Красный тряпочник (СИ)

Глава XV. ВРЕМЕННЫЙ ТУПИК

Тупик — это отличный предлог, чтобы ломать стены.

Братья Стругацкие, «Далёкая радуга».

— Семье Ждановых, опаздывающих на рейс двести двадцать семь до Ванкувера, просьба поторопиться. Повторяю: посадка на рейс двести двадцать семь завершается, опаздывающим просьба поспешить на борт, — проговорили на весь аэропорт через общую систему оповещения.

Высадив Виолетту на «Войковской» и отправив девушку по собственным делам, Ярослав двинулся по напряжённому Ленинградскому шоссе в сторону Химок. Сейчас капитан находился среди гигантского терминала «Шереметьево» и переминался с ноги на ногу перед стойкой службы безопасности. Позади постоянно перемещались сотни людей, транспортный хаб походил на огромный муравейник. За громадными панорамными окнами виднелись грациозные авиалайнеры, как принимающие и высаживающие пассажиров, так и ожидающие или проходящие техническое обслуживание. Несколько их «собратьев» готовилось ко взлёту либо уже отрывалось от взлётно-посадочной полосы. Звукоизоляция внутри терминала работала превосходно, и внешний шум внутрь ни капельки не доходил.

Меняющаяся реклама на виртуальных экранах над головой рекомендовала то туры на Кубу, то интереснейшие экспресс-путешествия по Венгрии. На первом слайде темпераментная мулатка с прозрачным визором на глазу посылала воздушный поцелуй; надпись быстро менялась с русского на английский, а затем — даже на испанский.

Сотрудница службы безопасности колебалась, что-то сосредоточенно проверяя на компьютере. Иногда она виновато посматривала на Коломина, видя в нём занятого человека, не терпящего сильных промедлений. Ярослав сложил руки под мышками. Девушка дважды позвонила в разные вышестоящие инстанции, но не получила нужного ответа. Она ещё раз глянула на милиционера и беспомощно пожала плечами.

— Но у меня высшая виза… — Коломин даже несколько подрастерялся. В доступе государственные структуры ему практически никогда не отказывали. Напротив, это «частники» обычно «включали дурака», пытались запудрить мозги и лили крокодиловы слёзы о собственных чрезвычайных мерах безопасности. — Это запланированный визит, мне нужно провести расследование.

— Ярослав Леонидович, к большому сожалению, система отказывает вам в доступе в указанный сектор. Я звонила уточнить: никто не может ответить, почему так происходит… — отозвалась сотрудница.

— Так, а если попробовать напрямую связаться с руководством «Шереметьево»? — Ярослав решил идти напролом. Сюрреализм какой-то: у них убит на подведомственной территории сотрудник таможни, а они не могут должным образом выписать какой-то пропуск самому эффективному следователю.

— У меня нет прямого выхода на высшее руководство. — Девушка снова пожала плечами. — Только по предварительному запросу.

— И сколько он будет рассматриваться? Полмесяца? — Кровь вспыхнула в щеках Коломина, что вообще было несвойственно для него. Он глянул на мощный шлюз позади сотрудницы службы безопасности, который вёл в непассажирскую часть терминала. Несмотря на обилие камер и датчиков, явно превышающее число таковых в самой Москве в рамках программы «Око», Ярослав всё равно мог бы пробраться в недоступную часть аэропорта при помощи «Зевса». Вопрос возникал один: сколько бы всяких правил, писаных и неписаных, пришлось бы нарушить при подобном варианте? — Извините, мне пора идти.

«Света где-то здесь, недалеко. Вдруг она бы смогла мне как-то помочь? — Коломин вспомнил милую стюардессу, которую спас от слетевшего с катушек музыкального коллектива на борту Ту-144Э. — А ведь она предлагала встретиться…»

Слегка разочарованный и погрустневший, капитан плюхнулся на водительское сиденье «Метеора».

— За. Стоянку. Платить. Будете? — К «зилку» Коломина подлетел дрон-парковщик, уставившись линзой объектива в лицо мужчины. Ярослав недовольно тыкнул удостоверением в камеру робота, мол, мог бы и на номера машины глянуть. Дрон просканировал документ Коломина, извинился и улетел дальше выполнять свою работу.

Ярослав подбородком упёрся на ладонь, немного погонял в голове невесёлые мысли. Хоть он и прибыл в нужное место и мозг явно оказывался настроен на расследование, «Зевс» ничего не показал в «гражданской» части аэропорта. Попасть требовалось непосредственно на место гибели сотрудницы таможни, однако руководство «Шереметьево» мутило что-то нехорошее и однозначно препятствовало следствию. Вдруг они пытались замести какие-то следы, уничтожить улики? У каждого крупного транспортного узла, включая «Шарик», как и у предприятия, имелись неплохие ВОХРа и служба безопасности, которые были способны на такое. В общем, добро пожаловать в корпоративный Советский Союз!

— Антон Владимирович, короче, у нас «запара». — Коломин не стал особо тянуть время и быстро доложился руководителю.

