Космофлот: Война и миры (СИ)

Виктор и Константин

Витёк задёргал ногами. Как-то так подозрительно задёргал, конвульсивно как-то. Константин замер, прислушиваясь. Но друг звуковых сигналов не подавал. Странно: ногами вон как дёргает — будто хочет чего-то сказать, но молчит!

Ноги Виктора торчали из узкой (а так же тёмной, душной, и таки грязной внутри) кабельной шахты. Друзья отрабатывали «парко-хозяйственный день» в «пространстве технического вспоможения» — то есть в «кишечнике» под арт-палубой.

— Чего ты там? — тихонечко спросил несколько встревоженный Константин у ног Виктора. Ноги на секунду замерли, и задёргались с новой силой. Это напомнило Константину сцену из фильма, где одного второстепенного героя заглотило инопланетное чудовище. Там ноги бедолаги вот точно так же дёргались. Решившись, Константин ухватил друга за ноги и потащил пострадавшего из пасти инопланетного пожирателя космонавтов.

И вытащил!

— Гы! — радостно улыбнулся другу Виктор — по виду, вовсе даже никакими чудовищами не покусанный. Так, только пожёванный слегка. Но это его практически обычный вид.

— Помнишь, ты спрашивал, куда я дел нашу получку? — поинтересовался вдруг Виктор. — Ну, там ещё, на Топураге!

— И? — озадаченно нахмурился Константин. Он-то помнил. «Спрашивал» — это мягко сказано. Константин тогда серьёзно на друга обиделся, и, что случалось у них редко, изрядно наорал.

— Я её нашёл! Почти! Только тихо! — загадочно сообщил возбуждённый Виктор, не переставая улыбаться так, что казалось, будто зубов у него раза в три больше, чем положено по уставу. Или даже в четыре.

— Давай! — Константин требовательно протянул руку.

— Не-а, — ухмыльнулся друг, — «давай» её теперь не получится, только «наливай». Я на нашу получку контрабанду на Топураге у тамошних фермеров купил! Первоклассный самогон! Никто не знает, с чего эти угрюмые огнепоклонники его варят, но вещь отменная! На той же Ё можно загнать в любом кабаке раз в десять дороже! А если найти гурмана-коллекционера — то и в двадцать!

— Ну… ты… — выдавил из себя Константин, меняя окраску кожи лица.

— Да я же всё для друга! Для нашего же благосостояния! Ты чего?! Ты того! Тебе так сердиться нельзя! Помнишь, что доктор говорил?

— Какой доктор? — отвлёкся Константин от праведного гнева.

— Да ладно тебе! — тут же воспрял Виктор. — Да все так делают! Маленькая безобидная контрабанда. Даже не контрабанда, а так — одно название! Но, короче: заныкал я тару там, а она во время маневров, видать, свалилась сюда. Я там её не нашёл, расстроился, вот и не стал тебе говорить. Соврал, прости! Не хотел твои нервы тревожить. Только представь, каково было бы тебе спать, зная, что кто-то на корабле, должно быть, нашёл нашу контрабандную заначку? А? Нелегко! Да, брат! Я вот так и мучился — один, за двоих! Всё на себя взял! А ты, вот, не ценишь. Короче: нашлось всё! Мы снова в деле! Прибудем на Ё, и я сделаю нас богатыми дядьками! Ну, не то что бы совсем богатыми, но явно богаче, чем мы сейчас.

Константин вздохнул. Он давно собирался поговорить с другом серьёзно. Насчёт навязчивой идеи, застрявшей у того в голове, и отравляющей жизнь обоим.

— Послушай, Конста, — решился всё же высказаться Виктор. — Насчёт твоих планов прикупить космический корабль. Это…

— Здорово, правда? — Виктор посмотрел в глаза Константину с таким выражением… с таким… ну, как щенок, ожидающий, что любимый хозяин с ним сейчас погуляет. — Красота же! Правда?

Константин снова вздохнул. Ну, почему всё так? Его кто-то проклял, что ли? И теперь он обречён встревать в неприятности вслед за безрассудным другом вечно? Но вот как его такого бросишь?

— Да ты же только посмотри! — громко прошипел Виктор, и полез обратно в кабель-шахту. Правда, практически сразу вернулся, и торжественно поставил перед Константином пластиковый ящик, заполненный толстенькими, зелёного стекла, бутылками.

— Раритетные бутылки! Натуральное стекло! Прикинь! Ловко я тех фермеров развёл, да? Ну, скажи! Скажи, что я молодец!

— Ты…! — начал было Константин, но осёкся, заслышав посторонний шум.

— Эй! — раздался голос старшины, — Братцы-акробатцы!

