Красный тряпочник (СИ)

Глава X. АКТ И АКЦИЯ

Чтоб угадать реакцию, надо хорошо продумать акцию.

В.Л. Гавеля.

«Метеор» мчался по трассе, истерично сигнализируя сиренами.

— Убит некто Гирин Николай Иванович, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, — через динамик радио посвящал в курс дела Боров. — Безработный, подозревается в связях с леворадикальными террористическими движениями. Ликвидирован при помощи снайперской винтовки примерно с расстояния в полукилометр.

Ярослав резко дал влево, объехав магистральный «Икарус».

— А почему Тряпочник? — немного недоумевая, поинтересовался Коломин.

— Потому что на теле жертвы найдена красная тряпка, — раздражённо прокашлялся Боровиков и отключился.

«Вот ещё что. Но почему дальнобойное оружие, если он всегда мастерски справлялся со своими жертвами в ближнем бою? Судя по предыдущим преступлениям, Тряпочник способен проникнуть, куда душа пожелает. Сначала — дротикомёт, затем — винтовка. Неужели не понимает, что рано или поздно мы отыщем его по номерам оружия?» — неспешно размышлял Ярослав. Сильно дующий, сквозящий ветер ему несколько надоел, а поэтому он решил поднять окна на дверях и активировать крышу у аэромобиля. Москва продолжала сжиматься над головой громадами многоэтажек и бесконечным транспортным потоком.

Ехать приходилось достаточно: сначала с Житной улицы — на Мытную, затем — через Большую тульскую попасть на Варшавское шоссе, далее — с «Варшавки» угодить на «Каширку» и, наконец, съехать с Каширского шоссе на Пролетарский проспект, а с самого Пролетарского — на Кавказский бульвар. То был юг Москвы, со своими многочисленными промышленными зонами входивший в так называемый «Ржавый пояс» столицы. «Ржавый пояс», состоявший из нежилых индустриальных предприятий, охватывал большинство территорий вокруг МКВД, преимущественно на востоке, юго-востоке и уже обозначенном юге города. Отдельные, обособленные вкрапления «Ржавого пояса» встречались по всей Москве. Жилых или деловых кварталов в данном образовании не встречалось, зато отмечалась огромная концентрация промышленных и транспортных производств. Районы, что вплотную примыкали к «Ржавому поясу» и большинство жителей которых трудилось на его предприятиях, в народе назывались «рабочими».

«Ржавый пояс» не специализировался на чём-либо одном. Здесь можно было застать всё на вкус и цвет: от мелких гаражных мастерских, автобусно-троллейбусных парков, трамвайных депо, ТЭЦ и ТЭС до металлургических заводов вроде «Серпа и молота», «Станколита» или МЗМ «Молния», занимающегося производством ядерных боеприпасов. Разные части «Ржавого пояса» отличались обустройством, инфраструктурой, царящей атмосферой, регламентом и даже уровнем культуры. Там, где оказывалось меньше наукоёмкости, секретности или режимности, имелось больше возможностей проводить разные тёмные дела. Безлюдность и некая подвешенность, оторванность от основного столичного контура превращало «Ржавый пояс» в город в городе, нередко со своими порядками и институциями. Вследствие этого объём и напряжённость работы на данной территории у правоохранительных органов многократно множился.

Мирно длился обычный день ранней осени, Москва жила своим стандартным чередом. Ярослав сосредоточился лишь на езде да на новом происшествии, осуществлённым неуловимым Красным тряпочником. Теперь не стало некоей «тёмной» личности, но все погибшие, хоть и официально рассматривались как приличные граждане, тоже оказались весьма «тёмными» людьми. Что преступник хотел показать, что продемонстрировать? На каком ужасном следствии могла замкнуться странноватая цепочка преступлений? Будет ли погибший иметь отношение к злополучным ЗИЛам?

Красногвардейский, самый большой район Москвы, с населением больше Камчатки, плавно проплывал «спальными блоками». Только Ярослав проехал чудом сохранившийся музей-усадьбу «Коломенское» и выехал на Пролетарский проспект, как нервно замигал один из светодиодов «Гермеса».

«Началось в колхозе утро…» — Коломин опустил на глаза «Тиресий».

Вспышка. Чуть дальше вниз по Пролетарскому проспекту. Достаточно оживлённый трафик, на улицах довольно-таки многолюдно. На восточной стороне проспекта — райисполком и райком в едином здании. Там, как пчёлы в улье, занимаются своими делами чиновники. Севернее от правительственного учреждения располагается двадцатидвухэтажный жилой дом нового типа, сверху напоминающий очертаниями цифру «четыре» или кресло на высокой подножке. На западной стороне проспекта — квадратные кирпичные и прямоугольные бетонные девятиэтажки. В общем дворе двух таких домов припарковались два особо не примечательных ГАЗа-53Л с надписями «Хлеб».

Вспышка. Задние двери грузовиков распахиваются настежь, и стороннему наблюдателю видятся несколько десятков молодчиков, даже не сидящих, а стоящих вплотную друг к другу. Вооружены и экипированы они очень хорошо: бронежилеты с разгрузочными подсумками, лёгкие бронешлемы, явно не второсортные визоры, автоматы Калашникова, пистолеты-пулемёты «Кипарис», удлинённые дробовики КС-23-Э. Также видна пара пулемётов того же Калашникова, у некоторых за спинами на лямках болтаются гранатомёты «Муха» или РПГ. У каждого на правом плече костюма выведены чёрное-белые, зеркально отображённые серп и молот с цифрой «четыре» между этими двумя символами. Некие адепты Четвёртого интернационала?

Крикнув «За Революцию!», молодчики с громким топотом спешиваются с «газиков» и на всех парах устремляются к зданию райкома, что располагается на другом конце жёлоба под названием «Пролетарский проспект». Пятеро из них встают на небольшие летающие платформы — глайдеры, и устремляются по воздуху вслед за основной группой. Они на взводе, но растерянными не кажутся и вроде бы всё спланировали до мелочей.

