Концептология

Раздел 7. Теория концептуальных исследований

Язык отражает взаимодействие между психологическими, коммуникативными, функциональными и культурными факторами. «Язык — это средство передачи мысли и как таковой выступает главным образом в виде своеобразной “упаковки”. Однако знания, используемые при его декодировании, отнюдь не ограничиваются знаниями о языке. В их число входят также знания о мире, социальном контексте высказываний, умение извлекать хранящуюся в памяти информацию, планировать и управлять дискурсом и многое другое. При этом ни один из типов знания не является более важным для процесса понимания, ни одному из них не отдается явное предпочтение» (Герасимов, Петров, 1988: 6). Перед лингвистикой раскрывается перспектива открытия этапов в развитии культуры и языка определенного народа, т. е. картин мира разных эпох.

В настоящее время когнитивная лингвистика сосредоточила свое внимание на решение таких основных проблем, как:

1. Структуры представления различных типов знаний, объективированных в языковых знаках (этим первоначально занималась гносеология — теория познания), и механизм извлечения из знаков знаний, т. е. правила интерпретации (когнитивная семантика и прагматика). Язык — плод человеческого ума, структура языка до известной степени показывает то, как «работает» ум. Психологический постулат «поведение человека детерминировано его знаниями» в когнитивной лингвистике превращается в постулат: языковое поведение человека детерминировано знаниями, где знания включают в себя не только эмпирические сведения, общефоновые знания (знания о мире), но и культурные знания, в том числе языковые знания (знания о мире, как это запечатлено в языке), знание языка (языковой системы). Другими словами, знания бывают внеязыковыми и собственно языковыми, и изучение структур представления таких типов знания является ключевым вопросом когнитивной лингвистики. Структуры знаний — это «пакеты» информации, обеспечивающие адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций.

2. Способы концептуальной организации знаний в процессах понимания и построения языковых сообщений. Результатом исследований в области когнитологии явилось утверждение о неразрывной взаимосвязи ментальных процессов, т. е. понимание некоторой новой ситуации происходит через поиск в памяти знакомой ситуации, наиболее похожей на новую. Концептуализация представляет собой двухступенчатый процесс: восприятие (перцептивное выделение объекта познания) и сознание (наделение объекта познания смыслом).

3. Условия возникновения и развития языковых знаков и законы, регулирующие их функционирование. Структура языка отражает известные функциональные критерии, которые основаны на употреблении языка как коммуникативного орудия.

4. Соотношение языковых знаков и культурных реалий, в них запечатленных. Язык — средство общения между членами общества — фиксирует актуальные аспекты данной культуры. Структура языка является порождением двух важных факторов: внутреннего (ум говорящего) и внешнего (культура, общая с другими говорящими на этом же языке). В структурах представления знаний аккумулируются национально-культурные коды, составляющие когнитивную основу языка.

5. Свойства категоризации в естественных языках (включая прототипичность, метафору и когнитивные модели). Категоризация человеческого опыта стала центральной проблемой в отечественной когнитивной лингвистике. Категоризация тесно связана со всеми когнитивными способностями человека, а также с разными компонентами когнитивной деятельности — памятью, воображением, вниманием и др. Категоризация воспринятого — важнейший способ упорядочить поступающую к человеку информацию. Категоризация есть важнейший способ образования концептуальных структур. Концептуальный анализ направлен на выявление концептов в их двоякой функции: 1) как оперативных единиц сознания и 2) как значений языковых знаков, т. е. ментальных образований, выраженных в языке.

6. Отношение между языком и мышлением (проблема использования языка как способа интерпретации мира, ограниченного имеющимися в распоряжении говорящего словами и грамматическими конструкциями). Некоторые исследования по когнитивной лингвистике пересекаются с исследованиями по функциональной грамматике, при этом функционалисты фокусируют свое внимание на взаимодействующих коммуникативных факторах, влияющих на структуру языка, когнитивисты сосредоточиваются на факторах ментальной деятельности.

7. Описание пограничной области между синтаксисом и семантикой (исходя из посылки, что значение имеют как лексические единицы, так и грамматические формы, и порядок слов в предложении).

8. Выявление и описание языковой картины мира и ее фрагментов, в том числе определение и интерпретация наивных (обыденных) представлений, сохранивших в языке реликты древних знаний. Особый интерес представляют метафоры, из-за их логической аномальности они считаются сохранившимся пережитком синкретизма мышления древних.

9. Взаимосвязь ментальности и концептуальной системы. Здесь актуально выявление особенностей ментальности народа посредством описания концептуальных подсистем и всей концептуальной системы в целом. Особую ценность представляют собой сопоставительные исследования, позволяющие увидеть этноспецифику ментальности носителей конкретного языка. Определить этноспецифику ментальности народа возможно двумя основными способами: обращаясь к данным одного языка в аспекте диахронии, а также в сопоставлении одного языка с другим. Особый интерес вызывают вопросы национально-специфических прототипов, категорий и культурных реалий. Национальная ментальность формируется конкретными факторами материальной среды бытования этноса (речь идет о природе и климате, пище, пейзаже, уровне природной и социальной адаптации в среде).

10. Интерпретация мира, представленного в языковых знаках. Одним из ведущих направлений когнитивной науки является изучение знаний, используемых в ходе языкового общения для описания фрагментов мира. Во второй половине XX века когнитивной наукой стала называться та отрасль знания, которая изучает процессы усвоения, накопления и использования информации человеком. Здесь объектом исследования выступает концептуальная картина мира.

11. Выявление и анализ социокультурных стереотипов (авто- и гетеростереотипов). Особенности видения мира отдельным человеком и народом в целом — это результат длительного исторического развития нации. Проблема стереотипов (предвзятого мнения; готовой схемы восприятия) выступает одной из центральных в рамках этнопсихологии и этносоциологии. В каждом языке отражен некий круг стереотипов суждения, которые формируют предвзятое мнение определенного носителя языка. Предвзятое мнение — это чья- либо точка зрения (или угол зрения) на что-либо, кого-либо, которая существует как бы сама по себе, внешне не является объективно мотивированной, и с большими трудностями может быть объяснена носителем определенного языка (как правило, со ссылками на интуицию, на существующее общественное или же общепринятое мнение). Понятие предвзятого мнения пересекается определенным образом с понятием личной пристрастности.

12. Описание концептуальной системы языка. В этом случае объект исследования — концепты. Концептуальные исследования направлены на рассмотрение таких фундаментальных проблем, как структуры представления знаний о мире и способы концептуальной организации знаний в языке.

В настоящее время в лингвистике интенсивно обсуждаются такие проблемы, как сущность понятийной стороны языкового знака, характер отображения познавательного содержания в языковых единицах и структурах, семантические основы словоупотребления и сочетаемости слов, возможности применения строгих методов к описанию семантики и т. д. Проблемы семантики приобрели первостепенное значение в связи с необходимостью обоснования закономерностей функционирования тех или иных языковых единиц. Значение языковых единиц исследует семантика. Сейчас под семантикой обычно понимаются сведения о классе называемых знаком вещей с общими свойствами или о классе внеязыковых ситуаций, инвариантных относительно некоторых свойств участников и связывающих их отношений.

В последнее десятилетие XX века и первое десятилетие XXI века отмечается оживший интерес к вопросам глубинных закономерностей языкового механизма, при этом на первый план выступил ряд проблем, связанных с методикой и методологией исследования лексического значения и концептуальных структур. Такие вопросы относятся к общей теории языка, касаются сущности языкового знака. Всё это заставило современное языкознание вновь вернуться к философским и гносеологическим проблемам мышления и его связям с языком и искать решения поставленных вопросов в содружестве с психологией, культурологией, этнолингвистикой.

Концепты — это единицы концептуальной системы в их отношении к языковым выражениям, в них заключается информация о мире. Эта информация относится к актуальному или виртуальному состоянию мира. Что человек знает, думает, представляет об объектах внешнего и внутреннего миров и есть то, что называется концептом. Концепт — это означенный в языке национальный образ, понятие, символ, осложненный признаками индивидуального представления (Пименова, 2004: 9). Концепт — это некое представление о фрагменте мира или части такого фрагмента, имеющее сложную структуру, выраженную разными группами признаков, реализуемых разнообразными языковыми способами и средствами. Концептуальный признак объективируется в закреплённой и свободной формах сочетаний соответствующих языковых единиц — репрезентантов концептов. Концепт отражает категориальные и ценностные характеристики знаний о некоторых фрагментах мира. В структуре концепта отображаются признаки, функционально значимые для соответствующей культуры. Полное описание того или иного концепта, значимого для определённой культуры, возможно только при исследовании наиболее полного набора средств его представления в языке.

