Короли серости

5. Первый урожай

Он знал, что всё имеет смысл. Пусть даже сам его и не видел. Учитель ведь предупреждал, что нужный момент наступит, а он всё-таки до конца не верил. Теперь, все остатки его сомнений развеялись.

Фея пришла за ним, как и обещала. Он почувствовал укол в шею, что принёс бодрость и полную идиотизма радость. Хотелось петь и смеяться.

— Очнись! — крикнула фея, шлёпая его по щекам.

Прекрасная, бледная и испуганная, ставшая неотразимой от страха. И ещё красивее от смелости этот страх побороть. В такую немудрено и влюбиться.

Звон пуль напомнил ему о последнем дне с Рэнди и Анни. Уж лучше бы он забыл всё. Так же, как забыл своё имя.

Громила уже палил из пулемёта, просунув дуло в бойницу. Гильзы отбивали весёлый такт по палубе, словно труппа невидимых танцоров. Невыносимый грохот грозил разорвать барабанные перепонки. Железка отбросил рулевого и выпрямился. Большой и страшный, сросшийся в одно целое с механизмом, он чем-то напомнил ему Учителя. Из-за его спины вылезло жало с держащимся на кончике металлическим лицом. Железка поднял голову — и лицо встало на место.

Теперь сходство было почти стопроцентным.

Он занял позицию рядом с громилой и начал стрелять. «Нет, так дела не делаются».

Фея прижалась к борту, но в глазах её сквозил не страх, а сосредоточенность. Из своей волшебной сумы она выкладывала средства спасения: стимуляторы, инъекторы, бинты и зажимы. Архаичные, но всё такие же эффективные.

Смуглый коротышка, обняв винтовку, распластался на палубе. Губы его беспорядочно двигались. Он то ли молился, то ли шептал проклятия.

Пахло горелым мясом, прогорклым, с послевкусием имбиря. Он знал: пулями дело не решить. Только близкий контакт спасёт их. Всё по старинке.

Он вспомнил. Ли, вот как его звали.

«Катрина» под ногами бросалась из стороны в сторону, угрожая перевернуться. Ли мотнул головой, и лодка приняла устойчивое положение, из которого она и не выходила. Всё это время качалось его сознание, взбаламученное встряской.

Томми уже пополз в рубку, где броня толще всего. Старый, глупый трус. Его надежды прожить хоть ещё чуть-чуть не внушали ничего, кроме отвращения.

Ли сбросил мундир, сорвал с шеи жетон, быстро снял штаны и выпрыгнул из ботинок, оставшись в майке и трусах. Оставалась одна существенная деталь — нож.

Медичка смотрела на него округлившимися глазами.

— Что ты, мать твою, делаешь?! — пытаясь перекричать выстрелы спросила она.

Ли не ответил. Некогда было, да и незачем. Такой красотке не стоит думать о мелочах боя. Не стоит думать, что такое настоящая красота.

Он открыл ящик из-под боеприпасов и выудил оттуда спрятанный заранее клинок. Пока на левом борту громила с кэпом отстреливались, Ли дёрнул рычаг на правом. Бронепластина опустилась, явив глазам чёрную гладь реки. В свете луны Ли увидел в ней своё отражение. Из маслянистой дряни на него смотрел тёмный фантом с горящими голубыми глазами. Волосы его раздувало ветром. Он усмехнулся, и фантом ухмыльнулся в ответ.

«Ты родился с лунным блеском в глазах», — так говорил Учитель.

Фальшивое, чужое сердце разрывало его грудь. Взяв нож в зубы, он поставил ногу на борт, оттолкнулся и ухнул головой вниз, в самую тьму. Река встретила его леденящим холодом, от которого тут же загорелась кожа. Ли мысленно отрезал боль. Она — всего лишь реакция тела на то, что с организмом что-то не так. Как рецепторы, что посылают центральному процессору машины обратную связь. Боль ни хороша и ни плоха. Она просто есть. Так его учили.

Его движения стали медленными и ленивыми. Каждый рывок давался с трудом. Он не видел дна, но знал, что где-то там таятся чудовища. Точат, небось, клешни на внешний мир и думают, как хорошо было бы оказаться под солнцем. Только твари не знают, как оно им будет вредно. Оно сожжёт их в два счёта. Так же, как первенцев.

Он двигал телом изо всей мочи. Река сопротивлялась в ответ. «Чем сильнее удар, тем сильнее ответ. Таков Закон, — Учитель всегда любил это повторять. — Нельзя бить по одному и тому же человеку, не ожидая воздаяния. Оно будет обязательно. Нужно поймать момент, когда оно будет неизбежно — и остановиться. Показать милосердие. И уже потом бить насмерть».

