Ковчег огня

Глава 66

— Причин для беспокойства нет, — с напускным весельем объявил Кэдмон. — То, что монастырь разрушен, никоим образом не повлияет на наши поиски. Более того, это значительно упрощает нашу задачу.

— Вы что, полагаете, что я совсем спятил? — возразил Макфарлейн, указывая на пустоту между тремя уцелевшими стенами. — Здесь же ничего нет.

— Ха! «Есть у них глаза, но не видят».[48]

— И какое отношение имеет к этому царь Давид?

Понимая, что ему нужно «достать из шляпы кролика», Кэдмон ответил:

— Замечание царя как нельзя к месту. Ибо, хотя несведущий взгляд не видит ничего, кроме трех стен и пустыря, заросшего травой, сведущему взгляду открывается монастырь, такой, каким он когда-то был.

Несколько мгновений прошли в напряженной тишине.

— Продолжайте, — наконец неохотно пробурчал Макфарлейн, — я вас слушаю.

Обрадованный тем, что первое «прослушивание» прошло успешно, Кэдмон быстро оглянулся на Эди, подбадривая ее.

Не беспокойся, любимая, у меня все получится. Я выиграю такое необходимое для нас время.

Он указал на пустырь, примыкающий к каменным стенам:

— Если хотите, можете присоединиться ко мне. Я намереваюсь произвести то, что археологи называют «прогулкой в поле». Поскольку мы не имеем возможности воспользоваться результатами аэрофотосъемки, нам придется медленно обойти место, обращая внимание на малейшие неровности на поверхности земли. Эти неровности позволят определить внешние границы монастыря. Когда это будет сделано, мы сможем начать поиски.

Хотя Макфарлейн неохотно кивнул, но в этом жесте присутствовало не высказанное вслух дополнение: праздная прогулка по пустырю должна принести осязаемые результаты.

Чувствуя, что «фокус с кроликом» внезапно стал гораздо более сложным, Кэдмон начал обзорную экскурсию со слов:

— Сначала краткое введение в монастырский уклад. В Средние века большинство обителей строили по стандартному образцу из трех зданий, как правило, двухэтажных, поставленных в виде подковы. И эта подкова примыкала к церкви. — Он указал на три уцелевших стены: — Как видите, развалины церкви — это все, что сохранилось от обители Блаженной Девы Марии.

— Если я правильно поняла, составленные подковой здания и церковь ограничивали внутренний двор, — заметила Эди.

— Совершенно верно. Подворье, или монастырский двор, как его чаще называют, представлял собой большое открытое пространство, ограниченное примыкающими друг к другу зданиями. Обычно он использовался в качестве огорода, а также для захоронения умерших.

В глазах Макфарлейна сверкнула искорка неподдельного интереса — он сразу же сообразил, какие возможности предоставляет монастырский двор.

— Полагаю, никто не придал бы значения глубокой яме, вырытой во дворе.

— Мы с вами мыслим одинаково. Далее, доступ во внутренний двор был открыт только для монахинь и послушниц, то есть для Филиппы это было идеальное место, чтобы спрятать Ковчег Завета. — Раскинув руки, Кэдмон указал на пустырь, от которого еще совсем недавно Макфарлейн готов был отмахнуться: — Здесь Филиппа могла оградить Ковчег от внешнего мира, в то же время бдительно присматривая за ним. Ну, что, начнем обход двора? — И он первым направился через заросший травой пустырь.

Макфарлейн последовал за ним, Эди и верзилы не отставали от них.

— Вот здесь, полагаю, находилась трапезная, — продолжал Кэдмон, обводя руками участок земли, покрытый спутанной травой и мелкими кустами. — Как вам, несомненно, известно, трапезная представляла собой большой обеденный зал, где монахини ели все вместе.

— …что-то вроде матросской столовой, — прыснул один из громил.

Не обращая на него внимания, Кэдмон прошел вперед метров пятнадцать:

— А вот здесь находилась умывальня.

— Монахини там мылись? — догадалась Эди.

— Совершенно правильно, — кивнул он. Он прошел еще пятнадцать метров: — А здесь была кухня.

— Откуда вам все это известно? — подозрительно спросил Макфарлейн, переводя взгляд с одного указанного места на другое.

— Если присмотритесь внимательно, вы увидите чуть приподнятый холмик, — снисходительно усмехнулся Кэдмон. — Это выгребная яма, или, говоря по-простому, яма для отбросов. А если посмотреть на умывальню, будет видна небольшая впадина.

