Когда погиб Милован

II

В кабинете Штольца находились начальник управления и Лейне.

— Садитесь, гауптман, — сказал шеф, указывая Эльзе на кресло. — Мы вызвали вас, чтобы сообщить неприятную новость. Брижек повесился.

— Не может быть!

— И все-таки… Лейне, расскажите, как это случилось.

— Вчера вечером Брижек попросил вина. За ужином ему поставили бутылочку рейнского, и он всю ее выпил. После ужина удалился в свою комнату, разделся и лег в постель. В смежной комнате всю ночь находились два человека охраны. Ничего подозрительного они не слышали. Утром один из них заглянул в комнату и увидел, что Брижек висит на крюке, на который подвешивается абажур. Вместо веревки он использовал простыню, скрученную в виде жгута. Врач установил, что чех повесился в два часа ночи.

— Он не оставил посмертной записки? — поинтересовалась Эльза.

— Нет, фрау гауптман.

— Как ты думаешь, почему он это сделал? — спросил Штольц у Эльзы.

— Не знаю.

— Как он вел себя вчера?

— Нормально. Чех поверил мне, что в концлагерь не вернется.

— Ты сказала, что на днях его отправят в словацкий корпус?

— Да. И он был очень рад этому. Ничего не понимаю.

— Ну что же, теперь будем исходить из того, что Брижека нет в живых. Особенно не огорчайся. Ты кое-что узнала о Бедуине, в какой-то мере чех оказался полезным. Может быть, то, что случилось, и к лучшему…

Штольц помолчал и добавил:

— Ведь он был свидетелем твоей подготовки к встрече с Бедуином.

— Господин штандартенфюрер, я не пала духом. Задание есть задание. И я выполню его с честью…

— Похвально, Эльза.

А Миллер продолжала:

— И если чех ликвидирован по вашему приказу, значит, я чего-то не уразумела.

Штольц удивленно посмотрел на Эльзу:

— Ты допускаешь, что Брижек был умерщвлен по моему приказу?

— Да.

— Зачем же тогда мы разыграли комедию с самоубийством?

— Чтобы не огорчать меня перед поездкой в Швейцарию.

— Штандартенфюрер, ее рассуждения не лишены логики, — улыбнулся начальник управления.

Но Штольц не сдавался:

— Брижек покончил жизнь самоубийством.

— Брижек мертв, и нет смысла говорить о нем. Мои документы готовы? — спросила Миллер, давая понять, что неприятный разговор о майоре закончен.

— Да. С завтрашнего дня ты — Людмила Грановская. Подбери одежду и все необходимое для поездки.

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер.

— Наши люди передают из Швейцарии, что Бедуин ведет пассивный образ жизни, ни с кем не встречается. Иногда по целым дням не выходит из бильярдной курорта.

— Мне кажется, что разведчик его класса должен вести именно такой образ жизни. На какие средства он живет?

— Есть ли у него деньги в Швейцарском банке, мне неизвестно, но, по словам обслуживающего персонала курорта «Лозанна», он богат.

— С кем из обитателей курорта он дружит?

— Список с характеристиками этих людей у нас имеется, возьмешь копию с собой.

— Хорошо. Может случиться так, что выйти на Марека мне будет легче через кого-нибудь из его знакомых.

— Это решишь на месте.

— Когда выезжает Гардекопф?

— Он уже выехал в шесть часов утра. У вас все вопросы согласованы?

— Да.

— Чем он будет заниматься до вашей встречи?

— Изучать контакты Марека. Возможно, он заметит то, что пройдет незамеченным для меня. Разрешите идти?

— Иди, готовься к отъезду.

Эльзе не давала покоя мысль о самоубийстве Брижека. Было ли это самоубийство или его умертвил Лейне, получив приказ от начальства? Когда она расставалась с майором, он не был похож на человека, решившего покончить жизнь самоубийством, скорее наоборот, он был полон надежд. Так в чем же дело? Запоздалое раскаивание в том, что выдал агентуру немцам? Не похоже. У Брижека было время подумать, прежде чем назвать ей контр-пароль и адрес парикмахерской. Нет, в его гибели много непонятного.

