Королева любить желает

1

Утренние процедуры не заняли много времени. Где умывался Милон, не знаю, но на завтрак он явился ко мне. Ююка наградила его недовольным взглядом, но не более.

— Не сегодня так завтра прибудет представитель Анузы. Они проиграли и приедут для переговоров. А сегодня стоит захоронить всех погибших. В том числе Бабена. Только его нужно везти в столицу. Его прах нужно поместить в родовую усыпальницу.

— У меня нет времени везти его в столицу. Здесь куча дел. Так что возьми это на себя. У меня ещё пленник в допросной, про которого я вчера напрочь забыла. А ещё размещение раненых, мёртвых, наёмники и герцог Дюранец. Никак не могу уехать.

— Какой пленник? — нахмурился он.

— Обычный.

— Миледи, простите, что подгоняю, но вас ждут, — Ююка как всегда.

— Да-да.

— Возможно, ваш маг может заморозить тело Бабена? Я бы хотел остаться здесь.

— Это надо у него спросить. Хотя смысла не вижу. Маг есть и при дворце. Пусть его там и хранят. Честно, я не хочу, чтобы его тело оставалось в моём замке.

— А между тем ты даже не поинтересовалась, как он погиб.

— Ну уж не в бою. Я видела, как он к стене замковой жался.

— Ему перерезали горло. И это не похоже ни на бой, ни на случайную смерть.

— Хотите сказать… — Всегда была уверена в своих людях. А сейчас даже не знаю, что думать.

— Да, убийца здесь, в замке. И на нас не просто так нападали, если ты не заметила.

— Очень даже заметила. Вот это мы и пойдём выяснять. Сейчас же.

— Ми…

— Ююка, кто меня ожидает?

— Герцог Дюранец, миледи.

— Пусть подождёт или занимается своими людьми. У меня есть срочное дело.

Выйдя за порог, я инстинктивно искала взглядом Ифора. Без него мне было некомфортно. Я даже замерла ненадолго, закусывая губу, а потом не вытерпела, обратилась к охране:

— Как он? Всё в порядке?

— Да, миледи. Уже просит выписать, — кивнул один.

— Приказы он раздаёт и лёжа, — хмыкнул другой, но быстро посерьёзнел: — Извините.

— Хорошо.

Успокоившись, я заставляла идти себя в сторону допросной. Хорошо, что мимо гостиных с ранеными идти не пришлось. Но и так на развилке я замерла. Дело в том, что коридор направо вёл как раз к ним, а впереди дверь на лестницу вниз. Усилием воли заставила себя продолжать идти прямо.

— Миледи, пленник в допросной, как вы и приказывали, — отчитались стражники, стоило мне войти. Милон следовал за мной.

— Всю ночь? Он живой ещё?

— Мы взяли на себя смелость перебинтовать его и дать укрепляющий настой, — как-то виновато произнёс другой стражник.

— Молодцы. Спасибо. Он нужен мне живой. Ведите.

Не самый гостеприимный коридор в моём замке радовал глаз десятком дверей, но только две отличались. Именно за ними и скрывались допросные.

Дверь открылась без того зловещего скрежета, что показывают в фильмах. Тихо отворилась, пропуская нас в своё нутро. А вот дальше всё было вполне ожидаемо. Ничем не примечательный стол и стул для секретаря справа от двери. В центре комнаты тоже был обычный с виду стул, только намертво прикреплённый к полу, а также с дополнительными аксессуарами в виде кандалов. На нём-то и сидел наш псевдоанузец.

— Миледи, Ваше Величество, — прохрипел пленник, облизывая губы.

— Дайте ему воды.

— Для простого анузца ты очень хорошо говоришь по-нашему, — прищурился Милон. Сейчас он был серьёзен и собран.

— Я не анузец.

— Кто ты? Откуда нагрудник с эмблемой Анузы? — задала вопрос я.

— Дай угадаю, ты из герцогства Дюранец?

— Вы меня казните?

— Это будет зависеть от тебя. Если ты окажешься весьма полезен, мы подумаем над твоей дальнейшей судьбой. Если ты не захочешь нам ничего рассказывать, ты уже озвучил свою участь, — не дала я ничего сказать Милону. Он лишь посмотрел на меня странно.

— Я всё расскажу. Только, миледи, я не знаю много. Я работаю на обработке рупиры. Пару месяцев назад экс-герцог исчез, а герцог потребовал, чтобы мы пошли на войну, но не в общую армию, а исключительно сюда, в графство Монтеро. Какая нам разница, где воевать: там или здесь. Мы согласились. А три дня назад нам раздали эти нагрудники. Конечно, мы удивились и не поняли. Даже отказались сначала, только вот перед этим всех наших детей пригласили в центральные мастерские герцогства. Мы, глупые, обрадовались, думали, детей могут в подмастерья или на посылках взять мастера. А оказалось, что их взяли в заложники. Моя жена чуть чувств не лишилась от такой новости. Кого бы вы, миледи, выбрали? Короля или своего ребёнка?

— Ребёнка. А когда их должны отпустить? Вдруг никто из нас не вернулся бы?

— А скорее всего, их возвращение не предполагалось. Лишние свидетели, — произнёс Милон, а потом добавил: — Кто убил Бабена? Короля Бабена.

— Не знаю, Ваше Величество. Ей-богу, не знаю, — почти рыдал мужчина. — Спасите моих детей. Я всё для вас…

— Да ты уже пытался всё для нас.

— А кого точно был приказ убить? — не стала я реагировать на просьбы.

