Когда погиб Милован

XVIII

На следующий день Миллер была на службе в 8.00. Замерн уже сидел на месте секретаря и разговаривал о чем-то с Гардекопфом.

— Зайдите ко мне, майор, — бросила она Гардекопфу и поспешно вошла в кабинет.

Как только Гардекопф прикрыл за собой дверь, Эльза нетерпеливо молвила:

— Рассказывайте.

— Все в порядке, — бодро отрапортовал заместитель Миллер. — Мейер лежит в канализационном колодце. Его не скоро удастся найти, если вообще удастся.

— Свидетелей не было?

— Нет. Я вышел из казино первый, минут через десять…

Миллер резко прервала Гардекопфа:

— Подробности меня не интересуют. Соберите людей в 14.30 мы с вами вылетаем в Берлин.

Миллер помолчала, затем тихо сказала:

— Вы молодец, Гардекопф. Думаю, Штольц наградит вас.

— Для меня главное, что я выполнил ваш приказ, фрау оберст-лейтенант.

— Спасибо. Иди.

Когда Гардекопф вышел, Миллер сняла трубку с телефонного аппарата.

— Мне нужен начальник полевой жандармерии оберст-лейтенант Ваден.

— Ваден слушает.

— Курт, это Миллер. Зайди ко мне.

— Через десять минут буду.

Эльза открыла сейф, вытащила несколько папок с бумагами и просмотрела их. Пересортировав бумаги, часть положила обратно в сейф, остальные скомкала, бросила в камин и сожгла. Затем проверила ящики столов, не осталось ли там компрометирующих ее документов. «Кажется, все», — подумала Эльза. Ее здесь ничто не держит. В общем, тут было неплохо, но информация, которая поступала к ней, почти не касалась восточного фронта, а для Центра в настоящее время важной была та информация, которая приносила пользу Родине.

В дверь постучали. Заглянул Замерн и доложил, что явился оберст-лейтенант Ваден.

— Пусть войдет.

— Доброе утро, Эльза, — приветствовал Миллер Ваден. — Зачем вызывала?

— В 14.30 я вылетаю в Берлин. Я все обдумала и постараюсь тебе помочь.

— Как именно?

— По приезде в Берлин я сразу же доложу своему начальству, что начальник полевой жандармерии Ваден пообещал возместить ущерб, который принесла его служба.

— Что-то я не улавливаю, Эльза, твоей мысли.

— Вчерашний случай доказал, что твои люди при желании могут соперничать с моей службой в розыске ценностей, не сданных в казну рейха, — объяснила терпеливо Миллер.

— Ты гений, Эльза! Как я не додумался до этого раньше.

— Ты напишешь сейчас официальное письмо на имя штандартенфюрера Штольца. Я скажу ему, что ты мой родственник, и попрошу не поднимать шум. За пару месяцев ты соберешь ценности на сумму, равную утерянной, а все будет в порядке.

— Я твой вечный должник, Эльза. Через полчаса письмо будет у тебя на столе.

Он как-то неуклюже повернулся и вышел. Эльза облегченно вздохнула. Тяжело было убедить Вадена в том, что виноват он, а не кто-то другой. Штольц обрадуется сообщению, что Ваден вернет ценности, отправленные в Швейцарию.

К Миллер заглянул Гардекопф:

— Личный состав ожидает в приемной.

— Зовите.

Когда офицеры разместились в креслах, расставленных вдоль стены, Миллер сообщила:

— Я собрала вас, чтобы поблагодарить за службу и проститься на неопределенный период времени. Меня и майора Гардекопфа вызывают в Берлин. Командиром вашего небольшого подразделения назначаю обер-лейтенанта Замерна. Гартмана и шофера похороните без нас. Родным я сообщу об их гибели. У меня все. Вы свободны, господа офицеры. Гардекопф, Замерн, останьтесь.

Миллер дала последние наставления Замерну, вручила ему ключи от сейфа. Гардекопфу приказала, чтобы в 13.00 у казино стоял автомобиль, а он сам тоже готовился к отъезду.