Информация о познаваемом объекте (фрагменте мира) может быть получена различными способами восприятия (при помощи зрения, слуха, обоняния, осязания и т. д.). Такая информация формирует особую парадигму концептуальных признаков. Информация о познаваемом объекте (фрагменте мира) может выражаться в виде вторичной категоризации, что составляет образную группу в структуре концепта.

Концептуальная система языка сохраняет всё познанное народом. В языке фиксируется картина мира, свойственная определённому народу. Картина мира — совокупность знаний и мнений субъекта относительно объективной реальной или мыслимой действительности (Васильева, Виноградов, Шахнарович, 1995: 47). Картина мира подвижна, изменчива, она развивается и дополняется новыми сведениями, обусловленными движением человеческой мысли, устремленной к познанию.

Некоторые понятия заимствуются одним языком из другого, однако при таких заимствованиях происходит его переосмысление этого понятия на основе существующих норм мышления и восприятия мира. Так, слово интеллигенция пришло в русский язык из латинского языка через французский. В латинском языке intellěgentia f «1. представление, понятие, идея; 2. разумение, понимание; смысл, разум», например, intellěgentia communis «здравый рассудок». Это слово образовано от глагола intellěgo «узнаю, воспринимаю». Во французском языке intelligence определяется как «разум, рассудок; умственные способности; степень умственного развития», тождественные значения отмечены у немецкого слова Intelligenz, английское intelligence толкуется как «рассудок; смышлённость; сообразительность» (ср. рус. интеллект). В современном русском языке слово интеллигенция означает «социальная группа, состоящая из людей, профессионально занимающихся умственным трудом». С этим («русским») значением слово вернулось в западноевропейские языки, ср.: английское intelligentsia : intelligentzia; итальянское intellighenzia (в отличие от intellighenza «ум; мыслительные способности»).

Это только на первый взгляд кажется, что все народы живут в одном мире, где одно солнце и одинаковое небо над головой. На самом деле солнце в интерпретации разных народов может быть различным. В одном языке оно будет палящим и безжалостным, в каком-то — холодным и тусклым. Небо для одних народов будет близким, для других — далёким.

Окружающий мир видится разноязычным народам по-разному. Об этом говорят языковые факты. Для русского ландшафта не характерны пространства, заполненные песком, где нет растительности из-за отсутствия воды. Но такие пространства существуют в других странах. В русском языке для обозначения такого пространства было подобрано слово пустыня, внутренняя форма которого связана с признаком пустоты, т. е. незаполненности пространства. В русском пустыней может быть назван ландшафт, не обязательно с песком и без воды. Это может быть любое место, где нет людей и, соответственно, поселений (ср., напр.: Оптина пустынь). В английском языке пустыня обозначается словом desert. Для Англии песочный ландшафт также не характерен. Слово desert в английский пришло из латыни, где deserta «пустыни», обозначало ещё и «степи», т. е. пространства не засеянные, не освоенные. Глагол desěro трактуется как «оставлять, покидать, бросать», например: deserere agros «забросить поля». Внутренняя форма desert связана с признаком заброшенности, запустения, необитаемости.

Климат — один из факторов, который оказывает влияние на картину мира. Язык фиксирует изменения в этой картине. В русском языке есть слово прохлада, исходной формой которого является церковнославянское прохладъ «прохлада, свежесть», связанное со словом холод. У северных жителей это слово вряд ли будет ассоциироваться с чем-то приятным. Тем не менее, В. И. Даль указывает, что прохлад м., прохлада ж. имеют еще значение «покой, нега, обилие, жизнь в довольстве, утеха», прохлаждать, -ся означало «веселиться, тешиться; жить в неге, довольстве» (XVIII в.), прохлажа́ться — то же (Лесков), устаревшее слово прохлад толкуется в Домострое как «наслаждение, удовольствие» наряду с проклад, которое преобразовано в духе народной этимологии. Такое отношение к прохладе логично подходит для народов, живущих в жарком климате, а ведь русские живут и на севере, и в Сибири, где климат иной. И в древнеиндийском мы находим созвучное слово prahlādas в значении «освежение».

Мир по-своему у каждого народа представлен в языке. Язык — это своего рода энциклопедия культуры народа. Изучая язык, возможно узнать многое об истории народа, включая забытую историю о переселениях, смешениях с другими народами, разделении народов, распадении родов и т. д. Изучая язык можно многое узнать об уже исчезнувших верованиях народа, понять ту космогонию, которая существовала у народа ранее.

Исследование развития концептуальных структур в диахронии и в сопоставлении — ближайшая перспектива особого направления когнитивной лингвистики. Сложность таких исследований заключается в том, что многие концептуальные признаки в древних текстах отсутствуют, что связано со спецификой их функционирования. Воссоздать структуры концептов возможно, обратившись к фонду устного народного творчества. При этом особое внимание следует обращать на изменение категорий и форм мышления в разные эпохи, на смену верований и переходы в интерпретациях одних и тех же категорий.

Задание:

Каковы перспективы развития когнитивной лингвистики на ближайшее время?

Язык — зеркало культуры, в котором отображаются все имевшие место воззрения (мифологические, религиозные) народа о мире, в котором он живёт. Как писал И. А. Ильин, «язык народа есть как бы художественная риза его души и духа» (Ильин, 1993: 173). При помощи языка формируется миропредставление человека, закладываются основы его личности. Язык — это и средство выражения мысли, и форма, в которую мы облекаем свою мысль. «Язык ... есть универсальная форма первичной концептуализации мира и рационализации человеческого опыта, выразитель и хранитель бессознательного стихийного знания о мире, историческая память о социально значимых событиях в человеческой жизни» (Постовалова, 1999: 30). В языке в виде устойчивых форм сохранились первоначальные знания о мире, которые лежат в основе научных классификаций и тождеств.

Современное языкознание предлагает различные концепции, в которых делаются попытки разрешить один вопрос: определяет язык мировоззрение или он не является первичным способом категоризации действительности и миропонимания. Эти теории постулируют достаточную относительность знаний о мире, которые прямо зависят от того, что служит источником этого знания: сама действительность или ее концептуализация, скрытая в значениях языковых знаков. В настоящий период эта проблема возникла вновь в связи с исследованием когнитивных процессов, лежащих в основе порождения языковых сообщений и их понимания, в частности — попыток связать теорию языковых гештальтов с теорией фреймов как структур знания, обеспечивающих концептуальную интерпретацию языковых значений (см.: Новое в зарубежной лингвистике, 1988; работы Ч. Филлмора), а также попытку интерпретации концепции Л. Вейсгербера в когнитивной парадигме.

В лингвистике упоминалось, что знания языке в существенной степени подсознательны (см., напр.: Boas 1938; 1966: 19; Sapir 1949: 46-47). Носитель языка автоматически употребляет языковые выражения, мало задумываясь, почему, знание ассоциируется со светом (ср.: просвещение; ученье — свет, а неученье — тьма; освещение прессой событий дня), время — с кругом (все вернётся на круги своя), а внутренний мир — с вертикальной осью пространства (настроение упало/поднялось). Так, языковые схемы описания явлений внутреннего мира заимствуются из схем описания объектов внешнего мира; это могут быть части человеческого тела (ср.: голова не варит — о плохо функционирующем уме; совсем из головы вылетело — о забывчивости) или предметы, созданные руками человека — артефакты (котелок не варит «плохо соображать»; крыша поехала «сойти с ума»; Ума — два гумна, да баня без верху; Умом сильно обносился; Без ума голова — пивной котёл/лукошко).

Классификация знаний носителями языка осуществляется на основе разных моделей представления опыта. Пропозициональные модели вычленяют элементы, определяют их свойства, указывают на взаимосвязи этих предметов с другими. Например, время в русском языке измеряется единицами (час, минута, год). Такие единицы имеют характеристики краткости, длительности, значимости, незначимости (мгновенно пролетел год; настал твой час; незаметно прошёл день). Взаимоотношения между единицами времени основываются на принципе включенности. Так, минуты складываются в часы, часы — в дни, дни — в недели, недели — в месяцы, месяцы — в года и т.д. Это знание относится к научной картине мира. А вот в языковой картине мира век — это не сто лет, как в научной картине мира, а жизнь человека (прожить свой век; на моем веку), самая краткая единица времени — миг. И здесь принцип включенности своеобразный: из мгновений может складываться сезон (семнадцать мгновений весны), периоды и этапы жизни (яркие мгновения детства).

