Команданте

Глава 8 – Тучи сгущаются

Кому: действующему государственному секретарю[34]

Через: исполнительный секретариат

От: бюро исследований и разведки Госдепартамента, Джордж С.Дэнни-мл.

Тема: кризис в Боливии

Правительство колеблется, но держится на ногах

Кризис в Боливии продолжается, но теперь кажется очевидным, что партизанский рейд на Сукре и беспорядки среди горняков оловянных шахт не вызвали общего движения оппозиции правительству. Попытки президента Баррьентоса укрепить свою политическую позицию путем переговоров с Боливийской социалистической фалангой (ФСБ) ни к чему не привели, а оловодобытчики Уануни объявили район шахт «свободной территорией». Тем не менее, Баррьентос до сих пор не предпринял никаких решительных действий (например, насильственных репрессий против горняков), но консолидировал поддержку военных после отставки генерала Овандо. Пока нет признаков слияния нескольких элементов населения, способных серьезно угрожать общественному порядку: партизан на плоскогорьях Боливии, шахтеров на западе, студентов, оппозиционных левых политических группировок.

Совокупность неблагоприятных факторов в настоящем кризисе производит несколько более мрачное впечатление, чем те же факторы, рассмотренные по отдельности. Кризис явно может обостриться в результате в значительной степени непредсказуемых событий, но общий прогноз не хуже, а в некоторых отношениях чуть более обнадеживающий, чем на прошлой неделе.

Волнения в шахтерских районах

Все усилия крайних левых агитаторов, по-видимому, не спровоцировали каких-либо массовых насильственных действий против правительства или объединения шахтеров с партизанами. Очаг недовольства горняков находится в Уануни, где горняки провозгласили «свободную территорию». Они делали аналогичные заявления во время волнений в 1964 и 1965 годах и, вероятно, ищут рычаги воздействия, чтобы добиться уступок от правительства, включая отмену осадного положения. Тем не менее рядовые горняки, похоже, мало склонны к сотрудничеству с партизанами, несмотря на призывы экстремистских лидеров и появление заметного количества оружия. Вероятнее всего, что оружие получено после рейда на Сукре. Ходят слухи, что существует возможный канал доставки оружия из источников в Чили, но эти слухи не подтверждены. Марксистские партии в Чили выразили поддержку боливийскому партизанскому движению, но нет никаких доказательств того, что чилийские крайне левые пытались или намеревались оказать материальную поддержку повстанцам или шахтерам. Эффективные чилийские вооруженные силы и полиция, несомненно, приложат все усилия, чтобы заблокировать ввоз оружия в Боливию.

Политическая оппозиция и студенты

Левые оппозиционные группы хотели бы воспользоваться партизанским движением и недовольством шахтеров для улучшения своего положения. Однако эти группы, как правило, неэффективны, враждуют между собой и подвергаются серьезным преследованиям и некоторым репрессиям со стороны правительства. Боливийский университет и старшеклассники сочувствуют добытчикам олова и в какой-то степени, возможно, партизанам, но во время нынешнего кризиса учащиеся хранили молчание до взятия Сукре. Сейчас мы видим признаки надвигающихся студенческих выступлений в знак солидарности с партизанами.

Партизанское движение

Боливийские вооруженные силы столкнулись с серьезными трудностями в противодействии партизанам, и им еще далеко до искоренения этого движения.

Рейд на Сукре при всей внешней эффектности не дал партизанам постоянного контроля над городом и департаментом и не привел к слиянию с шахтерскими и студенческими элементами.

Ходили слухи о возможных новых партизанских «фронтах», такие сообщения кажутся реалистичными ввиду размера партизанского движения, насчитывающего, по оценкам, около 600 членов. Коммунистическая партия Боливии (ПКП), ориентированная на Советский Союз, как сообщается, организовала «классное обучение» для членов партии по ведению партизанской войны, но вряд ли это усугубит проблемы правительства в ближайшем будущем. Нынешнее партизанское движение, вероятно, может уклоняться и беспокоить противодействующие экстренные силы неопределенный срок, но само по себе не представляет серьезной угрозы правительству, если не произойдет резкого увеличения размера.

