Контрактор. Книга 2

Глава 17

Внедорожник оказался очень комфортным: просторные и удобные кожаные кресла в вытянутом салоне, да ещё расположенные друг напротив друга, как раз для того, чтобы удобнее было вести дела. Прямо напротив меня сидел слегка полноватый мужчина лет сорока, с совершенно обычным непримечательным лицом.

Автомобиль тронулся. Выждав немного, Арай двинул следом, догнал машины и незаметно скользнул под днище автомобиля. Сейчас он замер прямо под моим сидением, дожидаясь новых приказов. Я же сосредоточил внимание на мужчине напротив, который с показушно безразличным видом меня разглядывал. Рядом с ним сидел один из охранников — крупный лысый бугай с короткой бородой и мордой разбойника с большой дороги. Ещё и одаренный не из слабых. Думаю, B-ранг.

Наконец мужчина поднес руку к лицу, и то изменилось, выдав на краткий миг тот факт, что ранее оно было голографическим. Интересная штука, я со стороны даже и не понял, что это цифровая маска. Но и новое лицо, такое же невзрачное и обычное, впечатления на меня не произвело.

— Добрый день, Андрей Дмитриевич. Полагаю, вы знаете, кто я такой.

— Понятия не имею.

Мужчина слегка приподнял правую бровь, не ожидая такого ответа, и неодобрительно хмыкнул.

— Удивительно, учитывая, как глубоко вы залезли в дела Рыбинского района. Я Степан Семёнович Струнин, бывший барон, а ныне один из самых влиятельных людей в Пскове.

— Ах, Струнин, теперь мне кое-что стало понятно, — кивнул я. Эту фамилию я не раз слышал, когда дело касалось Рыбинского района. Золтарев, Струнин и Долгопрудный, я не очень-то понимал их внутреннюю иерархию, но кажется, Струнин был прямым начальником Долгопрудного, и именно у него убийца отца Нади воровал деньги. — Но мне казалось, что вы не покидаете Рыбинский район.

— Да, увы, за пределами района есть несколько ордеров на мой арест, — развел он руками. — Самое нелепое, учитывая мою репутацию, что почти все они за неуплату налогов. Даже баронства меня лишили из-за них, но давайте не будем о грустном.

Арай сообщил мне, что у Струнина есть ментальная защита, но гораздо более высокого уровня, чем у Жукова, с которым я разбирался утром. Обойти ту Араю не составило труда, здесь же нужно время или более грубый подход. Но с грубым подходом не все так просто — есть риск, что мой друг просто вскипятит мужчине мозг.

Что ж, потянем время, давая Араю возможность настроиться на разум Струнина.

— Налоги? — усмехнулся я.

— Помяните мое слово, Андрей Дмитриевич, налоговики императора хуже его гвардии. Вот станете дворянином, а как я наслышан, это случится весьма скоро, тогда и поймете.

То, что Струнин в курсе моего нынешнего положения, нисколько не удивило. Пару раз об этом я сам говорил в картинной галерее, когда сопровождал Викторию, а дальше, видимо, информация разошлась через людей.

— Пока что я не очень понимаю, чем обязан, господин Струнин. Мы, насколько я могу судить, находимся по разные стороны баррикад.

— Пока да, но я думаю, что между нами просто возникло некоторое недопонимание, господин Котов.

— Неоднократная попытка убийства — это совсем не то, что можно назвать недопониманием.

— И все же я бы мог спустить на вас недавно всю мощь Рыбинского района. Вы сильный одаренный, спору нет, но всё-таки человек, как и ваши спутницы. И тем не менее я позволил вам разобраться с той бандой байкеров и уйти. Заметьте, вы ушли спокойно, никто на вас не напал. Можете считать это некоторым проявлением моей доброй воли и готовностью к переговорам. По правде сказать, мне было интересно, зачем вы тогда явились, но это поставило всё на свои места, — он махнул рукой, и между нами появился голографический монитор, демонстрирующий картинку на обе стороны. Там был тот самый ролик, который выпустила Марина накануне, где я разбираюсь с бандой. — Очень эффектно, скажу я вам. Более того, я даже готов поддержать это начинание. Только представьте: «Рыбинский герой, что наводит порядок там, где властвует беззаконие». Публика будет в восторге.