Второй тип моделей процесса категоризации — это схематизация опыта. К схематическим представлениям относятся дименсиональные характеристики (вес, объём, длина, ширина, высота, траектории движения). Время в русском языке определяется признаком длины (долгий час ожидания), объёма (в двух часах езды), высоты (возвышенная минута), траектории движения (как стремительно пронеслась жизнь).

Третий и четвёртый типы — это метафоризация и метонимизация (включая ее разновидность — синекдоху). Метафорические модели позволяют пропозициональным и схематическим моделям одной области использоваться в структуре представления знаний другой области. Время уподобляется деньгам (тратить своё время на других; транжирить своё время). Метонимические модели дополняют вышеуказанные модели выполнением той или иной функции элемента по отношению к другим элементам. Так, на основе прототипических знаний о том, что деньги связаны с категорией времени (время — деньги), сравнение времени с деньгами позволяет разнородным категориям отождествляться на основе одного признака. Так, деньги и время отождествляются с мусором (разбрасываться своим временем; выкинуть год из своей жизни; сорить деньгами). Таким образом, в русской культуре время и деньги могут относиться к той же категории «малоценное», что и сор.

В языке метафоризация происходит на основе некоторого исходного образа, который в лингвистике называют корневой или концептуальной метафорой, в психологии — архетипом. Время в русской языковой картине мира переосмысляется в образах водного потока — время течёт, утекает, иссякло или некоего ресурса — тратить/транжирить чьё время, время закончилось, время — деньги, деньги представляются через образы песка — сыпать деньгами, рассыпать мелочь или воды — деньги утекают сквозь пальцы, деньги потекли к нему рекой, которая понимается как освоенная область стихийного мира: деньги — это поток воды, находящийся под контролем человека — регулировать/контролировать денежные потоки.

Описывая реальную действительность, человек сравнивает и отождествляет разные конкретные объекты, используя при этом, в частности, топологические типы. Оперируя абстрактными понятиями, он делает то же самое — сравнивает и отождествляет абстрактное с конкретным. Мы говорим письмо пришло, при этом употребляем глагол, обозначающий пешее перемещение, по отношению к неодушевлённому предмету, который был в почтовом ящике. Почему был выбран этот глагол? Все ясно представляют себе, каким образом письмо попало в почтовый ящик. Это — абстрактное движение, мы сравниваем его по общей характеристике перемещения из одного места в другое — профиль этого движения — с такими характеристиками привычных для нас ситуаций конкретного движения: прийти, убежать, войти, выйти и под. Тождественным по своему семантическому типу (профилю) оказывается глагол прибытия, и среди них — наиболее нейтральный — прийти. Это и есть механизм метафоры. Такой принцип сродни аналогии, строящий морфологическую систему языков. Метафора — это и есть аналогия, только действующая в семантике. В зарубежных исследованиях когнитивная метафора занимает центральное место, а не периферийное. В отечественной лингвистической традиции существует иное понимание развитие метафор: они появляются на основе метонимии.

Задание:

Покажите разные модели развития категоризации на языковых фактах.

В 2011 г. в свет вышел первый выпуск из новой российско-украинской научной серии «Концептуальный и лингвальный миры» (Образ мира в зеркале языка: сб. научных статей; отв. соред. В. В. Колесов, М. Влад. Пименова, В. И. Теркулов. — М.: ФЛИНТА, 2011. — 567 с.). На суд читателей были вынесены проблемы, активно разрабатываемые в традиционной лингвистике, а также вопросы, касающиеся основ языка — концептуальной его системы, отдельных ее фрагментов и способов их вербализации в том или ином языке. В 2012—2013 гг. готовится к изданию второй выпуск из этой же серии.

Очень быстро, буквально за какие-то десять лет, отечественная лингвистика приняла в свой метаязык несколько терминов, которые активно используются и широко употребляются в различных исследованиях. Среди таких терминов языковая картина мира, концептуальная картина мира, концепт, концептуальная система и др. Два термина — концептуальная система и концептуальная картина мира — не являются синонимами.

Концептуальная картина мира представляет собой полную базу знаний о мире (донаучных и научных), накопленную за всю историю существования народа, говорящего на языке. Концептуальная картина мира не совпадает с языковой. Первая сложна по своему строению, отличительным ее качеством является многоуровневость. И если в языке существуют процессы архаизации и десемантизации, то в концептуальной картине мира аккумулируются всё, что когда-то было познано, названо и освоено. Первый уровень в ней образуют знания архаичные, реликтовые (донаучные), это знания дописьменного периода. Далее появляется уровень знаний, который частично фиксируется в разного рода текстах. Следующие уровни — это знания разных наук, как систематизированные, так и несистематизированные. Язык «запомнил» и сохранил эти знания в своих знаках и категориях (например, к категории живого в русской концептуальной картине мира относятся не только животные (живые!) и человек, но и растения, которые живут и умирают; эта категория связана с категорией одушевленности — наделенности душой).

Концептуальная система — это совокупность всех концептов, входящих в ментальный фонд языка, находящихся в разных типах отношений между собой. Они реализуются в виде репрезентантов — языковых знаков. Концептуальную систему можно назвать ментальным каркасом языковой картины мира. Концептуальная система — сложное образование: ее формируют концептуальные подсистемы, такие, например, как концепты небесного мира (солнце, звезды, луна, комета, планета, небо и др.), ландшафтные концепты (земля, море, река, луг, лес, тайга, океан, озеро и др.), зооконцепты (птица, зверь, хищник, бабочка, божья коровка, стрекоза и др.), антропоконцепты (властитель, правитель, подданный, воин, путник, музыкант, учитель и др), социоконцепты (политические концепты, идеологические концепты, интерперсональные концепты, религиозные концепты, этические концепты) и т. д. У каждого народа своя мифология, свой путь в донаучном познании мира, т. е. своя культура. Эти знания тоже отображаются на концептуальной системе: «Культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает. Язык же есть то, как думают» (Сепир, 1993: 193-194).

Концептуальная система — это весь объём моделей осмысления и описания мира и его фрагментов. Такую систему можно назвать традиционной, т. к. она функционирует в виде устойчивых форм языка. Концептуальная система консервативна. И в то же время эта концептуальная система кумулятивна; она развивается, дополняется новыми признаками, т. к. язык имеет свойство самообновления, обладает способностью к порождению новых языковых форм для выражения новых знаний.

Концептуальная система обладает принципом голографичности. Суть принципа заключается в том, что концепты, составляющие эту систему, представляют собой совокупность признаков, необходимых и достаточных для идентификации стоящих за ними фрагментов мира. При этом каждый признак концепта есть самостоятельный концепт, т. е. у признака есть свои признаки.

Языковая картина мира — это запечатленная в языковых знаках система знаний о мире, а также способы получения и интерпретации новых знаний. При таком подходе язык рассматривается как определенная концептуальная система и как средство оформления концептуальной системы знаний о мире (Пименова, 1999: 9).

Лингвальность мира состоит прежде всего в том, что предполагается существование «организованного языком мира событий», то есть существование «перформативного лингвального бытия социума и субъекта» (Теркулов, 2011: 26). Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, их наличие обусловлено тем, что структура языка определяет мышление и способ познания реальности. Однако для других ученых «большое количество случаев провоцирования языковыми сущностями неправильной оценки ситуации является основанием для утверждения о репрезентации в семантической структуре языка двух миров — онтологического, референтного, то есть мира внеязыковых сущностей и событий, протоколируемых в языке, и лингвального, то есть мира, созданного языком. Другими словами, ... не язык определяет мышление, а мир, созданный языком, является миром нашего человеческого существования. Наше поведение обусловлено законами этого мира, хотя и имеет, в то же время, онтологические рамки. ... Оба эти мира находятся в тесном взаимодействии. Именно на пересечении этих миров и существует человек как личность, с одной стороны, определяющая формы существования онтологического и лингвального бытия, а с другой, определяемая, формируемая этими мирами» (Теркулов, 2011: 27).

Человек познаёт не объективную действительность, существующую вне его и независимо от него, а тот язык, которым владеет. Характер и развитие мышления определяется его имманентным развитием, поэтому любое мышление имеет чисто национальные черты. В различных концепциях современного языкознания делаются попытки разрешить один вопрос: определяет язык мировоззрение или он не является первичным способом категоризации действительности и миропонимания. Эти теории постулируют достаточную относительность знаний о мире, которые прямо зависят от того, что служит источником этого знания: сама действительность или ее концептуализация, зафиксированная в значении языковых знаков.

Задания:

1. Как развивалась терминология когнитивной лингвистики?

2. Какие дополнительные новые термины из когнитивной лингвистики Вам известны?

3. Знаете ли Вы новые определения ключевого термина когнитивной лингвистики — концепт?