Ваден не заставил себя ждать. Он появился в кабинете Миллер с письмом в руках. Волнуясь, протянул его Эльзе:

— Прочти, может, здесь что-то не так.

Эльза быстро пробежала глазами написанное Ваденом и спрятала письмо в портфель.

— Все правильно, Курт. Мы с тобой нашли отличный выход из создавшегося положения.

— Но пойдет ли Штольц нам навстречу?

— Если ты вернешь ценности, так необходимые рейху, он, несомненно, будет доволен. Надеюсь, что все будет в порядке, — успокоила Миллер начальника полевой жандармерии.

— Спасибо, Эльза. Я постараюсь быть в аэропорту.

— Как знаешь. Буду рада.

Эльза не торопясь шла по коридору. Встречные офицеры вытягивались по стойке «смирно», прижимались к стене, уступая дорогу своему командиру. Их озадаченные лица свидетельствовали о том, что отъезд Миллер их не радует. Все искренне сожалели, что приходится расставаться с такой очаровательной женщиной и справедливым командиром.

На улице ярко светило солнце, легкий ветерок шелестел листвой деревьев, гонял по асфальту окурки и бумажки, обдавал прохладой. Эльза радовалась чудесному летнему дню, отъезду в Германию, где она сможет приносить больше пользы Родине.

В казино было пусто. Эльза поднялась на второй этаж, зашла к себе в номер и стала собирать вещи. Сложив чемодан, она оглядела комнату: вроде бы все, ничего не забыла. До отъезда оставалось два часа. Миллер сняла мундир и легла на кровать. Неожиданно ее охватило щемящее чувство тоски за родными. До боли в сердце захотелось увидеть сына, мужа. Когда же наступит конец этой проклятой войне и она сможет обнять Ивана, взять на руки Степку? Когда?

Миллер вышла на крыльцо, Гардекопф уже стоял у мерседеса и курил. Он бросился ей навстречу, взял из рук чемодан, портфель и положил в багажник. Затем открыл переднюю дверцу:

— Садитесь, фрау оберст-лейтенант.

Шофер запустил двигатель, и они отъехали от казино. Эльза смотрела по сторонам, стараясь запомнить великолепные пейзажи Франции. Кто знает, вернется ли она сюда когда-нибудь?

Миллер приказала шоферу ехать медленнее. Она решила обдумать свою будущую встречу со штандартенфюрером Штольцем и свое поведение во время разговора с ним. Давно, еще когда она узнала, что курьером по перевозке ценностей в Швейцарию будет Гартман, у нее родился дерзкий, но вполне осуществимый план по захвату вклада в Швейцарском банке. Правда, на эту операцию нужно разрешение Центра, но она была уверена, что получит «добро». Оставить в руках Гиммлера вклад на несколько миллионов долларов, в то время как его можно использовать для нужд Родины, было бы непростительной ошибкой. Она хорошо изучила Гартмана, знала, как дорожит он собственной жизнью, и на этом можно было построить всю операцию по похищению вклада.

Когда прибыли на аэродром, до вылета оставалось десять минут. Автомобиль подкатил прямо к самолету, стоявшему на взлетной полосе. Тут же прохаживался взволнованный Ваден. Увидев подъехавшую Миллер, он поспешил ей навстречу.

— Я уже решил было, что ты передумала лететь этим рейсом.

— До отправления самолета еще семь минут, — спокойно заметила Эльза.

— Все пассажиры, кроме тебя и твоего заместителя, на местах. Тебе пора. Передавай привет Нейсам. Если что-либо в моем письме не устроит Штольца, подключи Арнольда Нейса.

— Я это сделаю без напоминания, Курт.

— Ты не вернешься сюда?

— Думаю, что нет.

— Что же, до встречи в Берлине.

— Хайль Гитлер! — небрежно вскинула руку Миллер и, не оглядываясь, поднялась по трапу в самолет.

Едва Эльза села в кресло возле Гардекопфа, как загудели мощные двигатели. Из кабины вышел стрелок-радист и объявил:

— Господа офицеры, прошу пристегнуть ремни — идем на взлет.