О, Учитель просто обожал парадоксы.

Он подобрался так близко к берегу, что видел из-под воды вспышки выстрелов. На поверхности лицом вниз плавали трупы — придурки, слишком далеко зашедшие в воду. Короткие, будто бы солдатики, вырезанные не знавшим пропорций мастером. Вокруг каждого тела расползалось алое облачко, окутывая мертвецов в похоронный саван. Если бы жмуры имели тенденцию тонуть, то выглядели бы закутанными в упаковки из крови полуфабрикатами.

Дюжина синегубых стояла на берегу, по колено в воде, выжидая своего часа. Боевые пловцы. Этот трюк они изредка проворачивали с судами, которые хотели захватить. Пока одни оттягивали на себя огонь с берега, водяные подбирались незаметно и били экипаж в ближнем бою. Большинство первенцев были слишком слабы в воде, чтобы что-то противопоставить.

Но не Ли.

Так значит, катер хотят захватить. Именно этого он и опасался. Обычно синегубые не столь щепетильны. Что же, приятно быть на шаг впереди.

Стрельба всё не утихала. В воде появлялись новые трупы. Набралось уже с десяток стрелков, а бой всё не прекращался. Сколько же их здесь?

Ли подплыл ближе. Уже виднелись напряжённые лица с белками глаз, перешёптывающиеся губы, зажатые в руках ножи. Они ещё ждали своего сигнала. А Ли уже был готов.

Первого он поразил ударом в щиколотку и потянул вниз. Бедняга даже не успел заорать — его крик захлебнулся в воде. Пинком оттолкнув тело, Ли лёг спиной на мелководье и проткнул пах второму. Эффект неожиданности подарил ему две жизни.

Рывком он встал на ноги. Мокрые волосы закрыли ему правый глаз, но одного было вполне достаточно. Да он без проблем перебил бы этих щенков вслепую.

Десятка оставшихся бойцов вопила что-то на своём щёлкающем языке, перекрикивая друг друга и вращая глазами. Неоперившиеся птенцы, а не солдаты. Поскальзываясь в воде, они разделились на несколько кучек, встав слишком близко друг к другу. Что же, ему это только на руку.

— Сдавайся, дурак! — с сильным акцентом крикнул один из синегубых. Совсем молодой, не старше Ли. В форме линейной армии Союза он выглядел чисто как бойскаут, не хватало только синего галстучка.

Ли засмеялся в ответ. Одним прыжком он сократил расстояние и ударом снизу вверх насадил голову солдатика на клинок. На лице сааксца застыло удивлённое и обиженное выражение, прыснули слёзы. Зрачки поползли вверх, глаза закатились.

Не глядя, Ли пнул назад. Один натолкнулся на второго, и оба они ухнули в воду. Вынув нож, он отскочил — как раз вовремя, чтобы уклониться от взмаха мачете. «Гармония и баланс, вот что самое важное. Крепко держись на ногах». Сааксец ревел и плакал от ярости и бессилия. Ли его даже стало чуть-чуть жалко. Остальные подскочили ближе, но Ли отпугнул их ножом.

Размахивая мачете, один из солдат побежал вперёд. Ли не стал утруждаться и подсечкой отправил его в воду вслед за товарищами, успев порезать врагу бедро. Пока он выберется на берег, то уже истечёт кровью.

Шестёрка оставшихся шаталась из стороны в сторону. Злые, искажённые гримасой ненависти лица, и глаза, что буравили тяжёлыми взглядами Ли, пребывавшего в полной безмятежности. Ему некогда было их ненавидеть. Да и зачем? Они ведь сейчас умрут.

Они атаковали все и разом. Но Ли не уклонился, а бросился навстречу. Когда мачете врага почти опустилось, Ли нырнул вперёд и боднул головой, отбросив сааксца на его же соратников. Те шарахнулись в сторону и стали поскальзываться. Повалив бойца, Ли три раза ударил его ножом в сердце и тут же вскочил. Жизнь кровавыми толчками выходила из синегубого, он раскрывал рот, но не мог ничего больше сказать. Попадавшие враги отползали назад, размахивая клинками, чтобы защититься.

Ли быстро вдыхал и выдыхал, не давая воздуху задержаться в организме. Нос и глотка уже горели огнём, а мышцы начинали ныть. Голова становилась тяжёлой. Слишком быстро он стал выматываться. Намного быстрее, чем раньше. Нехорошо.

Даже с чужим сердцем, он не мог дать себе спуску.

Не давая времени на передышку, Ли подошёл к самому маленькому врагу, схватился за мачете и потянул на себя. Сааксец выпустил оружие и поднял руки, пытаясь что-то сказать. Ли ножом пробил ему макушку и оттолкнул от себя. Теперь у него было мачете.