4. Какие науки занимаются теориями знания и познания?

5. Назовите примеры донаучного знания из разных языков.

6. Покажите на конкретных языковых примерах расхождение научного и обыденного (наивного) знаний.

Первые попытки выявить и дать определение основной единице ментальности — концепту — появились еще в XIX веке. На «туманное нечто» набрели философы и лингвисты, писавшие о «закругленном объекте» и «внутренней форме» (Г. Г. Шпет), «внутренней форме» (А. А. Потебня), «вневременном содержании» (С. Л. Франк), «принципиальном значении» (А. Ф. Лосев) и даже о концепте (С. А. Аскольдов-Алексеев).

Связка «концепт — слово» выражает самое важное положение, на которое необходимо обратить особое внимание. Чаще всего концепт вербализуется именно при помощи слова. Концептуализация мира происходит через язык, и образы мира, существующие в сознании, можно проследить через образные признаки, закрепленные в языке. Исследовать концепт можно только посредством языка. Именно язык и есть средство проникновения в концептуальную систему. Концептуальная система — это каркас языковой системы, его база и его фундамент. У концепта ментальная природа, но познать концепт, описать его структуру и составляющие её когнитивные признаки возможно только с помощью языка. Можно рассуждать о невербализованных концептах, однако, когда мы говорим о них, описываем их, мы пользуемся ресурсами языка. Значит, эти концепты могут быть вербализованы. Только не одним словом, а описательно. Потому вопрос о невербализованных концептах отпадает сам собой.

Концептуальная система у каждого человека индивидуальна. Исследование индивидуальных концептуальных систем пока сводится к анализу авторских языковых картин мира, с опорой на тексты — устные или письменные. Т. е. анализируются способы воплощения концептуальных признаков в языковых формах. Существующие знания о мире принадлежат фонду общей для всех носителей языка информации. Характеристика, на которой основывается уподобление (сравнение/ аналогия) одного концепта другому, позволяет утверждать сходство между известным и неизвестным. Такое сходство квалифицируется как признак концепта. Признак концепта — это общее основание, по которому сравниваются некоторые несхожие явления. Реконструкция структуры концепта осуществляется путём наиболее полного выявления возможных признаков, которые могут быть объединены по общей для них видовой или родовой ассоциативной характеристике.

Исследование концептуальных признаков и сопоставление фрагментов картин мира в разных языках — одна из основных целей концептуальных исследований. Удивительной закономерностью, характеризующей язык, является способность языка хранить и передавать то, что веками закреплялось в виде устойчивых выражений, когнитивных моделей. Признаки концептов, представляющие национальную картину мира, консервативны. И в то же время картина мира народов меняется, структура признаков концептов расширяется за счёт продолжающего познания мира. Развитие науки, культурные процессы дополняют сведения о мире. На эти научные и культурные представления накладывают отпечаток меняющиеся религиозные и научные воззрения социума.

Принято считать, что язык полностью фиксирует концептуальную систему, однако это не совсем так. Язык отображает концептуальные системы носителей языка в их совокупности, т. е. общенациональная концептуальная система не совпадает с индивидуальной. При этом общенациональная концептуальная система — это абстрактное явление, нечто усредненное, относящееся к эмическому уровню языка. Индивидуальная концептуальная система — воплощение сознания конкретного человека, относящееся к этическому уровню.

Для многих носителей русского языка слова клеврет, апологет, валоризация, монетаризм ничего не значат: в языке слова есть, а их содержание и тем более их внутренняя форма просто не всем известны, дифференциальные признаки, выражающиеся в виде сем, не участвуют в образной системе языка — с соответствующими референтами не сравниваются и не отождествляются другие явления мира. Это можно было бы объяснить простым фактом заимствования этих слов из другого языка, но если валоризация, монетаризм в русском языке появились относительно недавно, и не было достаточно времени на их осмысление, то клеврет и апологет известны с XI в., и слова эти до сих пор активно используются в политическом дискурсе. Контексты, в которых встречаются эти слова, прямо указывают на их отрицательную коннотацию, но значения слов не всегда из этих контекстов понятны.

Для наших современников малоизвестными могут быть целые концептуальные области: сельское хозяйство, животноводство, национальная кухня, мифология и др. Не каждый может раскрыть полное содержание концептов, скрывающихся за словами рожон, лён, конопля, взвар, Чур, Велес, Макошь, Перун, рожаницы. Слово, не выражающее никакого смысла для носителя языка, объективирует нулевой концепт.

Языковая категоризация носит черты «наивности». В этом проявляется особенность мышления носителей языка. Наивные представления народа — это не что иное, как сложившаяся давно и сохранившаяся доныне национальная картина мира, дополненная ассимированными знаниями, отражающая мировоззрение и мировосприятие народа, зафиксированная в языке, ограниченная рамками консервативной культуры этого народа (Пименова, 1999: 10- 11). «Наивность» языковой категоризации обусловлена такими особенностями архаичного мышления, как конкретность, синкретизм, антикаузальность, антропоцентризм и протеизм, неразличение субъекта и объекта действия (отсюда необходимость различения семантического и синтаксического субъекта и объекта), неразличение категорий сущности и явления, причины и следствия. В языковой категоризации возможно взаимопересечение тех или иных областей знания, плавное перетекание их составляющих из одной категории в другую. Концептуальный мир — это система понятий, образов и символов того, что называется ментальной моделью мира. Это совокупность знаний и представлений о действительности, которые выражены в системе языка в виде категорий и форм. Этот мир составляет основу ментальности народа.

Концептуальная система обладает принципом голографичности. Суть принципа заключается в том, что концепты, составляющие эту систему, представляют структуры признаков, необходимых и достаточных для идентификации стоящих за ними фрагментов мира. При этом каждый признак концепта есть самостоятельный концепт, т. е. у признака есть свои признаки.

Если мир явлен носителю языка в виде категориальной сетки, в которой каждая ячейка представляет собой родовое, видовое или конкретное понятие, то на каждую ячейку при дальнейшем осознании и описании мира накладывается вся категориальная сетка, закрепленная за данным языком. К данному фрагменту мира «примеряются» все категории, существующие в языке; однако не все категории будут соизмеримы с познаваемым понятием. Сознание человека таково, что любое слово и «скрывающийся» за словом концепт обычно включается в несколько ячеек категориальной сетки, что обеспечивает его существование в виде множества ассоциативных связей. Другими словами, при переносе признаков из других концептуальных областей описываемый фрагмент мира уподобляется чему-то иному, сходному по какому-либо качеству, свойству, отношению или функции. Основная роль концептов в мышлении — это категоризация, позволяющая группировать объекты, имеющие некоторые сходства, в определенные классы.

Система знаний о мире — концептуальная система — выражена в языке, в том числе в виде категорий — скрытых (понятийных) и грамматических (закрепленных в формах постоянного выражения соответствующего категориального признака). Система знаний о мире не совпадает у разных народов, в первую очередь это заметно именно в составе грамматических категорий. Часто говорят, что действительность неодинаково отражается в различных языках в силу нетождественных условий материальной и общественной жизни людей. Но не только это влияет на концептуальные системы разных народов. У каждого народа своя мифология, свой путь в донаучном познании мира, т. е. своя культура.

Языковая ментальности суть духовное пространство языка. Г. Г. Почепцов определяет языковую ментальность как «соотношение между некоторым участком мира и его языковым представлением. ... Под миром в определении языковой ментальности мы понимаем не только окружающий человека мир, но и мир, создаваемый человеком и нередко в большей части своего объема прекращающий свое существование, когда исчезает его создатель и носитель — человек, т.е. мир речевых действий и состояний» (Почепцов, 1990: 111). Существуют разные определения термина ментальность. А. Я. Гуревич (Гуревич 1984: 9) под ментальностью понимает не сформулированные явно, не высказанные эксплицитно, не вполне осознанные культурные установки, общие ориентации и привычки сознания, «психический инструментарий», «духовную оснастку» — уровень интеллектуальной жизни общества. Иначе определяет этот термин В. В. Колесов (Колесов, 1995: 15): «Ментальность — это миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях. Язык воплощает и национальный характер, и национальную идею, и национальные идеалы, которые в законченном их виде могут быть представлены в традиционных символах данной культуры. ... Ментальные архетипы складывались исторически, по определённым, генетически важным принципам, которые и следует описать» (Колесов, 2004: 15).

