Коэн (СИ)

Глава 17

Я очнулась в больнице. Моё тело практически полностью обвивали разные трубочки, начало которых разделялось по разные стороны. По левую руку от меня на соседней кушетке мирно спал Люциан. Его левая рука принимала очередную дозу глюкозы.

Никого больше не было. Я пошевелилась, пытаясь убрать нарочито мешающий мне провод от аппарата. От этого звука резко поднялась заспанная голова моего соседа. Немного грубо и неаккуратно потерев своей ладонью глаз, да так что его пятерня заняла половину лица, он смотрел на меня.

— Не трогай ничего. — Буквально скомандовал мне Люциан. Я в испуге отдёрнула руку от проводов.

Мужчина поднялся с кушетки. Волоча за собой капельницу, он подошёл ко мне и убрал мешающие провода. Его взгляд ненадолго задержался на моем лице, будто бы ища что-то, а после он вернулся в обратное положение.

— Как Мелани?

Он медлил с ответом. Потом повернув ко мне голову, он тихо произнёс:

— Она в операционной. Сильная.

Я нахмурилась.

— Что тогда тебя беспокоит?

Глядя в потолок, он пробормотал гортанным голосом.

— Потеряла много крови. — Его глаза снова поймали мои. — У нас с ней одинаковая группа крови. Сделали переливание.

— И?

— Врач приходил полчаса назад. Сказал, она в коме.

— Коме? — Я набрала в легкие воздух, но он будто бы растворился, и мне снова стало нечем дышать. — Какие прогнозы?

— Молчат эти врачи. Вот дьявол! — Он, все ещё лёжа на спине, ударил кулаком по кушетке. Раздался глухой стук.

— Спасибо. — Глаза мужчины удивленно округлились. Он в недоумении уставился на меня, машинально продолжая бить кулаком матрас. — Ты был рядом со мной.

— А у меня был выбор? — Он усмехнулся от сказанной глупости. — Поправляйся.

Коэн отключился от капельницы и спрыгнул с кушетки. Я пыталась возразить ему, но вместо слов из уст вылилось какое-то невнятное бормотание. Он, не оборачиваясь, проговорил:

— Это обычная глюкоза. Я чувствую себя хорошо. — Он обернулся ко мне, — Я зайду ещё.

И ушёл. Тяжело вздохнув, я нащупала на краю тумбы маленький свёрток. Раскрыв его, я увидела ключи от моего дома. В груди заныла рана, причинённая мне в тот день. Отец, державший мое тело прижатым к себе. Его пистолет, больно впивавшийся мне в висок. Я коснулась кончиками пальцев то место, но в этот же момент почувствовала острую пронзающую боль — игла от капельницы впилась ещё больше в мою руку. Я вернула руку на прежнее место.

Оливер, вовремя подоспевший и заставший врасплох Фрэнка. Выстрелы и полумертвое тело Мелани. Фрэнк Ричардсон с пулей в голове, упавший навзничь.

«Так странно и неправильно», — подумала я, — «Он же мне отец. Родная кровь. А я так безжалостно бросила его тело в той тюрьме». — Но тут мое лицо окаменело. Мои скулы, едва заметные от природной полноты щёк стали выделяться ярче прежнего. Я сжала простынь, представляя, как он испытывал меня на протяжении всего этого времени. — «Он заслужил это. Прости меня, Господь».

Дверь осторожно приоткрылась. В отверстии показались знакомые добрые ямочки Дункана. Заметив меня в сознании, он резво ворвался в помещение, поставил на тумбу фрукты, бросил мне на койку цветы и, поцеловав в лоб, сел на соседнюю койку, где недавно сопел Люциан.

Он взъерошил себе волосы и, стараясь быть более жизнерадостным, спросил:

— Как ты себя чувствуешь, боец?

— У вас фетиш какой-то? Давать кликухи?

— Врачи говорят, что тебе нужно полечится ещё недельку. Ты сильно ослабла.

— Они всегда что-то говорят, — я закатила глаза. — В прошлый раз…

— В прошлый раз ты чуть жизни не лишилась, ударившись о дверцу машины.