За спиной слышалось ржание и всхлипы: искупавшиеся выбирались на берег. Пока один выползал, второй уже стоял на четвереньках, пытаясь собраться с силами. Ударом мачете Ли рассёк ему затылок и пинком в плечо отправил обратно в воду. Ползущий не успел даже встать на колени — Ли отрубил ему кисть и насадил голову на клинок, как на вертел.

— Ну что, драться дальше будем? — дружелюбно спросил Ли у оставшейся четвёрки. Один уже перебежками пытался удрать. Первым делом пришлось подбежать к нему. Солдат замахнулся, но Ли остановил клинок ножом в обратном хвате и полоснул по горлу врага мачете.

С оставшейся тройкой разобраться не составило труда. Они плакали, пытались отбиваться, но ни сил, ни духа у них не осталось. Ли убил их, чтобы избавить от позора. Удовольствия от этого он не получил.

К тому моменту, когда он зарезал последнего, стрельба уже прекратилась. «Катрина» затихла, выжившие стрелки отступили в джунгли. Ли бросил нож в грязь и сел на берегу. Трусы и майку придётся перепечатывать, это уже точно — он так заляпал их кровью, что стирать не было смысла. Томми это точно не понравится.

Катер завёлся и подплыл ближе. Остановившись в десятке метров от берега, Томми из рубки помахал рукой. Ли пожал плечами. Не было смысла возвращаться. Ничего ещё не закончилось.

Один из бронелистов опустился, и в воду спрыгнул капитан. Следом за ним громила с коротышкой, красотка шла замыкающей.

— Куда ты, чёрт возьми, ринулся? — спросил кэп, подойдя ближе. Ли внимательно посмотрел в его выточенное лицо. В каждой чёрточке сквозило благородство и внимание, знание кодекса чести. Валентайн выглядел человеком, которому не просто можно было доверять — ему доверять хотелось. Если уж не доверять ему, то кому вообще тогда можно?

Всего лишь набор цифр и уравнений. Математически точно выверенная формула. Настолько точная, что даже внушающая благоговейный страх. Порождения пластической хирургии Медцентра легко отличить от обычных людей по необычайной красоте. Настолько бритвенно-острой и совершенной, что глаз режет. Здесь постарались специалисты другого профиля. Они явно хотели, чтобы он выглядел как настоящий солдат, боец с картинки, всё то хорошее, о чём любой первенец может только мечтать. Становиться лучше — их идеал, а капитан — ходячий идол, который пришёл навестить низших людей.

Может и так. А может он уже просто сходил с ума. Ничего нового, последнее время Ли ни в чём не был уверен. Разве только в том, что Томми — конченый слизняк.

— Мне показалось, что вам нужна была помощь, да? — Ли приподнялся и стал счищать прилипшую к ногам глину. — Вот я и пошёл вперёд.

Громила снял с головы шлем, осматривая результат зверства Ли.

— Ну ты и животное, сынок, — в его голосе Ли услышал откровенную зависть. Повернувшись лицом, иммигрант разродился самой дружелюбной улыбкой, которую Ли только видел. — Да ты настоящий убийца, а?

О, с этим Ли точно поладит.

Красотка, тем временем, будто бы собиралась блевануть. Но Ли с первого взгляда понял — к этой в трусики не залезть. А жаль, конечно.

— Как ты их всех перебил? — спросил коротышка. Он поднял один из брошенных мачете и внимательно осмотрел.

— Поразил неземной красотой. Я же солдат, забыли? — Ли пожал плечами. Он всё не мог вернуться в Состояние. А врать после боя ему давно не приходилось. Навык успел покрыться ржавчиной.

Капитан насупил брови, но ничего не сказал.

Коротышка синегубый отбросил поднятый клинок и промолвил:

— Линейная армия. Но не из Большой Пятёрки. Это Малый Круг.

Ли это уже давно понял. А вот капитан переспросил:

— Малый Круг?

— Дружинники поселений, — произнёс громила иммигрант, пнув одного из мертвецов так, что тот укатился в воду. — Самооборона, мать их.

— Солдаты выходного дня, — протянула красавица.

— У них теперь все дни выходные, — буркнул шаман.

Ли выключился из разговора и попытался нырнуть обратно. Попытался вернуться в Состояние. Сердце слишком громко стучало, и это его начало напрягать. Пусть и чужое, но за всё это время оно стало как своё.

Если он не вернётся сейчас, то потеряет драгоценные мгновения, проведённые в счастье. Он не любил обычного себя. Притворяться было намного удобнее. Эффективнее. Счастливее.