Мир, описанный в языке, есть не только окружающий человека мир, но и мир, созданный самим человеком — его внутренний мир: мир эмоциональных и ментальных состояний. Фрагмент физического или виртуального мира, получивший то или иное обозначение в языке, представляет собой некое языковое осмысление в виде понятийной или грамматической категории, что, собственно, и являет языковую ментальность. Под языковой ментальностью понимаются различные способы выражения всех сторон интеллектуальной жизни человека (Пименова, 1999: 80). Языковое осмысление фрагментов мира основано на концептуальной системе, служащей каркасом языковой системе.

Рассматривать ментальность народа в отрыве от изучения языка и культурного контекста невозможно, это взаимосвязанные, взаимозависимые и взаимообусловленные явления. Категории культуры накладывают свой отпечаток на сознании носителя языка, что обязательно находит свое отображение в языке. Категории культуры — это «некоторая сетка координат, наложенная на живую, пульсирующую и изменяющуюся действительность» (Гуревич, 1984: 11). Изменения в обществе, особенно это касается изменений в религии, морали и повседневной жизни, влияли на то, что некоторые категории культуры переосмыслялись, причем кардинально. Особенно это заметно при сопоставлении культур одного народа в разные эпохи или при сопоставлении культур разных народов. Так, в древнерусской культуре категория смерти не включала понятий ада (пекла), которые были привнесены в нее христианством. Душа, по древним представлениям русских, попадала на тот свет вместе с дымом погребального костра. Сейчас земля ассоциируется со смертью, именно в ней покоятся тела умерших. А в китайской культуре о категории смерти Лао-цзы сказал так: «Откуда мне знать — быть мертвым здесь не означает ли быть живым там?». То есть такие далекие культуры, как русская и китайская, имеют представление об ином мире, куда человек попадает после смерти. Различие восприятия смерти в истории русской культуры проявляется в заимствованных воззрениях о посмертном наказании и страдании, чего не было в русских дохристианских религиозных системах.

В отечественной лингвистике появились работы, в которых обобщаются основы национальной ментальности, которая закрепляется в словесном знаке и фактах языка, а познание, как известно, осуществляется в языке и через слово. Собственный внутренний мир человек исследует и описывает в первую очередь при помощи языка. Ментальность — фундамент картины мира народа, представляющей собой систему категорий и субкатегорий, т. е. концептуальную сетку, с помощью которой носители языка воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их языковом сознании. Категории, образующие картину мира, составляют основной когнитивный инвентарь культуры: они запечатлены в языке, образуя его основу. Человек мыслит о мире так, как «подсказывает» ему язык. Мыслить всем приходится в тех категориях, которые есть в языке. Э. Сепир заметил, что в мышлении нет того, чего бы не было в языке.

Как появляются новые категории и исчезают старые в языке? Не всегда можно однозначно объяснить это явление. Назовем в качестве примера двойственное число существительных в грамматической системе русского языка.

Грамматическое двойственное число (dualis) употреблялось для обозначения двух парных предметов по природе (части тела и т. д.) или по обычаю. Оно существовало в индоевропеских и семитских языках. В славянских и древнерусском языках двойственное число имело три падежа (именит.=зват.=винит., творит.=дат., род.=предл.). С XIII в. оно начало заменяться множественным числом. Числительное «два», ж. р. «две» (др.-русск. дъва, дъвѣ) сохранило типичные окончания древнерусского двойственного числа: — а, и ѣ. Эти окончания, а также -и употреблялись почти во всех случаях, кроме очень небольшой группы слов древнего склонения на краткий -и: двойственное число существительных звучало так: сыны, меды, пиры (при множественном: сынове, медове, пирове). В протославянском диалекте индоевропейского праязыка двойственное число образовывалось в одних склонениях — удвоением гласного основы, в других — присоединением окончания i; по фонетическим законам протославянского языка, долгое *-ō в склонении на -о перешло в *-а (*stolō → стола), дифтонг *-ai во склонении на -а — в ѣ (*genai > женѣ), долгое *-ū — в -ы (*sunū → сыны), долгое *-ī — в -и (*noktī → ночи). В современном русском языке, как и в других славянских языках, сохранились скудные остатки двойственного числа (два брата, воочию).

В современном русском языке слово два в форме им. п. (а также три, четыре, уподобившиеся ему по синтаксическим связям) управляет формой род. п. ед. ч., которая у существительных муж. рода типа стол исторически восходит к форме им.-вин. п. двойственного числа, у ряда форм существительных отмечено особое ударение: два часа (ср.: и часа не прошло), в два ряда (ср.: вышел из ряда) и т.п.; на основании этих акцентных различий в современном русском языке выделяют особую счётную форму существительных. Утрата двойственного числа привела к изменению структуры категории числа, ставшей из трёхчленной двучленной, произошёл сдвиг в сторону большей абстрактности грамматических значений.

Вильгельм фон Гумбольдт считал ошибочным представление о двойственном числе как об ограничивающемся просто понятием числа «два». Согласно его представлению, двойственное число совмещает в себе природу множественного и единственного чисел: это одновременно и коллективно-единственное от числа «два», тогда как множественное число может сводить множество к единству лишь в определенных случаях. Таким образом, двойственное число выражает коллективно-единственную функцию, идею «единства во множестве». По мнению В. фон Гумбольдта, высказанному им в одной из своих последних работ, незавершенной « Über den Dualis» (Humboldt W. Von. Über den Dualis. Berlin, 1828, см. также: esamm. Werke. T. VI), двойственное число неправильно считать роскошью или устаревшим наростом на теле языка. С философской точки зрения, двойственное число хорошо вписывается в общую соразмерность речеобразования, умножая возможные взаимосвязи слов, увеличивая масштабы воздействия языка и способствуя философским основам остроты и краткости взаимопонимания. В этом оно имеет то преимущество, которым обладает любая грамматическая форма, отличающаяся от соответствующего описательного выражения краткостью и живостью воздействия.

Задания:

1. Какие примеры нулевых концептов Вы можете привести?

2. Какие грамматические категории в разных языках можно отнести к разряду новых?

Не следует думать, что концептуальные исследования — это новое направление, возникшее в конце XX века на пустом месте. К первым, зафиксированным в письменном виде, когнитивным и концептуальным исследованиям можно отнести работу Яски (автора труда, посвященного ассоциативным рядам слов, употребляемых в Ригведе), где приводится классификация предметов по отношению к трем частям тогдашней модели мира: земля, пространство между небом и землей, небо. «Примечательно отнесение к категории «воды» (100 слов) не только важнейших жидкостей (мед, молоко, вино и т. п.), но и ... всего «текучего», «изменчивого». Так, сюда включены «успех», «слава» (yasas), а также прошедшее (bhūtam), «существование», «бывание» (bhuvanam) и «будущее» (bhavişyat)» (История лингвистических учений, 1980: 9).

Когнитивная лингвистика исследует не мир, а общие и субъективные знания о мире, отображенные в языке этноса или идиостиле, будь то знания обыденные, научные, религиозные или эстетические: «Субъект, пытаясь обозначить внеязыковую реальность, онтологический мир, в сущности, создает новую — лингвальную — действительность, которая подчиняется законам субъекта, стереотипам, являющимся отражением заложенных в языке моделей преобразования внеязыкового мира в языковой, преломленных через лингвальную компетенцию номинанта» (Теркулов, 2010: 29). На развитие языка повлияли и некоторые философские системы, как появившиеся внутри общества, так и в других странах. Научные знания как факт общечеловеческой культуры ассимилируются в других языках, вовлекаясь в их концептуальную систему.

В последнее время в лингвистике стали появляться работы, посвященные, с одной стороны, заимствованным концептам, с другой — изучению иной ментальности (Голованивская, 1997; Иная ментальность, 2005; Пименова, 2004; Пименова, 2005).

В языке отображены как минимум два пласта концептуальной системы. К первому пласту относятся общенародные знания о мире — взгляды на природу и человека, система ценностей — то, что составляет базовую часть человеческого сознания. Эти знания выражаются исконной лексикой в языке. Второй пласт меньше по объему в сравнении с первым — это пласт надстроечный. Это то, что пришло из других языков и культур — философские системы, другие религиозные системы, чужая мифология и знания о новых открытиях и технологиях. Всё это объективируется заимствованной лексикой.

Эти знания фиксируются в виде отдельных концептуальных структур. По развитию концептуальной структуры можно судить об исконности или заимствованности того или иного концепта: у заимствованных концептов слаборазвитая структура. Даже при наличии многочисленных признаков они плохо группируются, что свидетельствует о малом времени, затраченном на осознание различных сторон этого концепта и внедрение его признаков в языковую практику. Чем обширнее представлены отдельные группы различными признаками, тем древнее концепт, на осознание его структуры затрачено больше времени, больше признаков усвоено носителями языка, значительная часть структуры такого концепта относится к общенациональным знаниям, а не индивидуальному опыту. В русском языке среди исконных концептов внутреннего мира, характеризующихся невероятным спектром признаков, можно назвать такие концепты, как душа, сердце, чувство, мысль, ум, мечта и др.