Краткосрочная перспектива

Президент Барриентос, как сообщается, надеется вступить в «личный диалог» с шахтерами олова в конце этого месяца. Его шансы добиться ослабления существующей напряженности кажутся хорошими. Уступки горнякам в оплате и условиях труда создадут трудности для национальных горнодобывающих корпораций, но в то же время, скорее всего, подорвут усилия экстремистских руководителей шахт по радикализации недовольства шахтеров в направлении поддержки партизан.

Самая большая опасность в краткосрочной перспективе будет заключаться в разрастании партизанского «очага» и в слиянии групп или движений, способных к насилию. Если правительство примет жесткие репрессивные меры против горняков, это может произойти. Однако Барриентос пока не санкционировал такие меры, и его шансы избежать решительных действий кажутся даже несколько выше, чем ранее в силу установления контроля над сухопутными войсками.

– И вот с этими козлами, не видящими дальше собственного носа, нам и приходится работать! – Майкл бухнул стакан с бурбоном прямо на бумаги, отчего кукурузный самогон пролился на высокоумные заключения Госдепартамента. – Отчет подан за три дня до разгрома рейнджеров!!! И все, буквально все вопит – Гевара в Боливии!

– Доказательства лишь косвенные, – Фрэнк спрятал злорадную ухмылку за хайболом уже традиционного мохито.

– Fanculo![35] – взвился Майкл. – А где он еще может быть???

Гость из Лэнгли выдохнул, вытащил из кармана здоровенный красный платок в клетку, вызвавший еще одну усмешку Фрэнка, утер лоб и решительно накатил себе второй стакан, бросив в него на два кубика льда меньше, чем в первый.

«По такой жаре сердце может не выдержать» – почти сочувственно подумал Фрэнк, но на его узком лице не отразилось ничего.

– Да где угодно. Лечиться в Праге, учить в Ханое, или вообще гостить у Мао.

Толстяк злобно зыркнул, но подчиненный продолжил как будто не заметил:

– Майкл, я тоже уврен, что Гевара в Боливии, но у нас нет ничего, кроме обрывков сведений, а нужны точные данные. Мы даже не знаем, Рамон и Тупак Амару это одно лицо или два.

– Амару точно не Гевара, он сильно моложе, к тому же кечуа для него родной язык, – раскрыл некоторые карты гость. – Но там может собраться целое кубло из наших старых знакомых, во всяком случае, известный тебе Авраам Гильен уже в Боливии и кое-кто из аргентинцев и чилийцев тоже. И при таком отношении госдепа и Ростоу нас ждет грандиозный просер. И надо думать, что делать дальше.

«Не только просер. Еще и ты слетишь со своего места.»

За окном все так же зеленели тропики, сверкал водой бассейн в розовой плитке и садовник возился со спринклерами. Налюбовавшись на панамские красоты, Фрэнк предложил:

– Нужно усилить наши позиции в соседних странах, на случай, если правительство Боливии падет.

– Ввести туда хотя бы дивизию… Но нет, не дадут. Разве что у нас будет козырь, перед которым не устоят все эти лощеные мальчики.

Майкл снова шваркнул стакан на стол. Здесь и сейчас можно не сдерживаться, это в коридорах власти все время приходится зажимать итальянский темперамент – «да, мистер советник, непременно, мистер советник».

Хозяин поправил манжеты рубашки и решил, что нужный момент наступил. Сейчас, когда американские войска все глубже увязают во Вьетнаме, когда единым фронтом против эскалации в любой другой точке планеты выступят и госсекретарь Раск и министр обороны Макнамара, когда только что катастрофой окончилась миссия MTT BL-404 будет неплохо, если Майкл вылезет с предложением послать в Боливию еще военных. Ребят, конечно, жалко, особенно Паппи, но легкой прогулки им никто не обещал.

– Вот вчерашнее сообщение из Парижа. Режи Дебре заявил, что Гевара в Латинской Америке и «делает революцию».

– Это уже серьезно, когда там Дебре покинул Боливию?

