Короли Эдена

ГЛАВА 23

ДРАКОН

Мне не нравилось оставлять Талию и Еву вдвоем, но нам нужно было обсудить то, что обнаружила Талия. Я слышал их разговор, но их голоса были понижены до октавы, которую я не мог расслышать. О чем они говорили? Что бы это ни было, как только я вхожу в комнату, они обе выглядят чертовски виноватыми.

Особенно Ева.

Я знаю, что она не хочет здесь находиться; она ясно дала это понять и воспользуется любым предлогом, чтобы выбраться. Но Талия лучше знает, как разгласить наши секреты.

Однако неловкое сгорбление ее плеч и то, как дергаются ее пальцы, заставляют меня пристально смотреть на нее. Я рычу и дергаю подбородком в сторону двери, давая ей понять, чтобы она уходила. Наш ассистент выбегает с негромким писком, оставляя меня наедине с Евой.

«Нам нужно поговорить, — говорю я, указывая на нее. Мы договорились, что именно я расскажу Еве правду. Хотя Кассиус выглядел так, будто собирался ударить меня, а Нокс просто продолжал вскидывать свой Клинок Мортема с выражением лица, призывающим к моей смерти.

Но мне было плевать. Я — гребаный Апекс, так что Кассиус и Нокс отправились готовиться к завтрашнему дню.

«Почему? Потому что я заключенная, я не могу завести друзей?» — огрызнулась она.

«С чего ты взяла, что ты заключенная?» спрашиваю я тоном, призванным вывести ее из себя.

Она меня ненавидит. Я знаю, и если бы роли поменялись местами… Я с содроганием думаю, что бы я сделал.

Ева встает из-за стола и пересекает комнату в мою сторону с вытянутым пальцем, словно она действительно может причинить мне физический вред. Ее губы сжаты в жесткую линию. И я знаю, на что способны эти губы. Я знаю, как приятно они обхватывают мой член, и, несмотря на то, что завтра мне нужно встретиться с Пиками, чтобы попасть к Кэт, и на то, что я видел в той папке от Талии, мой взгляд становится горячим.

«В чем дело, малышка?» Мне чертовски нравится на нее давить. «Тебе не нравится еда?»

«Дело не в еде, и ты это знаешь, Дракон. Дело в том, что ты и остальные удерживаете меня здесь против моей воли. Отпусти меня».

Я выдергиваю руку и хватаю ее за горло, отводя назад, пока она не упирается в кухонный стол. Ее руки обхватывают мое запястье, когти впиваются в кожу и пускают кровь.

«Ты хоть понимаешь, в какие неприятности ты попала? Ты знаешь, что я пытаюсь сделать, чтобы сохранить тебе жизнь? Чтобы ты не оказалась с пальцем или головой в коробке?»

Ева покачала головой, задыхаясь. «Мне плевать. Я никогда не просила об этом. Я просто хотела жить на своих условиях и танцевать. Но вы, мудаки… это не имеет значения», — разочарованно говорит она, когда ее запах проникает в мои легкие.

Я придвигаюсь к ней ближе, отпускаю ее шею и наклоняюсь, чтобы провести носом вдоль линии ее челюсти к уху. «Что еще?» спрашиваю я.

По ее участившемуся дыханию и по тому, как она двигается, я понимаю, что она возбуждена, даже если ненавидит меня. Я могу читать ее тело. Чувствую ее возбуждение, когда мы остаемся наедине.

«Ты весь такой властный и нелепый, психопат. Ты все контролируешь, самовлюбленный, заносчивый…"

Я резко отступаю назад, нуждаясь в дистанции. И она хватается за край стола, чтобы удержать равновесие, ее глаза расширились.

«Продолжай», — призываю я, пытаясь сохранить контроль над собой.

С того дня, как я изменился на ее глазах, я старался быть лучше. Когда я спросил ее, все ли в порядке, когда мы вернулись в пентхаус, она просто кивнула и ушла в свою комнату. Я знал, что облажался, но решил, что лучше дать ей свободу. Если бы я подтолкнул ее к разговору, когда она была так потрясена, все стало бы еще хуже. Тем более что я не умею говорить о… чувствах и прочем дерьме.

Я должен был защитить ее от Пиков. Это была моя цель, и я сделал то, что должен был сделать, чтобы сохранить ей жизнь. По крайней мере, она не осуждала меня за мое прошлое или изменения.

Но все же.

Но я уверен, что это случится.

