Космический рейдер «Нибелунг»

Глава шестнадцатая Перед боем

Тревога вырвала Ивора из постели. Голова гудела от выпитого накануне. Он устроил себе выходной, первый за несколько напряженных недель, и вот на тебе. Даже не выспался толком.

— На связи, — ответил он, усевшись на унитаз.

— Капитан, — сообщил вахтенный офицер Клод Пирсон. — У нас сигнал со станции слежения. Несколько кораблей вошли в систему Нафанаила. При текущих параметрах они достигнут орбиты Барти через тридцать часов.

Во всяком случае Пирсон вел себя более корректно, нежели два других оболтуса благородных кровей.

— Свяжитесь с Ломкой. Пусть подготовит шаттл. И протрубите срочный сбор.

— Да, сэр, — ответил Пирсон.

— Полагаю время у нас ещё есть, — произнёс Ивор. — Во всяком случае я успею принять душ, почистить зубы, а возможно даже позавтракать.

Он едва успел сделать первые два дела, как новый вызов заставил его отложить приготовление пищи.

— Капитан? — он узнал голос Маскариля. — Вы уже в курсе?

— Да, милорд, — Ивор взял чашку с подогревателя кофеварки. — Вот выпью кофе с булочкой и отбуду на «Нибелунг».

— Оставьте. Я жду вас в таверне «Першерон». Полагаю нам следует позавтракать немного плотнее чем булочкой.

— Вы собираетесь отправиться на корабль?

— За кого вы меня принимаете, капитан? Я никогда не избегал боя.

— «Першерон», это в Сити?

— Да, в Сити. На улице Сварт Дам.

— Буду через четверть часа.

В обычное время Ивор прошелся бы пешком, заодно размяв ноги и проветрив легкие после вчерашней выпивки. Однако времени на променад не осталось, и он взял роборикшу.

Пока рикша неспешно пробиралась через Старый город (намеренно застроенный малыми домами с узкими проездами), он вызвал центральный коммутатор флота.

— Мне нужна закрытая связь с «Нибелунгом».

— Одну минуту, сэр.

Раздалась трель, потом грубый голос вахтенного.

— Слушаю! — ответил Пирсон.

— Мы готовы к бою? — спросил Ивор.

— Если не считать нерабочего генератора гиперполя и невозможность стрелять из пушки с гиперфазой, то в принципе готовы.

— Что известно о противнике?

— Три корабля. Один крупный с единственным факелом. Скорее всего транспортник. Второй помельче и тоже с одним движком. Третий боевой. Судя по эмиссии — крейсер. Легкий или тяжелый, пока трудно сказать. Мы еще обрабатываем данные с внешних источников.

— Мы готовы к бою? — спросил Маскариль, макая во вскрытое яйцо хлебную палочку.

— У нас до сих пор некомплект накопителей, частотных преобразователей и модуляторов для гиперпространственного оборудования, как и панелей контура. Без них мы не можем передвигаться меж звезд, мы так же не можем стрелять из пушки с гиперфазой.

— Чем же вы будете воевать? Вернее, мы чем воевать будем?

— Будем стрелять прямой наводкой.

— Прямо наводкой? Впервые слышу об этом.

— Суть в том что с короткого расстояния в полмиллиона — миллион километров мы можем стрелять без использования гиперфазы. То есть снаряд будет лететь всё время в обычном пространстве. А поскольку он летит в обычном пространстве, нам не нужно делать поправки на актуальную скорость носителя, суперпозицию и прочее. Кроме того, на него не будут влиять флуктуации, а значит повысится точность. Это и называется у нас прямая наводка.

Капитану принесли яичницу с жаренными колбасками и кофе.

— А торпеды? — спросил Маскариль.

— То же самое. Изначально их создавали как ракеты противокосмической обороны, а потом переделали для использования на кораблях. Чаще всего они несут ослабленный ядерный заряд, чтобы не испепелить излучением собственный корабль или орбитальную инфраструктуру. Но торпеды слишком медленны и заметны, их уничтожат еще на подлете. А они дорогие и их у нас кот наплакал.

В «Першероне» подавали такие плотные завтраки, что даже атлету, бросающему в цирке двухпудовые гири, хватило бы энергии на целый день. Колбаски, омлеты, ассорти из печеных клубней, среди которых Ивор смог распознать лишь картофель и пастернак.