Миллер остановилась, рассматривая витрины магазинов, стараясь отогнать назойливые мысли. Но это не удавалось.

Что же произошло? С какой целью убрали Брижека? Чтобы не было свидетеля ее подготовки к поездке в Швейцарию? Если все случилось именно так, не допрашивал ли Лейне чеха? Нет, нет. Если бы чех сказал о контр-пароле и адресе, шеф и Штольц говорили бы с ней иначе. Зная об агентуре, они обязательно поинтересовались бы, почему Миллер не доложила им о том, что ей известен резидент. Значит, все произошло неожиданно для Брижека.

Рассуждая о гибели чеха, Миллер подошла к складу одежды. Пожилой кладовщик в чине унтер-офицера, заметив Эльзу, бросил кому-то:

— Все, зайдешь позже.

Подошел к Эльзе:

— Прошу прощения, фрау гауптман, я сейчас отправлю одного клиента и займусь вами. Лейне, я занят.

Из-за стеллажей с одеждой показался Лейне.

— Одежду выбираете? — спросила его Миллер.

— Да. Для обслуживающего персонала.

— Оставайтесь, вы мне не помешаете, — сказала Эльза и обратилась к кладовщику: — Подберите мне одежду для аристократки, современной аристократки.

— Что конкретно?

— Полная экипировка.

— Вас понял, фрау гауптман.

Как только кладовщик скрылся в глубине склада, Эльза повернулась к Лейне:

— Когда вы получили приказ умертвить чеха?

— Вы уже знаете об этом, шеф рассказал вам?

— Отвечайте на мой вопрос, вас еще не вывели из моего подчинения.

— Через четыре часа после вашего ухода, — отчеканил Лейне.

— Как вы провернули это дело?

— Чех попросил вина, в бутылку рейнского я всыпал большую дозу снотворного.

— Когда Брижек уснул, вы отнесли его в спальню и повесили?

— Да, фрау гауптман.

— О чем вы говорили с ним за ужином?

— Он не был расположен к разговору. На мои вопросы или не отвечал вообще, или отвечал очень кратко.

— Когда вы сообщили о самоубийстве Брижека Штольцу?

— В 6.30.

— Как реагировал на ваше сообщение штандартенфюрер?

— Сильно ругался.

— Он приезжал к вам в «Сервис»?

— Да, вместе с криминалистами.

— Криминалисты поверили в самоубийство Брижека?

— Да. Этот вариант всегда проходит.

— Теперь слушайте меня: я только подозревала, что майор умер не своей смертью. Шеф мне ничего не рассказывал.

Лейне побледнел, на лбу выступил пот.

— Этого не может быть! Вы говорили со мной таким тоном, словно вам все известно.

— Мне необходимо было узнать правду.

— Что, теперь будет со мной?

— Ничего, держите язык за зубами. Завтра я уезжаю. Никто меня не будет спрашивать, говорила ли я с вами.

— Я буду всегда помнить об этой услуге, фрау гауптман.

— Еще бы! Идите, помогите отобрать для меня одежду.

— Слушаюсь.

Эльза не торопясь анализировала услышанное. Она не ошиблась. По приказу шефа убрали свидетеля, но почему он не поставил в известность Штольца? Ведь он мог приказать ему, и тот выполнил бы его приказ безоговорочно. Почему же он не сделал этого? Что-то Эльзу настораживало в этой истории с чехом, но что именно, она не могла понять. Может, шеф боялся Брижека? Прослушав второй допрос майора, он записал его на пленку. Что испугало его? Что заставило действовать без промедления? Надо попытаться вспомнить весь разговор с Брижеком…

Подошли Лейне и кладовщик с ворохом одежды.

Эльза тщательно осмотрела принесенное. Все было совершенно новым, с фирменными бирками. Миллер осталась довольна.

— Сложите все в саквояжи, и пусть доставят одежду в пансион.

— Будет выполнено, фрау гауптман.

Замявшись, унтер-офицер сказал:

— Я отобрал для вас еще одну вещицу, может, пригодится вам.