Вспышка.

«Наверное, всё нехорошее уже произошло», — с недобрыми предчувствиями Ярослав уткнулся в длинную аэромобильную пробку.

Террористический акт смог произвести устрашающее впечатление. Вдалеке слышалась интенсивная стрельба, виднелись столбы чернильного дыма. Время от времени происходили режущие ухо взрывы. Часть водителей попыталась самостоятельно покинуть место происшествия в противоположном направлении, из-за чего возникли многочисленные аварии и заторы уже по направлению в центр. Перенервничавшие ГАИшники метались по вставшей трассе, пытались взять ситуацию под контроль и скорректировать все эти спонтанные потоки в централизованно управляемом направлении. Прибывшие сотрудники патрульно-постовой службы старались организовать хоть какую-то оборону и вывести гражданских из-под непрерывного огня. Многие оказались ранены или убиты не столько из-за действий террористов, сколько из-за внезапных ДТП.

Дно жёлоба превратилось в сплошное кладбище металлолома. Под одним из переходов установили временный блокпост, где милиционер разворачивал шокированных водителей. Здесь оказалось относительно безопасно, но порой пули и осколки могли долететь и сюда.

— Немедленно разворачивайтесь! Немедленно разворачивайтесь, это приказ! Возвращайтесь на Каширское шоссе! — кричал в мегафон страж правопорядка. На горизонте что-то грохнулось, ввысь поднялся оранжевый столб едкого пламени. Милиционер крикнул на вышедшего из «Метеора» Коломина: — Мужчина, повторяю: сядьте в транспортное средство и разворачивайтесь на Каширское шоссе!

Ярослав показал коллеге удостоверение:

— Капитан Коломин, Экспериментальный отдел. Каковая обстановка, товарищ сержант?

— Всё хуже некуда, товарищ капитан, — честно признался милиционер. — Эти выскочили, как черти, со стороны почтового отделения. Что-то швырнули на дорогу, парализовали движение. Не успели наши нажать на экстренную кнопку, как эти мрази наскоком ворвались в райисполком. На Пролетарском под сотню раненых, пара десятков убитых уже как минимум! Что творится в здании райисполкома, не имею понятия. Благо, успели оперативно перегородить южный подход на Пролетарском к месту нападения, поэтому немного гражданских успело заехать в котёл с того направления. Спасли много жизней!

— Скоро ли будут подкрепления? — уточнил Ярослав.

— Минут через шесть должны прибыть, товарищ капитан… — Милиционер кулаком утёр кровавую струйку из носа.

— Через шесть минут они всех перебьют в райисполкоме, — оскалился Коломин. — Судя по ожесточённости действий, они необычайно разозлены и решительны. Их цели там, они будто давно точили зуб на это место.

— Товарищ капитан, я бы с радостью… Но там такой шквальный огонь. Мы с Васильичем сидели в «стакане», следили за дорожной обстановкой. Как эти вынырнули и сразу шмальнули чем-то по «стакану», наверное, из гранатомёта, — рассказывал ГАИшник. — Васильичу всё лицо — всмятку, меня Боженька уберёг, вылетел из раздавленного «стакана» в жёлоб, да, благо, не под сопла аэромобилей.

Мимо с носилками пронеслись врач, фельдшер и дрон — полевой медик. Пострадавшего уложили в медицинский «рафик» и повезли прочь от места происшествия. Усевшись на асфальт и прижавшись к колонне, женщина средних лет в истерике звала какого-то Женю. Врач вкалывал несчастной успокоительное, милиционер прикрывал его справа, направив автомат в сторону райисполкома, которого пока не было видно.

Ярослав ещё раз залез в салон «Метеора», немного поколдовал на микро-ЭВМ, дополнительно проверил, запрограммирован ли аэрокар на самовозвращение. Открыл багажник и мигом стал задействовать его содержимое: надел на голову бронешлем, который моментально сынтегрировался с «Тиресием», разместил на правом плече опознавательную повязку, чтобы не подстрелили свои, приняв за террориста, стащил разгрузку с подсумками и взял в руки АЕК-971-Э с комплексом «Охотник». «Охотник» также превосходно совмещался с «Зевсом» по беспроводной технологии и создавал эффект синергии для двух разных систем.

— Да вы как-никак к Третьей мировой готовы… — слабо улыбнулся милиционер при немного дополненном виде старшего по званию.

— Третья мировая идёт на наших глазах. Я пойду в райисполком и попытаюсь вывести оттуда людей. Вы оставайтесь здесь, продолжайте выводить людей, — наставлял Ярослав.

— Товарищ капитан, останьтесь здесь, вы погибнете: там перед исполкомом простреливается вся площадь! Давайте лучше дождёмся прибытия СОБРа! — не понимая намерений Коломина, предложил милиционер. Однако его искренние восклицания остались без ответа.

Пригибаясь, Ярослав спешно потрусил между брошенных аэромобилей. В основном вставший Пролетарский проспект оказался забит легковыми машинами, немного попадались грузовики и аэробусы. Неподалёку от очередного перехода на дне жёлоба остановился двухсекционный «Икарус», «гармошкой» полностью перегодив большую часть полос из центра. Слава богу, водители и пассажиры успели его покинуть. Для безопасности Коломин прошёл через весь салон относительно длинного аэробуса и вышел через передние двери. Здесь перед общественным транспортном расположился обугленный остов напрочь выгоревшей «Нивы» и перевернувшийся голубой ВАЗ-2102, левой стороной придавивший собственного водителя. Ярослав попытался определить пульс, дыхание и сердцебиение у неподвижного мужчины, просмотрел при помощи «Зевса» прошлое аэромобиля и его хозяина. К сожалению, помочь этому человеку было уже нечем нельзя.