Я вспомнила тот день и мысли опять привели меня к отцу. Я посмотрела на Дункана. Его не спадающие синяки под глазами, морщины на лбу и помятая рубашка говорили о тяжело прожитых днях в поисках.

— Как ты? — спросила я дядю. Он лишь пожал плечами и поводил руками в воздухе, изображая что-то неопределенное. — Как дети?

— В порядке.

— Алекс?

— Давай потом, Рикарда. — Дядя устало вздохнул, положил свою ладонь мне на руку и, ободряюще улыбнувшись, произнёс, — Спасибо тебе. Поправляйся.

— Постой, — остановила я мужчину, когда тот уже намеревался уходить. — Что с отцом?

— От пули во лбу не оживают. — Он сказал это с такой горечью, что я невольно поджала губы. — Но он заслужил это. Поправишься, поговорим с тобой. — Я снова осталась наедине с собой и своими мыслями.

Мы с Мелани находились в больнице в центре Нью-Йорка. Тюрьма, в которой нас с Люцианом долгое время, как мне показалось, держали, располагалась на окраине Нью-Йорка. И с виду казалась обычной заброшенной хижиной. После случившегося нас без лишних разговоров привезли именно в эту больницу. Здесь, по словам мужчин, первоклассные врачи и хорошие знакомые Лауры — семейного врача.

Прошло около недели. Я все так же находилась под наблюдением врача. Каждый день ко мне приходил Дункан. Он был все такими же поникшим, как в первый день после нашего освобождения. Ситуация с Мелани не разрешалась — женщина до сих пор пребывала в коме. Врачи никаких прогнозов не давали, чем сильно раздражали глав семей Коэнов и Ричардсонов. И вот сейчас он снова сидел на кушетке рядом со мной, молча всматриваясь в прохожих за окном.

— Дункан, может лучше её перевести в другую больницу?

— Я думал об этом. Даже посоветовался с Лаурой.

— И что она сказала?

— Сказала, что эта больница одна из лучших в городе. Да и в стране тоже.

Я грустно вздохнула. Отключившись от витаминов, которые мне ставили только в качестве полезности, я обняла за плечи дядю и положила свою голову ему на плечо.

— Все будет хорошо. Она сильная. — Дядя кивнул.

Он отпрянул от меня и стал искать что-то в кармане пиджака. Найдя, что нужно, он протянул маленький свёрток мне.

— Держи. Это Алекс тебе сделал.

— Алекс? Он все ещё дуется?

— Да, но уже не ненавидит как раньше.

Я раскрыла сверток и увидела маленькую фигурку ангела с черными крыльями из пластилина. Немного неровные края фигуры и нестандартные большие крылья придавали фигурке свой индивидуальный стиль. Внутри меня растеклось тепло.

— Кто сейчас с ними?

— Я нанял няню на неопределенный срок. — Похлопав ладонями по коленям, он поднялся с койки. Поджав губы, улыбнулся и с пожеланиями о выздоровлении вышел из палаты.

Не прошло и пяти минут, как дверь в палату снова открылась и на пороге показался врач, под чьим наблюдением я была. Его широкая спина и покатистые плечи еле протиснулись между дверным косяком и полуоткрытой дверью. Он улыбнулся. В его руках была тонкая папка. Как я поняла — моя больничная карточка. Он бросил её на край кушетки.

— Мои поздравления, мисс Ричардсон. Вы можете собирать вещи. — Низким мужской голос заполнил палату.

— Я здорова?

— Полностью. — Он сомнительно улыбнулся. — У меня к вам будет огромная просьба. Впредь, не попадайте в такие ситуации. Ваш организм, хоть и сильный, но все-таки не всемогущий.

— Я поняла вас. — Он уже развернулся лицом к выходу, но я остановила его. — Протите, пожалуйста.

— Да? — он развернулся корпусом, чтобы увидеть меня.

— Могу ли я узнать, в какой палате Мелани Ричардсон? И можно ли к ней?

— В 105. — С улыбкой ответил он, но потом улыбка сползла с его лица. — Увидеть можно, но она ваше присутствие вряд ли заметит.

— Спасибо. — Коротко ответила я и стала собирать свои вещи.