— Нам нужно выяснить, откуда они пришли, — произнёс капитан. — Мы ещё не миновали даже четверти пути, а о нас уже знают. Саргий?

— Слушаю, — иммигрант поковырял мизинцем в зубах и сплюнул застрявший кусочек мяса.

— Если дела пойдут плохо, нам нужны будут патроны. Много патронов.

— Понял, кэп, — иммигрант развернулся и, шлёпая по воде, двинулся к катеру. Томми уже готовил утилизатор к печатанию боеприпасов.

— Насиф?

— Здесь, капитан, — маленький шаман подскочил к Валентайну. Ли бы скривился, если бы не пытался изо всех сил успокоиться.

— Нужен твой совет. Надо перехватить выживших до того, как они успеют растрезвонить всем, что по реке идёт наш катер. Куда нам идти? Что делать с выжившими? Можно ли с ними вообще договориться? Я не хочу превращать всё в очередную кровавую баню. Но они напали первыми. Мы можем предложить им помощь, подлечить раненых. Дать возможность с достоинством похоронить мёртвых. Нужно показать, что мы не звери. Если это силы самообороны, то от армии они не зависят так сильно.

Маленький шаман вытер рот ладонью и уставился на валявшихся повсюду жмуров. Ли приосанился: синегубый явно чувствовал себя дурно и старался не смотреть ему в глаза. Сааксец действительно оценил его работу. Только он и мог.

— До того, как они вернутся в деревню, мы их не перехватим, — произнёс, наконец, коротышка. — Зато можем поймать в момент, когда они будут перегруппировываться. Здесь поблизости только два поселения. Нам нужно выбрать, куда идти. Одно к северу, было ближе к реке, которую мы называли Сабрина.

— Как утонувшую принцессу из легенд, — бесцветным голосом заметила медичка. На её замечание Валентайн только сморщился.

— Армия Союза отравила реку во время сражения три месяца назад. Я слышал, что все жители погибли. Потому вряд ли там кто будет. Вторая деревня южнее, внутри джунглей.

— Если она так хорошо скрыта, то там наверняка кто-то остался. Двинемся туда. Постараемся прийти раньше, чем выжившие. Саргий!

— Скоро закончим, капитан! — иммигрант помахал из катера огромной сумкой. — Хватит, чтобы целый батальон угрохать.

— Рассчитываю на тебя, — кивнул Валентайн. Шаман тронул его за плечо, отчего у капитана по лицу пробежала короткая, почти неуловимая гримаса. Даже Ли едва её заметил.

— Я могу договориться, — торопливо заговорил сааксец. — Всё зависит от командира. Если это пёс из столицы, то его придётся убрать, чтобы уломать остальных на мирные переговоры. Но если это местный офицер, не думаю, что будут проблемы.

— Мы убили достаточно, чтобы нас ненавидели. Нужны будут гарантии их молчания.

— Мёртвые не сплетничают! — крикнул Саргий. Шаман склонил голову.

— Мы превосходим их в огневой мощи. Любой разумный командир поймёт, что с нами лучше дел не иметь. В обмен на то, что мы оставим их в живых, они отдадут все свои средства связи.

Ли хмыкнул. А ведь план мог сработать. Но он искренне надеялся, что до мирных переговоров не дойдёт. Ночь была ещё молода, а его нож требовал крови.

— Если ничего не получится, — заметил Вик, — дальнейший путь будет намного труднее. Выдвигаемся.

Своей дорогой они рассекали напополам сумеречный лес. Серые. Безликие. Лунный свет едва пробивался сквозь листья, синими ромбами вылавливая обнажённую кожу или промасленное снаряжение. Маленький шаман шёл впереди всех, иногда поднимая жилистую смуглую руку, приказывая отряду остановиться. Следом за ним вышагивал капитан-железка, водя из стороны в сторону автоматом. С лицом, закрытым маской, он походил на закованных в чёрную броню церковных зелотов. Из них раньше набирал телохранителей полковник Эймс. Когда-то и Ли мечтал, что ему достанется такая броня. Не сложилось. Медичка плелась в середине, боязливо озираясь слезящимися глазами и часто дыша ртом.

За ней семенил Ли, посматривая под ноги. Не хватало только в темноте зацепиться за корягу или наступить на мину, которая каким-то образом здесь оказалась. Синегубые очень редко использовали мины. В большинстве случаев они их доставали с внешних колец обороны баз первенцев и закапывали возле дорог неподалёку. Большей популярностью пользовались ямы с кольями, отравленные источники воды, гнёзда ядовитых змей и другие ловушки. Мины здесь могли оставить только солдаты Первого Города, а нога первенцев сюда ещё не ступала. Во всяком случае, официально.