Сослуживцам сержанта, встретившего Ярослава на блокпосте, повезло намного меньше. В их «стакан», что располагался на противоположной стороне проспекта, попали из гранатомёта точно сквозь смотровое окно. Висячую будку страшно разворотило и искорёжило, никто из работавших там милиционеров не уцелел. Это и подтвердил «Тиресий»: боевик умело приготавливает «муху» к выстрелу, выпускает гранату, «стакан» взлетает на воздух, поражая осколками едущий транспорт.

Коломин услышал протяжный стон. С «семёркой» столкнулся грузопассажирский Иж-2715Л, прозванный в народе «каблуком». Люди, что ехали внутри ВАЗ-2107Л, успели спастись, но о водителе «каблука», стареньком дедушке, все, видимо, в панике позабыли. Пожилой мужчина пытался покинуть повреждённый аэрокар, но что-то ему постоянно мешало. Ярослав, было, хотел приблизиться к ИЖу и спасти деда, но вдруг «Зевс» преподнёс грозный анализ будущего.

Капитан укрылся за «Жигулями». В следующий миг над головой дерзко просвистела очередь. Пригнувшись, Ярослав схватил с асфальта чью-то кепку и преспокойно подбросил её в воздух. Кепку моментально разорвало в клочья выстрелами напряжённых террористов, но Коломин успел подняться почти одновременно за махом собственной руки. В полторы секунды оба отвлёкшихся боевика, расположившихся на краю жёлоба, получили по два одиночных. Один из них дёрнулся и повалился наземь, другой, схватившись за раненное место, с грохотом повалился по металлической стене жёлоба, столкнулся с «Волгой» и остановился навсегда. Ярослав прождал десять секунд, и наконец ринулся к попавшему в ловушку дедушке.

— Сынок, у меня по протезу вместо ног. Их зажало, а они, собаки, отказали, — пожаловался пожилой мужчина, все ещё пытаясь выбраться через открытую дверь. — Как ты этих гадов, я уж думал, сейчас пристрелят!

— Протезы придётся отсоединить, — безапелляционно констатировал Ярослав.

— Комплект для них в кузове моего «ижика», я, сам видишь, даже не доползу, не говоря уже о дотянуться, — с явной болью в голосе простонал дед. Возможно, у него пострадали не только ноги. — А ведь весь юмор в том, что мои настоящие ноги я тоже потерял в аварии. Жизнь циклична, как колесо, ничего не скажешь…

Ярослав внутри «каблука» быстро нашёл железную коробочку, достал специальную отвёртку для искусственных конечностей и вернулся к старику. Быстро, будто мастер по протезированию, отсоединил повреждённые ноги по колено и уже смог вытащить пожилого мужчину наружу. Коломин пробежался с пострадавшим несколько метров в то место, где осторожно за машинами ждали бесстрашные сотрудники «скорой помощи». Передав водителя врачам и услышав от него слова искренней благодарности, Ярослав вернулся на уже пройденную позицию и решительно продолжил свой путь.

Однако, едва врачи успели уйти вместе с раненым, на краю жёлоба появилась троица террористов. Они попытались подстрелить Ярослава, попутно ведя бой с кем-то ещё. Коломин кувыркнулся за «девятку», в которой погибла целая семья. Пули-дуры оцарапали капот аэрокара. Капитан вжался в дорожное покрытие, максимально просунул автомат под тесным днищем машины и сделал, на первый взгляд, с десяток странных выстрелов. Пули прошли сквозь крылья и остальной корпус аэромобиля. Тем не менее двое боевиков упали замертво, третий попытался отступить и, видимо, был подстрелен милиционерами с противоположной стороны.

Коломин вошёл в ЛиАЗ, чей мотор все ещё работал. Здесь не повезло какой-то женщине средних лет: ей в голову попала очередь с другой стороны проспекта. Сумка с продуктами упала на пол аэробуса, авоська несчастной развязалась. Оранжевые мандарины раскатились по салону ЛиАЗа, многие из них оказались передавлены выбегавшими в ужасе пассажирами. Кроме того, Ярослав обнаружил перепуганную молодую пару, парня и девушку, что оцепенели от страха и надеялись переждать бойню внутри. Прикрывая, капитан вывел ребят из транспорта и направил в безопасное место. В это время обозначил себя снайпер, залезший в третий милицейский «стакан» и расположившийся в «слепой» зоне у правоохранителей. Вероятно, он рассчитывал достать убегающих, однако сквозь разбитое стекло получил точно в переносицу пулю от Ярослава и упокоился навеки.

— В странах Северной Америки продолжает бушевать Эпидемия предсказателей… — на миг послышалось радио из одного на распашку открытого салона.

Не исключено, что действия Коломина приободрили сослуживцев, прижатых на противоположной стороне Пролетарского проспекта. В атаку устремился бронированный «бобик», обладающий пулемётной турелью. Пользуясь им как передвижным укрытием, вперёд рванула пятёрка милиционеров. Однако на капоте милицейского ГАЗа произошла какая-то оранжевая вспышка, он дёрнулся и встал на техническом переезде жёлоба. Наступление правоохранителей сорвалось, и атакующие оказались в западне на открытой, хорошо простреливаемой местности. Идти вперёд было невозможно, отступать — смертельно опасно, а поэтому милиционеры, оттащив раненых за кузов «бобика», решили ждать помощи там.