И кладовщик протянул Эльзе миниатюрный пистолет системы «браунинг».

— Очень красивая вещь. Но годится ли он на что-нибудь? Ведь здесь пуля, наверное, чуть толще иглы?

— Да, пуля небольшого диаметра, но покрыта специальным ядом. Эффективность очень высокая.

— Благодарю вас. Патроны к нему есть?

— Есть еще две обоймы. Возьмите.

Эльза улыбнулась:

— Сегодня, унтер-офицер, вы поработали на славу: одели, обули и вооружили меня.

— Я рад, что вы остались довольны, фрау гауптман.

На обратном пути Миллер зашла в управление за документами. Завтра в 5 утра поезд увезет ее в Швейцарию.

Весь вечер прошел в подготовке к поездке. Все сложено, упаковано. Теперь надо отдохнуть, поспать перед дорогой. Уснула, как только голова коснулась подушки.

Утром за ней заехал штандартенфюрер Штольц. Когда шофер Штольца вошел в комнату Эльзы, он ахнул от восхищения.

— Фрау гауптман, меня всегда удивляет умение женщин перевоплощаться с помощью одежды и косметики, но вы делаете это лучше всех. Если бы я встретил вас на улице, не узнал бы, честное слово!

— Неужели я так сильно изменилась?

— Поверьте старому наци, вас не узнать в этой одежде.

— Благодарю вас. Несите вещи к автомобилю.

Миллер закрыла дверь, спустилась вниз, отдала администратору ключ и вышла из пансиона. У крыльца стоял «мерседес» Штольца.

Эльза села рядом со штандартенфюрером.

— Как настроение? — поинтересовался Штольц.

Эльза не ответила на его вопрос, она рассматривала штандартенфюрера. Впервые она увидела его в гражданской одежде.

— Эльза, я спросил, как настроение?

— Простите, господин штандартенфюрер, отличное.

— Значит, все в порядке. На вокзал, — добавил Штольц, обращаясь к шоферу.

Машина помчалась утренними улицами. Времени оставалось мало. Штольц по дороге тихо давал последние наставления.

— Прошу тебя об одном, если испробуешь все варианты и не сможешь ничего добиться от Бедуина, прикажи Гардекопфу ликвидировать Марека. Затем срочно выезжай в Германию.

— Как в этом случае будет расцениваться мой поступок? Не придет ли кому-нибудь в голову, что я пошла по самому легкому пути?

— Я и шеф верим тебе.

— Благодарю. Я оправдаю ваше доверие, господин штандартенфюрер.

— Тебя ожидает блестящая карьера, Эльза. Ты обязана приложить максимум усилий при выполнении этого задания.

— Если мне станет известно, что Бедуин работает на англичан, что я должна делать в таком случае?

— Предложи ему стать двойником, то есть работать одновременно на англичан и на американцев.

— Ну а если он уже двойник?

— Предложи работать на Советский Союз.

— Бедуин не станет работать на Советский Союз.

— Почему?

— Его взгляды помешают этому.

— У того, кто становится двойником, на первом месте деньги, а не убеждения. И вообще мне эта игра в «А если…» не нравится. Задание у тебя трудное, поэтому ты должна быть готовой к любым сюрпризам.

…Когда Штольц говорил это Эльзе, он даже не подозревал, как близок к истине. Сюрприз, который Бедуин преподнесет Миллер, будет настолько неожиданным, что Эльза растеряется, не зная, где правда, а где ложь, чему верить, а чему нет. Но это случится через несколько дней, а сейчас Миллер беседовала со Штольцем, обсуждая с ним разные варианты ее действий в будущем.

Прощание было коротким, Штольц пожал ей руку и пожелал удачи.

Поезд медленно тронулся с места и, постепенно набирая скорость, отошел от берлинского вокзала. В Берне Миллер предстояла пересадка. Правда, по расчету Штольца, четыре часа времени до прихода поезда, следующего до Лозанны, должны быть использованы для встречи Эльзы с агентом, следившим за Мареком. Штандартенфюрер считал, что ей будет полезно еще до прибытия в Лозанну поговорить с человеком, который почти два месяца вел наблюдение за Бедуином. Агент должен был найти ее сам.

