Крест Сталина

ГЛАВА 4

Сквозь снежные порывы едва — едва продрались звуки сирены...

— Ну что, Кор-ней, слы-ы-ш-шишь?! — почти по слогам, прокричал Валихан. — Те-перь со-бак по-шлют!!!

От жуткого холода тело дрожало, а зубы стучали, пугая своим дробным стуком беглецов.

Крест смахнул изморозь, прилипшую к бровям, и что-то прошептал в ответ. По движению губ Валихан понял: Крест нашел что искал! Пора рыть яму...

— Ты точно уверен, что здесь?!

Крест, ничего не ответив, стал зарываться в мерзлую зыбь. Пешка, до этого молча передвигавшийся за своими спутниками, замер ничего не понимая.

— Что стоишь, как колода? Скидывай тулуп и давай... вместе!

Этого было достаточно, что бы Пешка с размаху врюхался в снежный покров и стал помогать Корнею. Валихан, распахнув армейский полушубок, сдерживал, как мог, потоки валящегося снега...

— Здорово, братцы! — буркнул Крест.

Пешка поднял голову, и с ужасом отпрянул. В глубине распотрошенного снега торчала высохшая голова мертвеца. Взяли чуть правее и, вскоре, Корней уже ввинчивался в проход между штабелями скелетообразных покойников...

Пешку словно ветром сдуло в проход. Лихорадочно работая закоченевшими руками, он вплотную придвинулся к Корнею.

— Ну, ты Крест даешь! Это ж надо так догадаться! Я что... я мигом... Куда рыть то?

— Все! Уже приехали... — Крест нырнул в провал и чиркнул спичкой.

Зыбкое пламя чертыхнулось. Длинный ряд застывших покойников наводил безмолвный ужас. То тут, то там торчали руки и ноги, на которых болтались деревянные таблички. Пешка пытался разглядеть их содержание, но кроме фиолетовых разводов ничего не успел заметить — пламя медленно сошло на нет.

Стало светать. За каких-то полчаса ветер, по быстрому, сник и перед взором «нащальника» Евсеева раскрылась бесконечная даль. На сливающейся незаметно с горизонтом белоснежной поверхности тундры не было видно ни одного темного пятна. Солдаты, дыша туманом в морозный воздух, повалились на тундру. Часть овчарок сгрудилась в бесформенную стаю, две другие бестолково бегали по кругу.

Разгоняя липкую дрему, навалившуюся на солдат, Евсеев только и смог крикнуть:

— Пять минут на отдых, потом — подъем! Не то перемерзнете, к ядрена фене!

Рядом, тяжело водя впалыми боками, припали собаки.

Вскоре приехал Хиок. Не обращая ни на кого внимания, скинул потную кухлянку и тут же на морозе переоделся в другую. Подойдя к нартам, стал сбрасывать армейскую амуницию: сигнальные фонари, веревки, саперные лопатки и что-то еще, без которых солдатам не обойтись, но совершенно ненужное Хиоку.

— Куда то собрался, старый пердун? — не поднимая головы, спросил Евсеев.

Не понимая смысла последнего слова, нанаец быстро затараторил:

— Хиок, однако, искать будет... Тут русского нет! Русский, однако, хитрый! Он раньше лёг, как медведь!

— А мы кто, по-твоему, китайцы что ли!? Давай, давай, иди ищи своего медведя!.. — солдаты заржали.

Никто не одергивал старого нанайца, и тот продолжал молоть чепуху, в которой не разобрать уже было о чем речь. То ли о медведе, то ли о муке, а может быть о Манак, которая сидит неизвестно где среди полярной тундры...

Вдруг в своре овчарок поднялся переполох. Старый пес Шалый, копнув лежалый снежок, задрал морду и протяжно завыл. В разрытой снежной яме неестественно скрюченно торчала культя человека...

Солдаты вскочили.

— Вот тебе и медведь!?... — кто-то протяжно охнул и с размаху плюхнулся на заснеженную тундру...

Евсеев прикладом винтовки расширил провал и, вскоре — то тут, то там — тундра открыла взору десятки, сотни, а может и тысячи впаянных трупов...

Среди вони исподних рубашек, в бараке, приспособленном под казарму служивому люду, на всю возможную громкость человеческого голоса летела отборная брань.

— Куда они могли подеваться?! Не в поселке же им быть — ведь там стукач на стукаче — они туда не пойдут!!! — майор багровый, как вечернее солнце, брызгал слюной... — Евсеев, сколько оставил людей?

— Пятерых с двумя собаками... Нанаец тоже с ними.

— Запасной полк из аборигенов, что ли... мать твою?!

Сержант пропустил новые потоки брани. Подумал только: «Да в той яме — сибирской язвы по колено...».

Напротив, сложив ногу на ногу, сидел рыжий губошлеп Витюхин. Запустив руку в немытые волосы, начальник караула представлял себе одну картину страшнее другой: — «А где в это время были вы, лейтенант Витюхин?... Изменник Выпин самовольно захватил власть и упустил агентов империализма... И вы, лейтенант, это проморгали!!!».

Сбежавшая троица в его воспаленном воображении превратилась в сказочных злобных гобблинов. Но вмиг все улетучилось. Снаружи дорвался окрик майора.

— Витюхин!!! Через час выезжает представитель Гублага Верхнешельска! Встретить и сопроводить!

Лейтенант исполнительно мотнул головой, но в данный момент хотел только одного: увидеть уполномоченного и выложить все, как на духу!