— Да они там совсем оборзина объелись?! — прорычал на другом конце Боров. На миг могло показаться, что сам «Метеор» обрёл грозный голос и характер, готовясь излить из динамиков сотни ругательств. — Ты ещё там, капитан?

— Так точно, греюсь на солнышке на стоянке. — Ярослав наблюдал за семьёй с детьми, выгружавшей при помощи дрона-носильщика чемоданы из такси. Кто-то летел в долгожданный отпуск, которого некоторым оставалось дожидаться ух как нескоро.

— Подожди ещё чуть-чуть, сейчас наберу, куда надо. — Боровиков дал отбой.

«Чуть-чуть» превратились в полчаса. Антон Владимирович перезвонил сам и был не просто в своём привычном смурном настроении, а в полном клокотания гневе.

— Я не знаю, что происходит, Ярослав. Какие-то непонятные указания сверху, будь они неладны, — грозно выдохнул Боров. — Чушью собачьей они там маются, одним словом… Ладно, будем мыслить трезво. У нас остаются ещё химик и режиссёр. Заедь на Житную, если хочешь ознакомиться с делами. Или Таня сразу может перекинуть адреса и остальную информацию прямо на ЭВМ «Метеора».

— Я заеду на Житную, Антон Владимирович. У меня есть пара предположений, которыми я хочу поделиться лично, — заговорщически предложил Коломин. — Не по этой линии.

— А, вот оно что. Ну давай, жду. Боровиков — отбой. — Полковник стал завершать сеанс связи.

— Коломин — отбой! — Ярослав вкрутил ключ зажигания на полную.

ЗИЛ-113Л торжественно взревел, взлетая и приготавливая турбины к поездке.

***

Стеклянный параллелепипед проекта «Завеса» не являлся исключительным достоянием НИИ нейропсихомеханики и анализа времени, которым заведовал Градов. Сие удобное и полезное изобретение в разных масштабах и вариациях использовалось в любой организации, где имелась необходимость блюсти и хранить хоть какую-то государственную или коммерческую тайну. Обычно в «стекляшке» проходили переговоры — реальные или виртуальные — которые требовалось скрыть от посторонних ушей даже в рамках собственного коллектива.

Боров включил свет в малой переговорной, пропустив вперёд Ярослава. Коломин зашёл внутрь «Завесы» и активировал вентиляцию, чтобы немного разогнать застоявшуюся духоту. К овальному столу оказалось придвинуто двенадцать стульев, каждому участнику также полагался электронный планшет со стандартизированным набором функций. У председателя собрания имелись собственные ЭВМ с монитором и клавиатурой и уменьшенная версия «командирской» панели. За креслом председателя в потолке висел проектор, способный показывать изображение на опускающийся стенд. Также при желании происходящее внутри «стекляшки» можно было скрыть при помощи жалюзи, что висели отдельными блоками над каждой ячеистой секцией конструкции.

Боров опустил часть жалюзи и уселся в кресло председателя.

— Ну, к чему такая секретность? — поинтересовался полковник. — Почему не по рации или не у меня в кабинете?

Ярослав остался стоять. Мирно и едва слышно вращались вентиляторы внутренней системы «Завесы».

— Антон Владимирович, по какой-то причине они собираются зачищать следы, — спокойно поделился соображениями Коломин. — И пустят нас внутрь только тогда, когда выстроят удобную для них картинку.

— Да в курсе я, открыл, блин, Америку! — импульсивно взмахнул руками Боров. — Ты что предлагаешь? У нас «блок» по всем каналам, я ничего задействовать не могу. Альтернативно я запрещаю тебе проникать на территорию «Шереметьево», даже с «Зевсом» тебя там быстро раскроют. Это тебе не спальные районы и даже не ЗИЛ: совершенно иная, идеально защищённая территория! Не хватало ещё, чтобы наш отдел засветился в каком-нибудь скандале: акулы бюрократии затаскают потом тебя и всё министерство по судам, несмотря на статус анализатора.

— А я и не собирался действовать без вашего приказа и самостоятельно проникать в «Шереметьево», — безэмоционально парировал Ярослав. На самом деле внутри он и сам начал заводиться. Твёрдо добавил: — Я хотел предложить, чтобы вы связались с вашим старым другом, генерал-майором Горчаковым.

Глаза Боровикова округлились и чуть не выкатились из собственных орбит.

— Ч-чего?! — ошарашенно произнёс Боров и вновь начал тяжело дышать. Стабилизировал дыхание и пониженным, угрожающим тоном добавил: — Капитан, да ты понятия не имеешь, чего просишь…

— Я-то как раз всё прекрасно понимаю, товарищ полковник. Пока мы ждём разрешения, на месте преступления будут уничтожаться важные улики. — Коломин положил руку на коробочку «Гермеса».