– Несколько недель тому назад. А это от боливийского посла, он просил Боулдера посодействовать созданию рейдовой группы из пятидесяти-шестидесяти молодых офицеров для похищения или уничтожения партизанских командиров.

– Выдернуть их сюда, в Панаму, натаскать здесь… – пробормотал Майкл, разбирая переданные ему бумаги.

Фрэнк слабо улыбнулся.

– И вообще, если мы хотим чего-то добиться в Боливии, надо смещать Баррьентоса, – решительно прихлопнул прочитанное ладонью толстяк. – Подними контакты среди высших офицеров, надо подобрать подходящих кандидатов.

«Хватаешься за соломинку, Майкл.»

Но вслух Фрэнк с энтузиазмом поддержал предложения босса, идея с рейдовой группой наверняка понравится Генри Киссенджеру, он давно разрабатывает нечто подобное, но в масштабах всей Латинской Америки. И пофиг, что Генри с Рокфеллерами, то есть республиканцами, а у власти администрация демократов – партии приходят и уходят, а умные люди остаются. И уж с кем с кем, а с Киссенджером надо дружить, чутье подсказывало хозяину, что эта yiddishe kopf[36] устроилась рядом с властью надолго.

Не хватало только плесени, потеков сырости по стенам и мокриц, все остальное прямо по классике – каменный подвал, забранное частой решеткой малюсенькое оконце под самым потолком, обитая железом дверь.

Подготовились основательно, ничего не скажешь, даже узкую койку не поленились привернуть болтами к полу. Или они тут постоянно кого-нибудь держат?

Вася пощупал здоровенную шишку на затылке и тут же с шипением отдернул руку – шишка саднила и очень неслабо. Да еще и голова болела, но в целом можно считать, что он легко отделался, всего лишь дали по башке и запихали в каземат.

А так все хорошо начиналось…

Встречу назначили в Кочабамбе – город знакомый, ходы-выходы известны, есть крепкая группа из числа гильеновских городских партизан. Тем более, что позвали повидаться вовсе не военные, а оловянные корпорации, крайне обеспокоенные возрождением на шахтах рабочей милиции. Ясное дело, зажимать зарплату и вообще эксплуатировать вооруженный народ несколько сложнее, чем невооруженный. Обращаться к армии не рискнули – в условиях, когда винтовки есть у обеих сторон, войсковая операция может оставить на месте рудников дымящиеся развалины. Тем более, что уж чего-чего, а динамита на выработках хватало и коли шахтеров припрет… Значит, нужны люди, которые смогут м-м-м… выступить посредниками между владельцами шахт и «свободной территорией Уануни».

Примерно так излагал ситуацию в письме сам Герардо Хохшильд и очень хотел обсудить возможные варианты сотрудничества, напоминая давний разговор.

– Да вот еще, лезть к работягам от имени роскас! – возмутился Инти.

– К шахтерам все равно нужно искать свои подходы, – возразил Вася. – И это может быть хорошим способом получить возможность командовать рабочей милицией.

Штабные переглянулись – профсоюзные лидеры вовсе не горели желанием допускать кого-либо в свои вотчины, но винтовок при этом требовали исправно. А тут такой шанс, зайти сбоку, направить инструкторов, привести милицию в более-менее боеспособное состояние, а то как праздник – так все вповалку, приходи и бери голыми руками. Да и грядущие переговоры с Хуаном Лечином лучше вести, имея возможность влиять на горняков «изнутри».

– Тогда так, пойдешь ты, – карандаш Че показал на Васю, – ты с ним уже общался, со знакомым говорить легче.

Вторым номером отправили Катари, как малость понимающего быт шахтеров – брат работал на руднике Йайагуа. Ну и три группы от Иская для подстраховки, но… что-то пошло не так.

Во-первых, вместо Герардо явились два человека, по виду военные – прямые спины, выправка, рубленые фразы. Во-вторых, вместо переговоров они сразу выкатили список активистов, с которыми «необходимо разобраться» и потребовали назвать стоимость «услуги». Ну и в-третьих, просто дали сзади по башке и приволокли в этот подвал.

