Краеугольников

Глава № 14

Три дня промелькнули почти незаметно, по накатанной схеме. Я приходил на работу, запускал компьютер. Пальцы привычно барабанили по клавиатуре. Спустя энное количество килознаков делал перерыв на обед. Затем – следующая порция графоманства. И так до вечера, пока рабочий день не завершится.

Из-под моего виртуального «пера» выходили такие перлы, как «Организация взаимодействия сотрудников с целью обеспечения их наилучшей безопасности» и «Особенности и правовые нормы оборота оружия». Но самый любимый документ, куда я, похоже, вложил всю душу, назывался «Инструкция по взаимодействию и разрешению конфликтов с полукриминальными элементами». Вот уж где пришлось расстараться на славу…

Все завершенные файлы я старательно корректировал и отсылал Андрею Андреевичу на ознакомление. Впрочем, ответ не пришел ни разу. Никаких комментариев, никаких отзывов – ни ругательных, ни хвалебных. Читал ли он мои творения? Хотя бы открывал? Далеко в этом не уверен.

Тем не менее, работа спорилась. Я уверенно приближался к завершению первой трети списка и даже всерьез стал рассчитывать расправится с ним до конца следующего месяца. А там, глядишь, Батя остынет. И даст более «творческое» задание.

Как ни странно, но я довольно быстро привык к подобному распорядку. Монотонная повторяющаяся работа, не требующая больших умственных и физических усилий – она даже приятна в определенной степени. Не нужно никуда бежать, напрягаться. Всегда уверен в сегодняшнем и завтрашнем дне. Можно составить четкое расписание и безукоризненно ему следовать. Никаких неожиданностей. Спокойствие, целеустремленность, предсказуемость. И скука.

Я привык к тому, что зачастую сижу в офисе в гордом одиночестве. Прочие «аналитики» появлялись и исчезали без всякого расписания, будто свободные художники, находящиеся в беспрестанном творческом поиске. Непонятно, делают ли они вообще хоть что-то… И как их контролируют. За мной, кстати, тоже никто не приглядывал. В открытую, по крайней мере. Но я в любом случае старался не злоупотреблять оказанным доверием. Ведь я пока всего лишь стажер.

Пару раз на рабочем месте появлялся Василий. Мы здоровались, общались – с его стороны я не заметил никакого негатива. Поговорили, как ни в чем не бывало. Правда не долго. Он забежал, разбросав по столу бумаги, и снова скрылся, не утруждая себя бюрократической волокитой.

Однажды почтила своим присутствием Диана. Продефилировала меж столов, как настоящая царица, одарив меня слегка высокомерным взглядом. Впрочем, пообщались с ней вполне по-приятельски. Во всяком случае никакого пренебрежения от нее я не увидел. Она расспросила о моих успехах. Хмыкнула, узнав о списке инструкций. Пожелала удачи в нелегком деле освоения профессии. И, изящно махнув ручкой, скрылась. От красотки осталось только приятное воспоминание да будоражащий запах парфюма.

С прочими коллегами не общался – как-то не довелось. Лишь наблюдал, как они приходят и вновь удаляются восвояси.

Был там один мелкий, юркий, передвигающийся чуть ли не бегом. Про себя я окрестил его «Проныра». Не особо-то понравился – какой-то скользкий, суетливый, хитрозадый.

Другой, словно в противовес – высокий, под два метра, зато тощий, как спичка. Подпольная кличка «Каланча». Вышагивал всегда степенно и представительно. Я бы даже сказал – манерно. И было что-то в его движениях… «не такое». Наводящее на мысли о нестандартной ориентации.

В общем, я больше разглядывал. И невольно фиксировал приходящих и уходящих. Каждому выдавал условную кличку, каким-то образом соответствующую манерам и образу. Так в моем мысленном списке появились «Бегемот», «Знайка», «Болтушка», «Крендель», «Выскочка». Целый зоопарк, одним словом.

Батя своим присутствием не баловал. А если и появлялся, то на меня вообще не обращал внимания, будто я пустое место. Обидно, конечно, ну да ладно. Хоть не ругает – и на том спасибо.