Уже будучи полностью готовой, я покинула палату и встретилась в коридоре с Люцианом. Он шел прямо по коридору к лифту. Его взгляд буравил свои ботинки. Он казался осунувшимся. Поначалу Коэн и вовсе не заметил меня, но, когда я громко прочистила горло, он поднял свой задумчивый взгляд на меня. Его лицо разгладилось и стало более мягким, но глаза все так же были окутаны туманом.

— Привет. — Негромко произнес он и тут же взял мою сумку. — Откуда у тебя вещей столько? — Он наигранно изобразил удивление.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Дункан привозил понемногу. Ты от Мелани? — он кивнул. — Как она?

— Все так же.

— Я хотела зайти к ней. — Люциан поднял на меня свой тяжелый взгляд. Его глаза почернели и не было видно даже светлого ободка у зрачка. Его лицо ушло наполовину в тень, и вторая половина казалась мне пугающей. — Что такое, Люциан?

— Не надо. Нечего тебе там делать.

— Я не видела её после того случая. Что происходит?

— Она в коме, Рикарда. К тому же там сейчас её муж.

Его слова прозвучали грубо. Я надула губы, словно маленькая девочка. Он вздохнул и продолжил свой путь. Я поспешила за ним.

— Я подвезу тебя, если ты не против.

— Я могла бы дождаться Дункана и поехать с ним.

Мужчина с явным раздражением посмотрел на меня. Его руки сжимали ручки моей сумки, от чего костяшки на пальцах побелели.

— Ладно. — Я сдалась. — Поехали.

Мы сели в машину Люциана и отправились домой. Водитель вел машину аккуратно и не торопясь, будто бы боялся навредить мне или боссу. Люциан безучастно смотрел в окно, перебирая пальцами собачку на сумке. Он все так же выглядел раздраженно. В середине дороги он посмотрел на меня, надолго останавливая свой взгляд на моем лице. Наши глаза встретились.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Хорошо. — Он кивнул. — С тобой все хорошо?

— Со мной да. — Он помедлил. Потом резко стукнул кулаком по сидению напротив него. Водитель обеспокоенно посмотрел на нас через зеркало заднего вида. — Черт, Рикарда, ну почему ты поперлась спасать её?

Люциан повысил на меня голос. Мои глаза округлились, и я хватала ртом воздух, чтобы совладать со смесью недоумения и возмущения. Коэн, нахмурившись, прожигал меня своими черными глазами. На миг мне показалось, что в просторной машине мужчины стало мало места. Не было ни единого уголка, где я могла бы укрыться от него. Он закрыл глаза, сделал глубокий вздох и на выдохе сказал уже более спокойно.

— Если бы ты слушалась, Мелани была бы дома.

— То есть, — я помедлила. — Ты хочешь сказать, что виной всему случившемуся стало мое желание спасти?

Я ладонями закрыла лицо. Мои указательные пальцы едва касались переносицы. Закрыв глаза, я возмущенно замотала головой.

— Нет, это возмутительно! Как ты вообще можешь такое говорить?!

Люциан положил свою руку на мою, но я отбросила её.

— Рикарда…

— Нет, Люциан! Молчи! — Я снова вздохнула и прерывисто выдохнула. — Нет, ну надо же! Как только мозгов у тебя хватило?

Он схватил меня за запястье и рывком притянул к себе. Словно змея, он прошипел.

— Забываешься, Ричардсон. — Я усмехнулась, изгибая бровь. — Я бы спас её. Вытащил. Но ты же у нас герой века? Тебе же надо подставить свой симпатичный зад в самое пекло.

— Прекрати! — Я вырвалась из его хватки и отодвинулась от него как можно дальше. Он безразлично хмыкнул и сделал тоже самое. Я успокоилась и снова повернулась к нему. — Знал бы ты, что я пережила там, не стал бы говорить такие вещи, Люциан Коэн.

— Оли пришел с начала за мной. Мы обезвредили всех. Потом, когда стало более-менее безопасно, мы освободили вас. Если бы ты уехала с детьми, Фрэнк бы не успел даже пулю выпустить.

Почему-то на глазах стали наворачиваться слезы. Я сглотнула подступающий к горлу ком.