Набирая скорость, машина помчалась по бетонной полосе. Вскоре внизу замелькали кварталы Парижа и его пригородов.

В Берлине моросил мелкий дождь. Миллер и Гардекопф добежали до здания аэровокзала и остановились в зале ожидания.

— Чем будем добираться до управления, майор? — спросила Миллер, — стряхивая с одежды капли Дождя.

— Может, кого-нибудь попросить, чтобы нас подвезли к управлению абвера?

— Долго искать придется, я лучше позвоню в управление, чтобы прислали автомобиль.

Эльза вышла из зала и, оглянувшись, увидела дверь с надписью «Комендатура». Постучав, она вошла в помещение. За столом сидел молодой гауптман.

— Вы комендант аэровокзала? — спросила Миллер.

— Нет. Я — заместитель.

— Мне надо позвонить в управление абвера, чтобы прислали автомобиль.

— Я сейчас собираюсь как раз в Берлин к коменданту, он болеет. Могу вас прихватить, — любезно предложил офицер.

— Спасибо, гауптман, — обрадовалась Эльза. — Со мной еще один человек, он в зале ожидания. Я его позову.

Миллер была довольна, что так быстро удастся выехать.

Вместе с гауптманом они сели в опель-капитан и отъехали от аэровокзала.

Дождь усилился, очистители стекол едва успевали сметать воду, видимость была плохая. Двигались со скоростью не более сорока километров в час.

В управление попали около пяти часов вечера. Миллер поблагодарила гауптмана за услугу и спросила дежурного:

— Штандартенфюрер Штольц у себя?

— Так точно, фрау оберст-лейтенант.

Она жестом приказала Гардекопфу следовать за ней и направилась к лестнице.

В приемной Штольца было много людей. Секретарь узнал Эльзу и поспешил ей навстречу.

— С приездом, фрау оберст-лейтенант.

— Спасибо. Шеф у себя?

— Да. Я сейчас доложу о вашем приходе.

Через минуту он распахнул дверь кабинета Штольца и пригласил Миллер и Гардекопфа войти.

Штандартенфюрер встретил обоих очень радушно. Расспросив о самочувствии, перешел к делу:

— Как успехи, Эльза?

— Я не помню случая, чтобы мы с Гардекопфом не выполнили ваш приказ. Все в порядке, господин штандартенфюрер.

— Я рад. Жаль, что таких, как вы, мало в управлении рейха.

— Да, чтобы не забыть, господин штандартенфюрер. Разрешите вручить вам письмо от начальника полевой жандармерии оберст-лейтенанта Вадена, — Миллер протянула Штольцу конверт.

— Что ему нужно?

— Там все написано.

Штольц вскрыл конверт и стал читать. На его лице появилась улыбка. Сложив письмо, он рассмеялся:

— Ха-ха-ха-ха! Уморила ты меня, Эльза. Он что, не в своем уме?

— Никак нет, господин штандартенфюрер, — стараясь быть серьезной, — ответила Миллер. — Оберст-лейтенант Ваден хороший офицер и в полном здравии.

— По его письму этого не скажешь. Как тебе удалось заставить его написать такое?

— Пусть это останется между нами… — улыбнулась Эльза.

— Хорошо, хорошо. Я сегодня же доложу начальнику управления об этом. Он будет очень доволен. Все наши помыслы сводились к тому, чтобы нас не заподозрили в похищении ценностей. Ты же кроме всего прочего нашла прямого виновника произошедшего. Это невероятно, Эльза! Я не перестаю восхищаться тобой. Гардекопф, учитесь, как надо работать, — заключил Штольц.

— Майор выполнил самую трудную часть операции, он ликвидировал Мейера. Помощник у меня отличный, — похвалила Гардекопфа Эльза.

Выяснив подробности ликвидации Мейера, Штольц отпустил майора отдыхать. Эльза и штандартенфюрер остались вдвоем.

— Эльза, ты не очень устала? Отдых не требуется? — спросил Штольц.

