше! Не смей говорить плохо о моей маме! Отец и её ненавидел больше всех. И то, что он выбрал её, а не вас, это ещё не значит, что виновата она.

— Убирайся вон! — Крикнула женщина, вскакивая с дивана. Её голос дрожал, выдавая волнение.

— И уйду, Мэйз. Только потому что мне противно находится в одном доме с женщиной, которая люто ненавидит собственную кровь!

Она застыла на месте. Её глаза смотрели сквозь меня, целясь скорее в своё прошлое. Потом, она слегка пошатываясь сделала пару шагов на меня. Её глаза закатились, и на выдохе она рухнула на ковер. Тут же прибежала служанка, я поспешила непослушными пальцами набрать скорую помощь. Вскоре подошли и другие члены семьи. Глория вилась около матери, что-то в суматохе причитая то ли плача, то ли заговаривая. Я стояла истуканом. У меня не было сожаления, что подобное случилось с моей родной бабушкой. Видимо, родная кровь просыпается только тогда, когда вы вместе изначально.

Дункан подоспел скоро. Стремглав влетев в дом, он тут же оказался около кровати матери. Его суровый взгляд прошелся по мне.

— Рикарда, на минутку. — Он позвал меня, и мы вышли в коридор. — Что произошло?

— Мы поссорились с бабушкой. — Мой безразличный голос заставил волноваться дядю ещё сильнее. — Она сказала, что я вылитая мать. А я запретила говорить её о маме плохо. Потом она прогнала меня. — Я смотрела в угол. — А я сказала, что мне противно жить там, где ненавидят собственную кровь.

Дядя помедлил, опустив голову. Потом покачав ею, он поднял на меня свой взгляд и простонал.

— Ох, детка, так сказала твоя мать, когда ушла вместе с Фрэнком из этого дома.

— Иронично. — Так же безразлично отозвалась я. Я посмотрела на родственника. — Но это не дает ей никакого права говорить так о маме.

— Есть новости об отце. — Он резко перевел тему. — Его вчера заметили снова в казино «Виктория».

— Надо связаться с Оливером. — Пробубнила себе под нос я. Дядя нахмурился и злобно ответил.

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Потому что Оливер и есть тот человек из-за которого страдает твой отец сейчас.

— Что ты имеешь в виду?

Я изогнула бровь, недоверчиво всматриваясь в лицо Дункана.

— Это долгая история. — Он хотел было вернутся к матери в комнату, но я взяла его за локоть.

— А мы никуда не торопимся.

— Жди меня в моем кабинете. — Процедил сквозь зубы дядя и зашел в комнату.

Я зашла к нему в кабинет и наткнулась на множество разных фотографий. Детство, юношество, молодость… И везде они были вместе с отцом. Такие счастливые и дружные. Дункан пришлось спустя несколько минут. Я развернулась к нему и торопливо произнесла.

— Рассказывайте, мистер мафиози. — он усмехнулся.

— Ты и в правду вылитая мать. — Я закатила глаза.

— Если хоть раз ещё кто-нибудь об этом скажет, я за себя не отвечаю.

— Хорошо. Слушай. — Он начал свой рассказ нехотя и медленно, словно вспоминая прожитые им времена. — Несколько лет назад казино «Виктория» принадлежало твоему отцу. У него шли дела в гору до того момента, пока он и сам не стал играть. С начала на интерес, потом на желание, ну, а потом на деньги. Его не интересовало своё казино, ему хотелось сыграть по-крупному. И как-то раз мы с Фрэнком, в очередной раз в тайне от всех виделись в одном ресторане, и он мне предложил такую авантюру. Говорил, есть молодые бизнесмены, которые только оторвались от мамкиной юбки.

— Дай угадаю, Люциан?

— Нет, — он, пристально смотря на меня, ухмыльнулся. — Коэн тут не причем. Это были рожденные простыми работягами дети. И один из них оказался рыжий Оливер. Так вот, когда я спросил его в чем же дело состоит, брат ответил мне, что нужно всего лишь удачно надуть этих детей. Я нехотя согласился, думая, что это обычное развлечение, которое принесет нам пару сотен тысяч баксов на счет. Но в тот день, когда должен был осуществиться наш план, у меня в больницу попала Мелани — моя жена. Она была беременна вторым ребенком, и врачи говорили о преждевременных родах. Фрэнк пошел на дело один, а когда я ему позвонил, что сказал, что все прошло как по маслу. Я порадовался за брата, но спустя месяц мне снова позвонил Фрэнк и сказал, что Викторию зверски убили. — По моему телу пробежал холодок. Я снова вспомнила тот ужасный день. Маму, которую мне не показывали, убитого горем отца и лакированный черный гроб. — Вскоре я потерял связь с ним. И через полгода я узнал о том, что Фрэнк больше не является хозяином Виктории и что хозяин казино теперь Оливер.

— Оли убил мою мать?

— Этого я не знаю, Рикарда. Об этом может знать только отец. — Он замолчал, наполняя комнату горькими воспоминаниями о том дне, когда сердце моей матери было вырвано из груди. Спустя мгновение дядя снова заговорил. — Но потом я вовсе перестал получать какие-либо сообщения о нем.