— А если бы успел? Оливер бы увез меня и детей. А ты остался бы там.

Он ничего не ответил. Оставшееся время в дороге он мельком смотрел в мою сторону, якобы невзначай. Я же вовсе старалась не смотреть на него. Хотелось расплакаться.

Когда машина подъехала к дому, нас вышла встретить горничная. Она взяла мою легкую сумку и понесла её в дом. Мы же с Люцианом стояли около машины. Первой заговорила я.

— Спасибо, что подвез.

— Ерунда. — Он грустно улыбнулся. Потом потерев ладонью тыльную сторону шеи, проговорил, — Рикарда, прости меня.

— Надо же. — Я усмехнулся, а мужчина с укоризной посмотрел на меня, склонив голову на бок.

— Ну перестань. Я извиняюсь тут вообще-то.

— Просто это очень редкое явление, мистер Коэн. Снег пойдет что ли… — я подставила ладонь к верху, демонстративно вглядываясь. — Вроде бы нет.

— Как ты смотришь на то, чтобы увидеться завтра вечером?

— Ты приглашаешь меня на свидание?

— Если не согласишься, я тебя выкраду.

Я рассмеялась.

— Нет. Ещё одного похищения мой организм не выдержит.

Мы распрощались с Люцианом. Как только машина скрылась из вида, я побрела в дом. Стоило мне только войти, как на меня налетела Мейз. Она с заплаканными глазами и явно хмельная схватила меня за волосы. Женщина была слабой, поэтому отделавшись от неё, я в недоумении уставилась на бестию. На шум прибежала горничная, но сделать уже ничего не могла. Мейз с новой силой ринулась на меня в атаку.

— Ты! Мерзкая дрянь! Мой сын… Фрэнк…мой мальчик. Его убили из-за тебя!

Она хотела меня ударить, но я ловко увернулась, и женщина влетела в стену, роняя за собой напольную вешалку.

— Фрэнк был монстром! Он заслужил!

От этих слов женщина совсем обезумела. К счастью, вовремя подоспел дядя. Он как раз только зашел в дом, когда бабушка в третий раз пыталась напасть на меня. Схватив мать за руку, он отвел её в гостиную на диван, укрыл пледом и налил ещё спиртного. Себе и ей. Я же прошла сразу к себе.

После смерти отца комната мне стала казаться ещё более чужой. Меня изнутри съедало чувство вины, хоть головой я и понимала, что совсем не виновата в случившимся. В момент вся боль и обида на отца куда-то улетучилась и осталось только сожаление, время от времени сменяющееся хладнокровностью. И когда это происходило, мне становилось страшно.

Когда я впервые увидела, как люди убивают, я чуть не потеряла сознание, в ужасе убегая с места происшествия. А неделю назад я сама выстрелила в голову человеку. Да, он был редкостный мерзавец. Один бог только знает, чтобы он со мной и Мелани мог сделать, не спаси нас Оливер. Но я почувствовала такое странное наслаждения при виде пустых мертвых глаз…

Мысли медленно, но стремительно привели меня к заказчикам всего этого спектакля. Маккен. Они точно знали на кого можно было воздействовать, а значит, они следили за нами. Иначе как они могли догадаться, что Пабло искренне возненавидел меня и Люциана после того случая? И как они могли узнать скрытые мотивы отца, когда даже я не знала, сколько грязи и ненависти таиться в его скупом каменном сердце?

«Вики?» — имя казалось мне жутко знакомым. Я ахнула, вспомнив. — «Вики Маккен? Не про нее ли говорила Кристи?»

Я вспомнила слова Крис, когда она застала нас с Люцианом. Её злость и скрытое отчаяние — желанный мужчина в очередной раз выбирает не её. Её слова про Вики. Гнев Коэна. Сердце заныло от мысли, что у него могли остаться чувства к этой девушке. Я отбросила эти мысли в сторону, стараясь не ворошить эту часть души.

«Вики не смогла смириться с жизнью Люциана. Выбрала светлую сторону. Честный бизнес и мужа-ангела», — я усмехнулась от собственных мыслей. — «Какая ирония!»