— Сдадите своих? — хмыкнул я.

— Своих? Нет, разумеется, нет. Но среди сброда района хватает тех, кого не жалко пожертвовать для благого дела. «Котов накрывает наркопритон», «Котов разбирается с бандой, терроризирующей жителей спального района», и всё в таком духе.

— Как мне кажется, скоро и без меня будет хватать тех, кто будет накрывать притоны и разбираться с бандами.

— Вы действительно так думаете? — усмехнулся мужчина. — Полагаю, гвардейцы напели вам песенку о том, что Золтаревы и их уделы обречены, что не сегодня, так завтра царь батюшка их прикроет?

— Вроде того.

— Всё это чушь. Игра на публику, мол, смотрите, император на самом деле заботится о народе, он собирается выдавить самый большой гнойник на теле империи. Но знаете, что я скажу вам, Андрей? Весь этот гнойник изначально и был создан императорской семьей. Лично Алексей VI участвовал в этом и проводил реформы, чтобы превратить эти места в то, чем они являются сейчас.

— И зачем императору всё это?

— Всё как и всегда — контроль. В то время со стороны южных соседей к нам пополз новый наркотик. Редкостная дрянь, но быстро завоевавшая популярность. Он боролся, долго, упорно, но всю страну антипортальными артефактами не обставишь, а портальщики были способны переправлять тонны той дряни. И тогда Золтарёвы предложили Алексею план, как если не покончить с этой заразой, то хотя бы её контролировать. Как итог Золтарёвские уделы из никому не нужных земель со своими законами превратились в царство чистой анархии. На первый взгляд, разумеется.

— Все ещё не понимаю, как появление подобных мест помогает империи.

— А вы взгляните на статистику преступлений, Андрей Дмитриевич. Она в общем доступе. Посмотрите статистику двадцатилетней давности и современной, и вам всё станет ясно. Да, сами районы и города по соседству страдают от этого, увы, но… в остальной империи уровень преступности снизился пятикратно, а в столице — вообще десятикратно. Вся уличная шпана, которая в прошлом сколачивала банды у себя во дворах и грабила мирных жителей, сейчас там, — Струнин указал открытой ладонью в сторону, — потому что в голову каждого из них уже два десятка лет закладывается одна простая мысль: хочешь денег — отправляйся в уделы Золтаревых, хочешь запрещенных веществ — езжай туда. Там ты найдешь все, что душе угодно. Тут за наркоту ты сядешь на двадцать лет, а с крупной партией приставят к стенке, — Струнин зловеще ухмыльнулся. — Не просто так законы в остальной империи так суровы. Но там ты можешь упороться прямо посреди улицы, а затем пойти и забить досмерти такого же как ты беднягу, чтоб добыть ещё дозу. Понимаете, в чем прелесть, Андрей? Этот сброд сам себя убивает.

— Хотите сказать, что вы необходимое зло?

— Оно самое.

Я едва не рассмеялся.

— Да вас послушать, Степан Семёнович, так вы вообще герой империи, который своими действиями делает её чище.

— Зря иронизируете, Андрей, я ведь действительно страну чищу. И да, я патриот.

— А ещё человек, делающий огромные деньги на этом.

— Кто-то же должен, — мужчина развел руками. — К сожалению, Михаил пока не понимает роль своего отца во всем этом и следует за общественным мнением. Но уверяю, это изменится, советники постепенно убедят его в том, что лучше все оставить как есть. Конечно, кто-то попадет под удар, будут репрессии и попытки установить контроль, но в конечном итоге всё вернется к тому, что было раньше. Потому что это удобно. Потому что мы, как вы выразились, необходимое зло.

На самом деле меня немного раздражают и утомляют все эти разговоры о благородных разбойниках, творящих злодеяния ради каких-то великих целей. Зачастую за всем этим пафосом и красивыми цитатками скрывается банальная корысть. Бывают, конечно, и исключения, но тут явно не тот случай.