Замыкал колонну Саргий, с удивительной стойкостью тащивший мешок боеприпасов. Он побелел сильнее обычного, но и только. На его месте Ли бы пыхтел и потел как девственник в свой первый раз.

Иммигрант вообще казался выходцем из другого мира. Первенцы считали себя совершенством — инкубаторы и гены тому доказательство (дефы не в счёт). Но Саргий будто служил живой насмешкой над ними. Выше двух метров ростом, могучий как несколько быков, выносливый и безжалостный. Идеальный сын Первого Города. Но родившийся за его стенами.

Его стоило выслать, даже если бы он не был преступником — просто чтобы глаза не мозолил.

Пулемёт, что иммигрант тащил, обычно обслуживала команда из двух человек. Один подавал ленту с боеприпасами, а второй стрелял — только со стационарной позиции. Саргий же без проблем держал пулемёт на весу одной рукой. Ли бы сейчас всё отдал, чтобы глянуть, как иммигрант будет из него палить с сумкой за плечами.

Джунгли вещали свою обычную песнь, по которой Ли уже успел соскучиться. Воздух, потяжелевший от влаги, еле пролезал в лёгкие, запахи мокрого дерева и травы перекрывали аромат масла от оружия. Поскрипывали пояса, подсумки слегка постукивали по бёдрам. Кожу то там, то тут покалывало, лицо периодически начинало чесаться. Руки, обхватившие винтовку в мертвецких объятиях, успели затечь.

Давно Ли не выходил просто так поискать приключений. Томми ругался каждый раз, когда он возвращался после трёхдневного забега по зелени: грязный, в форме, пропитанной потом, с заросшим лицом и вонючим дыханием. Пусть рулевой и слизняк, но он всерьёз заботился о помощнике. Точнее, об образе, который он создал в своём воображении. Ли всё же делал ему скидку: Томми входил в очень узкий круг людей, которые дарили ему счастливые минуты в этой мрачной и неприглядной жизни. Людей, с которыми он был в Состоянии. С которыми он мог не быть самим собой.

Перед походом Ли забрал с катера одежду, винтовку, подсумки, флягу с водой и даже ранец. Короткий рейд мог затянуться на день, два, а то и на месяц. Джунгли всегда преподносили сюрпризы, бывало приятные, но чаще не очень.

Краем глаза Ли заметил шевеление за деревьями и остановился. Джунгли любили одиночек, которые знали, что делали. Таких, как Ли. Большие и шумные банды неопытных бойцов вызывали у Вне раздражение. Ли сейчас бы всё отдал, чтобы заставить шайку Валентайна исчезнуть.

— Почему ты остановился? — спросил иммигрант, присев на колено. Этот-то поймёт, в чём дело.

— Движение, вон там, — Ли поднял винтовку и прицелился. Деревянный отполированный приклад приятно охлаждал щёку, палец нащупал спусковой крючок и начал его поглаживать. Саргий замер на месте — сразу видно, опытный боец. Он знал капризы джунглей, то, как Вне любит обманывать, завлекать, флиртовать. Только ему не хватало чуткости, элегантности и опыта Ли.

И маленького шамана, который встал перед иммигрантом и развёл руки в стороны — будто самоубийца, пытающийся остановить поезд.

— То, что там творится, не должно вас волновать, — произнёс он холодным голосом. Ли даже не заметил, как сааксец подкрался. Будто знал, что будет дальше. — Я договорился с Миром. Он должен нас пропустить. Вы же всё портите.

Ли хотел было заспорить, но передумал. Дружелюбно улыбнувшись, он убрал оружие и встал по стойке смирно. Саргий тоже расслабился. Ли стиснул зубы: он не ожидал, что иммигрант так быстро сдастся.

Они двинулись дальше, следуя за шаманом, чуть ли не наступая ему на пятки. Обычно головной уходил дальше, чтобы не подставить отряд, если будет мина или вражеский огонь. Сейчас бояться нужно было отставания.

Ли вдруг подумал, что зелень кажется искусственной. Да, он чувствовал знакомые запахи, он слышал шорохи, где-то пели невидимые птицы и шуршали мелкие зверьки. Вот только это походило на неудачный саундтрек, пущенный под чужую картину. Что-то не сходилось. Но что?

— Подходим, — прошептал шаман, — всем тихо. За той горкой находится деревня. Саргий, притаишься здесь. Капитан, если вы не против, расположитесь за теми деревьями. Эмма?

— Я пойду с капитаном, — отчеканила медичка с жёсткостью, которой Ли до этого в ней не видел. А дамочка-то зубастенькая.

Шаман нетерпеливо кивнул и воззрился на Ли.