Вспышка. Площадь перед райисполкомом простреливается, как тир. Как быстро бы ты не действовал, всё равно рано или поздно подстрелят. Отряд милиционеров прижат огнём на техническом переезде и отчаянно жмётся за подбитым «бобиком». Благодаря небольшой помощи и удару Ярослава по флангу боевиков внешняя группа террористов полностью отступила в правительственное здание. В окнах первого этажа и достаточно просторного фойе радикалы возвели стихийные баррикады. При наличии спецтехники их можно будет разломать достаточно легко. Милицейский СОБР успел подоспеть с юга Пролетарского проспекта и напускал на захваченный дом разведывательных и боевых дронов. Снайперы МВД точечно били по окнам, БТР же молчал, лишь защищая бронёй людей рядом. Видимо, милиция не отважилась применить технику по райисполкому, боясь случайно задеть всё ещё находящихся внутри гражданских.

Вспышка. Боевики взяли в заложники большую группу чиновников и усадили перепуганных клерков в актовом зале. Помещение располагается в глубине здания, поэтому шальные пули или осколки гражданским не грозят. Большую опасность представляют собой террористы, ибо намерения их не вполне пока ясны. Некоторые служащие всё-таки успели сбежать из райисполкома, прихватив с собой раненных коллег. Кто-то ещё прячется в шкафах, под столами, в подсобных помещениях или кабинетах поменьше, надеясь, что радикалы не успеют их найти. Другая группа чиновников и партработников оказалась более смелой и организованной и забаррикадировалась в зале для прессы. Люди не могут выбежать через пожарный выход на улицу, озлобленные террористы ломятся сквозь перегороженные двери и криками пытаются заставить служащих сдаться и разобрать заграждения. Если этим людям не помочь, то боевики вскоре ворвутся в помещение и в ярости всех расстреляют за лишнее сопротивление, определённо не входившее в их планы.

Вспышка. Северо-восточнее от подбитого «газика» с турелью располагается уничтоженный жёлто-синий ВАЗ-2104. Милиционеры успели схватиться за оружие, но, к несчастью, оказались сражены наповал несколькими очередями. Однако совсем рядом на асфальте лежала живая аэроциклистка. Молодую девушку, сотрудницу ГАИ, сорвало с мощного «Урала», и тяжёлый аэроцикл грохнулся ей на ногу. Видимо, террористы посчитали стража правопорядка мёртвой и оставили в покое. Стекло на шлеме лопнуло из-за столкновения, легкобронированный костюм частично смягчил удар «Урала» по ноге, но аэроциклистка оказалась обездвиженной. Более того, из её бедра неплохо и постоянно подтекала новая и новая тёмная жидкость — требовалось срочно наложить пострадавшей жгут. Надо было спешить, иначе девушка истекла бы кровью.

— Ярослав, я надеюсь, ты не успел доехать до Кавказского бульвара, — в «Гекате» оживился Боровиков. — Там сейчас такое творится, вся Москва встала на уши… Стоп! Какого хрена?! Вижу тебя на камере одного из дронов. Капитан, заклинаю, не суйся туда!..

— Товарищ полковник, время на исходе. «Зевс» показал, что в ближайшее время многие погибнут, если не вмешаться, — спокойно объяснил Коломин. — Я пойду в райисполком и постараюсь всех вывести оттуда.

— Мы не имеем права потерять тебя, капитан. Стой на месте, это приказ! — прорычал Боров. — Я уже отправил на Пролетарский спецвзвод во главе с Перовым с многочисленными «подарками» из нашего отдела. Уже разработан план штурма: напустим на ублюдков психооцепенение, «Вурдалаками» сделаем бреши в стене и выведем гражданских. Просто и понятно, хватит корчить из себя героя!

— Связь плохая, товарищ полковник: похоже террористы применяют глушилки, — без тени притворства вздохнул капитан.

— Да чтоб тебя, Ярослав. Ты хоть у нас парень особенный, но не бессмертный! Даже не…

Отключив динамик, Ярослав предпочёл не пользоваться лестницей на технический переезд, выстрелил «Кошачьей лапой» по его краю и в мгновение ока поднялся на возвышение. Деморализованные милиционеры сначала наставили на капитана дула автоматов, но, осознав, что перед ними свой, опустили оружие.

Вспышка. Если выйти из-за «бобика» и рвануть от укрытия к укрытию по площади, то в ближайшие полминуты поляжешь здесь навсегда. Может быть, в будущем сделают памятную стелу с фамилией и званием с твоим именем. Не годится, и даже помощь «Зевса» здесь не требуется.

Вспышка. Аналогичный вариант с дымовой завесой. Просто-напросто достанут через дым. Не годится.

Вспышка. БТР с СОБРом на юге Пролетарского проспекта двинутся, дроны не дадут боевикам головы поднять. Но к тому моменту аэроциклистка умрёт от обильной кровопотери, радикалы ворвутся в зал для прессы и расстреляют осмелевших чиновников и партработников. Те, по мнению преступников, слишком многое позволили себе за сегодняшний день.

Вспышка. Можно залезть в «газик» и попробовать подавить шквальным огнём боевиком в окнах. Они непременно ответят в ответ, ведь Ярослав один, а их много. Вскоре один из террористов выбежит с РПГ из-за одного углов правительственного здания и добьёт уже повреждённую технику. Взрыв гранаты погубит сидящего в турели Коломина. Если попросить сослуживцев прикрыть или даже продолжить наступление, то отряд окончательно перебьют, и это окажется ошибочной пагубной затеей.

Вспышка. А что, если совместить пару вариантов?

— Господи, мы уж подумали, они к нам в тыл зашли! — воскликнул старший лейтенант, командир группы. — Видели бы, как эти сволочи умело гоняют на глайдерах, я такое первый раз в своей жизни вижу.

Ярослав кивнул на «бобик»:

— Машина больше не едет?

— Никак нет, т-рищ капитан. Шмальнули по капоту из подствольника или ещё чем-то. Посекло двигатель к етиной фене, — махнул рукой старший лейтенант. Один из его подчинённых высунулся из-за аэромобиля и дал очередь по райисполкому. — Я в передрягах в разных бандитских логовищах успел побывать, засады, то-сё, но чтоб по гражданским средь бела дня от бедра палили отморозки — такое первый раз на своём веку вижу.