А поскольку в дом никто больше не входил, а офицеры сидели прямо перед касиком и Катари, то неизвестный или неизвестные прятались в шкафу, который перед встречей не догадались проверить. И теперь вопрос, что делать дальше. Если Хохшильд просто в качестве мести сдал его военным, это одно и надо быть готовым к допросу и даже расстрелу…

Он еще раз оглядел свою камеру и неожиданно понял, что нет, не военным – нельзя сказать, что у Васи был большой опыт отсидки в тюрьмах, изоляторах или просто в КПЗ, но кое-какие мелочи наводили на мысли, что это не казенное учреждение. Каркас койки аккуратно покрашен, приличное шерстяное одеяло, в двери нет ни глазка, ни форточки, пахнет жильем. Да и гнутый стул совсем не тюремная табуретка. Или это эскадрон смерти обставился в частном доме? Нет – одеяло, руки не связаны, нет. Те бы давно потрошили пленника, так что теперь остается только ждать либо появления захватчиков с их требованиями, либо Иская. Маленький разведчик наверняка сейчас роет носом землю и те, кто притащил сюда касика с Катари, очень пожалеют о содеянном… Катари! Васю кольнуло в сердце – что с ним? Если его самого могли оставить в живых как ценного свидетеля, то индейца… Настроение прыгало от отчаяния до надежды, лоб то горел жаром, то становился мертвенно холодным.

«Надо успокоить организм, так и заболеть недолго»

Да и нервы привести в порядок, неважно, кто его схватил, разговаривать с ними лучше в ровном состоянии. Тем более, что если Искай действует, то беспокоится не о чем. А если Иская нет… тоже не о чем. Вася вышел на середину и сделал несколько энергичных приседаний, невзирая на головную боль. Прыжки, отжимания – физическая активность выжигает стресс.

Теперь подумать о приятном.

Тем более это можно сделать спокойно, не отвлекаясь на текучку и ежеминутные проблемы. Например, о втором грузе ништяков из США – еще несколько моторолок, глушителей и прицелов. И солидная пачка армейских наставлений, что особо ценно – на испанском, Рики Цоси подумал даже об этом. С радиостанциями можно выстраивать совсем другую схему управления в бою. Кстати, надо узнать, есть ли к ним гарнитуры – микрофоны-тангенты-наушники или нужно будет колхозить все это самим? Интересно, Секретная Служба США уже радиофицирована?

От мыслей о связи касик перешел к своим «подданным» кечуа, точнее, к тем, кто вернулся из Уругвая. Там, не без помощи контактов Гильена, они познакомились с кооперативами – сахарных плантаций, общественного транспорта, кустарного производства, сельских учителей, молочной промышленности… Васю больше интересовали кустарные кооперативы, их методы можно сразу внедрить на выделке пончо, но и сельхоз упускать не следует – в своей прежней жизни он однажды напоролся на данные об уругвайском кооперативе Conparole с оборотом в миллиард долларов и долей в несколько процентов от мирового молочного производства.

Думать сложные мысли о контактах с Хуаном Лечином Вася не стал, а сел на койку, свернул одеяло и подложил его за спину. Руки легли справа и слева, глаза закрылись… Отцовские методики дыхания годились и на такой случай, так что получаса хватило и Вася, не желая дальше изводить себя ожиданием, залег спать. Не знаешь что делать – ложись спать, утро вечера мудренее.

Но стоило только провалиться в сон, как дверь лязгнула – за ним пришли.

Контрагентом оказался все-таки Герардо Хохшильд, сиявший словно начищеный пятак.

– Теперь мы можем поговорить на равных, команданте, – довольно заявил магнат, расстегивая пиджак и усаживаясь за стол.

По два лба встали за спинами.

– Как вам условия? Жалобы есть, все ли удобно? Поесть не желаете? – продолжил свои вопросы магнат.

– Какие к черту условия, мне девушка не пишет! – сбил его с ернического тона Вася. – Давайте к делу, что вам нужно?