— А ты?

— Я с вами, мистер, — Ли усмехнулся. — Может статься, я спасу вам жизнь.

Сааксец скривился, но ничего говорить не стал. Наверняка вспомнил перерезанных на берегу солдат.

За пригорком Ли разглядел деревню. Она лежала в огромной впадине, почти со всех сторон окружённая холмами. Маленький плевок на дне божественного стакана. Хуже места для обороны не придумать. И всё же что-то в этом месте казалось успокаивающим. Будто бы все заботы оставались снаружи, а дорога вниз сулила только гармонию.

Саргий развернул пулемёт и лёг животом на землю. По его рукам тут же поползли муравьи, а штаны почернели, впитав влагу. Капитан уселся между двумя деревьями за огромным бревном, послужившим неплохим укрытием. Медичка спряталась рядом и стала рыться в сумке.

Удостоверившись, что врагов не видно, капитан дал знак. Шаман с Ли полуприседом двинулись к деревне, скрывшись в высокой траве.

На окраине стояла деревянная наблюдательная башня высотой метра в четыре. Славно сколоченная, умело. Собранная без единого гвоздя. Ли поразился такому плотницкому мастерству.

Вот только дежурного на ней не было. Ли насторожился, но шаман молча поманил за собой.

Они добрались до первой хижины, слепленной из грязи, брёвен и листьев. Вся деревня состояла из полукруга домов, стоявших на разном расстоянии от вбитой в землю огромной жестяной балки. Она будто служила центральной осью поселения. С неё свисали обгоревшие амулеты и обереги из костей животных. Второй полукруг состоял из оранжерей и огородов. Их было так много, что еды хватило бы на роту солдат. На другом краю деревни виднелся ещё один аванпост, пустующий так же, как и первый.

В поселении висела пугающая тишина. Ни гула от людей, ни хлопотливого гомона животных. Даже джунгли заткнулись, оставив молчание наедине с собой.

В сараях людей не было, в загонах мирно спал скот. Ли заметил брошенные инструменты и рассыпанное зерно. Жителей выдернули с мест и увели.

Шаман показал на следы в грязи. Они вели к покосившемуся строению с крестами на крыше, похожему на храм. Его стены были изрисованы красными звёздами, взятыми в круг. Эмблема Союза и Пятиединства. От взгляда на них у Ли заболела голова. Сааксец знаком приказал занять позицию у двери в храм и сам встал напротив. Внутри храма слышались голоса.

Ли приготовил винтовку. Кивнув шаману, он показал три пальца. Тот кивнул в ответ.

На счёт «три» они ворвались внутрь, выбив двустворчатые двери.

— О, нет, — прохрипел шаман и выпрямился. На полу в несколько рядов, валялись мертвецы.

— Так вот куда делись жители, — пробормотал Ли и подошёл посмотреть поближе.

По меньшей мере у половины не хватало голов. Остальные же были так сильно изуродованы, что трудно было понять, женщины то были или мужчины. Вонь стояла неимоверная, повсюду летали мухи. Казалось, сам воздух пропитался кровью. Ли почувствовал прилив возбуждения.

На небольшом постаменте стояла странная коробка с чёрным диском под стеклом. Из неё и раздавались хриплые мужские голоса. Судя по размеренности и чёткости, они оглашали некий список.

— Проклятье. Не может быть, — шептал шаман.

— Что такое, сэр? — поинтересовался Ли, осматривая трупы и корча горестное лицо. Отделали крестьян мастерски, он даже слегка позавидовал. Такое зверство — признак настоящего профессионала, который знает, какой эффект хочет произвести и как его достигнуть.

— Мы дрались не с дружинниками, — сказал шаман, проведя ладонью по лицу. Ли заметил, как он украдкой вытер слёзы. — Это были каратели.

— Как их сюда занесло?

Сааксец подошёл к коробке, издающей звуки, и прислушался.

— Был приказ выдвинуться в этот сектор, — произнёс он. — Найти деревню и переговорить со старейшиной.

— Но как они узнали о нас? — Ли почувствовал, как миссия становится всё интереснее.

— Без понятия, — сплюнул сааксец. — Одно я знаю точно: они пришли сюда, чтобы пополнить ряды рекрутами. Старейшина отказался. Так же, как и в прошлый раз. Именно поэтому они сюда и пришли. Обычно Союз давал возможность трёх отказов. Не в этот раз. Всех жителей собрали в храме, разделили на две группы, и начали казнить по одному, на глазах у их любимых и близких. Когда половине отрезали головы, вторых начали бить и топтать, да так, чтобы их невозможно было узнать. Из второй группы выбрали пять человек и отпустили их в разные стороны, чтобы они рассказали в других деревнях, что значит сопротивляться воле Союза. И воле Отца.