— Вот что, старлей. Сейчас я задействую дымы. Как только они поднимутся, немедленно бери своих и отступай во дворы, — руководил Коломин. — Я же пойду в райисполком, побеседую по душам с этими сторонниками Четвёртого интернационала.

— Насчёт первого я бы сам рад: раненных парней надо вывести. Отомстить хотелось бы, да за зря в пекле помирать не хочется, — старший лейтенант вытер со лба испарину. — А насчёт второго — самоубийство же, т-рищ капитан.

— Я всё продумал. Ну, готовься. — Ярослав вынул из разгрузки пару толстых дымовых шашек.

Два цилиндра, наплевав на перманентную пальбу, полетели в сторону государственного учреждения. Не дожидаясь, пока дым поднимется, Коломин открыл заднюю дверь «бобика», влез в кузов и встал под турелью. Когда завеса плотно закрыла обзор, Ярослав разместился в турели, проверил пулемёт, прицелился. Таща на себе раненых, милиционеры отступили прочь от Пролетарского проспекта в глубину городских дворов. Убедившись, что в ближайшей местности не осталось лишних людей Коломин, казалось, вслепую сквозь дым открыл огонь из тяжёлого вооружения по райисполкому.

Террористы опешили, осели и мигом отпрянули от окон. Как только кто-то из них пытался подойти к отверстию, то мгновенно огребал из пулемёта. Для боевиков оказалось загадкой, как невидимый стрелок так точно бьёт через дым. Радикалы по памяти пытались навестись на милицейский ГАЗ, но каждый раз стреляли наугад и сомневались, что вообще кого-то смогли задеть. Больше всего они опасались, что под прикрытием плотной завесы и пулемётного огня спецназ вот-вот пойдёт на штурм. Наконец, когда командир террористов додумался разыскать подчинённого с дальнобойным тепловизором, то преступники сквозь окуляр разглядели… что в турели никто не сидит. Гашетка орудия оказалась пережата каким-то предметом, и стрельба теперь была не столько точной и прицельной, сколько, скорее, просто припугивающей.

В сторону полетели ещё две дымовые гранаты. Однако боевики, отвлечённые стрельбой с «бобика», не сразу обратили на это внимание. Пригибаясь, Ярослав сбежал с технического переезда, тремя прыжками переместился к расстрелянным милицейским «Жигулям» рядом с аэроциклом «Урал». Сотрудница ГАИ была ещё жива.

— Как себя чувствуешь? — оперативно спросил Коломин и, напрягшись, сдвинул «Урал» с ноги девушки. Та легонько вскрикнула, сил у неё уже оставалось мало.

— Да так, серединка на половинку, — слабо улыбнулась милиционер. По погонам можно было понять, что по званию она являлась рядовой. — Отличное у меня выдалось первое дежурство. Я даже пистолет не успела выхватить, всё очень быстро произошло.

— Привычного жгута у меня нет, придётся воспользоваться подручными средствами. — Ярослав быстро снял с себя ремень, обвил вокруг бедра пострадавшей, как следует затянул.

— Спасибо, товарищ капитан. Чтобы я без вас… — было хотела поблагодарить девушка, но Коломин её прервал.

— Стенки жёлоба в этом месте не слишком крутые. На его дне врачи, они тебе помогут. Сможешь направить себя и попутно обо что-нибудь не удариться, если я тебя спущу?

— Попробую. Выбора у меня всё равно нет… — согласилась аэроциклистка.

— Выбор есть всегда. Вернее, альтернатива, — туманно произнёс Ярослав, обхватив и подняв на руках девушку. Широко раскрыв глаза, она инстинктивно приобняла его.

Тяжело выдохнув, капитан спринтом рванул к краю жёлоба, аккуратно посадил стража правопорядка на край, убедился, что в ближайшие полминуты она не потеряет сознание, спросил о готовности, направил вниз и легонько подтолкнул её в спину. Девушка спокойно проехалась на пятой точке, словно на детской горке, прямо в руки медиков внизу. Убедившись, что рядовая вместе с врачами достигли безопасного места, Ярослав продолжил осуществление своего дерзкого плана.

Дым ещё не рассеялся, а значит, что у Коломин пока обладал форой. Следователь поднял слегка повреждённый аэроцикл, сел на него, попытался завести, однако это не сработало. Ярослав с гневным стуком собственного сердца повторил попытку, и на этот раз «Урал» покорно заурчал. Стараясь максимально пригнуться, бесстрашный капитан стрелой устремился в облако дыма.

Террористы точно не ожидали подобного безумства. Спустя пять секунд, как патроны на никем не обслуживаемом пулемёте кончились, из плотнейшего дыма прямо на центр площади кометой вылетел милицейский аэроцикл. На бешеной скорости он нёсся непосредственно к центральному входу. Боевики очнулись от оцепенения и нацелились на жёлто-синюю машину. Не успели пальцы вжать спусковые крючки в металлические скобы, как ревущий на всю округу «Урал» ушёл по ужасной гиперболе резко влево. До того, как радикалы открыли огонь по ненормальному аэроциклу, Ярослав поддался к асфальту, вывалился из сиденья и «Кошачьей лапой» стрельнул по одному из подоконников второго этажа.

Несколько очередей прошили отчаянный «Урал». Не имея водителя, транспорт дёрнулся, расхлябался, словно пьяный, и трясущейся полууничтоженной массой на самой высокой скорости, что гарантировалась заводом-производителем, влетел в неплохую, но наспех собранную баррикаду в центральном входе. Грохнуло, будто в райисполком попала гаубица, ограждение разнесло и разметало по всему фойе, осколками и прочим мусором поражая ближайших нерадивых инсургентов.