— Отдых никогда не мешает, но есть ли такая возможность в данный момент? — вопрошающе посмотрела на штандартенфюрера Миллер.

Тот покачал головой:

— Если честно — нет.

— Значит, обойдусь без отдыха.

— Я рад, что ты понимаешь меня. Как считаешь, значительные поступления ценностей из Франции еще предвидятся?

— Один раз, — заметила Миллер с улыбкой. — Ваден сделает все возможное и невозможное, но найдет ценности на сумму, равную «похищенным».

— Твоим людям скоро не будет работы?

— Кое-что они найдут, но ценностей, не сданных в казну рейха, осталось очень мало. Мы произвели хорошую чистку по воинским частям.

— Надо искать другие источники, — подумав, сказал Штольц.

Эльза пожала плечами:

— Лично я не представляю, где можно взять ценности втайне от других служб. Одна небольшая ошибка — и нам не поздоровится.

— Ты забыла об оккупационных банках, где сосредоточены немалые капиталы, — осторожно напомнил Штольц.

— Кто будет заниматься этим?

— Майор Герфт. Твое дело — переправка ценностей за границу, в Цюрих.

— Через Базель?

— Это самый удобный маршрут, но советую тебе обдумать. Время есть, на подготовку даю полторы недели. Достаточно? Во время последней переправки ценностей погиб Винк. Поэтому я взял у тебя Гартмана.

— Он остается в моем подчинении?

— Во время подготовки — да, но, переправившись в Швейцарию, он уже не подчиняется тебе.

Миллер досадливо мотнула головой.

— Если с ним случится что-нибудь, кто будет нести ответственность?

— Не беспокойся, виновные всегда найдутся. Ты тут ни при чем, — заверил Штольц.

— Дай Бог. Чем занимается сейчас Гартман?

— Я дал ему неделю отдыха. Пока ты все подготовишь, он тебе не нужен. Да, Эльза, ты не интересуешься, где наш общий начальник?

— Наверное, повышен в звании, — высказала предположение Миллер. Впрочем, это ее не так уж и волновало. Ее непосредственным шефом был Штольц, и это Эльзу вполне устраивало.

— Его уже нет в живых, — услышала Эльза и вздрогнула от неожиданности, а штандартенфюрер продолжал: — Выполняя одну операцию, он не послушал рейхсфюрера Гиммлера и поступил по-своему. Операция провалилась. Утром его нашли мертвым в постели. Экспертиза установила, что он застрелился.

— Понятно, — протянула Эльза.

Штольц, как ни в чем ни бывало, перевел разговор на другую тему:

— Недавно я разговаривал с рейхсфюрером, он о тебе высокого мнения.

— Чем я заслужила такую честь?

— Рейсхфюрер не любит чистоплюев. Он считает, что офицер должен быть выше низменного чувства жалости… — заметив, что Миллер удивлена, Штольц закончил свою мысль: — Каждый человек, ликвидированный тобой, — самая лучшая аттестация.

— Но не может рейхсфюрер знать всех, к ликвидации кого я причастна, — осторожно поправила штандартенфюрера Эльза.

Он улыбнулся, снисходительно посмотрел на Миллер.

— Даже штурмбанфюрер Венкель есть в твоем личном деле.

— Откуда информация? — встрепенулась Эльза.

— От Замерна. Он — мои глаза и уши в твоем подразделении.

Миллер откинулась в кресле, прядь волос упала на ее красивый лоб, она нахмурилась.

— Значит, вы не верили мне?

— Я верю тебе, как никому другому, но я должен знать все, что происходит в моих подразделениях.

— И как вы расценили мой поступок с Венкелем?

— Его ликвидировали по моему приказу.

— Не может быть! — вырвался у Эльзы возглас.

— Правда, об этом знал только Замерн.

Тень растерянности мелькнула на лице Эльзы. Она с опаской смотрела на Штольца, затем резко спросила:

— Вам известно, какое обвинение выдвинул Венкель против меня?