— Это кошмарно! — как можно искреннее вскричал Ли. Его позабавило, что сааксцы оставляют выживших. Первенцы при зачистке деревень не щадили никого.

Сааксец в сердцах отшвырнул винтовку и, облокотившись спиной о стену, сполз на пол. Его губы кривились, а в глазах блестели слёзы.

— И они даже не потрудились похоронить тела, — дрожащим голосом произнёс он. — Дети блудниц. Ты знаешь, что это значит?

Вскочив на ноги и утерев нос, сааксец схватил Ли за шиворот и подтянул к себе:

— Это значит, что их души никогда не упокоятся. Они не встретят предков. Они не останутся в общей памяти. Они пропали для нашего народа.

— Я понял вас, сэр, — прохрипел Ли и шаман его отпустил.

В углу, отдельно от всех, Ли разглядел несколько маленьких детских тел. Он подошёл ближе, оставив сааксца наедине со своими демонами. Шесть трупов, все подростки. Их раздели донага прежде, чем убить. Чистая, незапятнанная одежда лежала рядом горкой. Каратели проломили жертвам грудные клетки, растоптали гениталии, а лица превратили прикладами в алое месиво.

Ли вдруг ощутил волну негодования, поднимающуюся из глубин души. Будто бы каждый миллиметр его кожи, каждая клетка, всё существо решило взбунтоваться, закричать. Он почувствовал пьянящую ярость, готовность рвать ублюдков голыми руками.

Он взял эту эмоцию, проглотил и пропустил через себя. Глубоко вдохнув, он закрыл глаза и представил, как ничего не остаётся. Эмоции — удел бедных разумом. К тому же, ненависть не ведёт к счастью. Она выводит его из Состояния. А значит, ненависть вредна.

— Дай мне Бог возможность, я бы их всех ещё раз порезал. Сэр.

Сааксец с непониманием уставился на Ли.

— Те уроды на берегу — наверняка ведь они похозяйничали?

— Никаких сомнений, — кивнул шаман и сжал кулак. — Честно скажу, я подумал, что ты чудовище, как и все остальные.

— О чём вы?

— Когда ты расправлялся с ними. Ты ведь не испытывал никакой жалости, да? Даже ни на секунду?

— Я…

— Ты слишком хорошо подготовлен для обычного солдата, — произнёс шаман. Ли вдруг понял, что сааксец держит на коленях винтовку. И дуло её смотрит на Ли. — Скажи, где ты так научился драться?

«Соврёшь — он выстрелит. Скажешь правду — выстрелит наверняка».

— У меня отец десантник. С раннего детства натаскивал всему, что сам умел и знал. Разве что пользоваться прыжковым ранцем не научил. Начальство не дало.

— И плавать тоже у него научился? — сааксец хмыкнул, не сводя оружия с Ли. «Вот здесь осторожнее». Большинство первенцев плавать умели, да только нырять мало кто горел желанием. Даже Томми, ведущий катер уже больше пяти лет, за бортом себя вёл как кирпич — быстро шёл ко дну.

— Плавать я учился сам. Мечта у меня была — оказаться в большом мире и окунаться в настоящие водоёмы, а не искусственные. У меня и медаль «лучший пловец» есть, кстати. Томми её в рубке держит, вместо подстаканника.

— Такой вот ты хороший воин и пловец, — задумчиво произнёс шаман, — а рулевому сдачи дать не можешь.

Ли тяжёлым взглядом упёрся в сааксца. Он знал, что нужно ответить.

— Томми для меня очень много сделал, сэр. А вы бы стали бить своего отца?

Синегубый вздрогнул и уставился на Ли, беззвучно шевеля губами. Наконец, он кивнул и заметил:

— А ты не так прост, как кажешься, мальчик. Из тебя вышел бы отличный воин.

— Спасибо, сэр. Может, уже пойдём?

Сааксец окинул прощальным взглядом трупы, буркнул себе что-то под нос и поднялся. У Ли мелькнула мысль вырубить синегубого сразу же, как тот убрал оружие. Заманчивая идея, но абсолютно бессмысленная. Больше присущая мальчишке с уязвлённым эго, чем бойцу на миссии.

Они вышли из деревни на окраину, где их уже ожидал Валентайн с медичкой.

— Дела плохи, капитан, — сразу же сказал шаман.

— Насколько?

Шаман помялся, но всё же высказал:

— Вам лучше самому взглянуть.

Капитан кивнул и двинулся в деревню. Медичка рванула было следом, но сааксец покачал головой, и она осталась, закусив губу. Не прошло и десяти минут, как Валентайн вернулся, всё так же аккуратно переступая с ноги на ногу.