Тем временем Ярослав на полной скорости влетел в окно, чьи стёкла оказались полностью выбитыми, врезался ногами в грудь террористу и отбросил его на пять метров вглубь помещения. Боевик попытался подняться и мигом получил очередь в грудь. Не до конца осознавая происходящее, другой радикал в конце кабинета рванул на помощь сообщнику, но не успел добежать до укрытия и был прошит пулями из АЕК. Третий террорист уже наставил на Коломина дуло дробовика, но капитан выстрелил из-под мышки «Кошачьей лапой» и вырвал мощным устройством мощное оружие. Террорист не растерялся и выхватил из чехла армейский нож, однако Ярослав без раздумий ликвидировал противника, не желая вступать с хорошо подготовленным врагом в рукопашную схватку. Капитан перезарядил автомат.

В помещении царил полумрак. То ли сами чиновники до атаки, то ли уже непосредственно террористы задёрнули шторы и опустили ставни на многих окнах. Другие отверстия наспех забаррикадировали боевики подручными средствами. Освещение не работало. Разгром внутри произошёл, скорее, из-за разыгравшегося боя в целом, а не только от действий одних радикалов. На паре столов стояло по чашке с остывшим кофе, бумаги были аккуратно разложены по стопкам, зелёным или голубым светили мониторы ЭВМ, кто-то не успел возвратить телефонную трубку на базу, один человек не зарядил степлер новым блоком скрепок, план почти собрал все подписи для согласования — казалось, отвернёшься от поломанных окон и подумаешь, что работники просто отошли на совещание или обеденный перерыв. Правда, частые следы от пуль, а также трупы мужчины и женщины, сваленные в угол помещения, явно нарушали обманчивое впечатление.

Вспышка. Служащие слышали выстрелы и взрывы, доносившиеся с улицы, но боевики всё равно застали их врасплох. Всё-таки они не окончательно отмороженные, в их действиях присутствовала значительная логика: двух служащих они почему-то пристрелили без раздумий, а остальных согнали в актовый зал. Вспышка. Ярослав внимательно осмотрел погибших, и обнаружил у каждого на лацкане значок в виде красного флажка. Больше их пока ничего не роднило, кроме общего места работы. «Кажется, начинаю догадываться», — тихо хмыкнул Коломин.

Вероятно, боевики в соседних помещениях подумали, что стрельба неподалёку была связана с продолжающимся сражением с правоохранителями, застрявшими снаружи, а поэтому не стали отвлекаться, покидать насиженные позиции и устраивать лишнюю проверку. Это сыграет на руку Ярославу. Здесь не спроектировали сквозных проходов в другие помещения, а поэтому типичную обитель офисных работников, что состояла из столов, стульев, бюро, перегородок, несгораемых шкафов, сейфов, ЭВМ, копировальных аппаратов, измельчителей и канцелярских принадлежностей, пришлось покинуть. Коломин осторожно вышел в тёмный коридор и оказался в здании с десятками подобных кабинетов.

Встроенный в «Тиресий» прибор ночного виденья, при желании переключаемый в режим тепловизора, не давал растеряться в полном опаснейших врагов здании. Ярослав ещё раз просканировал райисполком «Зевсом». Террористы зачистили захваченную территорию не очень хорошо: в каморках, в шкафах, под столами и просто в небольших запертых кабинетах ещё продолжали прятаться некоторые служащие. Большинству из них инстинкт самосохранения не позволит натворить глупостей, и до конца осады они благополучно остались бы в живых. Трудности могли возникнуть лишь у пары человек, непосредственная же опасность грозила людям в актовом зале и зале для прессы.

Слева послышались какие-то звуки. Свет слегка прорезал тьму в конце коридора. Ярослав без лишнего шума отправился проверить, что там происходит.

— Смотри, да он у нас самый умный. — Террорист, держа пистолет-пулемёт с подствольным фонариком в одной руке, ударил молодого человека, стоявшего на коленях. — Мы ясно сказали по мегафону, чтобы никто не прятался и чтобы все спускались в актовый зал.

— Я и-испугался!.. — Парень дрожащим голосом пытался оправдаться. — Знал бы, что вам это так не понравится, мигом бы отправился вниз!

— Врёшь, как дышишь! — второй боевик сильно ударил ногой заложника в левый бок. Тот охнул и полусогнулся. — Сраные прихвостни корпораций… Вы не такие смелые, когда вас за яйца начинаешь подвешивать!

— Я простой специалист. Буквально только вчера присвоили чин. Я не лицо, принимающее решение, не руководитель, — отчаянно выдохнул клерк.

— Все вы так сладко поёте. Люди подневольные, как вы сами себя называете, винтики системы, — нервно захихикал первый террорист. — Только без простых винтиков вроде вас ни одна система не заработает. Ты это прекрасно понимаешь. Вы люди серые, непассионарные. Ничего вас не интересует, огонь в вас уже не зажечь. Ни Маркса, ни Троцкого никто из вас осилить не смог. Жалкое, убогое зрелище…

— Где твой пиджак? — гаркнул второй боевик. — Выкинул опознавательный символ, думал, мы не догадаемся?

— Я не прятал его нарочно, потерял в спешке, клянусь! — Парень сложил ладони в умоляющем жесте.

Словно страшный и безмолвный дух мщения, на границе света и тьмы возник отлично экипированный человек со странным прибором на глазах. И так переживший много экстремального за этот день парень подумал, что это один из сообщников захватчиков, кто-то вроде палача. Не успел первый боевик прицелиться в лоб молодому человеку, как таинственный незнакомец поднял в одной руке пистолет, в другой — автомат и нажал оба спусковых крючка. Предсмертно дёрнувшись, радикалы повалились на пол. Лучи фонариков вдарились в стены и потолок.

— Я думал, что всё… Спасибо вам, спасибо! — спасённый чуть не обнял новоиспечённого ангела-хранителя.