Точно такой же день предстоял и сегодня – обычный, ничем не примечательный. Заявился в офис с утра пораньше, перекинулся парой слов с Юлей, да так и брякнулся на привычное место. Машинально отметил, что кабинет шефа пуст. Смерил взглядом пространство офиса – никого. Лишь безотказные ибепешки подмигивают из-под столов.

Стартанул комп, началась привычная писанина. Очередная никому не нужная инструкция по жизненно важной теме. Изредка приходилось сверяться с интернетом, копипастя некоторые куски из свободных источников. В остальном – ничем не примечательное утро, практически не отличимое от предыдущих.

Сегодня в офисе было на удивление малолюдно, пустынно, даже по меркам агентства. Словно все сговорились взять выходной. Или, напротив – именно в этот день, как по заказу, случилась важная полевая работа.

Единственный, кто мелькнул, да и то эпизодически – «Бегемот», тучный лысоватый мужчина лет пятидесяти. Он появился совсем рано, пошуршал бумагами за своим столом, и, глянув на меня как-то сочувственно, скрылся восвояси.

Ничто не предвещало беды. Я работал не покладая рук, а вернее – пальцев. Набил, наверное, страницы три, не меньше. Уже подумывал закончить текущий документ, когда краем глаза заметил у входной двери некую суету.

Там, принужденно улыбаясь, вытянулась стрункой Юля – миловидная блондинка-секретарша, будто сошедшая из энциклопедии заезженных штампов. Она казалась какой-то непривычно напряженной: приглашающий жест рукой выглядел так, будто его сделал не живой человек, а пластиковая кукла.

В дверной проем вошел гость. Я повернул голову и рассматривал посетителя во все глаза, без всяких зазрений совести. Еще бы – он-то до поры до времени меня увидеть никак не мог.

Статный мужчина, чуть выше среднего, явно с небольшим избыточным весом, о чем недвусмысленно намекает выпирающий живот. Впрочем, ширина плеч и размах рук говорит о немалой силе, характерной для данного телосложения. Голова большая, овальная, с копной растрепанных волос, где легко прослеживались вкрапления седины.

Лицо… незамутненное. Необремененное мыслью, я бы сказал. Большой лоб, глаза на выкате, незаметный нос и чуть приоткрытые губы. Подбородок на удивление маленький, розоватые щечки надуты от чувства собственного величия. Весь облик незнакомца как бы говорил о невеликих умственных способностях. Впрочем, данное впечатление бывает ой каким обманчивым. Так что расслабляться не стоит. Потому как явных идиотов в людях его профессии не бывает.

А профессиональная принадлежность гостя не вызывала у меня никаких вопросов. Ибо он был облачен в форму, при погонах, на поясе даже болталась штатная кобура с торчащей рукоятью. Как будто ему здесь и сейчас могло понадобиться табельное оружие. Хотя… вполне возможно, это просто привычка.

Блондинка повела рукой в мою сторону, неизвестный полицейский шагнул вперед, браво чеканя шаг. При виде пустующего офиса на лице представителя власти не отразилось ни малейшего сомнения. Так эта странная парочка пересекла длинное помещение – на мгновение я даже понадеялся, что меня не заметят. Но нет, не повезло.

Юленька ухватила гостя под локоток и прямо подвела к моему столу.

– Вот, знакомьтесь, Александр Сергеевич Краеугольников, – каким-то деревянным заискивающим тоном доложила девушка полицейскому, – Наш новый сотрудник. Он-то вам все и покажет!

Она зыркнула на меня, сделав страшные глаза. Увы, телепатии я до сих пор не обучился, а потому значение этого жеста осталось за гранью моего понимания. Но пришлось все же подняться на ноги и пожать протянутую руку.

Несмотря на лишний жирок, ладонь незнакомца оказалась на удивление крепкой и цепкой. Его взгляд охватил меня целиком, сразу составив какое-то свое, сугубо прикладное мнение.

– Старший оперуполномоченный, Седов Дмитрий Иванович, – коротко представился посетитель, – Прибыл для проведения внеочередной инспекции. Возражения имеются?

Возражений у меня не было. А если бы и были, уверен, они тут же отправились бы в страну проигнорированных. Единственное, на что я осмелился – попросил предъявить документы.

