− Тебя следовало бы наказать, − было первым, что я услышала от Хозяина.
Он отвел меня в уже знакомую комнату, замкнул на ошейнике цепь.
− Если ты еще не поняла, то бежать тебе некуда, Лиса.
Он смотрел пристально, я же отводила взгляд. Тогда Хозяин протянул руку и взял меня за подбородок, приподнял, заставляя смотреть на него. Говорят, зрачки расширяются, когда смотришь на что-то, что нравится. Так вот: у Хозяина зрачки почти заполнили собой радужку.
− Следовало бы, но не буду. Пока что. И на будущее: попытаешься сбежать или выкинуть еще какую-нибудь ерунду снова — пристрелю. Я серьезно, Лиса, ты слышишь? Понимаешь, что я говорю?
Я медленно кивнула.
− Теперь неизвестно, во что нам выльется твоя любовь к свободе. Нам — это тебе и мне.
− Хозяин, − я кивнула, − что значит «SW»? я уже дважды видела эти буквы. И почему я «саб»?
− То есть, − лицо Хозяина озарилось легкой улыбкой, − тебя волнует только это? Хотя, да, наверное. Ты ж не в теме.
Он скинул куртку, ботинки — вообще, что за привычка ходить по дому в обуви? Улегся на кровать и жестом приказал мне лечь рядом. Пристроив голову ему на грудь, куда-то в район ключицы, я услышала, как бьется его сердце — размеренно и сильно.
− Устала, набегалась, − пальцы Тихомирова скользнули по ткани джинс, нащупали ширинку, потянули вниз. Я с готовностью помогла ему снять с меня штаны. — Я хотел отложить это до твоего визита в Клуб, но ситуация повернулась так, что… Неизвестно, будет ли у меня на это время в другой раз.
Кончиками пальцев он принялся выписывать узоры на коже, попутно рассказывая. Из всей лекции — из тех ее частей, которые он внятно и не отвлекаясь на исследование моего тела, смог донести, я поняла, что есть некий Клуб, именно так, с большой буквы, в котором состоит мой дражайший Хозяин. В клубе своя иерархия: есть доминанты, или хозяева и есть нижние — рабы. А еще были свитчи — те, кто мог выполнять две роли одновременно: подчиняться и подчинять. Их-то и метили как «SW»
− Ян свитч? — спросила я напрямую, расставляя ноги шире и позволяя Хозяину проникнуть руками глубже.
− Угу.
− Но на его теле нет рисунка.
− Свитчей клеймят только по их желанию, − перекинув мою ногу через себя, Хозяин усадил меня верхом. Секунда и горячая головка скользнула в меня, заполняя без остатка. Ритмичные движения нисколько не повлияли на его размеренную речь, − в отличие от доминантов. Доминантотов клеймят для того, чтобы они всегда могли подтвердить свой статус. Сабмиссивов — са́бов, или рабов — для того, чтобы не могли его скрыть. Каждый саб должен быть под хозяином, иначе — его определят в Клуб. А там ой, как несладко.
Он притянул меня к себе за ошейник и впился языком в мой рот. Провел пальцем мне по губам.
− Ну как, Лиса? Нравится тебе такая перспектива? Хочешь быть проданной в Клуб и обслуживать всех подряд — и верхних и свитчей, или все же останешься подо мной?
Сдавил шею, заставляя двигаться быстрее.
− Под тобой…ох! Хозяин.
− Уговорила.
Резким движением Хозяин перевернул меня и навалился сверху. Тяжелый, блин. Хриплое дыхание обожгло кожу. Я выгнулась и почувствовала, как ладонь вжалась в мои губы, не давая стонать. Не давая отдышаться, Хозяин запрокинул голову, выгнулся, хрипло сопя. Едва я подстроилась под ритм, как его мышцы задрожали и он обильно излился в меня.
− Ауф… − Хозяин откатился в сторону, вполне довольный своей работой. Смахнул со лба капельки пота и снова принялся меня ласкать, явно не собираясь оставлять меня в покое.
Размеренные движения действовали гипнотизирующе, они будто убаюкивали. Усыпляли.
− Ты потрясающая, Лиса, − негромко сказал Хозяин. По коленям пробежала дрожь.
Я никогда ему не сознаюсь, но в этот момент было приятно. Приятно до беспамятства, до щенячьей радости. До оцепенения.
− Спи, Лиса. Вечером я снова приду. Нас ждет сеанс боли. Я хочу, чтобы кнут всегда ассоциировался в твоих мыслях со мной. Чтоб ужас при виде плети навсегда въелся в подкорку твоего мозга. Чтоб ты слепла от страха наказания.
— Делай что хочешь, Хозяин, − ресницы затрепетали, я едва нашла силы ответить ему — настолько горячо и сладко мне сейчас было. — Ты же все равно это будешь делать со мной, вне зависимости, хочу я этого или нет.
На секунду он задумался — пальцы Хозяина замерли, прерывая дурманящий танец.
− Иногда. По вечерам. Или — по настроению.
Звякнула цепь — Хозяин поднялся и нашарил упавший на пол телефон.
− Я могу пообещать тебе все, что захочешь, Лиса. Сказать, что никогда больше не притронусь к тебе. Но, − Хозяин сделал многозначительную паузу, − я желаю, чтоб твой день проходил в страхе ожидания. Чтобы ты ждала этой боли. Я не буду больше ограничивать тебя браслетами днем — мы оставим их для наказаний. Исключение — ошейник. Он будет с тобой всегда, вне зависимости от времени суток.
− Ты так добр.
− Спи.
Я послушно зарылась в одеяло. Но сон не шел.
− Так какая разница, буду ли я вести себя хорошо, − пробормотала я в подушку, − если ты все равно будешь меня пороть? Смысл мне тебе подчиняться?
Удар ладонью лицу заставил меня клацнуть зубами. Не столько больно, сколько обидно. Серые глаза Хозяина смотрели на меня с угрозой.
− Я уже говорил тебе, − тихо и веско начал он, − ты всего лишь раб. Моя собственность. Все, что я делаю — я делаю потому, что мне так хочется. Или, ты вдруг возомнила, что я стану закрывать глаза на все это? Что можно обращаться ко мне, как к ровне? И если я решил тебя приласкать, то можно расслабиться и забыть кто перед тобой?
Уголки моих губ дрогнули. Вот только истерики мне сейчас не хватало! Я старалась дышать ровно и глубоко, пока Хозяин не прекратил сверлить меня взглядом.
− Я поняла, − на всякий случай, я отодвинулась от него подальше, − я прошу прощения, Хозяин.
− Значит, договорились, − он ухмыльнулся. Блин, да у этого типа настроение меняется быстрее, чем я успеваю сориентироваться в его поведении! — Вечером мы закрепим пройденный материал и, возможно, изучим новый.
Я кивнула, не решаясь перечить, и только когда за Хозяином закрылась дверь, позволила тихо добавить:
− Ага. Договорились. Педагог, блин, с неистощимой фантазией. Да чтоб у тебя хрен отпал!