Хохшильд хмыкнул, но перешел к изложению ситуации. Все, как и предполагалось – чем больше вооруженных рабочих, тем сложнее управлять старыми методами. А идти на новые слишком дорого, делиться с рабочими нет никакого желания… Так что не будет ли любезен многоуважаемый джин, то есть касик Тупак Амару (Вася отметил, что Герардо знает и титул, и даже имя), применить свои возможности для приведения «свободной территории Уануни» в более пригодное для бизнеса состояние?

– Ищите дураков в соседней деревне. Вон, – Вася кивнул подбородком на лбов, – у вас же есть охранники, используйте их.

– А как же ваши заверения, что вы еще пригодитесь?

– Пригодится можно по разному. Например, вы хотите прославится? По настоящему, надолго?

– Мне слава ни к чему, меня интересуют деньги.

– И вы не хотите продолжить дело вашего отца? – вкрадчиво спросил Вася.

– Я и так продолжаю! – поднял подбородок Хохшильд.

– Нет, не бизнес, а дело. Он же спасал евреев от нацистов?

Слова явно застряли в горле оловянного барона, он откашлялся, утер рот платочком и, насупившись, сказал:

– Что вы имеете в виду? Сейчас не от кого спасать, нацистов нет.

– Навалом! В Латинской Америке укрылось изрядно эсэсовцев, в том числе виновных в Холокосте. Не хотите им отомстить?

– Ну да, а искать их можно до скончания века.

Вася наклонился вперед, через стол, сзади шевельнулся охранник, но касик успел прошептать, прежде чем его за плечо вернули на место:

– Достаточно передать в Израиль список.

Хохшильд замер, потом рукой отослал охранников, дождался, когда они выйдут и тихо спросил:

– Большой?

– Человек сто, точно не помню.

В коридоре за дверью сухо хлопнуло раз, другой. Герардо раздраженно повернулся, чтобы спросить, что происходит, но вместо ответа там что-то упало на пол. Потом еще несколько хлопков, еще падение… Магнат начал вставать из-за стола, косо глядя на Васю. Касик же развалился, насколько было возможно, на стуле – звуки были знакомы, так хлопали кольты с глушителями. Значит, Искай уже здесь и все будет хорошо.

Дверь резко распахнулась, и в комнату вперекрест заглянули четыре настороженных ствола – Вася мысленно поставил ребятам «пятерку», все сделали правильно, укрылись за стенками и только потом осторожно зашли.

– Касик, – улыбнулся Искай.

– Спасибо, брат, – Вася встал из-за стола и уже у самой двери обернулся к Хохшильду: – Посидите здесь полчасика, снаружи могут подстрелить. А счет я вам пришлю попозже.

В коридоре ему в руку сунули пистолет и потащили, наверное, к выходу.

– Э, стой. Где Катари?

– Надо уходить, сейчас набежит вторая волна охранников. Катари вытащим потом.

– Ни в коем случае. Уйдем только вместе.

Они перевернули весь дом и все каморки в подвале, пока в дальней, за дверью, заваленной всяким хламом, не нашли измордованного Катари. Содранный клок кожи на голове говорил, что его неудачно пытались оглушить, а потом избили, когда он сопротивлялся.

Увидев пришедших за ним, здоровяк только слабо улыбнулся, его пришлось тащить Васе.

Снаружи загрохотали выстрелы.

– Не успели, – констатировал Искай и быстро отдал несколько команд на кечуа.

– Дайте мне пистолет, – прохрипел Катари.

Один из бойцов Иская выдернул ствол из второй кобуры и передал индейцу. Все вместе они поднялись наверх, туда, где еще двое отражали атаку десятка охранников. Еще шесть пистолетов оказались очень кстати и перестрелка закончилась буквально за минуту, даже несмотря на то, что участие Катари было только номинальным.

– Наш джип продырявили, заберем два у них, – Искай принялся распоряжаться эвакуацией.

Касик засунул пистолет за пояс, довел тяжело ковыляющего Катари до машины, усадил его, развернулся к другому автомобилю…

В живот будто ломом ударили.

Вася согнулся и рухнул на землю, успев подумать «Хорошо, что я ничего не ел».

– Касик ранен!!!