Красные следы на белой коже

3. Новый друг

Остаток ночи я провела практически неподвижно. Браслеты на ногах и руках не давали особой свободы передвижения, к тому же этот сукан-тире-Хозяин-тире-Марк не удосужился озаботиться о том, чтобы убрать стекло из-под моих бедер или хотя бы о том, чтобы чуть сместить меня подальше от осколков. Которые, на секундочку, адски впивались в кожу, рвали ее в кровь, умудряясь оказаться в самых непостижимых местах! Я чуть шевельнулась: за долгое сидение в одной позе — с раскоряченными, подобно крыльям, руками и скорбно сведенными ногами, последние успели адски устать. Повернулась и стиснула зубы — осколки добрались до тех участков, которые успели побывать под кнутом Хозяина.

Может, хоть один из моих вчерашних криков кто-нибудь услышал? Придут, отпустят, я сразу помчусь в полицию, затем снимать побои, коих на мне великое множество… Не. Нифига не придут.

Мысли о возмездии еще какое-то время помогали держаться, но с каждой секундой мысли о насущном давали знать сильнее. В туалет хотелось так, что я уже всерьез подумывала сделать лужу на ламинате, словно не выгулянный зверек. А еще хотелось есть. Нет, даже скорее, жрать. И пить. Пить, вообще, хотелось прямо… неописуемо (не думай об этом слове, Алиска!) Слегка поднабравшись сил, организм вспомнил о простых физических потребностях, хотя до этого, на фоне описанных (опять!) событий, они временно были задвинуты на второй план. Прикусив губу, я буквально гипнотизировала дверь, ведущую, как мне казалось, в ванную. Если бы я только могла встать нормально на ноги и сделать шаг по направлению к ней! Но максимум, на что я, стреноженная, была способна — перекатываться по полу беспомощным червячком. Но даже этот прием потерпел неудачу: малейшее движение и стекло начало вгрызаться в тело с новой силой.

− Спрашивается, вот какого хрена надо было буянить, а Алис? − спросила я саму себя. — И мало того, ну зачем, заче-е-ем, мне понадобилось бить это сраное окно? Самая умная, что ли? Сиди теперь… Точнее, лежи.

Когда самобичевание уже почти достигло пика, дверь в комнату приоткрылась.

− Хоз… упс. Развяжите меня! — не своим голосом завопила я.

Не Хозяин. Какой-то незнакомый мужик.

− Что-то случилось? — низким, теплым голосом спросил он.

А ты, блин не видишь! Замечательно все, просто офигенно! Так, кажется, меня снова несет. На секунду я замерла, прислушиваясь к организму и пытаясь понять, какая из потребностей самая срочная.

− Я в туалет хочу, − протянула я как можно жалобней. — Очень срочно.

Мужик наклонился и разомкнул браслеты, затем приподнял меня за подмышки, помогая встать на ноги.

− Иди. Мне тут все равно прибрать надо…

Он занес в комнату пылесос и вдумчиво принялся убирать стекло.

Пол качался. А может, это меня плохо держали ноги, но до уборной я самостоятельно добраться не смогла. Глядя, как я беспомощно сижу посередине комнаты, мужик отложил пылесос и в два шага приблизился, взяв меня на руки. Его теплая кожа соприкоснулась с моей. Я, как смогла, тесно прижалась к нему. Под тонким пуловером чувствовалось, как перекатываются мышцы его пресса. Может, раз он такой заботливый, то если я буду паинькой, он, вообще, освободит меня?

− Ай, как нехорошо, − сказал он, открывая дверь в ванную, − бедная девочка, ну как же тебя угораздило…

Опустив взгляд, я восседала на унитазе. Мужик, ну ты хоть отвернись, что ли? Однако, он и не думал делать этого — скрестив на груди руки, он свысока своего роста с легким оттенком сочувствия взирал на меня. Что ж, ладно привередничать, другого момента может и не представиться. Пришлось справлять нужду так, напоказ.

Убедившись, что я закончила, он вновь подхватил меня на руки. Положил на кафель и вышел из ванной. Вернулся мужчина очень скоро, с аптечкой.

«Ура, родной!» − чуть не заорала я в голос. − «Я уже обожаю тебя!»

Размеренно, одну за другой, он принялся пинцетом извлекать стеклянные крошки из моего истерзанного тела.

Руки все еще оставались пристегнутыми к ошейнику и мужчина, потянув меня за локоть, усадил на край ванны и включил воду. Горячая ладонь раздвинула половые губы и осторожно потерлась о мою кожу. Словно жалуясь, я прильнула лицом к него торсу, зарываясь в складки пуловера. Левой рукой погладив меня по волосам, мой гипотетический спаситель не забывал другой рукой обмывать меня, то и дело, словно случайно проводя пальцами по клитору.

Говоря по правде, это был первый раз в моей жизни, когда меня ласкали настолько заботливо и трепетно. Даже мой несостоявшийся жених вряд ли мог бы конкурировать с этим мужиком. Поняв, что я не собираюсь брыкаться, он неторопливо расстегнул джинсы и, приспустив их вместе с трусами, вынул полувставший член. От неожиданности я отпрянула, но мужчина слегка потянул меня за волосы, намекая вернуться. Струи упоительно горячей воды, журча, потекли по бедрам, когда он чуть сместив меня вперед, провел рукой по вульве и уперся в анус.

Э-э-э! О таком мы с тобой не договаривались, красавец! Мгновенно напрягшись, я плотно сжала ноги вместе. Мужчина фыркнул.

− Чего ты?

То, что он намеревался сотворить со мной, не лезло ни в какие рамки. Нет, не буду отрицать что все, что происходило до сего момента, мне не нравилось, но это… как-то слишком. Я резко отклонилась в сторону.

− Ясно, − мужик перестал улыбаться и выключил воду. Снял меня с ванны и отнес обратно, в свежеубранную комнату. Укоротил цепь, так, чтобы ее длина едва достигала пары метров, он раздосадовано сказал:

− Не хочешь дружить, ну и не надо. Сиди теперь… нетраханная.

Сказал — и, забрав пылесос, оставил меня одну, с пристегнутыми к шее руками и без малейшей возможности потушить возбуждение внизу живота.