Красные следы на белой коже

27. «Я не держу тебя»

− Сдурела?!

Хозяин рывком сдергивает меня с подоконника. Падаю на пол, цепь летит следом, приземляется на лицо и рассекает губу.

Сижу, прижавшись спиной к батарее, руки машинально стискивают цепь, будто ища в ней поддержки.

− Совсем, что ли? — Хозяин опускается передо мной на корточки, а потом и вовсе на колени. Садится рядом, приобнимает. Прячу лицо в район шеи. — Теперь все в порядке будет. По-другому. Теперь, когда ты официально моя, никто тебя и пальцем не тронет. Веришь?

− Так теперь всегда будет? Этот Клуб…

− Нет. Если не будешь дурить. Ты же не будешь?

Испытующий взгляд прозрачных, словно лед, глаз.

− Не буду.

Хозяин крепче прижимает меня к себе, попутно стягивая цепь с моей шеи. Говорит, намеренно растягивая фразы:

− Ты понравилась ему.

− Кому?

− Бурому, − Хозяин морщит лоб, тычется носом мне в висок.

− Ура. Ура же? Это ведь хорошо?

− Нет, Лиса. Это очень плохо. Он просит продать тебя ему. Если откажусь, у меня будут неприятности. Бурый не знает слова «нет» и не остановится ни перед чем в стремлении заполучить понравившуюся игрушку. Вот только хрен ему! Я тоже не очень-то люблю делиться.

Отодвинулся. Погладил меня по груди — я потянулась за его рукой. Чуть сжал сосок. Я протяжно вздохнула. Все-таки он успел изучить меня и мое тело, благодаря чему получить нужную эмоцию от меня не составляло для Хозяина большого труда.

— Тебе нечего бояться, Лиса, — приняв возбуждение за беспокойство, продолжил Хозяин, — тебя он не тронет раньше времени, а вот мне бы стоит начать опасаться за свою жизнь. Возможно, он решит избавиться от меня, − обыденно, словно так, как будто речь шла о каком-то пустяке, заключил он.

− Я… − я замялась. — И вообще, что стало с комнатой? Эти шторы, ковер…

− Решил добавить чуть-чуть уюта. Отдал Яну распоряжение, подумал — вдруг тебе будет приятно проснуться в более домашней обстановке.

Хозяин провел рукой по моему плечу. От ключицы к шее.

Да что ж в нем такого, что меня так зацепило, что я готова ластиться к этим рукам?

− Где ошейник? — не найдя что ответить, спрашиваю я.

В голове все еще противно звенело. Я нахохлилась, прижимаясь к плечу Хозяина.

− Он тебе больше не нужен. Я оставил его в Клубе. Лиса, знаешь… у тебя получилось. В смысле, ты напугала меня. И тогда — под конец вечера, и сейчас. Я думал, ты сможешь. Вытерпишь. Но уже потом понял — недостаточно подготовки, слишком длинная сессия… я сам испугался, чуть все не запорол. Наверное, будет и вправду лучше, если я отпущу тебя.

Мысль о том, что Хозяин после всего того, что было, после пережитого мною (не только ради себя, но и ради него, на секундочку!) просто так возьмет, и откажется от меня, доставляла почти физическую боль. Почти такая же сильная, как в застенках Клуба.

− О чем это ты говоришь? — голос сиплый, почти чужой. — Что значит, отпущу?

На секунду я представила, каково это будет — вернуться. В офис, глядеть в бесстыжие глаза гендира, еще недавно возбужденно всхрюкиавющего на мне. Домой…

− Я. Никуда. Не пойду.

Вот так. Четко и с расстановкой.

Хозяин отстранился. Одним рывком, без предупреждения кинул меня на ковер. Навалился сверху. Рот кривился в злобной ухмылке. Завозился, стягивая с себя трусы. Окинул взглядом, соображая, куда бы пристроиться и, спустя секунду, хозяйская плоть уже тычется мне в губы. Рефлекс сработал — наученная горьким опытом, я не стала сопротивляться и провела языком по стволу.

Неужто жалеет, не решаясь тревожить истерзанное тело?