— Укрывайся там, где прятался, и не в коем случае не вылезай до конца милицейской операции, — наказал Коломин. — Я пойду спасать твоих коллег.

— Это просто конченные подонки, товарищ милиционер, — желая выговориться, шёпотом прошипел чиновник. — Тех, кто работал в райкоме, они расстреляли сразу, ориентировались на значок с советским флагом на одежде. Всех из райисполкома, кроме Анатолия Никанорыча, пощадили и согнали в актовый. Дядя Толя у нас был зам по гражданской обороне был, зачем-то полез в пекло и… В общем, нет его больше. Всё время по-сектантски бред какой-то выкрикивали про Четвёртый интернационал, Троцкого, проданную и преданную Мировую революцию, ревизионизм, прихвостней капиталистов и мирового капитала. Даже наши райкомовские никогда ничего подобного не несли. А у этих — глаза стеклянные, все на взводе, орут, стреляют… Бред.

— Я разберусь. Не высовывайся и береги себя. — Ярослав закрыл чиновника в подсобке для робота-уборщика и продолжил свой путь.

В «Гекате» оживился немного поостывший Боровиков:

— Капитан, если ты меня ещё слышишь (и если, кхм, ты вообще жив), мы пока не будем наводить «морок» на здание исполкома. Из штаба пришло сообщение, что осаду будет прорывать вторая группа СОБРа, усиленная собственными спецсредствами. Не знаю, у кого спецсредства бывают ещё лучше, чем у Экспериментального отдела, но приказ есть приказ. Они выдвинутся с востока, с Каширского шоссе через жилые дворы. Ориентир — пятнадцать минут максимум. Поэтому если надумал кого-то выводить, то делай это побыстрее. Боровиков — конец связи.

«Вторая группа СОБРа?» — Ярослав почему-то покрылся мурашками, будто его розыгрыша ради внезапно облили ледяной водой.

Вспышка. Знакомый бронированный КАМАЗ несётся по Каширскому шоссе. Вспышка. В грузовом отсеке члены отряда «Гамма» в полном обмундировании молча размещаются на сиденьях в два параллельных ряда, безмолвно смотря друг на друга сквозь непрозрачные стёкла шлемов. Вспышка. Простые милиционеры эвакуируют прохожих и контролируют оцепление, «Гамма» тройками идёт сквозь жилой двор. Таинственные люди подходят к райисполкому и райкому с тыла. Летает проклятый дрон, который гаммовцы успели отремонтировать после инцидента в гаражах. Тройка снайперов прикрывает соратников с различных возвышенностей.

Вспышка. Толстый мужчина с проплешиной, в деловом костюме, председатель райисполкома радостно выходит к спецназовцам, искренне считая, что те являются эталоном благородства и элитой нации. Командир тройки преспокойно поднимает старый пистолет Макарова и стреляет председателю точно в лоб. Хочет убийство свалить на радикалов?

Коломин попытался связаться с Боровиковым, дабы предупредить, что вместо нормального спецназа прибыла преступная «Гамма», но та, похоже, вновь заглушила всю радиосвязь в районе.

«Они тут перебьют всех до единого. “Зевс”, помоги мне ещё раз!» — взмолился Ярослав.

Вспышка. Облёт сознанием государственного учреждения по новой. Террористы вот-вот вломятся в зал для прессы, ещё не подозревая, какая грозная сила двигается на них со спины. Главарь боевиков в актовом зале спешно пытается обмыслить, как использовать имеющихся заложников с пользой для себя. Молодой человек укрывается в подсобке вместе с роботом-уборщиком. Пожилая женщина с эффектной шевелюрой прячется под столом на третьем этаже. Девушка с русыми волосами заперлась в шкафу на четвёртом этаже, опасаясь лишний раз вздохнуть. В отдушину туалета пятого этажа успел залезть немолодой усатый слесарь. В техническом коридоре серверной, расположенной на уровне третьего и четвёртого этажей, затаился системный администратор. Наконец, председатель заперся в чём-то наподобие секретной комнаты, что расположилась в его собственном кабинете с шикарным панорамным окном.

В тайном помещении председателя воистину могла пережидаться осада, если не целая мировая война. Располагало оно баром с премиальным европейским алкоголем, библиотекой с классическими произведениями в дорогих переплётах, собственным ядерным мини-реактором, генеральской походной машиной «Шведский стол» с запасом сырья для почти любого блюда на полгода, водяной станцией высшей степени очистки типа «Эльбрус», спальным модулем, гигиенической капсулой, ЭВМ и станцией связи, спутниковым телефоном, дроном первой помощи, противопожарным дроном, противогазом последней модели, автономной системой жизнеобеспечения, костюмом химиорадиобиологической защиты и, разумеется, оружием с различными навороченными модулями. Жаль, правда, что председатель ни стрелять не умел, ни с роботами обращаться, читал хороших книг мало, а оружие держал раз в жизни на военных сборах в институте. Секретное помещение представляло собой как бы отдельный короб из сверхпрочных материалов, вшитый в каркас и стены главного здания. В случае обрушения дома, например, из-за ядерного удара сам райисполком бы развалился, но в зависимости от эпицентра короб мог бы выдержать взрыв. Находящийся внутри него человек, пристёгнутый в соответствии с техникой безопасности, испытал бы лёгкую тряску и вибрацию, а затем бы ждал эвакуацию посреди полыхающих руин и обломков.

Беда оказалась в том, что на каждом этаже правительственного здания оказались заложники. Но, слава богу, террористов было не так много, чтобы плотно и равномерно занять каждое помещение и каждый этаж в злополучном исполкоме. Больше всего инсургентов присутствовало на первом и втором этажах. Кроме того, в одном просторном техническом помещении на втором этаже радикалы собрали большое количество взрывчатки, которую не успели задействовать. Разумеется, кто-то стрелял по милиции с крыши, вторые пытались взломать сервер и разослать с него не то компьютерный вирус, не то послание, третьи в подвале хотели отыскать возможный подземный ход из здания. Некоторое время боевики безуспешно выбивали из пары служащих местоположение внезапно «испарившегося» председателя, однако координаты тайной комнаты и способ проникновения в неё были известны лишь ему.