«Я хочу выйти за эту дверь и никогда больше не видеть никого из вас».

На этот раз, когда я смотрю в ее изумрудные глаза, которые ничего не скрывают, я вижу правду.

Черт. Она говорит серьезно.

И это приводит меня в ярость.

После всех неприятностей, через которые мы прошли ради нее, чтобы защитить ее… Потеря сделки с «Кобра Страйк», наше шаткое положение с Повелителями Ночи… Она все еще неблагодарна, как всегда.

Если бы Саксон был здесь…

Я делаю паузу, думая о своем старом друге, и знакомый привкус печали и вины возвращается. Я гнал от себя воспоминания о нем именно по этой причине, но, когда Ева здесь, я не могу не задаться вопросом, как бы он поступил, если бы был жив и встретил ее.

Зная его, он, вероятно, сказал бы мне вытащить голову из задницы и признаться себе, что мне нравится, что она здесь, с нами. Даже если она иногда раздражает, я хочу, чтобы она осталась.

А потом он стал бы без устали дразнить меня за это. Вот ублюдок.

Но теперь все это не имеет значения, потому что он мертв и никогда не вернется.

Я подвел его. И я пообещал себе, что не подведу и Еву.

Поэтому, когда она смотрит на меня с таким презрением и хочет уйти, я вспыхиваю. Почему она не видит, что я делаю это для нее? Я не понимаю.

Может, ей просто наплевать?

«Ладно», — выдавливаю я из себя и тянусь к ней. Она пытается отодвинуться, но я быстрее. «Пойдем».

«Я не имела в виду…» — начинает она.

Мне плевать, что она имела в виду, потому что, как только гнев поднимается, я не запихиваю его обратно в маленькую коробочку. Мой обычно тугой поводок контроля обрывается, и я тащу ее за собой к одному из окон гостиной. Со всей силы я дважды бью по нему кулаком, и стекло разбивается вдребезги, перекрывая звук ее резкого вдоха.

Но я еще не закончил.

Ева визжит и борется с моей хваткой, когда я вытаскиваю ее в окно вместе с собой. Свободное падение.

Она кричит так, будто я собираюсь убить ее, а не пытаюсь доказать свою правоту.

Хотя, может, и стоило бы. Так было бы проще.

Прямо перед тем, как мы падаем на землю, я частично смещаюсь, и мои крылья раскрываются. И я ловлю восходящий поток, взмывая над зданиями и прижимая ее вес к своей груди.

Бедная Ева. Она дрожит, ее руки и ноги крепко обхватывают мое тело. Ее голова прижата к моей груди, а крики превратились в тихое хныканье ужаса в глубине ее горла. Наверное, она боится высоты, а может, того, что я отпущу ее.

«Ты хочешь свободы?» спрашиваю я, приближая свой рот к ее уху, чтобы она могла слышать меня над порывами ветра. «Вот. Это то, что я могу тебе предложить».

Я не уверен, что Кассиус и Нокс относятся к ней иначе, чем с любопытством… Нет, это ложь. Я знаю. Я знаю, что мы трое — собственнические ублюдки, и только наша потребность друг в друге удерживает нас от того, чтобы разорвать остальных в клочья ради того, чтобы заполучить ее.

Эту стройную белокурую лисицу.

Мы хотим ее. Поэтому для нее нет свободы, кроме той, что мы можем позволить. Когда я поднимаю ее выше над горизонтом Андовер-Сити, я надеюсь, что это доказывает эту мысль.

Она в нашей власти, но мы обеспечим ее безопасность. Если она нам позволит.

В конце концов я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на нее, и, к моему удивлению, она смотрит на меня. На этот раз я не могу прочитать ее лицо. По какой-то причине она изучает меня, и скулить перестала.

Не знаю точно, почему, но меня это задевает.

Поэтому вместо этого я ухмыляюсь ей. «Видишь что-то, что тебе нравится?»

Она переключает внимание на мои крылья. «Ты когда-нибудь трахался вот так?»

Я… ладно, это совсем не то, что я ожидал от нее услышать. На долгий миг я потерял дар речи. «Трахался как дракон? Не могу сказать, что трахался. Трахался на большой высоте? Почему ты хочешь это знать?»

Когда я сказал ей, что нам нужно поговорить, я имел в виду совсем не это. Это даже не близко к тому, о чем я хотел вынести ей мозг. И все же мы здесь, летим над городом. Ночное небо открыто и бесконечно, прохладный ветер обнимает нас, и мы говорим о трахе.