Юля совсем побледнела и медленно попятилась назад.

– Ну, я вас оставлю, – мило и чуть испуганно пролепетала она, – Саша тут сам все знает…

Она смешно засеменила ногами и резво выпорхнула прочь из офиса. Седов приподнял брови, чтобы продемонстрировать крайнюю степень удивления.

– Сразу видно, что вы новичок, – констатировал полицейский, доставая, тем не менее, удостоверение.

Пока я изучал корочки, Дмитрий Иванович не отказал себе в удовольствии произнести целую речь на тему сотрудничества частных детективов и органов правопорядка. Суть ее сводилась к тому, что у нас в стране прав тот, у кого больше прав. А у детектива прав нет вообще. Следовательно, мы должны и поклоны бить, и ноги целовать. Иначе – лавочка прикроется быстрее, чем он достигнет ее порога.

Пока он болтал, меня вдруг взяла какая-то острая злость. На страну, на полицию, на агентство, на Андрея Андреевича с его заскоками. Благодаря кому я оказался тут один на съедение этому коршуну?

Последние слова речи еще не отзвучали в ушах, а я твердо решил – ничего лишнего не покажу и не расскажу. Фигушки. Будем делать все по закону. Не то чтобы я их хорошо знал, но… Без ордера на обыск никуда не пущу. А сотрудничать…

– Докладываю! – вытянувшись в струнку, выпалил я, – Стажер Краеугольников к сотрудничеству готов!

Седов уставился на меня с явным недоверием, будто проверяя: не разыгрываю ли я его. Пришлось застыть неподвижно, выдав на физиономии наиболее простоватое выражение – глупое, доверчивое, не искаженное никакими внутренними пересудами. Полицейский с полминуты буравил меня взглядом, но я даже не дрогнул – стоял, как столб, уставившись на гостя преданными глазами.

Наконец, удовлетворившись осмотром, Дмитрий Иванович неопределенно хмыкнул. По этому проявлению эмоций невозможно было понять, какой вывод сделал относительно меня посетитель. То ли посчитал затюканным терпилой, готовым на все, лишь бы не идти на конфликт; то ли решил, что я полнейший придурок, изображающий из себя невесть что. Ну а с моей точки зрения оба варианта настолько близки, что разницу можно считать несущественной.

– Ладно, – ехидно проговорил полицейский, – Посмотрим, что тут у нас…

Он размеренно прошелся вдоль столов, скептически глядя на темные экраны мониторов. Оглядел помещение с таким видом, будто ожидал прямо здесь обнаружить склад наркотиков или, на худой конец – чей-то труп. Взгляд оперуполномоченного остановился на двери в кабинет Андрея Андреевича.

– Т-а-а-а-кс! – Седов даже в лице переменился, будто обнаружил неопровержимую улику, – Пройдемте…

Хищная походка привела полицейского прямиком к двери. Его нисколько не смутила табличка с надписью «Директор» – наоборот, Седов даже руки стал потирать от предвкушения долгожданной наживы. Ладонь сунулась к дверной ручке; раздался щелчок, еще и еще один. Закрыто! Вполне закономерно, Батя-то еще не удосужился заявится.

– Открывай! – скомандовал гость, досадливо морщась.

– Никак нет! – отрапортовал я все с тем же идиотским выражением лица, – Не имею ни прав, ни возможностей!

Представитель власти глянул на меня, будто впервые увидел. Его лицо побагровело, налилось кровью; глаза полезли на лоб.

– Что-о-о-о-о?! – повышающимся тоном протянул он, – Отказ в законном требовании? Сопротивление при исполнении?

– Никак нет! Не имею полномочий!

– Каких еще полномочий? Открывай, говорю! Где ключи?!

– Не могу знать! – я вытянулся еще больше, изображая полнейшую покорность, – У Андрея Андреевича лично!

Седов шумно выдохнул, нависая надо мной своей громадной тушей. Рука полицейского нервно легла на застежку кобуры.

– Ты хоть понимаешь, что препятствуешь правосудию? – прищурив поросячьи глазки выдавил он, – По закону частный детектив обязан предоставить представителю полиции доступ к местам хранения спецсредств и служебной документации! Отказ приравнивается к преступлению!