Сам Маскарель однако довольствовался парой яиц всмятку, хлебными палочками и большим стаканом клюквенно-мангового сока.

— Я лёг вовремя и не злоупотреблял алкоголем, — пояснил он. — Вам же нужно восстановить силы.

— Откуда вы знаете что я злоупотреблял? Следите за мной?

— Догадался. При моем опыте наблюдений за людьми это не сложно.

После короткого но плотного завтрака, Маскариль потащил его на остров Мидуэй.

— Нам нужно спланировать взаимодействие. Пока мы завтракали, даже самый ленивый вельможа притащил задницу на совещание.

После глупой истории с жертвоприношением принц решил проводить короткие встречи с небольшой группой министров, сенаторов и компетентных чиновников. Фактически он заново перекраивал правительство, адаптируя его к новым реалиям. Обычно он ограничивался только дюжиной участников и называл это своим военным кабинетом.

В ситуационной комнате они собрались все, Маскариль с флайт-коммандером вошли последними. Советник Дейч суетился возле пульта и покрикивал на техников. Над столом висела проекция — схема системы, с планетой Барти и тремя вражескими кораблями, за которыми тянулись призрачные «кометные» хвосты, обозначающие направление движения и скорость. Скорость едва заметно падала («кометный» хвост укорачивался), но до орбиты им еще оставалось много.

— Мы готовы к бою? — спросил принц у Ивора, а тот машинально отметил, что звучит этот вопрос уже третий раз за утро.

— Они вышли из гипера довольно далеко от планеты, — сказал Ивор. — И на высокой скорости. Торможение займет немногим меньше суток. Я имею в виду сутки Барти. Если придерживаться канонов, им бы следовало перейти в гипер на более низкой скорости, а выйти вплотную к планете. Расстояние от Майрхофена позволяло. Или они спешили, или плохо разбираются в тактике.

— Это так, — кивнул Дейч. — Добавлю, что и между кораблями дистанция оказалась гораздо больше принятой по тактическим установкам. Им придется выравнивать строй и потерять на этом лишний час. Из чего штаб флота делает вывод, что на кораблях неопытные экипажи.

— Опытные или нет, но они когда-нибудь достигнут планеты, — вздохнул принц. — А тогда нам придется иметь дело уже с десантом.

— Сколько они могут взять на борт? — поинтересовался Борис Тиммерманс, заместитель военного министра.

— Транспорт сколько угодно, — ответил Дейч. — Думаю до двух тысяч пехоты с тяжелым вооружением, легко бронетехникой. А десантный корабль не больше батальона морпехов. Скорее даже меньше, но с ротой огневой поддержки.

— Что может батальон? — вопросил председатель торговой комиссии баронет Дин Хаузер, новичок на собрании. — Пусть даже и с огневой поддержкой?

— Захватить аэропорт, захватить дворец, уничтожить средства противокосмической обороны, обеспечить высадку основных сил, — перечислил генерал Гоже и пожал плечами.

— Основных сил, — выделил Маскариль. — Какова может быть их квалификация?

— Трудно сказать. Если всё это бывшие заключенные, то они не вояки, — сказал Дейч. — Но и у нас только конная милиция.

— А как же славные Маринегеркомандон? — вопросил адмирал Реймонд.

— Кажется вы переслушали ваших маршей, граф, — с сарказмом заметил принц. — Морские егеря остались на старушке Земле.

— Разве ваш батюшка, король Хэлтор не приказал учредить морской спецназ? — удивился адмирал.

— Мой прадед много чего планировал, — отмахнулся принц. — Какие будут предложения?

— Мы настаиваем на эвакуации, — произнес обер-секретарь Сената. — Сперва на Мопс, а если дело обернется катастрофой, то дальше, в ближайшую дружественную систему. «Нибелунг» следует использовать для этих целей. С крейсером ему все равно не справиться.

Заместитель министра де Лаваль поддержал обер-секретаря энергичным кивком.

— Это не лишено смысла, — согласился Тиммерманс. — Но если мы не предотвратим высадку, то как будем сопротивляться десанту?