— Это они натворили? — спросил капитан. Лицо его ужесточилось. Валентайн наверное и сам не замечал, как дёргался его глаз. Или же он делал это намеренно?

— Они пришли сюда, чтобы проучить крестьян. Видимо, все войска Большой Пятёрки оказались заняты, потому с карательной миссией снарядили отряды самообороны. Судя по говору, с восточных окраин Союза. Может, даже родственники Саргия.

— Очень смешно.

— Я не шучу, капитан. Они попытались загнать крестьян воевать, но те отказались. Результат вы видели сами.

— Они их убили, ведь так? — нахмурившись, спросила Эмма. — Ты говорил, что Мир даёт тебе подсказки. Так какого чёрта он не сказал, что здесь всех перебили? Где теперь те солдаты? Мы упустили время и не успеем их взять, пока они ещё не перегруппировались.

Она была очень сексуальна, когда пыталась ругаться. Ли представил, с каким удовольствием ломал бы её сопротивление до тех пор, пока у неё не закончатся силы. Мечты, мечты.

— Не имеет значения, — произнёс капитан. — Мы обязаны их найти. Нельзя просто так пойти дальше, пока есть шанс, что о нас не радировали остальным.

— Они могли пойти только на север, — проговорил сааксец, кивая самому себе, и подался вперёд, будто заговорщик. — Ограбив одну деревню, они попытаются взять вторую. Нам надо остановить их.

— Убить всех? — лениво поинтересовался Ли, томясь грёзами об Эмме.

— Мы здесь не за этим, — сказал капитан, но по его лицу было видно, что мирные переговоры его уже не привлекают, как раньше. — Просто надо дать им понять, что если они не тронут нас, то мы не тронем их. У нас определённая миссия.

— Я бы назвал вас наивным, капитан, — со вздохом произнёс шаман, — но этих мы и правда можем напугать.

Эмма уставилась на капитана с сааксцем, вскинув брови и скривив рот. «Какая же всё-таки опытная стерва».

— Вы серьёзно хотите вести мирные переговоры? С этими подонками?! Да они же целую деревню положили! Мы…

— Коннели, отставить, — оборвал её капитан. — Мы стёрли достаточно деревень сами. Если о нас уже передали, и мы уничтожим этот отряд, то обязательно встретимся с враждебностью дальше. Кучку неопытных солдат мы способны перебить, если правильно разыграем свои карты. Но наша миссия — не восстанавливать справедливость и не схватываться со всеми войсками Союза, с которыми сведёт случай. Если же обойдёмся без лишней крови, может статься, дальше нас пропустят без проблем.

Он говорил так, будто пытался убедить не медичку, а себя. Такой человек, как он, ставил бы справедливость превыше всего — конечно, если капитан не играл роль человека чести. По его лицу Ли видел, как Валентайну хочется порвать на куски всех, кто участвовал в этой резне. И он еле сдерживался, чтобы не пойти за ублюдками с оружием наперевес.

Эмма раскрыла рот, но в дело вступил шаман:

— Убитых здесь людей не вернуть. Капитан прав: кодекс чести воина предусматривает, что любое предложение к миру нужно встречать с распростёртыми объятиями. Не считая тебя и рулевого, нас всего четверо. Если за нами пошлют мобильные отряды линейной армии, мы просто не устоим. А если покажем, что мы не участвуем в войне, нас могут пропустить: если, конечно, будем держаться рамок.

— Они хотели убить нас. Захватить катер. И мы сможем убедить их зарыть топор просто потому, что у нас намерения добрые? — Эмма скрестила руки и сжала челюсть. — Их надо найти и перебить. Тогда уж они точно ни о чём не проболтаются, если у них есть средства связи. Союз так и так не сможет нас сразу выследить. А за это время мы уже потеряемся из виду.

Она побледнела от ярости. Ли даже представить себе не мог, что медики могут быть настолько кровожадными. Сааксец вздохнул и потёр переносицу большим и средним пальцем. Ли заметил, что у шамана не хватает ногтя на указательном.

— Мы вступили в бой с войсками Союза. Теперь они нас не упустят. Уж поверь.

— Вы долго там будете стоять и балакать?! — проорал иммигрант из своего укрытия. — У меня уже яйца взмокли!

— А чем вы вообще общаетесь? — ехидно поинтересовалась медичка, стараясь не обращать внимания на Саргия.

Шаман раскрыл было рот, но его перебил капитан:

— Я должен ещё кое-что сказать. Среди карателей были первенцы.

Если вам понравилась книга, не забудьте поставить лайк\оставить комментарий на странице.