— Давайте закончим этот разговор о том, что мир не черно-белый, — махнул я рукой. — Что вам нужно, Струнин?

— К делу? Что ж, я не против. Хочу предложить вам работу, Андрей Дмитриевич.

— Работу? — я вопросительно вскинул бровь. — Вы? Мне?

— Именно. То, что я говорил про «Котов против сброда», лишь мелкая затравка. С вашими силами, с вашими талантами… вы можете зарабатывать очень и очень много.

— И всего-то мне нужно прикончить Долгопрудного? — криво усмехнулся я, а вот он нервно дернул щекой.

— Да, это было бы крайне удобно для нас. Вы один из немногих, кто мог бы попасть к нему, не привлекая ненужного внимания. Думаю, вам позволят с ним встретиться.

— И совершенно не подумают, что это я его убил? — это походило на глупую шутку.

— У меня есть один особый яд, он сверхдорогой, иномирный, и от него нет противоядия. Все, что вам нужно сделать, это добавить его в воду или еду.

— И никто не свяжет меня с отравлением?

— Никто даже не поймет, что это яд. Спустя двенадцать часов у него случится сердечный приступ, и даже вскрытие не покажет, что это был яд.

Самое любопытное, что Струнин не лгал. Яд, о котором он говорил, существует и действительно растворяется, не оставляя следов. Об этом мне сообщил Арай, который уже успел настроиться на разум мужчины, обойдя ментальную защиту.

— И за это вы лично получите пятьдесят миллионов имперских рублей, а также признательность как от меня лично, так и от рода Золтаревых. Но это может стать только началом нашего сотрудничества, по итогом которого вы станете очень… богатым и влиятельным человеком.

— А ещё преступником. Простите, господин Струнин, но меня это не интересует. Верните меня к гостинице, и разойдемся. Мне ещё предстоит долгий путь в Псков.

— Кажется, вы немного не понимаете ситуацию, Андрей Дмитриевич. Вам так или иначе придется это сделать. Сейчас я предлагаю вам пряник, но если вы откажетесь… придется вести разговор несколько иначе.

— Даже так…

— Насколько мне известно, в вашем поместье проживает сразу несколько девушек. Будет очень… плохо, если с ними что-нибудь случится. Или ваша знакомая из ИСР, Наумова. Думаю, на работе очень расстроятся, когда она внезапно исчезнет, — с этими словами Струнин зловеще ухмыльнулся.

Мое лицо оставалось каменным, лишь взгляд выражал глубокое презрение и, наверное, разочарование. Глупый ход. Очень-очень глупый ход.

— Ошибка, — это всё, что сказал я ему, протянул было руку, чтобы свернуть ублюдку шею, но тут же ощутил сильнейший ментальный удар, вбивший меня в кресло. Я перевел взгляд на здоровяка рядом. Тот сверлил меня взглядом, а его глаза при этом горели фиолетовым.

Псионик, да ещё очень сильный. Намного сильнее, чем Аксёнов. Пока Арай изучал Струнина, тот изучал меня, мои ментальные блоки, и стоило хозяину отдать приказ, как он смял их, частично подчинив меня.

— Да, ошибка. Ваша ошибка, Андрей, — Струнин повернулся к подручному. — Сколько займет его перепрограммирование?

— Долго… И не без помощи. Он слишком силен, я едва могу его блокировать, нужен ещё один псионик для внедрения программы.

— Тц…

Я не мог пошевелиться. Неприятно. Давненько меня не заставали врасплох таким образом, но справедливости ради, таких сильных псиоников действительно мало. Для слабых и середняков моей защиты хватает, а для более сильных есть Арай. Тот уже заметил, что случилось непредвиденное, и сменил свою цель.

«Действуй».

— Что-то… Что-то не так… — лицо псионика покрылось испариной. Он продолжал буравить меня взглядом, но его уже начало потряхивать от перенапряжения.

— В смысле, что-то не так?

Из носа псионика хлынула кровь, а следом та полилась и из глаз. Мужчина закричал, схватился за лицо и забился в агонии, разрывая своё лицо ногтями. Зрелище жуткое, и даже Струнина проняло. Он закричал, отпрянул от «соседа», но никто нас не услышал. Похоже, внутри автомобиля всё звукоизолировано даже от водителя.