Хлеб — исконный русский концепт. В его структуре отображены все надлежащие группы признаков. Однако мало кто осознает, что мотивирующим служит признак ‘жидкая пища’ (ср. глагол: хлебать «есть жидкую пищу»), т. е. первоначальный хлеб сильно отличался по своему составу от того, к которому привыкли мы. Образная группа его признаков показывает категориальную соотнесенность с миром растений (колосовой, наливной, спелый, цветущий), с пищей (сытный, горький), с живым существом (молодой, рослый, тощий), антропоморфность (вольный, честный). Понимаемые сейчас как метафорические, эти выражения были образованы на основе метонимического переноса: хлеб — это злаки, выращиваемые для питания, зерно; его культивацией занимается человек. Понятийные признаки хлеба не изменились во времени: 1. Посевы зерновых (рожь, пшеница и др.), 2. разг. Пища, пропитание. Оценочная шкала квалифицирует хлеб от жалкого до тучного (богатый, добрый, небывалый, отличный, скудный, хороший). Хлеб не оценивается с позиций негативной общей оценки: *плохой хлеб. Очень насыщенной оказывается символическая составляющая структуры этого концепта: он почитается главной пищей народа (Хлеб — всему голова), признаком его гостеприимства (хлеб-соль), хлеб — основа жизни (Хлеб да живот и без денег живет), хлеб — глава рода (Хлеб наш — батюшка, а каша — матушка; Хлеб — отец).

Компьютер — заимствованный концепт. В русскую концептуальную систему он вошел с понятийной составляющей своей структуры. Слово компьютер пришло из английского языка (computer). Первоначально это был термин, принятый в иностранной литературе (главным образом англоязычной); обозначавший устройство, действующее автоматически по заранее составленной программе или последовательности команд, для решения математических и экономико-статистических задач, задач планирования и управления производством и т. п. Мало кто из носителей русского языка догадывается, что мотивирующим у этого концепта был признак ‘счёта, подсчета, вычисления’ (слово восходит к лат. compute — считаю, вычисляю). Образный признак ‘машина’ появился на основе метонимии: слово компьютер обычно отождествляют с электронными вычислительными устройствами (машинами). Но самое удивительное, у этого концепта, несмотря на недавнее его появления в концептуальной системе, уже появилось два символических признака, один из которых, «перескочил» через фазу образования ценностно-оценочного признака: компьютер символизирует ‘технический прогресс’ и ‘финансовый достаток владельца’. Вот только структура этого концепта до сих пор остается слабо развитой, т. е. образные признаки малочисленны, категориальные пока находятся в стадии становления (размеры этого устройства меняются прямо на глазах — от громоздкой ЭВМ до планшетника).

Заимствованные концепты, помимо слабо развитой структуры, имеют еще некоторые отличительные особенности. Многие признаки таких концептов пришли вместе со словом (мотивирующий признак не осознается народом, заимствовавшим концепт) в виде понятий и образов. При этом его мотивирующий признак вряд ли будет представлен в контекстах, в отличие от древних, исконных концептов, мотивирующие признаки которых все же осознаются носителями языка и часто реализуются в виде стертых метафор. Другими словами, мотивирующий признак заимствованного концепта неизвестен из-за незнания исходного языка, у исконных концептов этот признак востребован и актуален. Некоторые заимствования произошли в связи с развитием культурных связей между народами, а значит, и восприятием новых знаний. Такие знания связаны, в первую очередь, с мифологией и устным творчеством других народов. Некоторые знания пришли в виде конкретных философских теорий. Примером этому может служить заимствованный концепт идея. Учение об идеях было предложено Платоном. Часть признаков этого заимствованного концепта восходит именно к его учению. Другая часть признаков относится к мифу об Афине. Концепт идея и лежащий в его основе миф был привнесен во все западноевропейские концептуальные системы, дойдя и до России.

В западноевропейские языки, в том числе и в русский, слово идея пришло из латинского, а в латинском это слово появилось из греческого. Этимология слова идея восходит к греческому ιδεα «видимость», «внешний вид», «наружность» → «образ», «форма», «общее свойство», «начало», «принцип» → «идеальное начало», «первообраз», «идея» «[и.-е. корень *u(e)id- тот же, что в рус. видеть]» (Черных, I: 336). Визуализация идеи свойственна и современным русскому и немецкому языкам. Положительно оцениваемая, «качественная» идея — прозрачная, четкая, ясная идея, имеющая форму, отрицательно — неясная, нечеткая, неоформившаяся идея. В немецком для визуализации используется признак сходства (die gleiche Idee «одинаковая идея»).

Первичные, базовые признаки регулярно проявляются в образной части структуры концепта. Идея-знание — это запретный плод (вегетативный признак), которым овладевает человек (прагматический признак владения), а после овладения — защищает и отстаивает уже как убеждение-освоенное/ присвоенное знание. Идея-знание существует сама по себе, к человеку она приходит самостоятельно (витальный признак), либо человек заимствует ее в постоянное или временной пользование (предметный признак). Категориальные признаки концепта пересекаются, образуя некую общую канву, в которой переплетены мифологические представления и культурные ассоциации. Идея-знание-плод есть пища, которую вкушают, уподобляясь Богу: знать — прерогатива высшего начала, а не возгордившегося человека.

Символизация идеи восходит к мифу о рождении богини мудрости Афины из головы Зевса, она дочь Зевса и Метиды, по-гречески metis «мысль». Согласно мифу, «царь богов проглотил свою супругу океаниду Метиду, беременную Афиной. Гефест расколол голову Зевса ударом молота, и на свет появилась Афина в полном снаряжении» (Словарь античности, 1994: 62). Отсюда признаки рождения идеи из головы (Тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует... Лермонтов. Герой нашего времени). Афина родилась «в полном боевом вооружении» (Словарь античности, 1994: 126), сопутствующими (первоначально в языке-источнике метонимическими) признаками идеи выступают признаки оружия: копья, меча и щита. Афина «всегда рассматривается в контексте художественного ремесла, искусства, мастерства» (Словарь античности, 1994: 127). Любые творческие процессы связаны с идеей (идея ковра/ рисунка/ картины/ музыкального произведения; kreative und innovative Ideen «креативные и инновационные идеи»; eigene Ideen in die Tat umzusetzen «претворять в дело собственные идеи»; die tragende Idee eines Werkes «основная (букв. «несущая») идея произведения»; ihre Mode-Ideen «их идеи мод»; die Nationalpark-Idee «идея национального парка»; Werbe-Idee «рекламная идея»; eine Marketing-Idee «маркетинговая идея»; Regie-Ideen «идея режиссуры»; musikalische Ideen «музыкальные идеи»). Идея, как Афина, является свидетельством организующей и направляющей ментальной силы, которая упорядочивает личную и общественную жизнь (жизнь дома-рода и жизнь наций и народов). В немецком языке нашли отражения признаки идеи, связанные с делами Афины. Она наделила Одиссея кудрявыми волосами, эпитетом Афины является Сотейра — «спасительница», также Афина мыслилась как судьба: соответствующие признаки зафиксированы у немецкого концепта Idee. В русском языке мы находим свою связь с Афиной (смелая/ спасительная/ бессмертная/ светоносная/ блестящая/ судьбоносная идея).

Огромная роль в осмыслении мира принадлежит культуре народа, в которой нашли свое отражение историческое развитие нации, нравы, традиции, обычаи, мифология и религия народа. Таким образом, ментальность как интеллектуальная деятельность обнаруживает связь с процессом познания, спецификой осмысления мира и его фрагментов, с одной стороны, с другой — с языком как выражением духовной культуры народа.

Задание:

Покажите на конкретных примерах развитие структур исконных и заимствованных концептов.

Интерпретация языковых средств, служащих для таксономии отдельных фрагментов мира, является одним из методов исследования процессов категоризации субъективной и объективной действительности и отражения этих процессов в языковых структурах.

Термин категория происходит от греческого kategoria «высказывание; признак». В философии категории — это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений действительности и познания. Категории образовались как результат обобщения исторического развития познания и общественной практики (БЭС, 1991: 558). По словам Е. К. Войшвилло (1967: 117), «одна из основных функций понятия в процессе познания состоит именно в том, что оно выделяет (представляя в обобщенном виде) предметы некоторого класса по некоторым определенным (...существенным) их признакам». Понятия составляют лишь часть семантики слова. В этом отображается свойство мышления человека: мыслить не только конкретными или абстрактными понятиями, но и образами, символами и представлениями о ценностях. А. Ф. Лосев (1982: 182) обратил внимание на то, что «слово может выражать не только понятие, но и любые образы, представления, любые чувства и эмоции и любую внесубъективную предметность. Кроме того, если значение приравнивается к понятию, то язык оказывается излишним, т. е. он попросту превращается в абстрактное мышление понятиями. Однако кроме специальных научных дисциплин, где понятия играют главную роль, чистые логические понятия в чистом виде редко употребляются нами, если иметь в виду реальное общение людей между собой».