Требовалось действовать крайне быстро, ибо «Гамма» не оставляла никому шансов выжить. Ярослав быстро пронёсся по коридору второго этажа, не трогая боевиков, что всё ещё продолжали воевать с правоохранителями. Время от времени в коридор прилетал шальной рикошет, но это никак не пугало хладнокровного оперативника. Коломин подсмотрел ближайшее будущее, взлетел по лестнице на третий этаж, спрятался в открытом кабинете от несущихся в его стороны террористов, не стал лишний раз дёргать ручку кабинета № 343, а сразу выдернул из косяка деревянную дверь при помощи «Кошачьей лапы». Ярослав вошёл в тёмный кабинет и быстро обнаружил пожилую служащую при помощи тепловизора «Тиресия».

— Ради бога, не убивайте… — только и успела прошептать она.

— Милиция, я пришёл на помощь, — успокоил капитан. — Ваша жизнь зависит от соблюдения моих требований. Я иду — вы идёте. Я пригнулся — вы пригнулись. Я побежал — вы бежите вместе за мной. И абсолютно никакого шума. Ясно?

— Как божий день, молодой человек, — всхлипнула от пережитого стресса чиновница.

Находившиеся на третьем этаже террористы были заняты своими делами. Ярослав и служащая лёгким ветерком пронеслись по коридору, следователь сопроводил женщину до лестницы. Далее он наказал ей осторожно спуститься на второй этаж и, держась в пределах одного крыла и не выходя в центральную часть здания, укрыться в кабинете № 241. Согласно «Зевсу», чиновница не привлечёт внимания, а боевики на втором этаже будут сосредоточены на противниках с улицы.

Ярослав глянул вверх, уверенно стрельнул в потолок крыши и сразу перелетел четвёртый этаж. Чуть запоздало надел глушитель на АЕК прямо в воздухе. Он повис над пропастью лестницы, слегка раскручиваясь на прочном тросе и наблюдая за площадкой пятого этажа. Внезапно вышло двое радикалов, ничего не подозревая о висящем в полумраке милиционере и собираясь спокойно выдвинуться вниз. Приглушённая очередь сразила преступников, один из них рванул вперёд и полетел через перила вниз, другой ударился о косяк и, раскинув руки, так и остался валяться в пыли. Коломин, раскачавшись, отцепился от потолка и запрыгнул на пятый этаж.

— Отойду поссу. Я быстро, — бросил сообщникам один из террористов, и сразу же огрёб прикладом от Ярослава. Коломин быстро затащил оглушённого противника в туалет и запер в одной из кабинок. Подошёл к вентиляционной решётке и приветственно постучал по ней.

Когда капитан отодвинул решётку, прятавшийся в отдушине сантехник чуть не попал правоохранителю гаечным ключом по голове. Развеяв все недоразумения, Ярослав сопроводил обрадованного спасением мужчину под ручку до уже знакомой лестницы.

— В двести сорок первом кабинете собираются оставшиеся наши. Активной трусцой, но без лишнего шума. Не забегать на ненужные этажи. Перед тем, как зайти на пролёт третьего этажа отсчитаете пять секунд. Как рванёт, продолжаете дорогу. Берегите себя! — вновь наставлял Коломин.

— Вы чудо, товарищ капитан! — прошептал сантехник. — Простите, что чуть не разбил вам голову: нервы…

Отпустив мужчину, Ярослав вернулся в коридор пятого этажа и добежал до туалета в противоположном крыле. Как только навстречу ему вышла пятёрка террористов, Коломин скрылся в уборной и истратил второй магазин на решётку отдушины. Пока боевики в нескольких метрах пытались понять, откуда исходил неестественный шум, Ярослав тихо убрал повреждённую решётку и сиганул в вентиляцию. Здесь оказалось достаточно узко, но среднестатистический человек при определённых усилиях протиснуться бы смог. Капитан спустился на уровень четвёртого этажа, перезарядился и отстрелил вторую решётку. В этом туалете почему-то забыли закрыть воду, и вода одного из кранов маленьким ручьём хлестала на пол через край раковины. Прохлюпав по приличной луже, Коломин высунул голову в коридор, оценил обстановку и вбежал в открытый кабинет напротив. Радикалы ранее зачистили это помещение, расстреляли трёх партийных, но вскоре покинули его.

Ярослав подошёл к нужному шкафу и открыл его дверцу. Прятавшаяся внутри девушка вскрикнула, подумав, что перед ней боевик. Коломин успокоил служащую и проинструктировал её так же, как и предыдущих заложников.

— Т-товарищ, милиционер, они… они расстреляли, кто хоть как-то состоял в партии. Я т-тоже член КПСС, мне нельзя им п-показываться. Я как красная тряпка для быка… — перед выходом из помещения девушка несколько заупрямилась.

— Останешься, расстреляют наверняка. А я в любом случае спасу. — Ярослав схватил функционерку за предплечье и повёл за собой.

Ближайшая лестница использовалась боевиками слишком активно. Поэтому Коломин проводил заложницу более длинным путём: пробежал с ней по коридору и отвёл к первой лестнице. Затем приказал осторожно идти в кабинет № 241 к другим. Оставались системный администратор, председатель райисполкома и… две огромные группы людей в совершенно разных помещениях.

Однако не успел Ярослав и приблизиться к серверной, как краем уха (или, может быть, «краем» «Зевса») уловил испуганные вскрики, подозрительный свист и характерный лязг затвора.

Так могли стрелять только автоматы «Вал».