— Мы, конечно, повоюем, — заверил его генерал Гоже. — Но если за противником останется орбита, нас перестреляют, как куропаток на ферме.

— Вот видите? — обрадовался принц. — Мы не можем уйти. И насколько я знаю, на рейдере пока не работает генератор гиперполя.

— Верно, — подтвердил Ивор.

— Тогда нет смысла лететь и на Мопс, — сказал барон Лойтхард. — Это станет ловушкой. Мы спрячем ваше высочество на объекте «Версаль». Это один из славных охотничьих домиков, под которым имеется хороший бункер. Он не слишком хорош против морской пехоты с тяжелым вооружением, но достаточно неприметен, чтобы пересидеть тихо активную фазу боя.

— Мне больше по нраву прежняя идея, — капризно возразил принц. — Мы с Маскарилем переоденемся горожанами и засядем в неприметном кабаке Милады.

— Я отбываю на «Нибелунг», ваше высочество, — чуть склонил голову шут.

— Бросаешь меня… — вздохнул принц.

— Мы постараемся устроить врагу горячий приём на орбите и уменьшить ваши проблемы на поверхности, — пообещал Ивор.

Маскариль остался уладить кое-какие дела, а Ивор наконец смог вырваться из череды совещаний на поверхности и заняться тем, что ему ближе — подготовкой корабля к бою. Хорошо, что его с принцем не отправили на Мопс. Такое решение хоть и оправдывалось государственными интересами, полностью отдавало инициативу в руки врага. И тогда зря он получается маскировал корабль на орбите, зря изо всех сил восстанавливал его боеспособность.

В аэропорту шла приятная глазу всякого военного суета. Из ангаров выкатывали «птички» различного типа и размера — флотские, морпеховские, гвардейские, конной милиции, гражданские. Машинам делали последнюю профилактику, некоторые совершали пробные пробежки или короткие подъемы над площадкой. Тем временем Королевская конная милиция разворачивала дополнительные узлы защиты аэропорта. В основном их оснащали устаревшими ПЗРК и малокалиберными пушками.

Старший мастер торпедной секции Мустафа Ахсан при помощи морпехов загружал боеприпасами флотский шаттл. Ивор распорядился брать в основном фугасные боеголовки, другие типы при использовании на орбите принесли бы больше вреда, чем пользы. Скорее вынесло бы собственную инфраструктуру, чем повредило противника.

В грузовой конфигурации каждый из «Мандаров» мог перевозить сразу две торпеды. И в теории четыре шаттла могли полностью восстановить боезапас за несколько часов. Однако пилотов на все машины у них так и не нашлось, а потому работать парням предстояло еще целый день. За их работой наблюдал барон Эрик Вальх. Должность командира торпедной секции казалось ему слишком мелкой, и энтузиазма он не испытывал. Однако с делом справлялся, поэтому Ивор решил не вмешиваться.

Здесь же вертелся Джереми Кречман, пытаясь пристроить изотермический контейнер в качестве попутного груза. Морпехи и старший мастер Ахсан вежливо отказывали ему, не имея возможности обматерить высокородного юнкера.

— Джереми, у нас боевая тревога, — сказал ему Ивор. — Снабжением следовало заниматься раньше.

— Но мастер Рюттер приказал доставить контейнер с охлажденными ножками ягненка во что бы то ни стало. Он сказал, сэр, что это высший приоритет. Так и сказал.

— Мастер Рюттер всего лишь кок, волонтер, как и вы, только не дворянин. Он не имеет права отдавать вам приказы ни по должности, ни по званию.

— Однако я вижу, сэр, что там полно места, — не сдавался Кречман.

— Торпеды будут загружать снаружи корабля, а значит шаттл будет разгерметизирован. Люди будут работать в скафандрах, а вы с вашими ягнячьими ногами будете им только мешать.

Ломка ждала капитана возле «Скифа» и болтала с графиней. Изящная птичка графини стояла рядом уже готовая к старту. Нарисованные котята словно смеялись над людской суетой.

— Летим? — спросила Ломка.

— Подождем отстающих, — сказал Ивор. — Графиня, если вас не затруднит, сделайте один рейс на «Мандаре», прихватите Джереми с его грузом. С этими ягнячьими ногами, он путается под ногами у оружейников. А мы отправимся в следующее окно.

