Красные следы на белой коже

33. Русская кухня для Раду Одобеску

В стильном, явно дорогом дизайнерском костюме — сейчас Бурый выглядел согласно своей должности и меньше всего походил на садиста-извращенца (хотя, если бы все извращенцы выглядели как извращенцы…). Он поманил ее подойди ближе, а затем указал на дверь. Бурый был собран и сосредоточен, лишь нервно пульсирующая венка на виске выдавало, что он нервничает.

Водитель привез их в маленький ресторанчик. Русская кухня — это я поняла с первых же секунд, глядя на «сказочно-лубочное» оформление зала. Бревенчатые стены, тканые половики пестрых расцветок и даже настоящая белёная печь в углу! Единственный, кроме ее и Бурого, посетитель уже ожидал их, сидя за массивным, как и вся мебель в зале, столом. Именно к нему мы и направились.

Мужчина при виде нас улыбнулся, поприветствовал меня легким наклоном головы, пожал Бурому руку.

− Раду Одобеску.

Акцент такой… Южнорусский.

Бурый кивнул, усаживаясь за стол. Последовав его примеру, я села на единственное свободное место — аккурат между двумя мужчинами и расправила юбку. Грубая ткань сидения царапнула обнажившиеся ягодицы.

Главное, не забыть все те правила поведения при доминантах, зазубренные в Клубе. Одно из них — не сводить ноги вместе, а тем более, не закидывать одну на другую. А иначе…

Какое-то время сидели молча. Бурый крутил в руках зажигалку, попутно листая меню. Раду в упор смотрел на меня. Пялился, я бы даже сказала. Его глаза, карие, в обрамлении пушистых ресниц, казалось, вот-вот прожгут во мне дыру. Взгляд мужчины неустанно шарил по всему телу, исследуя каждый изгиб. Шея, грудь, запястья — каждый сантиметр был обласкан томным взглядом. Мужчина осматривал меня, без малейшего стеснения, словно товар на витрине. Но уж если сказать начистоту, то именно товаром я сейчас себя и ощущала.

Раду вопросительно глянул на Бурого, а затем, дождавшись его рассеянного кивка, придвинулся ко мне почти вплотную. Нос уловил чуть сладковатый запах чужого парфюма.

Рука Раду по-змеиному скользнула под скатерть, приподняла подол юбки. Смуглая ладонь легла на мою кожу, пальцы легким движением коснулись клитора.

От неожиданности подобной ласки, я едва не забылась и чуть было не сжала бедра. Мое лицо вспыхнуло. Зардевшись, я чувствовала, как раздвинув нежные складочки, пальцы Раду погружаются все глубже, завладевая мной. Средний палец неторопливо поглаживал половые губы, пока большой и указательный сжали клитор, нежно потирая.

Больше всего на свете сейчас я мечтала, чтобы бурый отвернулся, но он продолжал листать меню, бросая на меня ничего не выражающие взгляды.

Тоска по мужской ласке и нарастающее возбуждение сделали свое дело: сдерживать себя больше не осталось никаких сил. Стон, тихий гортанный стон против моей воли вырвался наружу, нарушая повисшее над столом, молчание. Раду отстранился. Будничным жестом он взял салфетку и обтер пальцы. Я же изо всех сил сжала кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. Только бы не потянуться за его рукой следом… Только бы не податься вперед, в надежде на продолжение…

Я была уверена, что Бурый что-нибудь да скажет, как-то отреагирует на происходящее, но я ошиблась. Вместо этого он неторопливо отложил меню и подозвал официанта.

Спустя пару минут заказ был готов и на столе словно из ниоткуда возникли мясная и рыбная нарезки, графинчик водки для Бурого, сок для меня и кофе для Раду — последний от алкоголя отказался.

Еще пять минут провели также не говоря ни слова: Бурый залпом опрокинул пару стопок, смачно закусил кусочком семги, Раду же глядел прямо перед собой, погруженный куда-то глубоко в свои мысли. Новых попыток прикоснуться ко мне он больше не предпринимал, что радовало и огорчало меня одновременно.

− Хм, − наконец, Бурый заговорил, − итак, вы просили меня о встрече.

− Да-да, − Раду улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. — Я очень благодарен, что вы уделили мне время, Александр. Еще больше я благодарен за то, что вы выполнили мою просьбу и взяли с собой на встречу эту девушку. Очаровательна. Она очаровательна.

− Я уже говорил, − прогудел Бурый, − цена невысокая. Готов отдать ее за пятнадцать тысяч. Евро, разумеется.

− Понимаю.

− Девчонка здоровая. На рынке черной трансплантологии сможете выручить за нее не меньше восьмидесяти. Может, сотню. Я бы и сам, но не моя сфера, не моя…

− Да-да, − закивал Раду, − цена очень и очень… как это говориться?

− По-божески?

− Именно! По-божески. Александр Евгеньевич, − Раду чуть понизил голос, − я не собираюсь покупать ее.

Я втянула голову в плечи. Почему-то стало очень горько и обидно. Вот прямо до слез. Не понравилась. Я — не понравилась. Он не будет моим доминантом.

А значит, придется вернуться в Клуб.

Вряд ли после такого провала Бурый даст мне еще один шанс. Хотя, может, ну его, этот шанс в задницу? Как он сказал, черная трансплантология? Это когда просыпаешься в ванной со льдом и понимаешь, что у тебя откромсали почку? А почему, кстати, во всех таких историях ванна именно со льдом? Может потому что следом и другие органы вырежут, это они так начинают — с почек. А лёд, чтобы сохранилась подольше и получше. Чтобы конки не откинула раньше времени…

Блин, о чем я только думаю?! Да я от радости должна прыгать, что этот тип сейчас меня не купит, чтобы потом распродать по запчастям! И вообще, не так уж в Клубе и плохо. Нет, плохо, конечно, но там хоть стабильно плохо, а тут перспективы весьма туманные и как-то не радуют. Как, кстати, его зовут-то? Оболенский?

− Я не собираюсь ее покупать, − повторил Раду. — Вернее, я не собираюсь покупать именно ее. Я… как это?.. приятель по бизнесу Марка Тихомирова.

− Партнер?

− Точно. Партнер.

О как! А вот с этого момента можно и поподробней! Вцепившись в стакан с соком обеими руками, я навострила уши.

− Марк Сергеевич имел со мной общий бизнес. Никакого криминала. Мясо. Мы наладили поставку мяса из России. Таиланд, Вьетнам… В основном свинина, ну, вы понимаете.

Губы Бурого сжались в нитку. Да уж. Не футболом единым…

− Мясо, говорите… − пробормотал он.

Краем глаза я отметила, как побагровело его лицо. Не нужно быть гением, чтобы догадаться — Бурый злится.

− Свинина. И курица.

− Вот оно что… как же я… что же я проглядел? Как…

Звякнуло стекло — Бурый наполнил очередную стопку. Выпил поморщившись.

− И? — выдавил он. — Тихомиров мертв, уже пару месяцев. Но знай я раньше, что он проворачивал за моей спиной… он бы сам пожелал стать покойником.

Раду понимающе закивал.

− Я знаю, что он трагически э-э-э… погиб. Я соболезную. Однако, − в голосе Раду прорезалась сталь. Взгляд потяжелел. — Я не знаю, подозревал ли что-то Марк Сергеевич, или просто был банальным перестраховщиком, но… Вчера его юрист связался со мной в частном порядке и сообщил об открытии завещания. Алиса Игоревна Егорова по документам является владелицей крупного мясоперерабатывающего холдинга.

− Ой!

Стакан выпал из рук и покатился по скатерти.