Космофлот: Война и миры (СИ)

Теодор Мицкович: Гости

В южное полушарие Топурага пришла зима. Это означает, что хлопот у фермеров прибавилось: пора сеять зимние культуры! А кое-где кое-кто ещё летний урожай не убрал до конца! Даже с нанятыми на сезон техниками, и арендованным дополнительным сквадом сельхоз дроидов (сильно «БэУшные» машинки, вот беда!), Теодор Мицкович «зашивался»: дальнее поле фермы Бондски — поле номер четыре — оставалось не убранным.

Что такое зима на планете Топураг? Одна звезда греет слабее, зато другая — сильнее. Зимой добродушный здоровяк Альф смотрел на южное полушарие Топурага вскользь, и даже цветом мягчал. Зато Бета давала жару во всех смыслах, но особенно — в переносном. Её магнитные бури зимой доставляли немало хлопот: почему-то под Бетой предпочитали наглеть вредители. Гнусные жуки во время магнитных бурь напрочь теряли совесть и чувство меры, и жрали без перерыва и тормозов.

Двор фермы Мицковичей представлял собой открытый склад сельхозпродукции, сортировочную, ремонтный двор, и свалку — одновременно. Подвывая сервоприводами, и поскрипывая рессорами, деловито сновали потёртые дроиды, сухо и коротко — совсем без души — матюкались техники: снова «заглючил» приёмный тракт на дальнем конце, пропала связь с четвёртым полем, и, в отсутствии дистанционного управления, тупой комбайн что-то косил и молотил — судя по показаниям телеметрии — усердно, но явно не в поле. Куда эту тупую железяку занесло её глючное софтилово — как раз и обсуждали техники. Ну, и прочее в том же ключе, только чуть менее цензурно, более народно, ближе к земле и правде жизни.

— Так! Всё, зеленокожие! — прикрикнул на техников Теодор, едва заметив, как на крыльцо дома вышла его Марта. Вышла, и встала, уперев руки кулаками в бока, и гордо вскинув голову. — Баста! Хватит на сегодня, цирк закрывается! Вырубай этому комбайну питалово по аварийке! Завтра будем разбираться! Всё завтра, зеленокожие!

Теодор Мицкович стойко держался против моды на зелёную кожу, предпочитая старый добрый защитный крем, чем гордился. Причина его неприязни к моде была во вложенных когда-то в тот самый защитный крем для кожи инвестициях. Подлая мода загубила надежды на хорошие проценты, акции «дали медведя», но Мицкович упёрся, и упрямо ждал, когда мода на зелёные лица сойдёт, и его акции отыграют своё.

Техники пожали плечами, утёрли с зелёных лиц трудовой пот, махнули руками, гася виртуальные окна, и, наконец, стянули с рук перчатки манипуляторов. Баста — так баста.

— Пошли все в сад! — прикрикнул Теодор, пиная «залипшего» дроида — тот никак не мог решиться, какая из подзадач приоритетнее, и довольно глупо крутился на месте. Машина жест истолковала верно, мигнула синеньким экраном, и откатилась под навес — ресетиться.

— Все в сад! — повторил хозяин техникам, и те заулыбались — наверное, первый раз не так поняли. С нанятыми техниками на веранде все не помещались, так что теперь семейство Мицковичей поставило стол в саду — там, в уютном теньке, среди зелени и цветов, кушать было даже приятнее, чем на веранде.

Причина так резко прервать ненормированный рабочий день, который у фермеров в горячую пору легко затягивался до ночи, была весомой — Мицковичи ждали гостей!

Вацлав Бондски приехал из города на взятой в прокат машине. Свой корабль оставил на орбите — поднимать груз орбитальным лифтом было выгоднее. Да и привлекать лишнее внимание незачем.

Внедорожник — хороший, удобный, практичный и вместительный — остановился у ворот, дверца распахнулась, вышел статный молодой человек в мунди… не, в цивильном костюме. Вацлав? Теодор прищурился. Да ведь это точно Вацлав! Вот ведь, а?! И откуда что взялось?!

— Охо! — воскликнул Теодор, и, раскинув руки в стороны, шагнул навстречу гостю. Вацлав улыбнулся широко, радостно, и чуть смущённо.

Обнялись.

— Ну, ты! — уважительно заметил Теодор, хлопнув парня по крепкому плечу. Вацлав кинул взгляд куда-то за спину Теодору, и тут же смутился, потупился, но быстро взял себя в руки. Мицкович оглянулся. На крыльце веранды стояла Варенька. Румяная, как цветущая роза.

— Ну, проходи… те! — пригласил Мицкевич гостей. — Проходите в сад!

Гость приехал не один, а с двумя друзьями. Друзья — два крепких парня — держались скромно, на шаг позади Вацлава. Цивильные костюмы на всех троих сидели так, что боковым зрением воспринимались военными мундирами, а глянешь — нет, померещилось — цивильный костюм. Выправка, что тут скажешь.

— Это мои друзья и партнёры по бизнесу, — представил друзей Вацлав. — Константин, Виктор. А это мой уважаемый сосед, Теодор Эдмундович.

— Просто Теодор, — отмахнулся Мицкович, — Я не так стар, что бы по батюшке меня величать. Давайте к столу!