— Завидую оптимизму вашего кока, — заметила графиня, разглядев контейнер рядом с долговязым юнкером.

— В смысле? — не понял Ивор.

— Этого запаса хватит всей команде на неделю, и то, если питаться одной ягнятиной. А как вы понимаете, у нас мало шансов пережить этот день.

— Завидую вашему хладнокровию, графиня, — улыбнулся Ивор.

— В нашем роду трусов не было, — вполне серьезно ответила Ада Демир и отправилась к бедолаге Кречману.

Вскоре графиня улетела. Следом ушел шаттл с торпедами и несколько коптеров гвардии. Суета немного утихла. Маскариль так и не появился.

Внимание Ивора привлекла странная возня у гражданского шаттла, который инженер Джонсон одолжил на прежнем месте работы. Сейчас на нем перевозили морских пехотинцев.

Подойдя ближе Ивор увидел, как барон Исбреен, недавно произведенный в майоры, ругается с прикомандированными к морской пехоте конными милицейскими. Он чуть ли не силой заставил их сесть в шаттл и стоял, приглядывая, чтобы никто не сбежал до старта.

Ивор жестом подозвал барона к себе.

— Хотите с нами, майор?

— Ещё одного выловить надо. Не желают, стервецы, на корабль. Говорят, там от них толку будет немного. Хотят здесь аэропорт защищать.

— С дисциплиной у вас не очень, — улыбнулся Ивор, потому что ожидал примерно такой же реакции от некоторых из своих людей.

— Пусть только попробуют во время боя перечить, сокрушу, — Исбреен сжал кулак.

Подготовка заняла много часов. Шаттлы доставляли на борт людей, боеприпасы, запчасти, продовольствие. С орбитальной группировки приходила оперативная информация. Почти двадцать часов Ивор крутился как горячий Нептун вокруг красного карлика. А ведь до этого ему почти не пришлось поспать. Похоже вечеринка со старыми друзьями оказалась прощальной.

Наконец, все кому положено прибыли на борт. Все — это едва ли треть от штатного расписания. Так что расчеты графини о ягнячьих ножках следовало увеличить втрое. Ивор снял часть операторов с радиолокации, с секции электронной борьбы, почти весь состав генераторной и перебросил людей в боевые секции. Но опытных специалистов узкого профиля они заменить не могли.

Ивор контролировал подготовку секций к бою, пытался закрыть дыры в противоракетной обороне, разрабатывал план сражения. Ему приходилось обойтись без помощников, потому что даже компетентные в своем деле люди имели смутное представление о тактике войны в космосе. Впрочем основную идею долго формулировать не пришлось, Ивор держал её в голове с самого назначения на покалеченный рейдер.

— Единственный наш шанс нанести противнику существенный урон, ударить, когда его корабли выйдут на орбиту, — сказал Ивор на брифинге.

В детали он команду не посвятил, так как и сам не сформулировал их полностью.

Числясь на консервации «Нибулунг» почти ничего не излучал, за исключением сигнала навигационного маячка и коротких пакетов с телеметрией отправляемых на базу флота. Сейчас эти функции выполнял имитатор, собранный шефмастером Гарднером, а «Нибелунг» исчез. Ивор поблагодарил богов, в которых не верил, что корабль успел сменить орбиту. Теперь оставалось лишь ждать.

За семь часов до выхода вражеской группировки на орбиту, он приказал отключить все излучающие приборы и прервать всю связь, за исключением закрытого лазерного канала со штабом. Засечь лазер противник не мог, тот передавал сигнал непосредственно на цепочку приемных станций, а те, уже по кабелю, перебрасывали информацию в штаб. Штаб же мог позволить себе использовать радиоволны.

Ивор включил громкую внутрикорабельную связь.

— Говорит капитан. Народ, мы готовимся к бою. Положение нашего рейдера не совсем то, как оно обозначено на транспортных схемах. На самом деле «Нибелунг» находится на пятьдесят километров ниже парковочной орбиты и движется с другим наклонением. Визуально это не так заметно, тем более, когда вы не сморите в иллюминаторы.