Как организованы категории в языке? Согласно классической теории категорий, восходящей к греческой античности, категории определяются на основе необходимых и достаточных признаков. Признаки являются бинарными. «Безусловно, часть наших знаний структурируется посредством “классических парадигм” по принципу вариант — инвариант, однако определенная (большая) часть нашего опыта организована иным, более сложным способом — лучевых структур с центральными (прототипичными) и периферийными членами категории, которые по-разному демонстрируют некоторые типы подобия с лучшим представителем своего класса» (Борискина, Кретов, 2003: 11). Как утверждается в классической теории, категории обязательно имеют четкие границы (предполагается, что мир четко поделен на классы предметов и явлений); все члены категории равнозначны (имеют одинаковый статус, нет разных степеней вхождения в категорию). Но мир значительно сложнее, как показывают данные языков. В 1953 г. в «Философских исследованиях» Л. Витгенштейн писал, что в своей повседневной жизни мы применяем неклассический подход к категоризации. Концептуальные категории и членство в них чаще всего определяются не необходимыми и достаточными признаками, а, скорее, некоторыми факторами, которые могут иметь разные степени важности; «границы категории расплывчаты» (Витгенштейн, 1994: 113). В каждой культуре есть универсальные и этноспецифические категории, последние отражают национальное своеобразие этой культуры.

В основе категоризации, рассматриваемой как процесс, лежат сложившиеся у носителей языка представления о сходстве и различии объектов, будь то объекты внешнего мира, подобно птицам, или феномены внутреннего мира — такие, например, как представления о душе, сердце или уме. Процессы категоризации связаны с человеком, его особенностями восприятия мира.

Сейчас возможно говорить о трех системах логик, которыми пользуется человек, категоризуя окружающий мир: логика научная, логика языковая, логика эмпирическая (практическая). Основу научной логики составляют метаязыки различных наук — математики, физики, химии и т. д. Под метаязыком понимается система терминов, абстрактных понятий и символов, описывающая отдельную отрасль знания. Основа языковой логики — язык и та система категорий, которая традиционно именуется системой грамматических и понятийных категорий. В основе эмпирической логики находится практический опыт каждого человека (индивидуальная понятийная система человека); часть такого опыта является универсальной, часть — индивидуальной.

Рассмотрим различия между указанными тремя логиками на примере задачи «движение человека из пункта А в пункт Б». С позиций научной логики эта задача будет решаться в рамках разных наук по-разному: в математике — путем составления соответствующих уравнений, в физике — посредством существующих формул и т. д. Языковая логика при решении этой задачи будет оперировать концептуальными терминами сценарий и компоненты сценария, где сама задача представляет собой сценарий с субъектом, предикатом, источником и целью, или эта логика будет использовать такие понятийные категории, как деятель, действие и др., и / или грамматические категории (знаменательные и служебные части речи — глагол, существительное, предлог; члены предложения — подлежащее и сказуемое, обстоятельство) и т. д. Эмпирическую логику могут представить обычные люди, которые решают эту задачу ежедневно, например, водитель и пешеход. При решении этой задачи пешеход пользуется такими аспектами, как наличие дороги, существование краткого пути, доступность и безопасность пути; водитель учитывает те же аспекты, но для него еще важны и дорожные правила. Понятие дороги у них будут существенно отличны: для пешехода это может быть тропинка в лесу, засеянное поле или шоссе, т. е. путь, по которому он может пройти; а для водителя — путь, по которому может проехать машина. В концептуальной системе языка отчасти заложена эмпирическая логика, примером этому могут служить выражения звезды зажглись и звезды погасли (по поверьям, звезды и небесные светила считались небесным огнем, отсюда «огненные» предикаты). Из-за доступности фрагментов научного знания происходит адаптация части научной логики и соответствующей терминологии в языке (многие из носителей языка пользуются терминами порок сердца, стенки сосудов, пищевой тракт, не осознавая буквальное значение этих метафор).

В теоретическом языкознании выработаны достаточно полные и подробные описания языковых категорий, особенное внимание к ним отмечено, например, в структурализме. Для когнитивной лингвистики проблема категоризации ныне оказалась весьма актуальной. Память человека устроена так, что языковые элементы, хранящиеся в ней, определенным образом упорядочены, а основанием такого упорядочения выступают именно языковые категории.

Концептуализация мира отображается в системе универсальных категорий, свойственных разным языкам. При этом в каждом отдельном языке существует собственная система специфических категорий. Универсальные категории основаны на психофизиологическом способе восприятия мира, специфические — на субъективированном процессе наложения концептуальных структур на воспринимаемые фрагменты мира. Эти когнитивные процессы находят отражение в языковой форме, фиксирующей разную когнитивную категоризованность предметов и явлений или два типа знания: непосредственное (феноменологическое) и опосредованное (структурное). Основу феноменологического знания составляют предметы, события, явления, идентифицированные в определенной системе пространственных и временных координат, на которые проецируются все возможные между фрагментами мира виды отношений; в языке такие отношения фиксируются в предикатах. Субъект восприятия выступает точкой отсчета, от которой выстраивается система пространственных отношений между воспринимаемыми фрагментами мира. Ориентированность на субъект восприятия как на точку отсчета, составляющую когнитивное содержание значения языковых единиц, свойственна таким грамматическим категориям, как лицо, таксис, вид, залог. Структурное знание есть форма категоризации информации, полученная и обработанная как обобщающий итог опыта поколений, поэтому для носителя языка оно является знанием, зафиксированным в языке в виде понятийных категорий.

Все концепты, образующие концептуальную систему, так или иначе объективированные в языке, могут быть распределены по трем категориальным классам: I. Базовые концепты, к этому разряду можно отнести те концепты, которые составляют фундамент языка и всей картины мира; среди них: 1) космические концепты; 2) социальные концепты; 3) психические (духовные) концепты. II. Концепты-дескрипторы, которые квалифицируют базовые концепты; среди них: 1) дименсиональные концепты, под которыми понимаются различного рода измерения (размер, объем, глубина, высота, вес и др.), 2) квалитативные концепты, выражающие качество (тепло-холод, целостность (холистичность)-партитивность, твердость-мягкость), 3) квантитативные концепты, выражающие количество (один, много, мало, достаточно-недостаточно). III. Концепты-релятивы, реализующие типы отношений, среди них: 1) концепты-оценки (хорошо-плохо, правильно-неправильно, вредно-полезно, вкусно-невкусно), 2) концепты-позиции (против, вместе, между, впереди-позади (всех), рядом, вверху-внизу, близко-далеко, современный-несовременный), 3) концепты-привативы (свой-чужой, брать-отдавать, владеть-терять; включать-исключать) (Пименова, 2006: 50-51).

Класс космических концептов (небо, земля, планета, солнце, звезда, луна, комета) включает в себя субклассы: а) метеорологические концепты (погода, осадки, туча, гроза, дождь, гром, снег); б) биологические концепты (человек, птица, зверь, насекомое, змея, рыба, растение, цветок, дерево, куст, трава, ягода, фрукты, овощи), построенные на понятийных оппозициях «живое-неживое», «съедобное-несъедобное», «рукотворное-природное», «человек-нечеловек», пищевые (ритуальная пища, повседневная еда, национальная кухня), соматические (тело/ плоть, голова, сердце, печень), перцептивные (зрение, вкус, слух, в наивной картине мира предчувствие, уловление, нюх, чутье и др.), в) ландшафтные концепты (поле, лес, луг, роща, чаща, бор, тайга, степь, гора, холм, озеро, море, река, океан, дорога), г) предметные концепты, включая артефактные концепты (строение, завод, фабрика, конвейер, механизм, инструмент, посуда).