Боров вскочил, как внезапно извергнувшийся вулкан, и крикнул, ударив по столу:

— Градов и гэбня сделали вашу компанию слишком самоуверенной, слишком! Наглые и амбициозные юнцы, прущие напролом, как танки! Пару раз попробовали и всё, за уши не оттащишь! Это не отправить посылку на деревню бабушке, здесь совершенно другой уровень, всё очень, очень серьёзно, капитан. Ты хоть представляешь, сколько стоит подобная операция? И что горчаковцы будут искать там — хер с маслом?! Да после этого всю Эксперименталку можно закрыть и упечь за нецелевые расходы!

— Нет ничего постыдного, чтобы в трудную минуту попросить о помощи! — Коломин решительно отстаивал свою точку зрения, чуть нагнувшись вперёд к руководителю. — Армия должна помогать милиции и наоборот.

— Наивная молодёжь, двадцатый век уже почти кончился… — Боров обессиленно закрыл глаза ладонью и одновременно облокотился на неё лицом. Сейчас всё совершенно по-другому, на дворе тебе не шестидесятые.

На этот раз взорвался Ярослав. Никогда до этого он не смел поднимать голос на начальство:

— Антон Владимирович, ну почему вы вечно упираетесь, когда можете на что-то реально повлиять, а?!

Боров убрал руку от лица и снова изумлённо уставился на подчинённого.

— Вы, блин, товарищи с особенностями развития, уберменши херовы, мне остатки нервов окончательно выжжете, — произнеся уже более спокойным голосом, он погрозил пальцем.

— Один звонок, товарищ полковник. И пусть Горчаков посмотрит по этим координатам. Пожалуйста… — Коломин протянул Боровикову бумажную заметку с цифрами.

— Ох, и почему я всё время вынужден тебя слушаться, Ярослав? — махнув рукой, Боров смиренно взял бумажку у капитана. Указал на стул. — Да сядь ты уже… Если подумать, то Тряпочника нам по-любому поймать надо, а в бою все средства хороши.

Расслабившись, Коломин едва заметно довольно улыбнулся. Боровиков вставил именную карту-пропуск в отверстие на «командирской» панели, набрал пароль на выпуклых квадратных кнопках, вытащил телефон, поставил устройство поближе к себе, снял трубку на проводе, приложил её к уху и с характерным треском стал крутить цифры на диске номеронабирателя. Послышались гудки, Антон Владимирович вытер платком со лба выступивший после ожесточённого спора пот. Вскоре в динамике трубки кто-то поздоровался.

— Саня, привет, это Антон. Как сам? Мм, понятно. Люда, дети — нормально? А-а, ясно. Мои тоже ничего. Я-то сам? Да тружусь как белка в колесе. Служба не дружба. Ох, не говори. Да я тоже соскучился, уже сколько лет вживую не виделись. Точно-точно, нелегки дела государственные. — Боров украдкой глянул на Ярослава и снова уставился куда-то в другой конец переговорного зала. — Слушай, тут дело есть такое деликатное, поэтому с «командирской» и решил звякнуть. Я тоже помогу потом, чем смогу, ты только обращайся. Я помню, у Мишки твоего скоро «дембель», а он в Академию хотел, у тебя на дне рождения тогда говорил, помнишь? Так вот, поможем с поступлением, направления там сейчас интересные. Потом пускай к нам в Отдел приходит, нам такие толковые парни как раз нужны. Да не, не, не скромничай… В общем, Сань, я хотел бы поинтересоваться, когда «орлы» твои по новой отправляются? Понимаю, что военная тайна, но очень скоро, скоро или вообще не скоро? Угу, понял. Просто надо, чтоб одно местечко посмотрели. Расположение я тебе перешлю. Да-да, если совсем не сложно. По ходу общего движения, так сказать, хе-хе. И ещё кое-что, Сань… Ты нигде не говори и «орлам» своим не отмечай, от кого пришёл заказ. Почему? Потому, что, дружище, в моём родном ведомстве завелась очень жирная крыса, которая повсюду растопырила свои уши. Это моя просьба, поэтому здесь не будет визы товарища министра. Считай между мной и тобой по старой памяти. Д-да, мне ясно. Спасибо большое, Сань, очень ты меня выручаешь. Ага, «прощай» не говорю, как всегда. Аха-ха, есть контакт держать. Конец связи, товарищ генерал-майор!

Боровиков положил трубку, и благодушная улыбка мигом сошла с его лица, как будто ему ни минуты не хотелось пребывать в хорошем расположении духа. К сожалению, даже общение со старым другом не могло надолго разбавить его кислую мину.

— Горчаков всё сделает в ближайшие пару дней, но всё равно непонятно, что его парни конкретно будут искать… — сухо доложил Коломину Антон Владимирович.

— Товарищ полковник, спасибо огромное! — радостно улыбнувшись, Ярослав поднялся со стула. — Я тогда к нам, поработаю немного за компьютером. Разрешите идти?

— Иди уже…

Когда Коломин покинул переговорную, Боровиков отмахнулся на кого-то невидимого, достал из-за пазухи маленькую подарочную флягу и отпил из неё глоток крепкого напитка для успокоения.