Я никогда не собирался ее целовать. Это желание охватило меня за мгновение до того, как я прижался к ее губам, проглотив все, что она хотела сказать. Вероятно, это не то, что я хотел бы услышать, или просто дополнительные вопросы для меня.

Не хочу признавать, но мне нравится ее вкус. Я провожу языком по ее языку в тот же момент, когда взмахиваю крыльями, чтобы мы оба оказались в вертикальном положении. Так мне легче прокладывать путь по ее шее к великолепным сиськам.

Она отцепляет одну из своих рук от моей шеи и проводит рукой по позвоночнику, чтобы найти мягкое место под моими крыльями, разминая гребень, где кожа встречается с кожистой шкурой.

«Еще», — простонал я ей в губы.

В этой женщине есть что-то, чему я не могу сопротивляться, и я никогда не чувствовал этого так жестоко, так интенсивно, как сейчас. Я целую ее шею, возвращаясь к уху. Мне нравится, как она дрожит от желания, продолжая массировать то место возле моих крыльев.

Ева поворачивает голову, чтобы поймать мои губы, и кажется, что высота больше не беспокоит ее. Она скрывает, если это так.

Нет, она забрала власть у меня так, как может только она, двигая бедрами по твердой линии моего члена в брюках.

Она знает, как выцедить из моего тела каждую молекулу воздуха, прежде чем я успею осознать, что подчинился ей.

Я углубляю наш поцелуй, и ее губы расступаются для моего языка.

«Больше никаких ожиданий». Мои слова звучат как рык. «Ты моя. Моя.»

«Иди на хуй», — кусается она в ответ. Затем эта соблазнительница прижимается ко мне бедрами, и я практически разрыдался от желания обладать ею. Физически. Немедленно.

Я срываю с нее платье, а затем и нижнее белье, и ткани разлетаются от нас по ветру. В моих объятиях остается ее абсолютно голая задница. Моя ухмылка становится злой, чем дольше я смотрю на нее.

Мурашки украшают ее кремовую кожу, а ее непокорность переходит в стон, когда я провожу пальцами по ее покрытой мурашками плоти, останавливаясь на ее затвердевших сосках. Мой член напрягается, особенно когда она прижимается ко мне. Я практически чувствую, как ее влажная киска теребит мой член, заставляя нас обоих сходить с ума от желания обладать друг другом.

«Я ненавижу тебя, Дракон», — бормочет она сквозь поцелуи. Она поспешно расстегивает мою молнию, пока я крепко обнимаю ее, а мои крылья держат нас в воздухе и безопасности. «Я чертовски ненавижу тебя, твоих королей и все, что с тобой связано».

Меня это устраивает. Злобный, ненавистный секс — мой любимый вид.

Как только она спустила мои штаны, мой член находит ее вход, и я вхожу в нее. Ее позвоночник выгибается, когда я двигаюсь внутри нее. Единственный звук, который она издает, — это придушенный вздох от такого вторжения. Так и должно быть.

Я смотрю в ее зеленые глаза, погружаясь в нее на всю глубину, прежде чем начать свой жестокий ритм. Я поглощен ею. Потребность выжечь ее внутренности.

Я знаю, что она видит, как во мне горит дракон, пока я трахаю ее, но ни одному из нас нет до этого дела.

Ее глаза пылают, поскольку желание между нами продолжает расти. Ее ногти впиваются в мои плечи и спину, пуская кровь, ставя на мне клеймо. Я наклоняюсь, чтобы укусить ее и удержать на месте, пока я набираю ритм. Я проникаю глубже и заставляю ее дышать с каждым толчком. Но я хочу от нее большего, поэтому, просунув руку между нами, нащупываю большим пальцем ее клитор и медленно растираю круги, пока ее хрипы не переходят в стоны удовольствия.

Она моя, хочу владеть ею, брать, подчинять своей воле.

И пока что я сдерживаюсь. Она на грани разрядки, и я чувствую, как напрягается мое тело, как сжимаются мои яйца.

Вхожу в нее. Целую ее жестко, напористо, и сжимаю ее клитор. Она взрывается в моих объятиях, и, черт возьми, я хочу дать ей гораздо больше.

Она еще более ошеломляет, когда кончает сама: голова откинута назад, рот открыт, а тело содрогается в экстазе.