Она почувствовала, как сильно забилось сердце, а кончики пальцев на руках стали холодными. «А если это — провал? — мелькнула мысль. — Что тогда?»

Словно издалека донесся голос Штольца:

— Как ты могла подумать, что я стану подозревать тебя? Если бы это было правдой, Венкель не ликвидировал бы единственного своего свидетеля. Не переживай, Эльза, не ты первая попала в такую ситуацию, и не ты последняя.

— Все дело в том, что, на первый взгляд, обвинение выглядело правдоподобно. — Эльза ощутила прилив сил, голос стал тверже и увереннее.

— Не очень. Русские — не такие дураки, чтобы бродить по лесу и болтать о своих сверхсекретных агентах. В этом месте Венкель очень грубо сработал. Да и в остальном веры нет. Основой показаний «Дятла» служил разговор между командиром отряда и майором-чекистом. Я допускал такой вариант. Чекист знал, что «Дятел» — агент СД и хотел с помощью СД ликвидировать тебя. Хотя это тоже мало похоже на правду. Венкель был у меня, но ни единым словом не обмолвился о своих подозрениях, а обязан был это сделать. Он затеял шантаж и поплатился за это жизнью. А для тебя это была еще одна проверка, которую ты с честью выдержала. Не каждый в твоем положении смог бы найти в себе силы не застрелить Венкеля на месте.

— И все же мне очень неприятно, что вы знаете об этом. Тем более что я не призналась в том, чт, о мои люди убили Венкеля.

— Не забывай, что я сам отдал приказ на ликвидацию Венкеля. Он получил по заслугам.

Штольц взглянул на часы.

— Извини, Эльза, мы с тобой заговорились. Мне надо быть у начальника управления. Завтра утром зайдешь ко мне с Гардекопфом.

Он проводил Эльзу до двери, пожал руку.

— До завтра.

— До свидания, господин штандартенфюрер.

Эльза вышла из управления и остановилась на крыльце. Дождь прекратился, тучи разошлись, и высоко-высоко виднелись голубизна и яркое солнце.

Эльза облегченно вздохнула, напряжение постепенно прошло, она успокоилась. Дежурный автомобиль уже ждал ее.

— В пансион, — приказала она.

Не доезжая метров тридцать до пансиона, решила выйти. Сначала хотела было отправиться на запасную явку, которой никогда еще не пользовалась, но потом раздумала и повернула в пансион. Через два часа бывший хозяин ресторана «Викинг» должен быть в кафе «Берта». Там она и встретится с ним.

Администратор, увидев Эльзу, оживился.

— С прибытием домой, фрау оберст-лейтенант! Разрешите, я отнесу ваш чемодан в комнату?

— Спасибо.

У себя в комнате Миллер открыла шкаф и вынула оттуда бутылку вина.

— Возьмите.

— Не могу, — смутился от такого щедрого подарка администратор. — Если хотите отблагодарить, дайте одну сигарету.

Эльза улыбнулась, взяла из ящика стола две пачки сигарет и протянула мужчине.

— Берите вино и сигареты.

— Фрау оберст-лейтенант… Мне неловко…

— Берите, берите.

— Большое спасибо. Всегда к вашим услугам.

— Меня кто-то спрашивал во время моего отсутствия? — поинтересовалась Миллер.

— Приходил два раза Штольц. Он хотел знать, не посещают ли вас кавалеры.

— И что же вы ответили ему?

— Что ничего подобного за вами не замечал.

— Хорошо, идите.

Оставшись одна, Эльза открыла чемодан, вынула парадный мундир, повесила его в шкаф, затем разложила по полкам остальные вещи и спрятала пустой чемодан под кровать. Придирчиво осмотрела себя в зеркало. Решила, что в кафе лучше идти в гражданской одежде, меньше будут обращать внимания. Еще оставалось время, и Эльза, взяв банные принадлежности, пошла в душ. Минут через двадцать вернулась в комнату раскрасневшаяся от горячей воды, свежая, помолодевшая…

Кафе «Берта» находилось в тихом переулке. Миллер, тщательно вытирая ноги о металлическую решетку, осмотрелась по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, толкнула входную дверь и вошла в кафе.