— Образованная водой, столетиями стекающей на землю, — снова догадалась Эди.

— Вы удовлетворены? — Вопрос этот Кэдмон обратил к человеку, который держал в руках их судьбы.

Макфарлейн перевел взгляд с «кухни» на «умывальню» и согласно кивнул.

— Что ж, идем дальше. — Кэдмон продолжил экскурсию. — Прямо перед нами, с противоположной стороны двора стоял жилой корпус. А напротив церкви располагалась молельня, а также покои настоятельницы. Итак, определив местонахождение всех четырех монастырских построек, мы теперь можем прикинуть границы внутреннего двора.

— И вы уверены, что Ковчег зарыт где-то во дворе? — обвел взглядом пустырь Макфарлейн.

Кэдмон заколебался. Вопрос был очень коварным.

— У меня есть все основания полагать, что Филиппа сочла монастырский двор надежным местом для того, чтобы спрятать Ковчег. Хотя где именно во дворе она его зарыла, я пока что не представляю.

К его удивлению, это признание вызвало лишь небрежное пожатие плечами. Повернувшись к своим подручным, Макфарлейн начал отдавать приказания:

— Санчес, неси металлоискатель. Сержант-комендор, ты работаешь с локатором, а Харлисс обеспечивает охрану.

Поскольку от Кэдмона больше ничего не требовалось, ему было приказано встать рядом с Эди под бдительным присмотром южанина с невнятной речью. Обнажив зубы в мрачной ухмылке, Харлисс снял пистолет-пулемет с предохранителя и снисходительно разъяснил:

— Чтобы быстрее вас перестрелять.

Осмотревшись вокруг, Кэдмон не нашел никаких намеков на путь к бегству. Поблизости не было ни одной фермы, куда могли бы бежать они с Эди, обитель Блаженной Девы Марии располагалась в уединенном месте. Вот если бы добраться до дороги, где остались «Рейндж-Роверы», тогда можно было бы попытаться остановить проезжающую машину. Но бежать под ливнем пуль было весьма сомнительным удовольствием. То есть оставалась только одна возможность: надо разоружить одного из подручных Макфарлейна. Задача не из легких, если учесть, что все трое отличались крепким телосложением и, вне всякого сомнения, умели постоять за себя.

— Что он делает? — спросила Эди, толкнув его локтем.

Санчес обходил монастырский двор, оставляя за собой воткнутые в землю флажки.

— Каждый раз, когда металлоискатель натыкается на спрятанный в земле металл, он пищит. После чего это место отмечается флажком, причем цвет флажка соответствует типу обнаруженного металла.

— О, поняла. Итак, полагаю, серый флажок обозначает серебро, оранжевый — бронзу, черный — свинец, а желтый — золото.

— Поскольку металлоискатель не может точно определить характер спрятанного под землей предмета, Бракстон с помощью локатора проверит все эти места на предмет наличия золота. Рабочая гипотеза предполагает, что Ковчег Завета действительно был сделан из чистого золота, — пояснил Кэдмон.

— Локатор? Ты хочешь сказать, такой, какой используют в аэропортах? — вопросительно подняла брови Эди.

— Не совсем. Этот, вместо того чтобы посылать радиоволны в воздух, направляет их в землю. Отраженные сигналы улавливаются приемником. — Он кивнул на небольшой переносной компьютер, который Бракстон закрепил на локаторе. — На основании силы и местоположения отраженных сигналов будет составлен план, который позволит определить размеры предметов и глубину их нахождения.

— В другой обстановке я бы сказала «клево», но сейчас у меня почему-то такое предчувствие, что от этого локатора зависит наша судьба.

Кэдмон, пришедший к такому же заключению, ничего не ответил. Беспокоясь о ближайшем будущем, он молча смотрел на Эди. На ее кудри, покрытые белоснежной вуалью утреннего тумана, на багровый синяк на правой щеке. У него мелькнула мысль, что сейчас она больше всего похожа на растрепанного беспризорника, сошедшего прямиком со страниц Диккенса. Храброго перед лицом опасности, но в то же время беззащитного.

— У меня что-то есть! — внезапно проревел Бракстон.

Услышав это, Кэдмон облегченно вздохнул.

— Кажется, мы попали в цель. — Затем, не в силах сдержать любопытство, окликнул Макфарлейна: — Можно взглянуть?

Тот кивнул, и Харлисс с почестями проводил их к компьютеру, держа под прицелом пистолета-пулемета, небрежно направленного им в спину.

— У меня тут целая куча маленьких неопознанных предметов, — сказал Бракстон, указывая на экран компьютера.