Я теряюсь, глядя, как она теряет контроль над собой, и чувствую, как нарастает моя кульминация, пропуская электрические импульсы по позвоночнику и прямо в яйца. Я рычу, когда оргазм прорывается через меня, и сильно, до упора, вхожу в нее. Я пульсирую, когда она вздрагивает в моих руках, заливая ее своим семенем.

Ее сладкая киска сжимает меня, жадно всасывая все, что я могу предложить, глотая мою сперму. Она заливает ее, а мой член набухает, растягивая ее, доставляя мне неослабевающее удовольствие.

Ее голова запрокидывается вперед, глаза расширяются, в них полыхает зеленый свет. «Что я чувствую?» — выдыхает она, ее тело все еще содрогается. Она стонет, чувствуя, как мой бугристый член упирается в ее сладкую пизду.

Я с трудом подбираю слова. Ярость свербит в моей груди, когда я продолжаю изливать в нее свое семя.

Я рычу, теряя себя в пламени белого жара, бушующего во мне, и могу сказать, что мое желание влияет и на нее. Ее глаза расширяются, стоны вырываются изо рта, когда она выгибает позвоночник от поднимающихся в ней ощущений.

Это первобытный, животный трах и влечение. Мое тело требует ее, и она еще не знает этого, но сейчас ей нужно только то, что я могу ей дать. И после этого она будет умолять меня о большем.

Мои крылья бьются вокруг нас, удерживая нас в воздухе, и этот момент — все.

Она все еще смотрит на меня, совершенно ошеломленная и растерянная.

Я наклоняюсь ближе и облизываю изгиб ее шеи, вдыхая ее пьянящий аромат — чистого секса.

Я мог бы трахать ее часами. Доводить ее до оргазма за оргазмом.

«Дракон», — стонет она, слегка взволнованная моим именем.

«Все в порядке», — заверяю я ее. «То, что ты чувствуешь, — это мой член, который втягивается в тебя. Я завязываю узлы, когда трахаюсь. Это первобытный инстинкт, когда мой внутренний зверь хочет, чтобы мое семя залило твое лоно. И если бы ты была перевертышем, как я, и наши тела были бы совместимы, это обеспечило бы тебе вынашивание моего ребенка».

«ЧТО! Ребенка?» Я немного напугал ее этим словом. «Черт, я даже не знала, что завязывание узлов — это такая штука».

Она понятия не имеет, что делает со мной, выглядит такой очаровательно милой и шокированной, в то время как ее пизда сжимается вокруг меня, доя меня.

«Не все перевертыши завязывают узлы». Я рычу от желания, которое делает меня уязвимым для нее.

Мои глаза закатываются, когда из меня вырывается поток семени. Мой вид производит огромное количество спермы.

Ее тело обвивается вокруг меня, ее пятки впиваются в мою спину, чтобы удержаться, но я держу ее в своих объятиях. Она никуда не уходит, и с каждым вдохом ее запах усиливается, сводя меня с ума.

В горло мне закрадывается мурлыканье, похотливое мурлыканье, которое успокаивает моего разъяренного монстра. «Мы побудем так еще немного», — говорю я ей.

Ее глаза снова расширяются. «Сколько еще?»

«Час, может, меньше. Все зависит от того, сколько времени потребуется, чтобы спал отек и я смог вытащить его».

Она моргает, и я вижу, что у нее еще дюжина вопросов, и это заставляет меня улыбаться.» Сделай глубокий вдох и расслабься. Это поможет», — выдыхаю я, содрогаясь от последнего взрыва спермы, наполняющей ее. Покалывание распространяется по моему паху, сжимая его. «Я позабочусь о тебе».

Ее бедра двигаются, и я прижимаю ее ближе, решив, что пришло время спустить ее на землю.

«Держись, мы спускаемся».

Она прижимается ко мне крепче, ее обнаженное тело так восхитительно и принадлежит только мне. Ветер проносится мимо нас, пока я медленно спускаюсь вниз, не желая напугать или навредить ей, видя, что мы связаны. Я направляюсь на крышу пентхауса, где есть небольшая смотровая площадка с диванами, поставленными для развлечения гостей.

Бью крыльями, приземляюсь рядом с нами, касаюсь ногами пола рядом с бассейном и втягиваю крылья обратно в себя, ощущение сопровождается легким жжением в области лопаток. Потом оно исчезает.

«У тебя есть бассейн?» — пробормотала она, прижимаясь ко мне и глядя на рябь воды над моим плечом.