Когда шли через двор, Теодор обвёл рабочий беспорядок широким жестом:

— Полюбуйся, Вацлав! Задал ты мне заботы! Едва управляюсь, у самого ж… спина в мыле, ребят, вон, загонял!

— Ну, дык! — буркнул себе под нос один из техников. — Кабы не вешали бы сопли соплями, а поставили бы стационарно, по уму, так оно бы и работало нормально.

— Вот-вот! — подхватил хозяин, ни мало не смутившись критике, — А всё почему? Из-за неопределённости! Как я могу планировать расходы, вкладываться в развитие инфраструктуры, кады я не знаю, толи ты завтра уже вернёшься, толи вообще не вернёшься! Ты уж, определился бы, а?

Вацлав споткнулся, остановился, нахмурился, и уже, было, открыл рот что-то ответить, как Теодор, страшно выпучив глаза, истово замахал на него руками:

— Не-не-не! Никаких разговоров о делах! За стол! Прошу за стол, гости дорогие! О делах потом! Всё потом!

Посидели хорошо, душевно посидели. Покушали вкусно, плотно. С молодого вина под свежее рагу уставших после честного труда людей немного разморило. Разговор тёк неспешно, чинно. Константин травил помалу байки — все только приличные. Космофлотскому человеку на поверхности да среди гражданских пристало себя достойно держать. Варенька над байками от души смеялась, делаясь при этом как-то особенно милой. Виктор другу поддакивал, Вареньке улыбался. У техников своих баек хватало, и все они были как есть из жизни непосредственно взятые, остроумными замечаниями приперчённые. Вот, и про нынешний случай со сбежавшим комбайном, который умудрился мимо поля промазать, в целое поле и не попасть! И ведь что-то где-то там нашёл, что бы косить да обмолачивать!

Посмеялись, ещё поболтали, ещё посмеялись. Чаю с дисертом отдали должное, хозяюшке выказали заслуженное. И уже опустились на сад и мир за ним сумерки. Альф уткнулся в горизонт, застрял, и так ведь и будет торчать краешком до полуночи. А потом и всходить на завтра будет так же неспешно, до зенита так и не дотянется — зимняя спячка у звезды.

Обрадованные заходом Беты застрекотали в округе ветунцы. Непонятно кем и как завезённые с Веты ещё в первую волну колонистов, эти тварюшки почему-то прижились только в этих краях, под Альфа-сити. Местные бы их давно извели — пользы от ветунцов никакой, а спать мешают, но невесть как ветунцы на Топураге попали под охрану редких видов (тут их было — пруд пруди, но жить где-то ещё на всём Топураге твари отказывались на отрез), так что пришлось местным привыкнуть.

Только тогда — в сумерках — перешли к разговорам о делах.

— Ну, и скажи мне, Вацлав, сынок, — спросил Теодор после долгого нарочитого вздоха, — и что же ты решил? Чего ты хочешь от жизни? По вселенной мотаться, или на своей земле жить?

— Я, дядь Теодор, хочу по вселенной мотаться, чудес разных насмотреться, а потом сюда, домой вернуться, что бы на своей земле жить, — подумав, честно ответил Вацлав.

— Э как! — всплеснул Теодор руками. — И как мне-то содержание хозяйства планировать? На год, на два? На десять? Разница есть, и большая! А с другой стороны, ну, как ты сгинешь, прости меня за такое слово, но вдруг? Кому твоя земля достанется? Банку! Ты можешь себе представить, что банкиры будут с землёй делать?

От эдакой картины Теодору даже жарко вдруг стало. Да ничего банкиры с землёй делать не будут — ясно же! Не смыслят они в этом, и даже браться не будут. А будут продавать. Но не сразу! Банкиры — ушлый народец! Попридержат они землицу-то, покуда землица-то на бирже дорожает! Загнать подороже — вот их цель! А земля без присмотра, без заботы за это время что?

— Вот и думай! — сделав неопределённый жест пальцами в воздухе, закончил хозяин.

— Решаемо, — заявил молодой Бондски, кивнул своим мыслям, и так продолжил: — Вы, дядь Теодор, план необходимой инфраструктуры накидайте, а ребята техники Вам помогут. Смету прикиньте, а я всё оплачу! И технику закуплю! Вот вернусь — на той технике сам же работать буду, а пока оставлю Вам доверенность. Генеральную.

И пока Теодор обдумывал предложение, склоняясь к мысли, что парнишка-то здраво мыслит — уже не парнишка, чай, а мужик, хозяин! — Вацлав вспомнил о сбежавшем с поля комбайне.

— Где, говорите, комбайн-то заглючил?

— Да за четвёртым полем, — техник махнул рукой в сторону фермы Бондски.

— Сходить надо, глянуть, — решил молодой человек.

А как решил, так из-за стола поднялся, хозяйку поблагодарил, хозяину кивнул, и в джип свой сел. Константин с Виктором от Вацлава ровно на шаг отстали. Хлопнули дверцы, джип вырулил на дорогу, и покатил не спеша в закат.

Вот так и получилось, что только теперь Вацлав оказался у того самого погреба за четвёртым полем, который не единожды в мыслях в самые подходящие моменты поминал.