− Что, понравилось? — гаркнул Хозяин, − Под Бурым — понравилось?!

Схватил за волосы, потянул на себя. Вперился взглядом в мое мокрое от слез и слюней, лицо. В опухшие губы, дрожащие, но старательно прихватывающие головку.

− Н-нет.

Отвечать с членом во рту сложно, и я выворачиваюсь из захвата, щурюсь, от боли в макушке, пока Хозяин продолжает вжимать меня в ковер.

− Тогда почему?

Тут я замерла и даже вырываться прекратила.

− Что значит — почему? Посмотри на меня! Посмотри! Ты лишил меня нормальной жизни! Ты думаешь, можно просто так взять и купить человека, забрать его имя, заменить кличкой, превратить его жизни в бесконечное ожидание пыток, а потом в один момент, наигравшись, просто выбросить? Уж лучше бы ты дал мне сдохнуть.

− Серьезно? − Хозяин отступил. Ломаным жестом указал на окно. — Вперед. Если все так, как ты говоришь…

То ли из-за его слов, то ли из-за того, что слова, долго копившие внутри, наконец, нашли выход, но умирать резко перехотелось. Нет уж, мы еще повоюем. Отольются гаду Лискины слезки.

− Что, все? Успокоилась?

Член снова вернулся в мой рот. В отместку прихватила зубами и зажмурилась, ожидая наказания.

Хозяин даже не дернулся. Его пальцы скользили по лицу, очерчивая контур губ.

− Мне некуда идти теперь.

− Лиса моя, − Хозяин неожиданно ласково приподнял меня, посадил к себе на колени. — Я жестко накосячил. Это все… ну, не могу я видеть тебя под кем-то! Крышу рвет начисто. Прости. Сам дурак.

Очень осторожно, словно боясь спугнуть, он коснулся губами моего лба. Поцеловал в висок, спустился до переносицы. Подушечкой пальца стер дорожки слез, мягко коснулся трещинки в уголке рта.

От Хозяина веяло усталостью. Пересилив себя, я подняла глаза и в упор посмотрела на него. Именно в тот момент, Хозяин сгреб меня в охапку и поцеловал. Впадаю в ступор.

− У меня есть выбор, − голос Хозяин звучит жестко, настолько, что внутри меня все смерзается в один ледяной ком, − дать тебе сейчас шанс уйти, или навсегда привязать тебя к себе. Я свой выбор сделал. И поэтому я не держу тебя. А ты?

Закрываю глаза и прижимаюсь к бархатной коже. Глажу на мгновенно напрягшемся животе, шрам.

Если бы я пригляделась, то еще раньше смогла бы заметить кучу мелкий полосок-шрамов на ребрах Хозяина.

− Это твой тестинг? На фотках? — вместо ответа, уточнила я. − Наверное, тебе тогда было адски больно.

Хозяин кивнул и отстранился.

− Не больнее, чем тебе.

Сейчас он старался держаться от меня на расстоянии — видимо, вспомнил свои ощущения после Клуба и лишний раз до моих рубцов не дотрагивался. Вот так, значит, да? Пришлось извернуться, чтобы полуупавший член снова оказался за щекой. Почему-то мне резко хотелось Хозяина — вот такого, виноватого, с растерянным лицом и тревожным взглядом.

− Что ты…

Хозяин напрягся, а после, будто решившись, выгнулся мне навстречу. Прерывисто, так что я едва слышала, застонал что-то неразборчивое.

Наверное, у меня в мозгах что-то сломалось, но после всего произошедшего наедине с Хозяином мне оказалось тепло и спокойно. Осторожно, боясь прикасаться к травмированной спине, Хозяин тяжело опустился рядом со мной на ковер. Перекинул мою ногу через себя, усаживая сверху.

С каким-то извращенным любопытством, я глядела, как двигается шрам при каждом вздохе Хозяина, как он сжимает зубы, сдерживаясь и отдавая мне контроль над собой.

Минута — и ладонь Хозяина все-таки легла мне на загривок, сдавила, вынуждая меня насаживаться глубже. Кончая, Хозяин все же потянул меня вбок и вниз, заламывая руки и возвращая инициативу себе.