За окном была сплошная темнота, небольшая лампочка тускло освещала купе.

Постучал проводник:

— Фрау, не желаете отдохнуть?

— Да, принесите, пожалуйста, постель. Проводник ушел и минут через пять вернулся с постельными принадлежностями.

— Спокойного отдыха, фрау.

— Спасибо, но мой отдых будет зависеть от того, кого вы подселите ко мне в пути. Если моими попутчиками будут подвыпившие мужчины, то вряд ли я смогу отдохнуть.

— Не беспокойтесь, до Берна к вам никого не подселим. Ваше купе — броня. Кто-то из высокого начальства забронировал купе, но не сел в Берлине.

— Отлично. Спасибо.

— Не за что. Вам просто повезло.

Когда проводник ушел, Миллер закрыла дверь купе на ключ, разделась и легла в постель. Под мерный стук колес она уснула.

Впервые за много месяцев ей приснился сын. Она держала его на коленях и рассказывала сказку об Иване-царевиче и сером волке. Сын внимательно слушал сказку, заставляя повторять одно и то же по нескольку раз. Вдруг Эльза заметила, что Степка такой же маленький, каким она видела его еще до войны.

— Сынок, ты совсем не вырос.

— Вырос.

— Ты был точно таким же, когда я приезжала в прошлый раз.

— А сейчас разве ты тоже приехала?

— А ты меня не видишь?

— Нет.

— Кто же тогда рассказывал тебе сказку об Иване-Царевиче и сером волке?

— Никто. Я не слышал такой сказки.

Сын куда-то исчез. Эльза бегала по двору, всех спрашивала о нем, но никто его не видел.

— Степан! Степан! — кричала она, но он не отзывался…

Дрожа от страха за сына, она проснулась. Было светло, поезд мчался по снежной равнине. Эльза села на постели и заплакала. Ей казалось, что Степа заболел, а она ничем не может помочь.

— Сыночек, Степа, где ты сейчас? — повторяла Эльза сквозь слезы.

Она вспоминала довоенную жизнь, мать, мужа, сына. На душе было тоскливо, и больно сжималось сердце.

Сколько времени просидела так, не знает. Встала, привела себя в порядок и отправилась в ресторан.

Здесь было многолюдно. Миллер остановилась у входа, высматривая свободное место. Неожиданно для себя встретилась взглядом с кузеном Густавом Нейсом. Быстрыми шагами направилась к его столику. Рядом с ним сидело двое незнакомых мужчин. Все трое были в гражданской одежде.

Густав Нейс очень обрадовался встрече с Эльзой, предложил сесть.

— В Швейцарию направляетесь? — спросил один из мужчин. — К родственникам?

— У меня нет родственников в Швейцарии.

— Извините. Я спросил потому, что в военное время мало кто решается путешествовать без уважительной причины.

Миллер без труда поняла, что это одна компания — сослуживцы Нейса.

— Я еду лечиться в Швейцарию.

— Я неплохо знаю эту страну. Скажите, что у вас за болезнь, может быть, я смогу вам порекомендовать специалиста.

— Ранение в голову. Я буду вам признательна за рекомендацию.

— Вы такая молодая и уже успели побывать на фронте?

— Да, я была ранена в России.

— Густав, как только официант принесет вино, предлагаю выпить за твою очаровательную кузину.

— Я не возражаю, — улыбнулся Нейс Эльзе. Он не сводил с нее глаз. В гражданском платье, со сложной прической, Миллер выглядела настоящей аристократкой.

— Густав, — обратился к Нейсу сидевший напротив Эльзы мужчина, — представь же нас своей кузине.

За столом царила непринужденность.

— Густав, кем была на фронте твоя кузина? Врачом или медицинской сестрой?

— Гауптманом абвера, Ганс.

— Что ты сказал?

— Моя кузина — гауптман абвера.

— Ну и ну! Знаете, если бы меня спросили, кто сидит со мной за столом, я назвал бы тысячу профессий, но только не вашу настоящую. Вы не похожи на сотрудника абвера.