— Отец избивал мать, сколько я себя помню. Как могу поверить в то, что он её любил?

— А ты не верь, ты сама убедись. — Он поднялся с кресла, порылся в ящике под столом и достал оттуда кассету. Включил проигрыватель.

На экране показались счастливые лица мамы и отца. Они были такими молодыми и беззаботными. Они буквально светились, когда смотрели друг на друга. Вот позади них встал пастор. Он благословил молодоженов, а после камера перевела свой объектив на гостей. Среди них я заметила знакомое лицо. Лаура.

— Лаура? — Я изумленно уставилась в экран телевизора. — Что она здесь делает?

— Ты знаешь её? Это наш семейный врач. Сестра Мэйз. — Я с открытым ртом перевела свой взгляд на дядю. — В некоторых случаях мы не можем обращаться к обычным врачам. Не зашивать же нам раны швейной иголкой.

— Это врач Люциана. Она была моим лечащим врачом, когда отец сильно избил меня.

— Коэн старший тоже пользовался её услугами, правда, за хорошее вознаграждение.

— Уму непостижимо.

Я продолжила смотреть дальше видео. Среди гостей были влиятельные люди. Дядя остановил проигрыватель и показал на мужчину посреди зала. Это был высокий седовласый мужчина лет сорока. Телосложением и улыбкой был очень похож на Люциана.

— Знаешь кто это? — я покачала головой в знак отрицания. — Это Коэн старший. Думаю, ты о нем наслышана.

— Самый влиятельный мафиози в Америке?

— Не влиятельнее нас, дорогуша. Просто мы стараемся не придавать огласке наши деяния, а он же наоборот. Наш главный союзник тех времен, а сейчас главный соперник.

— Почему так?

— Потому что мы украли у него нечто очень важное — его сестру. Мелани — родная сестра Коэна. — Я ахнула.

— Как все запутано. — Дункан кивнул.

— Пока будешь пытаться распутать сети, сама в них попадешь. Так что, — он выключил проигрыватель и повернулся ко мне, — в некоторые вещи лучше не углубляться. Скажи лучше, что вас связывает с Коэном младшим.

— Отец работал долгое время на него. А если быть честной, то сколько себя помню. Я выучилась, и он меня устроил работать в компанию. Так я и познакомилась с мистером Коэном. Потом меня избил отец, я сбежала из дома и упала в обморок прямо около игрового клуба. Меня нашел Люциан, привел жить к себе. Потом я стала работать в казино, узнала об отце и…

Моя голос сорвался. Я моргала, сбрасывая скатившуюся слезу из глаза. Было неприятно вспоминать последний наш с ним разговор. Было просто неприятно о нем вспоминать. Дункан заметил мое состояние.

— Моему агенту позвонила девушка. Кажется, её зовут Элиза. Она сказала, что работала у нас и что на её место, если никого не нашли, можно взять тебя. — Я нахмурилась. — Как только агент услышал твою фамилию, сразу набрал мне и рассказал обо всем.

— Так вы нашли меня. Оперативно, — я поджала губы. — Но почему вы что-то вынюхивали о Люциане?

— Видишь ли, Рикарда, Люциан был последний, кто имел влияние на твоего отца, и нам было просто необходимо выудить у него информацию.

— Он ничего не знает об отце, — выпалила я, машинально закрыв рот рукой. Дядя сузил глаза и пристально рассматривал мое лицо.

— Что вас с ним связывает?

— Ничего. Он просто спас мне жизнь.

— Только это?

— Только это. — Я равнодушно кивнула, чем заслужила улыбку дяди. — Как быть дальше?

— Тебя мы устраиваем в нашу компанию. Если хочешь, можешь остаться жить здесь или снимай квартиру.

— А отец?

— Доверься нам, Рикарда. Мы найдём отца и приведём его в чувства.

— Одну просьбу, можно? — Мужчина кивнул, ответив «Разумеется». — Не говорите ему ничего обо мне. И вообще, пусть он не пытается встретиться со мной.

— Но почему?

— Потому что, если бы ни Люциан, я бы умерла давно от рук собственного отца.

— Ты боишься его? — Я коротко покачала головой в знак отрицания. — Это правильно.

Я помедлила. Хотелось задать ещё очень много вопросов о прошлой жизни своих родителей, но на языке крутились только один.

— Почему сейчас? С вашими связями вы могли найти меня намного раньше. Почему именно сейчас ты нашёл меня и приютил.

— Потому что сейчас тебе некуда деться, Рикарда. Ты не можешь вернуться в свой родной город, жить в родном доме и работать там, где тебе хочется, ведь так? — Я кивнула. — Вот и ответ на твой вопрос.

День закончился, как и моя прошлая жизнь. Казалось, что от Детройта остались только воспоминания. Хотелось вернуться туда. Хотелось увидеть друзей, но больше всего мне почему-то хотелось снова очутиться в той атмосфере дома, где я жила с Люцианом. Наши постоянные споры, наши издевки и наше влечение. Как дураки с первых дней чувствами странную химию внутри себя, но не позволяли ей выбраться наружу. А сейчас… Можно ли сказать, что я привязалась к нему? Можно. Я по нему даже скучаю.