Виктор дёрнулся, скривился, но быстро сообразил накрыть ящик с контрабандой старым бушлатом, который использовал в качестве подстилки под спину, когда работа требовала залечь в какую-нибудь щель, и долго лежать на спине, воюя с гайками.

Под мерное цоканье магнитных подошв своей обычной тяжёлой походкой вошёл старшина собственной персоной.

— Вот вы, — констатировал он очевидный факт.

— Товарищ старшина, работы по техническому регламенту продвигаются в установленном порядке! Проблем пока не обозначено! — доложил Константин, стараясь отвлечь внимание старшины от Виктора на себя.

— Ну, и хорошо, — степенно кивнул на доклад старшина. Крякнул, и уселся… прямо на ящик с контрабандой. Парни замерли, забыв дышать.

— Чуете? — спросил старшина непонятное, но тут же пояснил: — Процентов на двадцать прижимает больше нормы.

— Оттормаживается… — откликнулся Константин.

— Точно так, — кивнул старшина. — Внеплановая остановка у нас. Отойдём от эскадры. Ненадолго.

— Почта? — ляпнул глупость Виктор, лишь бы что-то сказать.

— Пассажиры, — пояснил старшина. Стало, правда, ещё непонятнее. Какие-такие пассажиры на военном корабле?

— Вы, братцы, не подумайте на старика плохого, — вздохнул странно подобревший старшина. — Хорошие вы у меня ребята! Кабы не ветер в голове этого вот олуха, — тычок пальцем в Виктора, — так и толковыми бы вас назвал! Но и так скажу: положиться на вас можно! Хоть в бою, хоть по жизни. Будьте уверены, я так командиру и заявил!

Парни переглянулись озадаченно. Поведение старшины было подозрительным, и как бы намекало, водило на мысль, что что-то стряслось, но, лихорадочно перебирая в голове свои «косяки», и отработанные наказания, ни Виктор, ни Константин никаких правдоподобных предположений насчёт того сделать не смогли. Однако, дальнейшие слова обычно грозного и строгого старшины напрочь порушили обоим сложившуюся картину мира:

— А за тот случай с дыркой в щите, простите. Погорячился. Дыру прожгли не вы, виноват.

Затем старшина крякнул, привстал, и, потянувшись, достал из ящика, на котором сидел, бутылку. Внимательно осмотрел, поцокал языком, и, наконец, вынес вердикт:

— Не дурно! Знатный напиток! — а затем произнёс и вовсе невероятное: — Я возьму одну? — спросил старшина у Виктора.

— На-а здоровье! Товарищ старшина, — промямлил потрясённый Виктор.

Старшина благодарно кивнул, крякнув, встал, и крепко пожал обоим руки:

— Благодарю за службу!

Затем, прищёлкнув каблуками, отдал честь. И ушёл.

— Нас расстреляют. Перед строем, — предположил Константин. Но не угадал. Пиликнули одновременно их персональные инфоры. И оба друга одновременно прочитали приказ. Уволены в запас.

— Алиен, пожри мою селезёнку! — высказался за обоих Константин.

Ньютон — не только легендарный древний учёный, но и экзопланета, жутко интересная яйцеголовым учёным, которым в принципе жутко интересно любое непотребство, если оно не похоже на уже изученные ими непотребства. Учёных сюда слетелось столько, что хватило на небольшой город под ажурными куполами. Специально ради такого количества людей науки (и ни в чём не повинных технарей, вынужденных тут терпеть тяготы, дабы не дать бесславно помереть радостным и опьянённым открытиями учёным) сюда подали свет — широким когерентным лучом от ближайшей звезды. Свет был тускловат и совсем не грел — это из опасений растопить драгоценные вековечные мёрзлые торосы на несчастном Ньютоне.

Кроме вековечных торосов смёрзшегося амиака и сероводорода, на Ньютоне была жиденькая атмосфера из водорода и гелия, и гравитация аж в половину от нормы. То есть условия почти идеальные. Для учёных, обнаруживших в этих амиачных льдах какую-то реликтовую пыль времён сотворения мира, и богатое месторождение диссертаций.

Космодромом здесь величали идеально ровный древний естественный кратер, на краю которого гордо красовалось новенькое здание космопорта, сработанное в духе нео-футуризма. Сюда часто садились космические аппараты самых разных конструкций и назначений. Но впервые за всю историю Ньютона, в его космопорт входил тяжёлый ударный броненосец!

«Стойкость отчаянных» садился аккуратно, будто опасался ненароком развалить несчастный планетоид. Сверкал после ремонта свежей полировкой броневой щит. Сверкали стволы орудий, и направляющие ракетных установок, развёрнутые в парадное положение «на салют». Сверкали лазерные голограммы боевых наград.