– Так точно!..

В подобном ключе мы беседовали минут десять. Дмитрий Иванович напирал на то, что закон на его стороне. Что честным гражданам должно быть нечего скрывать от полиции. И что раз мы что-то скрываем – следовательно, нарушаем!

На все это я отвечал вылупленными глазами и возгласами «так точно!».

Тогда полицейский приказывал открыть кабинет. На что я с тем же идиотским видом докладывал «никак нет!», изредка поясняя что «не имею полномочий».

Так мы и ходили по кругу, пока гостю это не надоело. Я-то готов был продолжать хоть до вечера – занятие не менее веселое, чем написание инструкций.

– Раз не желаешь открывать, я имею полное право выбить дверь, – рявкнул Седов, отходя на шаг, – Будешь препятствовать?

Он явно примерялся засандалить ногой в область ручки.

– Никак нет! – со всем возможным пылом покачал головой, – Надеюсь, у вас есть ордер…

Тут посетитель как-то сразу помрачнел. Не то чтобы упоминание ордера охладило пыл, просто нет никакой уверенности, что найдешь нечто стоящее. Да к тому же, по опыту, полицейские очень не любят таких умников, якобы разбирающихся в законах.

– Хорошо… – пробубнил Седов, скорбно насупившись, – Так и запишем… От сотрудничества отказались…

– Никак нет! – ничуть не унывая, воскликнул я, – Не имею полномочий!

Но полицейский уже не слушал. В его руках, как по мановению волшебной палочки появился потрепанный блокнот, где мужчина принялся делать какие-то пометки.

– Та-а-а-кс, – он старательно выводил на бумаге какую-то надпись, – Краеугольников, да? Так и запишем…

Не утруждая себя лишними перемещениями, нежданный ревизор заполнял листок стоя. Ручка порхала над бумагой, испещряя ее мелкими буковками.

Мне, признаться, стало как-то неприятно, даже боязно, когда была упомянута моя фамилия. Но тут уж ничего не поделаешь – взял на себя ответственность, так неси до конца. Снявши голову, как говорится, по волосам не плачут.

– Ну, начало положено, – удовлетворенно вымолвил Седов, с видом гурмана, отведавшего изысканное блюдо, – Пойдем дальше?

Он прошелся по офису с видом оскорбленной невинности. Взгляд коршуна вновь пробежался по помещению, отыскивая любую зацепку. Возникло острое ощущение дежавю – как будто прапор в армии проверяет, насколько качественно ты проделал уборку. И уж он-то, само собой, отыщет место, где осталась пыль. Ибо свинья всегда грязи найдет.

В три быстрых шага Седов оказался у ближайшего стола. Не спрашивая разрешения ткнул кнопку включения компьютера – спустя пару секунд экран засветился формой входа.

– А пароля ты, конечно, не знаешь? – с проницательной ехидцей оглянулся полицейский.

– Никак нет! – подтвердил я.

– Хорошо! – проверяющий, кажется, даже обрадовался, – Внесем в протокол!

Сделав необходимые пометки в блокноте, он задумчиво почесал подбородок.

– Ну айти отдел-то у вас имеется? Там-то пароли должны храниться?

– Не могу знать, – гаркнул я без особой уверенности.

– Показывай!

Я повел гостя в вотчину программистов и админов, душой предчувствуя новые неприятности. Почему-то представлялись какие-то ужасы: что сейчас полицейский завладеет всеми паролями, потом будет долго и нудно потрошить каждый копм… Неизвестно еще, что он там обнаружит. А отвечать придется мне.

Но все оказалось гораздо проще. Уже входя в каморку айтишников, я понял, что никаких паролей проверяющему не найти. Как и сотрудников, похоже.

– И где все? – слегка осоловело развел руками Дмитрий Иванович.

– Не могу знать!

В отделе царила небывалая пустота и тишина: системники выключены, мониторы потушены, на столах – ни пылинки. И не следа человека. Лишь у рабочего места Джаеша стояла чашка, заполненная еще дымящимся кофе. Похоже, сотрудники эвакуировались в спешке, такую важную улику изъять позабыли.