На прежнем месте «Нибелунга» сейчас плавает имитатор. А мы должны притвориться куском пустоты. С такого расстояния работу двигателей, радары и радиопередачи уже могут заметить. Поэтому на корабле отключены все излучающие приборы. Ретрансляторы индивидуальной связи заблокированы. Никаких сообщений на поверхность. Это касается всех. Никакой активности. Даже энергетический реактор будет работать на минимуме мощности. Но есть и хорошая новость. Шесть часов отдыха в условиях силы тяжести. Всем, кроме вахты.

Капитан. Конец объявления.

Он принял душ и едва добрался до койки, как раздался едва слышный сигнал, имитирующий стук в дверь.

— Чёрт! — он нажал кнопку.

Дверь открылась.

На пороге возникла графиня. В халате с французскими лилиями.

— Мы можем не пережить это сражение, капитан, так что я подумала… подумала что не нужно себе отказывать в удовольствии.

Халат был отброшен расчетливым движением, словно графиня давно практиковалась в этом виде спорта. Под халатом была ночная сорочка. Тоже шелковая, очень короткая, едва прикрывающая бедра. А бедра, надо признать, у молодой графини были выдающиеся. Как, впрочем и все остальное. Ночная сорочка ничего не скрывала, лишь обозначала, да и то недолго, потому что стекла вниз вслед за халатом, превратившись в шелковую лужицу под ногами. Капитан успел подумать, как же всё удобно устроено у женщин, ему самому пришлось затратить парой секунд больше, чтобы освободиться от остатков одежды. Он не мог сопротивляться соблазну. Да и не захотел.

Она пахла совсем не так, как пахли девушки Милады. И не только дорогая парфюмерия, которая, вероятно, уже въелась в кожу за долгие годы, составляла букет. Ивору показалось, что и натуральный запах графини был необычен. Необычен, но приятен, желанен. Аристократы баловались с генетическими модификациями, возможно, все дело в этом.

Грубые казенные простыни создавали контраст с необычайно нежной кожей. Это не кожа — бархат, атлас, что там ещё? Ивор не мог вспомнить названия всех тех дорогих материалов, которые поэтам полагалось сравнивать с женской кожей.

На шее графини на платиновой цепочке висел узел защиты, сделанный из обычного серебра. Серебро потемнело, покрылось черно-зелёной патиной. Грудь вздымалась отчего амулет наклонялся, словно пытаясь перевернуться.

Всё в графине было в меру. Грудь не слишком большая, но и не маленькая, красивые бедра, на которые приятно положить руки, не слишком пухлые, но и не тонкие губы. А вот темперамент скорее горячий, чем ледяной. Во всяком случае в партии вела она. Его прежние подруги обычно ждали когда он разогреет их ласками, они любили игры. Графиня ко всему оказалась готова и в прелюдии не нуждалась. Она была юна, и в тоже время оказалась опытнее любой девицы из Соппеля. Аристократия учила своих детей всем наукам по высшему разряду. Графиня любила жадно, без оглядки, но с фантазией.

За весь час они не произнесли ни слова, тут не о чем было говорить. А через час она так же молча ушла, запечатав его рот поцелуем. Ни требования или просьбы молчать, ни намека на продолжение, ни восхищения, ни разочарования. Ничего. Такие вот они, аристократы. Когда пожелают горячие, когда пожелают холодные.

Он ещё раз принял душ, а потом долго не мог заснуть, хотя стандартные сутки непрерывной работы вымотали его, а час с графиней отнюдь не прибавил сил. Сперва он подумал о регламенте. Всё же Ада являлась его подчиненной. Однако запрет на сексуальные отношения между начальником и подчиненным, старшим и младшим по званию на связь между офицерами не распространялся. Считалось, что дворяне люди чести и не будут её порочить банальным принуждением. К тому же аристократические фамилии могли постоять за своих, капитан даже припомнил пару случаев, подноготную которых, возможно, понял только теперь. А что касается протекционизма, непотизма и фаворитизма, то они и без того настолько укоренились во всех четырех королевствах, что сексуальная связь мало что добавляла в это острое блюдо. Аристократы обоих полов блудили с таким упоением, что вздумай они продвигать партнеров, не хватило бы никаких должностей.

Однако флайт-коммандер Ивор Гарру дворянином не был, и расширение горизонтов стало для него непривычным, но интересным опытом.