Подошел официант, принес заказ.

Эльза склонилась к Густаву:

— Как чувствует себя мама?

— Неважно, часто жалуется на головные боли.

— Отец, как всегда, бодр и полон сил?

— Старик держится.

— Я рада, что мы встретились. Но мне пора.

Тепло попрощавшись со всеми, Эльза ушла.

Проснулась Эльза от того, что кто-то теребил ее за плечо. Она открыла глаза, рядом стоял проводник.

— Прошу прощения, фрау, через десять минут Берн.

— Спасибо.

Миллер быстро оделась, сложила вещи. За окном уже виднелись дома окраин Берна. По вагону пробежал проводник, выкрикивая:

— Господа, прибываем в Берн. Господа, прибываем в Берн…

Миллер взяла саквояжи и вышла на перрон. В Берне было намного теплое, чем в Берлине, снега не было совсем. Эльза остановилась и огляделась по сторонам. Куда же идти? Где будет ее искать агент? Но тут к ней подошел мужчина выше среднего роста, крепкий, с благородными чертами лица.

— Разрешите взять ваши вещи, фрау?

— Вы носильщик?

— Нет, я тот, с кем вы должны встретиться в Берне. — Мужчина подхватил саквояжи и уже на ходу бросил Эльзе: — Прошу следовать за мной.

Когда вещи были сданы в камеру хранения, они отправились в кафе, расположенное недалеко от вокзала.

Некоторое время сидели молча. Мужчина был не из разговорчивых. Миллер не выдержала, спросила:

— Как ведет себя Бедуин?

— Знаете, создается впечатление, что кроме отдыха его ничто не интересует. В последнее время он вообще ни с кем не контачит, подолгу гуляет сам, вечерами занят игрой в биллиард. Вот список людей, с которыми Марек встречается чаще других. — Мужчина подал Эльзе лист бумаги, сложенный вчетверо.

— Кто из этих людей заслуживает особого внимания?

— Трудно сказать. Здесь люди самых разных профессий. Есть подозрительные типы. Что связывает Бедуина с ними, не могу понять, но настораживает то, что зря встречаться с Мареком они не стали бы.

— Вы давно следите за ним?

— Месяца четыре. С того времени, как двум нашим сотрудникам было приказано вступить в контакт с ним.

— Где эти сотрудники?

— Похоже, Бедуин завербовал их. Не предупредив меня, они выехали из Швейцарии в неизвестном направлении. После этого была подобрана другая пара, надежные люди.

— Что с ними?

— Их трупы выловили в Женевском озере.

— Как это случилось?

— В тот вечер оба находились в курортных палатах и не собирались никуда идти. Я связался с ними, спросил, не нужна ли им моя помощь. Ответили, что нет, дескать, они не будут до утра выходить из палаты. А утром наши сотрудники не явились к завтраку, я забил тревогу. В десять утра их трупы обнаружила полиция в Женевском озере.

— Вскрытие делали?

— Да. В крови — большая доза снотворного.

— Ясно. Их усыпили за ужином, а ночью незаметно вынесли. Скорее всего, связали и спустили через окно. Потом отвезли и бросили в озеро.

— Они были убиты металлическим предметом, наподобие свинцовой трубы. У обоих одинаковые раны на голове. Думаю, это работа тех типов, с которыми изредка встречается Марек. Будет самым правильным, если общими усилиями мы его ликвидируем. Вы будете работать одна или с напарником? Это очень важно.

— С напарником.

— Всегда старайтесь быть друг возле друга. Те парни, которых убили и бросили в озеро, жили в одной комнате, и все-таки Бедуину удалось убрать их. Я уже не один раз требовал разрешения на ликвидацию Марека, но мне запрещали это делать. Более того, поступил приказ: как только вы прибудете на место, мне покинуть Лозанну.

— Вы считаете, что мне грозит опасность со стороны Марека?

— Если он заподозрит вас, я не ручаюсь за вашу жизнь.

— Ну что же, благодарю за информацию. Кто будет держать связь со мной?