Класс социальных концептов образуют: а) концепты стран (Россия, Германия, Франция, Китай, страна, общество, государство), б) концепты социального статуса (элита, «верхи-низы», крестьянин, рабочий, богатырь, правитель (вождь, князь, царь, император, генсек, президент), богатый, бедный), ремесленник (гончар, плотник, кузнец), интеллигент, ученый, хозяин, раб), в) концепты национальности (русский, немец, китаец, американец, француз), г) концепты власти и управления (демократия, диктатура, свобода, воля, анархия), д) концепты интерперсональных отношений (влияние, независимость, соборность, рабство, подчинение, власть, родство; мир, война), е) моральные (этические) концепты (честь, долг, обязанность, совесть, стыд, раскаяние; корысть, лесть, подлость, измена, верность), ж) концепты занятий (труд, ремесло, лень, игра, образование, праздник, дело), з) религиозные концепты (Богоматерь, Бог, святой, икона, мессия, пророк), и) имущественные концепты (богатство, бедность, нищета, достаток).

Класс психических (духовных) концептов формируют концепты внутреннего мира (душа, дух): а) концепты характера (азартность, беспутность, терпение, благодушие, великодушие, гордость, грубость, доверчивость, терпение, мечтательность), б) концепты эмоций (веселье, радость, счастье, злость, грусть, ликование, страдание, ревность, тоска, тревога), в) ментальные концепты (знание, ум, мысль, понимание, память, представление, разум, рассудок, воображение, вдохновение, сознание), г) концепты волеизъявления (воля, желание, долг, стремление) (Пименова 2004; Пименова, 2006: 50-51).

Еще раз следует повторить, что границы между классами концептов размыты. Так, соматические концепты относятся к классу космических (биологических), при этом часть структур этих концептов представляет их в иерархии концептов внутреннего мира: сердце — реально существующий кровеносный орган, при этом сердце — воплощение характера (доброе/ злое сердце), в наивной картине мира сердце — орган эмоционального переживания (сердцем веселиться/ радоваться/ печалиться). Совесть — концепт из класса социальных (моральных) и при этом — из класса концептов внутреннего мира; в наивной картине мира совесть — воплощение конфессиональной принадлежности человека (Менять веру, менять и совесть) и его национальности (Душа христианская, а совесть цыганская).

В лингвистической литературе уже появились работы, где предлагаются различные классификации концептов. Одна из таких классификаций принадлежит В. И. Карасику: «содержательно все концепты можно противопоставить как параметрические и непараметрические ментальные образования. К первым относятся те концепты, которые выступают в качестве классифицирующих категорий для сопоставления реальных характеристик объектов: пространство, время, количество, качество и др. Ко вторым относятся концепты, имеющие предметное содержание. ... Одним из важнейших признаков категориального статуса концептов является их автономический характер, наличие бинарной оппозиции как конститутивного признака концепта. ... Непараметрические концепты можно разбить на регулятивные и нерегулятивные. К первым относятся те ментальные образования, в содержании которых главное место занимает ценностный компонент... Класс нерегулятивных концептов весьма своеобразен. Предложенные в лингвистической литературе классификации ментальных единиц, относящихся к этому типу ... построены на основе лингвистического (частеречного в своей основе) и когнитивно-психологического критериев. ... Наряду с картинками, схемами, сценариями, гиперонимами и другими разновидностями концептов можно выделить лингвокультурный типаж» (Карасик, 2005: 30-33). Теория лингвокультурных типажей активно разрабатывается Волгоградской школой.

1. БЭС — Большой энциклопедический словарь: в 2 т. / гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: Советская энциклопедия, 1991.

2. Васильева, Н. В. Краткий словарь лингвистических терминов / Н. В. Васильева, В. А. Виноградов, А. М. Шахнарович. — М.: Русский язык, 1995. — 176 с.

3. Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат. Философские работы. Ч. 1 / Л. Витгенштейн. — М.: Гнозис, 1994. — 612 с.

4. Войшвилло, Е. К. Понятие / Е. К. Войшвилло. — М.: МГУ, 1967. — 286 с.

5. Герасимов, В. И. На пути к когнитивной модели языка / В. И. Герасимов, В. B. Петров // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988. — С. 5-11.

6. Голованивская, М. К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка / М. К. Голованивская. — М.: Фил. фак-т МГУ, 1997. — 289 с.

7. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. — М.: Искусство, 1984. — 350 с.

8. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т / В. И. Даль. — C.-Петербург, 1996.

9. Ильин, И. А. Одинокий художник / И. А. Ильин. — М., 1993.

10. Карасик, В. И. Иная ментальность / В. И. Карасик, О. Г. Прохвачева, Я. В. Зубкова, Э. В. Грабарова. — М.: Гнозис, 2005. — 352 с.

11. История лингвистических учений. Древний мир / отв. ред. А. В. Десницкая, С. Д. Кацнельсон. — М.: Наука, 1980. — 258 с.

12. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. — Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.

13. Колесов, В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции / В. В. Колесов // Язык и этнический менталитет. — Петрозаводск: ПГУ, 1995. — С. 13-24.

14. Колесов, В. В. Язык и ментальность / В. В. Колесов. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. — 240 с. — (Slavica Petropolitana).

15. Лосев, А. Ф. Знак. Символ. Миф / А. Ф. Лосев. — М.: Мысль, 1982. — С. 182-192.

16. Мамардашвили, М. К. Стрела познания: набросок естественно-исторической гносеологии / М. К. Мамардашвили. — М.: Языки русской культуры, 1996. — 304 с.

17. Образ мира в зеркале языка: сб. научных статей; отв. соред. В. В. Колесов, М. Вл. Пименова, В. И. Теркулов. — М.: ФЛИНТА, 2011. — 567 с. — (Серия «Концептуальный и лингвальный миры». Вып. 1).

18. Пименова, М. Вл. Семантика языковой ментальности и импликации / М. Вл. Пименова // Филологические науки. — 1999. — № 4. — С. 80-82.

19. Пименова, М. Вл. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека: монография / М. Вл. Пименова. — Кемерово, Landau: Кузбассвузиздат, Verlag Empirische Pädagogik, 1999. — 262 с. — (Серия «Этногерменевтика и этнориторика». Вып. 5).

20. Пименова, М. Вл. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) / М. Вл. Пименова // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2004. — № 1. — С. 82-90.

21. Пименова, М. Вл. Душа и дух: особенности концептуализации: монография / М. Вл. Пименова. — Кемерово: Графика, 2004. — 386 с. — (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 3).

22. Пименова, М. Вл. Сопоставительный анализ заимствованных концептов (на примере русского концепта идея и немецкого концепта Idee) / М. Вл. Пименова, Е. А. Пименов // Концептуальные сферы МИР и ЧЕЛОВЕК: коллективная монография; отв. ред. М. В. Пименова. — Кемерово: Графика, 2005. — С. 143-177. — (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 6).

23. Пименова, М. Вл. Проблемы когнитивной лингвистики и концептуальных исследований на современном этапе / М. Вл. Пименова // Ментальность и язык: коллективная монография; отв. ред. М. В. Пименова. — Кемерово: КемГУ, 2006. — С. 16-61. — (Серия «Концептуальные исследования». Вып.7).

24. Постовалова, В. И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы / В. И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры. — М., 1999. — С. 25-33.

25. Почепцов, Г. Г. Языковая ментальность: способы представления мира / Г. Г. Почепцов // Вопросы языкознания. — 1990. — № 6. — С. 110-122.

26. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир. — М.: Прогресс; Универс, 1993. — 656 с.

27. Словарь Античности / сост. Й. Ирмшер и Р. Йоне; пер. с нем. — М.: Эллис Лак; Прогресс, 1994. — 704 с.

28. Теркулов, В. И. Номинатема: опыт определения и описания. — Горловка: ГГПИИЯ, 2010. — 228 с. — (Серия «Знак — Сознание — Знание». Вып. 1).

29. Теркулов, В. И. О природе лингвального мира / В. И. Теркулов // Образ мира в зеркале языка: сб. научных статей; отв. соред. В. В. Колесов, М. Вл. Пименова, В. И. Теркулов. — М.: ФЛИНТА, 2011. — С. 26-34. (Серия «Концептуальный и лингвальный миры». Вып. 1).

30. Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П. Я. Черных. — М.: Русский язык, 1993.

31. Boas, F. The mind of primitive man / F. Boas. — New York: MacMillan, 1938. — 158 p.

32. Boas, F. Introduction to the Handbook of American Indian Languages / F. Boas. — Washington D. C.: Georgetown University Press. 1966. — 398 p.

33. Langacker, R. Abstract Motion / R. Langacker // Proceeding of the 12-th Annual Meeting of the Berkeley Linguistic Society. — Berkeley, 1986.

34. Langacker, R. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar / R. Langacker. — Berlin: Mouton de Gruyter, 1991.

35. Sapir, E. — Selected writings of Edward Sapir in language, culture and personality / E. Sapir; D. Mandelbaum (ed). — Berkeley: University of California Press, 1949.