Связного она увидела сразу же. Он сидел у окна и читал газету.

Не спеша Эльза приблизилась к столику и тихо сказала:

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — ответил тот, не поднимая глаз от газеты.

— Разрешите сесть за ваш стол?

— Пожалуйста.

Он продолжал читать, совершенно не обращая внимания на Эльзу. Ни у кого из посторонних не возникло бы подозрение, что они знакомы.

Подошел официант и принял у обоих заказ.

Миллер с интересом стала рассматривать посетителей и не сразу поняла, что к ней обращаются. Мужчина за столом говорил:

— Советую почитать газету. Речь фюрера. Очень хорошо говорит о положении на фронтах. Отступление, этот мудрый тактический ход, у военных называется выравниванием линии фронта.

— С удовольствием прочитаю, — оживленно вступила в разговор Эльза.

— А сигареты у вас не найдется? — продолжал разговор сосед.

— Пожалуйста, — протянула она открытую пачку. Вместе с сигаретой чекист вынул бумажную трубочку из папиросной бумаги.

— С приездом, — тихо сказал он. — В газете — шифровка из Центра, для вас.

— Я разберусь. Информация, которую вы взяли, очень срочная. В двух словах: Гиммлер переправляет ценности в Швейцарский банк. Один из моих подчиненных — курьер по перевозке их за границу.

— В банк он будет сдавать ценности?

— Да.

— Вы предлагаете завладеть вкладом? У вас есть план?

Миллер едва заметно кивнула головой. Затем быстро заговорила, заглядывая в газету. Со стороны могло показаться, что двое обсуждают статью из газеты.

Говорили недолго, чтобы не вызвать ни у кого подозрения.

Внимательно выслушав Эльзу, связник сказал:

— Я запрошу Центр, ответ дам через четыре дня.

— Хорошо. Мне пора.

— Еще одно. По приказу Центра, с сегодняшнего дня я — Фриц. Вы подчинены мне.

— У меня ужо был командир группы с псевдонимом Фриц, — задумчиво произнесла Миллер.

— Где он теперь?

— Не знаю.

Эльза опустила глаза. Она умышленно не сказала, что Фриц погиб, так как знала, какое значение придают разведчики таким, казалось бы, мелочам. Псевдоним погибшего коллеги считается несчастливым.

Официант принес заказ. Расставил на столе приборы, кофе, пиво и молча удалился.

— Вам не известно, за что был ликвидирован ваш начальник? — спросил Фриц у Эльзы.

— Понятия не имею. Штольц говорит, что он не выполнил задание Гиммлера.

— По нашим сведениям, он вошел в контакт с англичанами.

— Я не в курсе дела.

— При возможности постарайтесь узнать правду о его гибели.

Эльза кивнула, склонившись над тарелкой. У нее тут же возникла мысль, что выведать правду о гибели начальника управления она постарается у майора Герфта. Он должен быть осведомлен об этом.

На прощание Фриц предупредил Эльзу, чтобы она была крайне осторожной, поскольку в последнее время активно стала действовать контрразведка.

— Еще вопросы есть? — спросил он.

— Нет. Мне не хочется уходить, — грустно произнесла Эльза.

— Мне тоже, — он незаметно коснулся ее руки, — но надо.

— Я все понимаю. Это я так…

Эльза не договорила. Но Фрицу и без слов было все ясно. Ему тоже хотелось бы посидеть с ней подольше, поговорить о Родине, об общих знакомых, но все вопросы были решены, и они не имели права засиживаться.

Миллер допила кофе, оставила на столе несколько марок и вышла. Официант тут же подошел к столу, забрал деньги и спросил:

— Вам принести еще что-нибудь?

— Нет, спасибо. Дайте счет.

Официант, указывая на место, где только что сидела Эльза, усмехнулся:

— Что, не договорились?

— Увы… — развел руками Фриц.

— Могу предложить товар не хуже.

— Спасибо, в другой раз.