Наконец псионик затих, а я сделал глубокий вдох и повел плечами, чувствуя, что больше меня никто не держит.

— П-послушайте, — заговорил заметно побледневший Струнин. — Мы можем…

— Т-с-с-с-с, — я приложил указательный палец к губам. — Ошибка — угрожать моим близким.

Протянув руки к мужчине, я одним быстрым движением свернул ему шею.

— Ну и что дальше? — хмыкнул я, сидя перед двумя трупами и раздумывая, что делать.

Я заглянул в контракты и облегченно выдохнул, увидев, что контракт Эйны обновился. Самое время её призвать, заодно будет кому приглядывать за Санти. Девушка появилась справа от меня и, увидев тела, взглянула крайне красноречиво.

— Сможешь избавиться от охранника и его крови?

— Спрячу в Тени.

— Делай.

Она кивнула, и тело просто провалилось в дымку, появившуюся под сидением. Затем та расползлась по всему кожаному дивану, стирая следы преступления. Скормлю Араю потом, он будет только рад.

— Примешь его облик на время, — сказал Эйне, а мысленно приказал Араю передать воплощённой образ охранника. Девушка уже менялась и переместилась на сидение рядом со Струниным. Я сам тем временем подался вперед и вернул его голову в более естественное положение. Попытался сделать вид, что он просто устал и решил вздремнуть.

Повинуясь другому приказу, Эйна, принявшая иной облик, подняла с пола небольшую рацию, что выронил охранник ранее, и связалась с её помощью с водителем, сообщив, что мы возвращаемся назад. Так что через пятнадцать минут я уже как ни в чем не бывало вышел из машины, оставив Эйну внутри. Как оговорено, она покинет автомобиль через несколько минут после того, как кортеж Струнина тронется в обратный путь. Если повезет, что их главарь мертв, обнаружат лишь в Рыбинском районе.

Я проследил за тем, как автомобили покинули парковку гостиницы, и уже собирался идти к своей машине, как меня остановил звонок.

Мирослава… Неожиданно.

— Слушаю, — ответил я, включая видео.

Девушка за полдня, что пришли с нашего последнего созвона, успела сменить наряд, и теперь красовалась в белоснежной блузке с кружевами, расстегнутой на одну пуговицу больше необходимого, открывая соблазнительный вид на ложбинку пышной груди. Печально, что одна из трещинок на экране проходит как раз по ней.

— Мирослава, чем обязан второму созвону за день?

— Думаю, вы и сами догадываетесь, Андрей. Как прошла встреча со Струниным?

— Так вы уже в курсе… — хмыкнул я, погладив подбородок. — Следите за мной?

— Скорее за ним.

Ага, так я и поверил.

— Так как прошла встреча? — вновь спросила она. — Что он вам предлагал?

— Предлагал поработать на него. Отравить Долгопрудного каким-то дорогим и экзотическим ядом, который криминалисты не смогу определить, обещая в обмен пятьдесят миллионов.

— Мало просил, учитывая услугу, — девушку это откровение нисколько не удивило. — Согласились?

— Нет.

— Зря. Надо было соглашаться, и мы бы в дальнейшем могли это использовать, — досадно цокнула она языком. А затем прищурилась, внимательно смотря на меня через экран. — Тогда странно, что вас просто отпустили.

— А они и не отпустили, его псионик попытался меня «перепрограммировать», а сам Струнин угрожал моим близким. Пришлось его ликвидировать.

Полуулыбка Мирославы потускнела, а под конец дернулся глаз.

— Что ты сделал?..

— Убил его. Думаю, это плохо, да?

Теперь её лицо напоминало каменную маску. Потребовалось несколько мгновений, чтобы девушка взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и сказала почти спокойно:

— Ты напортачил, очень сильно. Мы договаривались встретиться завтра, но все отменяется. Через два часа жду тебя в Закатном облаке, это ресторан в центре. Обсудим все там.

Да что ж такое… Новгород никак не хочет меня отпускать.