С грацией балерины коснувшись поверхности поля космодрома, тяжёлый ударный броненосец открыл десантную аппарель. По ней не спеша спустились двое: в наглаженной парадной форме космофлота, с дыхательными масками на лицах, у каждого чемодан. Выпендрёж чистой воды: по Ньютону гулять предписывается как минимум в лёгких скафандрах. Но человек выносливый несколько минут сможет пройтись и вот так.

Едва эти двое космофлотцев ступили с аппарели на грунт, с борта броненосца грянул марш «Прощание славянки». Как космофлотские технари ухитрились заставить разряженную водородно-гелиевую атмосферу звучать положенным уставами образом — остаётся их секретным «ноухау». Но «Прощание славянки» гремело над древним оледенелым Ньютоном как положено. Мелкое крошево под ногами Константина и Виктора подпрыгивало в такт ударным. Парни обернулись. На главной несущей правого борта выстроились старшие офицеры броненосца. Виктор с Константином, даже не переглянувшись, синхронно вытянулись «смирно», и синхронно отдали честь. А потом развернулись, и пошли к зданию космопорта. Вразвалочку и не спеша (хотя холод Ньютона начинал уже пробирать сквозь парадную форму).

В этот момент Виктор простил космофлоту всё. В его душе играл марш «Прощание словянки». Константин был с другом в этот момент солидарен, как никогда.

Космопорт встретил двух теперь уже гражданских пассажиров всё тем же маршем «Прощание славянки» по громкой связи, и бурей аплодисментов собравшейся ради такого редкого для Ньютона случая толпы.

Парни, однако, повернулись к толпе спинами: едва за ними закрылись двери шлюза космопорта, оба подошли к широкому обзорному окну, и сейчас наблюдали, как стартует «Стойкость отчаянных».

Поле космодрома было так хорошо освещено, что казалось светящимся, а разряженная атмосфера Ньютона не могла скрыть звёзды даже «днём». Гордый ударный броненосец изящно и плавно поднялся из светящейся чаши космодрома в тёмное и усеянное звёздами небо. Заложил разворот, врубил маршевый, и стал набирать ускорение, что бы нагнать эскадру, и вернуться в строй.

Константин украдкой смахнул слезу.

— Простите, уважаемый, — обратился Виктор внезапно осипшим голосом к ближайшему местному. — Подскажите, где тут у вас магазин гражданской одежды, пожалуйста.

— Конечно, если господа желают, мы подождём, — закивал местный, и указал рукой в сторону лестницы — Все магазины сосредоточены в главном куполе.

— Подождёте? — переспросил Константин.

— Мы на сутки отложили старт нашего грузовоза ради вас, — местный снова с улыбкой кивнул.

Парни переглянулись. Константин хотел сказать… но сдержался. Впрочем, Виктор его прекрасно понял. Ой, неспроста это вот тут!

— И куда идёт ваш грузовоз? — поинтересовался Константин.

— Известное дело, — улыбнулся местный, — На Ё идёт!

— Отставить магазины! — решил Виктор. — Где тот грузовоз?

— Так на рейде ждёт. А вас ожидает шаттл. Второй шлюз, — местный показал рукой.

Парни опять переглянулись, синхронно подхватили свои чемоданы, и отправились ко второму шлюзу посмотреть. Пришли. Посмотрели. Узнали. Ещё раз переглянулись так многозначительно, что многозначительнее уже некуда.

— «А не тот ли это паренёк…», — одними губами обозначил Виктор, не договорив: — «которого мы на Топураге завербовали, и чужое приписное подсунули».

— «Точно, тот…», — движением глаз отсигналил другу Константин, не договорив: — «которого мы старательно избегали на борту родного броненосца».

— День добрый, уважаемые господа, — поздоровался Вацлав Бондски, одетый в неприметный комбинезон, совсем, как местные технари. — Есть работа. Господа не интересуются?

— А что за работа? — с подозрением поинтересовался Константин.

— Кое-кому из фермеров на Топураге пришло в голову вложить инвестиции в космические изыскания. Речь о фрахте небольшого судна.

— Зависит от размера аванса, — решился осторожно прощупать почву Виктор.

— О! Аванса на покупку небольшого космического корабля хватит. Аккурат на первый взнос по кредиту, — объявил обоим Вацлав.

— А…? — открыл было рот Виктор.

— Есть такой корабль на продажу, — ответил ему Вацлав слегка небрежно. — Списанный фрегат.

Константин очень выразительно посмотрел на Виктора. Очень выразительно. Некоторым надо быть осторожнее с желаниями — они, — вот ведь засада! — исполняются!

— А гражданскую одежду нам вообще надо покупать? — поинтересовался тихонечко Константин. — А то мне кажется, что наша служба…

— Непременно надо, — кивнул Вацлав.