— Королей, если кто-то приедет. Если нет, то просто сражаться, — попытался он пожать плечами, но тут же скривился.

— То есть приказа убить меня не было?

— Нет, миледи. Никто и не думал, что вы выйдете из замка. На вас мы нападать не собирались, просто…

— Не могли до меня добраться, — кивал Милон.

— Да. Вас, миледи, никто не посмел бы тронуть. Так вышло.

— Я не понимаю, — простонала я.

— Я, кажется, понимаю, — усмехнулся Милон невесело.

Я посмотрела на него ожидающе, но он лишь помотал головой.

— Герцог лично отдавал вам приказ? Хотя вряд ли.

— Нет. К нам приезжал его правая рука Чузак. Раньше правой рукой был экс-герцог, но около полугода назад его сместили.

— Чузак официальный его помощник или нет?

— Не могу знать.

— Кто ещё был с тобой? Сколько вас и сколько детей? Кто ещё был с Чузаком? — начал он засыпать пленника вопросами, так что я отошла на второй план. Ну и ладно. Я даже уйти собралась, но Милон меня остановил.

— Не уходи. С герцогом мы будем вместе общаться.

— У тебя на него что-то есть?

— Да.

Вот и весь ответ. Мне пришлось ждать, а слушая вопросы и ответы, я приходила к очень печальным выводам. По словам этого мужчины (имя его никто даже не думал спрашивать) выходило, что экс герцог один никогда не действовал. Хотя он нам пересказывал слухи, которые доходили до него, через переписку с сестрой, которая была поваром в поместье герцога. И тот факт, что повар не выходит из кухни и знает всё происходящее исключительно по словам других, нисколько не уменьшает их достоверность. Обычно прислуга о происках господ знает гораздо больше, чем может показаться.

Так вот, из рассказов сестры выходило, что герцог Масан каждый день подолгу сидел в кабинете с отцом. То есть в основном они действовали сообща, но потом что-то пошло не так, они поссорились и целый месяц не разговаривали. Примирение состоялось, но тех же отношений уже не было. А потом они просто вместе покинули герцогство, а несколько дней спустя вернулся только Масан.

— А из герцогства в последние пару месяцев никто не уезжал? Добровольно или насильно?

— Нет, миледи. Герцогство не бедствует, кто же в своём уме будет уезжать? В остальных полисах вон какие ужасы творятся: голод, неурожаи, налоги повышают. У нас такого нет.

— У меня тоже нет. Может быть, внезапно кто-то потерял работу? Без видимых причин?

— Не могу знать. Герцогство большое. Сестра ничего такого не писала. Так что если и было, то неважные должности.

— Ещё вопросы? — спросил меня Милон.

— Нет. Ты узнал всё, что нужно?

— Я рассказал вам всё, что знал. Отпустите меня, пожалуйста.

— Пока это невозможно. Вас переведут в камеру, окажут помощь, но не выпустят. Временно вы будете в числе мёртвых. Так надо, — произнесла я и вышла. Отдав на его счёт распоряжения стражникам, мы направились в мой кабинет, где меня уже ждали.

— Проходите. Отчёт готов? — позвала я Самона. Некоторые распоряжения по поводу действий после всего этого я раздала заранее. И отчёт в том числе.

— Да, миледи.

— Слушаю, — села я за стол. Милон присел на диван. Самон косо на него посмотрел, но ничего комментировать не стал.

— Наши потери составляют чуть более тысячи бойцов. Ещё четыре сотни раненых. Из королевского батальона сто шестьдесят убитых и почти сотня раненых. Из людей герцога сотня убитых и три сотни раненых.

— Сколько всего у нас людей герцога?

— Пять сотен.

— Мы сможем их как-то отделить от мужчин графства?

— Простите, а зачем?

— Без лишних вопросов, — бросил Милон.

— Среди них есть предатели. Но это пока тайна. Их ещё вычислить нужно, — всё же объяснила я.

— Невредимые и так все вместе размещены. С ранеными будет сложнее. Места почти нет.

— За стены отправить? — предложил Милон.

— К трупам? — передёрнулся Самон.

— А их ещё не собрали? — удивилась я.

— Разбирают ещё. Герцогские уже своих собрали и повезли домой. Столичные тоже. Мы к ним же и короля Бабена отправили. Панок наложил на него заклинание, до столицы продержится. Что делать с анузцами? Те, что живы остались, бежали, а тащить трупы на себе никто не будет.

— Они не пришли за своими? — удивилась я. Как так-то?

— И не придут. Анузцы иначе относятся к смерти, — добавил Милон.

— И что же они делают со своими умершими?

— Сжигают, как и мы, но пепел не хранят. Сгорело и сгорело. Я не смогу тебе сейчас этого объяснить. Умер и умер, с глаз долой — из сердца вон.

— Допустим, но почему за телами не придут? Это же их бойцы. А передать тела близким?

— Они только рады избавится от тел. Понимаешь, в их обычаях это. На чьей территории человек умер, тому и хоронить. Ещё пару сотен лет назад они скидывали все трупы в ущелье. Когда-то оно считалось самым глубоким в мире. Теперь это огромный вонючий могильник, к которому и за километр подъезжать противно. Я честно не знаю, как объяснить такое отношение, — развёл руками Милон.

Сказать что-либо ещё я не успела. Сработал переговорник.

— В нашу сторону направляется небольшой отряд. Всего дюжина воинов, — сообщил мне незнакомый голос, заставив нахмуриться.

— А вы кто?

— Я Рутим, второй заместитель начальника пограничного гарнизона, миледи. Начальник, как и его первый заместитель, пали.