– Где народ? – Седов продолжал задавать патетические вопросы, – У вас тут что за контора? Хоть кто-нибудь работает?

– Так точно…

Не могу винить Джаеша и его коллег за бегство. Возможно, они поступили весьма рационально, с какой точки зрения не посмотри. Теперь паролей не найти, а с меня спросу – как с козла молока. «Нет полномочий!» – и все тут.

Только почему-то стало очень паршиво на душе. Тоскливо до невозможности. Словно я опять совершенно по-идиотски влип в какую-то глупую детскую переделку, от которой более опытные товарищи мастерски отмазались.

– Все с вами понятно, – бормотал, меж тем, сотрудник полиции, – Сокрытие информации… противодействие… саботаж мероприятия… умышленный отказ от сотрудничества…

Ручка вновь затанцевала над бумагой, полицейский заполнил один лист, а потом и второй почти целиком. Я с ужасом осознавал, что список вмененных прегрешений растет не по дням, а по часам. И даже по секундам.

– Показывай свое рабочее место! – угрожающе рявкнул Седов, – Только не надо рассказывать, что забыл пароль! Не то арестую сразу же за неповиновение!

Пришлось вести обратно, с горечью наблюдая, как грузное тело вмещается в мое кресло. Он накинулся на единственный включенный компьютер, как изголодавшийся хищник на долгожданную добычу. Сразу же открыл почтовый клиент, ничтоже сумняшеся полез в историю браузера.

– Э-э-э, там личное, – успел пролепетать я.

– Личное – дома! – отрезал оперуполномоченный, – А на работе может быть только рабочее!

Он с жадностью углубился в изучение информации, а я, тем временем, едва сумел сдержать усмешку. Ни черта этот жлоб там не найдет! Не настолько я тупой, чтобы хранить хоть нечто ценное в открытом виде. Пусть рыщет, потешит самолюбие. Главное – чтобы каких-нибудь закладок не установил. Ну так затем я здесь и стою – наблюдаю.

Прошло, наверное, не меньше часа напряженной работы, прежде чем Дмитрий Иванович пришел к тому же выводу. Он с раздражением отбросил мышь, отрешенно вытянувшись в кресле.

– Все подчистили, да? – злобно поинтересовался оперуполномоченный, – Такие, мол, мы белые пушистые. Ну ничего… я еще выведу эту контору на чистую воду!

Он вдруг резко поднялся, так что мне даже пришлось отпрянуть назад.

– Где вся техническая документация?! – рявкнул полицейский, не скрывая разочарования.

– В архиве…

– Веди! Быстро!

Ну я и повел, раз так приказано. Подспудно ожидал какой-то подлянки, навроде той, что случилось с айти отделом. Но здесь персонал сработал еще чище: все-таки запас времени был побольше.

Дверь архива оказалась не только заперта, но и тщательно опечатана. И, что характерно, на пломбе явственно просматривалось позавчерашнее число. Умеют. Могут. Вытворяют настоящие чудеса. Когда захотят, конечно.

– Да вы что тут, за идиота меня держите! – возопил Дмитрий Иванович.

Далее с его стороны последовал весьма сумбурный монолог на повышенных тонах, едва не выходящий за рамки литературной цензуры. Проверяющий не забыл помянуть всех и вся – от нашего зажравшегося начальника и вплоть до последней уборщицы. Но больше всего досталось, конечно, мне. Со слов оперуполномоченного выходило, что именно я – Краеугольников – главный виновник всех нарушений и беспорядков. А посему, сидеть в тюрьме придется тоже мне.

Вытянувшись по стойке «смирно», я делал вид, что внимательно слушаю. И лишь изредка позволял себе вставить очередное «никак нет» или «так точно», подбрасывая, тем самым, очередную порцию дров в топку полицейского гнева.

Наконец, Седов иссяк. Он уставился мне в лицо покрасневшим взглядом, с трудом переводя сбитое долгой речью дыхание.

– Вы поплатитесь, – прохрипел оперуполномоченный, – Сгною! Со света сживу! Ищи новую работу, парень! А еще лучше – хорошего адвоката! Можешь считать, что этой конторы уже не существует! Как только мой рапорт попадет на стол начальству – ваше сраное агентство в ту же секунду перестанет существовать!