— Посмотрите, за столиком бара сидит одинокий мужчина и внимательно смотрит на нас. Запомните его. Он будет находиться в вашем подчинении.

— Хорошо.

— И еще хочу предупредить вас — никогда, ни на одну минуту не оставайтесь без оружия. Бедуин — сущий дьявол, а не человек.

— Благодарю вас за совет и предупреждение.

— Очень нелегкое задание выпало вам, — посочувствовал агент.

— Ничего, чем опаснее противник, тем приятнее победа.

— Простите за откровенность, но в данном случае у вас очень мало шансов на победу.

Эльза не стала спорить. Время покажет, кто выйдет победителем.

— Как вы думаете, Бедуин сейчас работает на какую-нибудь разведку?

— Не знаю. Первые два агента перевербованы им. Куда они скрылись — неизвестно. Мне кажется, что он работает на кого-то, но на кого именно…

Мужчина развел руками.

— Вы рассказали мне все о Бедуине?

— Все.

— Тогда мне пора, до отправления поезда осталось двадцать пять минут. Проводите меня.

— С удовольствием.

Возле вагона они попрощались.

— Желаю вам успешно выполнить задание и вернуться домой целой и невредимой. Удачи вам!

— Спасибо. До свидания.

Прибыв в Лозанну, Миллер подозвала носильщика.

— Мне нужно попасть на курорт «Лозанна».

— Я проведу вас на остановку такси. Это будет стоить пять марок.

— Хорошо.

Носильщик поставил вещи на тележку и покатил ее впереди себя. Миллер шла рядом.

— Курорт «Лозанна» далеко отсюда?

— За двадцать минут такси доставит вас туда.

Было уже поздно, и Эльза переживала, удастся ли ей сегодня устроиться. Сев в такси, обратилась к водителю с вопросом:

— Вы не подскажете, в такое позднее время принимают больных на курорте «Лозанна»?

— Когда есть свободные места, курорт принимает больных круглосуточно.

— А как сейчас с местами в «Лозанне»?

— Зима — не сезон для курортов Женевского озера, и свободных мест достаточно. Если желаете, я могу позвонить, чтобы к вашему приезду подготовили комнату.

— Буду вам очень признательна. Сейчас уже почти ночь, было бы неплохо сразу же поселиться.

Водитель притормозил около телефонного аппарата, переговорил с кем-то по телефону.

— Я заказал вам отдельный номер со всеми удобствами.

— Спасибо.

— Это еще пять марок, фрау. А всего пятьдесят пять марок.

— Хорошо.

— Не обижайтесь, фрау, что дорого. По сравнению с довоенным временем бензин подорожал в шесть раз.

— Да, война — сказывается и на тех, кто в ней не участвует.

Миллер заплатила шоферу, взяла вещи и вошла в административный корпус курорта «Лозанна». В приемном покое за небольшим столом сидела пожилая женщина. Когда Миллер назвала себя, она сказала, что комната для нее готова, пусть отдыхает, а завтра ее осмотрит врач и назначит лечение.

В комнате Эльза устало опустилась на широкую деревянную кровать. Приятные тона ситцевых обоев успокаивали. Ей здесь понравилось. Не разбирая вещи, она разделась и легла. Но сон не шел. Думала о Бедуине. Почувствовала, что ненавидит его. Что-то было в нем не от разведчика, а от гангстера. Слишком самоуверенно он действовал, отлично зная, что в Швейцарии полным-полно немецких агентов. Разведчик его класса не мог так вести себя. Что-то здесь не чисто, и она должна раскусить его.

Эльза пыталась проанализировать все, что произошло за это короткое время. Смерть майора Брижека. Почему его ликвидировал шеф? Эта мысль не давала покоя Эльзе. Почему Бедуин чувствует себя спокойно, убив двух агентов? Он должен знать, что это убийство ему не простят. И тем не менее… А может, он надеется, что погоня за агентурой, которая до оккупации Чехии работала против Германии, надежная защита, что без него абвер не сможет выйти на этих людей? Такое возможно, но рее же и в этом случае потеря четырех сотрудников — слишком большая плата. Надо не спеша разобраться во всем этом…