Кэдмон изучил изображение: сгенерированный компьютером план больше всего напоминал черно-белую фотографию лунной поверхности, причем ее обратной стороны.

Он постучал пальцем по маленьким точкам на экране.

— Полагаю, это камни, уцелевшие после того, как монастырь был разрушен. Но вот это кажется многообещающим, — добавил он, указывая на большой предмет, погребенный на глубине двух метров.

— Что бы это ни было, штуковина здоровенная. Сэр, прикажете ее выкопать?

Решительно сверкнув взглядом, Макфарлейн кивнул.

Через мгновение верзила уже вовсю размахивал заступом, словно разбойник в поисках золотых дублонов, нисколько не беспокоясь о том, чтобы вести раскопки правильно, осторожно снимая землю слой за слоем, сохраняя исторические артефакты, которые могут встретиться. Для этих людей значение имела только одна реликвия.

Бракстон орудовал заступом, Санчес помогал совковой лопатой, и работа продвигалась быстро. Надев наколенники, Макфарлейн опустился на землю у края ямы, пристально уставившись в растущее углубление. При виде его Кэдмон подумал о хищной птице, выжидающей возможность наброситься на добычу.

Тучи на небе встретились и столкнулись, сплавляясь воедино и проливаясь холодной моросью на непокрытые головы. Мелкие брызги дождя намочили седые волосы Макфарлейна, и острые пучки поникли, облепив голову подобно резиновой шапочке, из-за чего в профиль он принял вид ожившего свирепого кельтского воина. Хотя Кэдмон подозревал, что действительность гораздо хуже, чем все, сотворенное этим воинственным народом.

— Так, отлично! — торжествующе воскликнул Бракстон. — Нашли!

Выбравшись из ямы, Санчес поспешил к брезентовой сумке со снаряжением и достал моток веревки. Он бросил один конец своему напарнику, оставшемуся внизу.

— Не могу поверить… они действительно нашли Ковчег, — схватив Кэдмона за руку, прошептала Эди.

Санчес и Бракстон принялись вытаскивать находку на поверхность. Кэдмон затаил дыхание, готовый увидеть самую почитаемую реликвию в истории человечества.

«Она могла бы быть моей, — ревниво подумал он. — Если бы я разыграл карты по-другому».

Под кряхтение и приглушенные ругательства сундук извлекли на поверхность.

Его внешний вид был встречен потрясенным молчанием.

— По-моему, он не золотой, — пробормотала Эди, удостоившись уничтожающего взгляда со стороны Стэнфорда Макфарлейна.

— Нет, сундук сделан не из золота, — подтвердил Кэдмон, — а из более легкого металла. Вероятно, из бронзы. Трудно определить из-за грязи.

Больше того, сундук был заперт на массивный замок, от которого, естественно, не имелось ключа.

Бракстон провел тыльной стороной руки по перепачканному землей лбу, все еще не в силах отдышаться после напряженных усилий, и заметил:

— Быть может, Ковчег находится внутри.

— Открывайте, — распорядился Макфарлейн.

Одним могучим ударом заступа верзила сбил замок.

Стиснув зубы, Макфарлейн откинул крышку, и все уставились широко открытыми глазами на найденные сокровища.

Все, кроме Стэнфорда Макфарлейна.

— Что это такое? — презрительно ткнул он пальцем в золотые предметы, которыми был наполнен сундук.

Протянув руку, Кэдмон достал подсвечник замечательной работы. Затем изучил золотой кубок, украшенный драгоценными камнями.

— Это алтарные сосуды из разрушенной церкви, — сказал он, проводя рукой по украшенному затейливым узором дискосу. — Несомненно, монахинь заранее предупредили о приближении королевских слуг. Полагаю, они зарыли сокровища, чтобы их не конфисковали. — Он обвел рукой золотые предметы. — Должен признать, не бог весть какие сокровища, но все же что-то это стоит. Вы без труда найдете покупателя на…

— Земные богатства меня не интересуют, — перебил его Макфарлейн. — Награда ждет меня в следующей жизни. — Обернувшись, он выразительно посмотрел на Эди и, подобно древним патриархам Ветхого Завета, спокойно произнес: — Убейте ее.

Получив приказ совершить казнь, верзила поднял заступ.

Кэдмон бросился вперед.

Однако Харлисс и Санчес, предвидя это движение, схватили его за руки, не позволяя вмешаться.

— Нет! — закричал Кэдмон, отчаянно вырываясь.

Только не это! Боже всемилостивейший, только не это!