Выглядело все это довольно страшно, да и слова подобраны что надо – будто у заранее заготовленной и отрепетированной речи. Но так уж вышло, что у меня имелся кое-какой опыт общения с «большими» начальниками. А потому я просто слушал, покорно пережидая бурю. Внешне, конечно, изображал крайнюю степень озабоченности. А внутри – все трын-трава!

Седов двинулся к выходу, прямо-таки источая на ходу едкую злобу. Его обещания становились все смелее, последствия непослушания – все размашистей, наказания – все строже. Теперь уже не только конторе грозило закрытие, но и всем работникам – либо крупные штрафы, либо тюрьма. Ну или, на худой случай – серьезные неприятности.

Я шагал следом, пережидая последнюю вспышку гнева. Про себя радовался, завершению этой нескончаемой клоунады. Надоело потакать этому растолстевшему циркачу, надоело строить из себя покорного дурачка. Да и вообще – давно уже настало время обеда. Желудок явственно начинал бурчать от накатывающего голода.

Мы пересекли офис в обратном направлении. С облегчением подумалось, что вот оно – наконец-то проверяющий уберется восвояси!

Но тут на сцене появились новые действующие лица. И мне сразу как-то взгрустнулось. Показалось, что день окончательно теряет всякую надежду на хорошее завершение.

Входная дверь распахнулась, навстречу Дмитрию Ивановичу вошли трое.

Первым, само собой, вышагивал Андрей Андреевич, причем с таким неимоверно самоуверенным видом, будто для него не существует неразрешимых вопросов. И любая проверка, какой бы страшной она не казалась – для Бати полнейшая ерунда. Он глянул на меня с заметной усмешкой, на Седова – удивительно спокойно. На лице шефа не отразилось ни тени сомнений.

По правую руку от босса эффектно цокала каблучками Диана. Как всегда, неотразимая и неприступная. Голубовато-белый брючный костюм сидел на ней, как вторая кожа, подчеркивая идеальность фигуры. Прическа, макияж – все на высшем уровне. На прелестном личике, как и обычно – выражение легкой надменности.

Красотка удостоила меня взгляда, где, в кои-то веки, мелькнуло нечто, похожее на одобрение. Она даже чуть заметно подмигнула, будто заговорщик, подающий тайный знак.

А за их спинами как-то незаметно пристроилась Юля. Секретарша словно бы сжалась, стараясь казаться незаметной. На меня глянула как-то смущенно и тут же отвела глаза.

Да что за дела? Все трое будто мне сочувствуют… Словно я угодил не туда, куда следует. Или… стал жертвой красочного розыгрыша…

– Иваныч! – весело гаркнул Батя, с радостной улыбкой протягивая руку, – Давно не виделись!

– Андреич! – в тон ему протрубил Седов, мгновенно растеряв всю свою злобу и раздражение, – Приветствую, дорогой!

Мужчины пожали руки с видом старых друзей, похлопывая друг друга по плечу. Я смотрел на их встречу, все еще ничего не понимая.

– Посмотрел контору? – без особого удивления поинтересовался шеф, – Ну как тебе? Как стажер? – кивок в мою сторону.

– Ты знаешь, вполне себе ничего, – уверенно пробасил оперуполномоченный, – С виду – дуб дубом, а на деле – тертый калач!

Оба хохотнули, измеряя меня насмешливыми взорами. Наверное, в тот момент я представлял из себя довольно нелепое зрелище – с удивленно выпученными глазами, глупо открытым ртом…

Больше всего меня поразило даже не преображение Дмитрия Ивановича, в миг превратившегося из склочного ревизора в проницательного и понимающего опера. Изумило поведение Бати. Будто он… знал о проверке? Или даже сам ее организовал?

– Ну, пойдем, посидим, обсудим, – Андрей Андреевич гостеприимно потащил посетителя к своему кабинету.

Диана неотрывно следовала за ними, а Юля, смущенно потупившись, осталась стоять у входа.

Обернувшись на ходу, Батя посмотрел серьезно и одобрительно.

– Саша, на сегодня можешь быть свободным, – небрежно бросил он.