«Да, и я с удовольствием приведу тебя сюда в любое время, чтобы ты поплавала, если только ты будешь голой», — говорю я, провожая нас к плетеной кушетке и опускаясь на мягкое сиденье, помогая Еве расставить ноги так, чтобы они стояли на коленях по обе стороны от меня. Каждое ее движение поглаживает мой член и, наоборот, помогает ему опуститься. Поэтому я обхватываю ее попку и усаживаю к себе на колени.

«Ну, это как-то неловко», — говорит она, глядя вниз между нашими телами. Я опускаю взгляд и задерживаюсь на ее великолепной, полной груди, ее соски твердые и зовущие меня. Полагаю, для тебя не существует такого понятия, как «быстрый секс». Ее ухмылка завораживает, даже когда она использует юмор, чтобы не чувствовать себя уязвимой.

«Вовсе нет. Я могу, но не хочу. Это естественно и красиво. И я хочу, чтобы мой член был в тебе, так что это лучшее из всех миров. Я глубоко в тебе, и ты не можешь от меня убежать».

Я бросаю ей злобную ухмылку, на что она высунула язык. Для разнообразия я смеюсь. Она умеет вызывать во мне потребности, которых я не испытывал уже много веков. Желание увидеть ее улыбку, заставить ее кричать для меня, прижать ее к себе, чтобы я знал, что она в безопасности.

Что, черт возьми, она со мной сделала?

«Ну, я чувствую тебя внутри, и каждый раз, когда мы двигаемся, он дергается».

Мне хочется протянуть руку и разгладить бороздку на ее брови, но я сдерживаюсь, пытаясь сохранить хоть какой-то контроль над собой. Я не планировал, что дело дойдет до траха, и все же это произошло. Она все еще помеха, даже если моя голова чертовски расколота, когда дело касается ее.

«Как только мы расстанемся, тебе понадобится долгий душ, потому что моя сперма будет повсюду», — говорю я, чтобы отвлечься от своих мыслей.

Она вскидывает бровь, но скоро она узнает, каково это — быть с перевертышем, который завязывает узлы. «О, хорошо, — неуверенно пробормотала она.

Я не знаю, когда все изменилось. Когда я перестал показывать ей, кто обладает силой, а отдал ее ей. Я потерял контроль. А ее сладкое обнаженное тело, обхватывающее мое, туманит мой мозг, заставляя думать, что этой женщине место в моем доме совсем в другом месте.

Несмотря на то, что я трахаю ее до потери сознания, ее предыдущие слова не выходят у меня из головы. Она хочет уйти от нас, а я хочу навсегда зарыться в нее и никогда ее не отпускать.

«В чем дело?» — говорит она, прерывая меня. «Ты стал таким напряженным и серьезным».

Это не тот разговор, который я хочу вести, пока мы связаны друг с другом, поэтому вместо этого я говорю: «У меня хорошие новости. Мы нашли лагерь Франко, и я жду подтверждения, что Кэт там».

«Святое дерьмо, да! Где же они? Давай пойдем за ней». Она подпрыгивает у меня на коленях, ее восхитительная пизда трется о мой член, возбуждая мое возбуждение.

«Завтра», — объясняю я, хватаясь за ее бедра, чтобы удержать ее на месте. «Мы отправимся первым делом».

У нее огромные глаза. Неужели она сейчас расплачется?

«Я даю тебе слово, — говорю я. «Мы спасем твою подругу».

Она внезапно обнимает меня, ее лицо зарывается в изгиб моей шеи. Ее дыхание тяжелое, тело напряжено.

«Спасибо», — шепчет она, голос у нее хриплый. «Ты даже не представляешь, как много это для меня значит».

Достаточно, чтобы остаться?

Я глажу ее по спине, крепко прижимая к себе, желая, чтобы она стала частью меня.

Я всегда считал свои поступки непоправимыми. Я совершал ужасные вещи, пролил слишком много крови. Я не герой ни в каком смысле этого слова, и уродство этого мира разрушило меня. Моя собственная семья отвергла меня, пытала меня, и это дерьмо изменило меня.

Но потом в моем мире появилась она.

Женщина, которая более уязвима, чем кажется на первый взгляд, и я уничтожу любого, кто причинит ей боль. Я работал над тем, чтобы контролировать свое желание к этой женщине, чтобы вытеснить ее из своих мыслей, чтобы избавиться от нее.

Вот только, трахнув ее, я понял правду.

Я потерял себя для нее. И нравится ей это или нет, но теперь я делаю ее своей.

Мое новое маленькое сокровище даже не подозревает, что ее ждет.