Крест Сталина

ГЛАВА 42

Ознакомившись с первыми результатами проверки, Хайнц быстро перепоручил деликатное дело бригаденфюреру Вальтеру Шелленбергу, который и выяснил другие, не менее важные подробности из жизни Шварца. Родствеников, наград, как и порочащих связей, безликий штандартенфюрер не имел. Он прилежно платил партийные взносы, был холост и обожал вонючий немецкий шнапс. Настораживало только одно: бывало, неделями пропадал в нейтральных Швейцарии и Швеции, улаживая какие то бюрократические вопросы.

Правда, контроль за Йоганном был и там. Отчет, в котором были зафиксированы абсолютно все разговоры и перемещения штандартенфюрера, уже лежал перед генералом...

Да... было еще одно «но», которое без усилий шефа гестапо не подавалось преодолению. Поэтому, собрав немногочисленные данные в серую папку, контрразведчик направился к Генриху Мюллеру...

Группенфюрер мрачный, как осенняя туча, оторвал квадратную голову от письменного стола. Было видно, что бумаги отнимали его от настоящей работы. На всякий случай, перевернув подготовленный отчет, Мюллер вышел навстречу. К моменту рукопожатия настроение хозяина кабинета заметно улучшилось и на его лице засветилось подобие улыбки.

— Кхе-кхе, интересно, а как справляется с бумаготворчеством ваш отдел? Трудимся, не покладая рук? — шеф гестапо притупил взгляд, и пожал сухощавую ладошку вошедшего... — Да... Не жалеют нас стариков!

Генрих лукавил. В управлении Имперской безопасности знали, что непотопляемый сорокалетний «лис» был младше Шелленберга на один год.

— Вижу первые результаты, — гестаповец с ходу направил разговор в нужное русло. — Видно твое ведомство тонко прорабатывает поставленный вопрос! — Мюллер повел подбородком, стараясь вытянуть шею из жестко скроенного воротника. — Финансисты трясут все отделы. Все бегают, закрывают подотчетные суммы и вкладывают использованную валюту... Если бы Геббельс знал, что творится сейчас в цитадели Третьего рейха, наверное, заявил бы на весь мир: «Имперское управление безопасности — в опасности!» Что думаешь об этом, старина?

Шелленберг почувствовал, как его ноги помимо желания выпрямились в струнку. Он предпочел отмолчаться. Шеф гестапо мог позволить себе подобные высказывания.

— Молчишь, разведка — правильно делаешь! Значит, Хайнц, каналья, «перекинул» проверку Шварца на тебя?... Хитер, однако, хитер! — Мюллер усмехнулся прозорливости начальника соседнего управления... — Так что же накопал наш главный контрразведчик?

«Ничего!» — подумал Шелленберг. Проверка, учиненная фискалами рейхсминистерства экономики, еще вчера застопорилась по личному указанию Германа Геринга. Были еще звонки, и Шелленберг не удивился, если бы вдруг узнал, что звонил сам фюрер.

— Не звонил, — словно читая мысли, мрачно выдавил Мюллер. — Да, да... Адольф Гитлер не звонил... Не нравится мне все это, не нравится... Кто затеял проверку?... Хайнц? Это его инициатива, я его не просил, — гестаповец многозначительно кивнул в сторону электрической розетки.

Вальтер опустил веки, понимая, что разговор возможно записывается...

— Ты прав, бригаденфюрер. Я действительно проверял сотрудника экономического отдела, — Мюллер остановился и задумчиво затеребил массивный затылок. — У него все нормально — не подступиться! Напоминает твоего штандартенфюрера Штрирлица... Эдакий, правильный, ровненький мальчик, двигающийся по серединке и не мечтающий о наградах... Разве такое бывает, старина? Чуть копнули — и за серенького мышонка тут же впрягаются все партийные шишки!

Шелленберг молча пожал плечами и протянул гестаповцу стенограмму разговоров Йоганна Шварца. Мюллер надел очки и, шевеля мясистыми губами, пробежал взглядом по тексту. Найдя заинтересовавшую строчку, машинально переспросил:

— Тот самый концерн?

Контрразведчик утвердительно кивнул головой.

— Неужели благотворительные взносы?

Шелленберг снова кивнул.

— У меня это есть! — Мюллер торжественно вернул отчет. — Я знаю, Германии помогают все, кто видит надежду в нашем фюрере! Не обессудьте, я вас тоже проверял. Виноват! Буду лично просить Гиммлера о вмешательстве в наши дела для наведения должного порядка в РСХА...

Во время своей тирады Мюллер чиркнул на бумажке фразу. Давая понять, что это не для «прослушки», пригвоздил толстым пальцем написанное: «Надо продолжать... Вы по своей линии, я — по своей!!!»

В подтверждение контрразведчик опять кивнул, хотя вслух сказал совершенно иное:

— А как насчет остальных сотрудников?.. Тоже проверка?

Группенфюрер проверил шероховатость выбритого подбородка. Выпятив губы, он в развалку подошел к своему рабочему столу и, полуобернувшись, заметил:

— Проверка на вшивость никому еще не мешала! А штандартенфюрер оказался на высоте! На такие посты берут надежных людей, не таких, как мы... с вечными пороками подозрительности!

Генералы рассмеялись, заканчивая разговор...

За последующие две недели неугомонный Мюллер прощупал деятельность концерна с громким названием «Рейхсверке А.Г. «Герман Геринг». Из бухгалтерских документов, изъятых в процессе проверки, стало ясно, что основатель концерна не чурался благотворительных взносов со стороны. И эти взносы составляли в уставном фонде концерна весьма приличную долю. О национальной валюте и речи не шло! Мюллер увидел, как американские доллары в виде аккредитивов уходили в нейтральные страны. Часть денег скапливалась на депозитных и прочих аккумуляционных, корреспондентских счетах филиалов. От набора специфичных бухгалтерских терминов у группенфюрера даже заныли зубы. Какое отношение ко всему этому мог иметь штандартенфюрер?

Но Друбинский имел к этому самое прямое отношение. Это было его работой в прямом и переносном стиле. И он сделал шаг. Простой и решительный. Как истинный немецкий патриот, он обязал подведомственные ему структуры безоговорочно предоставлять для проверки все финансовые документы...

Филиалы концерна находящиеся в Норвегии, Швеции и Швейцарии забили тревогу. Как и любой нормальный гражданин, Герман Геринг, не плативший вовремя налоги, не смог бы объяснить партийной комиссии происхождение своих капиталов. Поэтому по собственной инициативе, на всякий случай, Геринг предупредил и Бормана, возглавлявшего личный благотворительный фонд Адольфа Гитлера. Дальше машина самозащиты, по принципу «вечного двигателя», заработала сама. Рейхсляйтер устроил «выволочку» служаке Рейнхарду Гейндриху: — «Объясняй сам немецкому народу, что вожди не брезгуют пожертвованиями еврейских предпринимателей»...

Сами того, не желая, они все вместе «вытащили» штандартенфюрера Шварца из под «колпака» папаши Мюллера. На сленге разведки это называлось «привлечением косвенных факторов для решения возникшей проблемы»...

Лежа на кушетке в собственной вилле, штандартенфюрер Шварц мог позволить себе расслабиться в обществе проверенной фройлен...

На изогнутой спинке венского стула громоздился военный мундир. Переплетенный косичкой серебристый погон блестел, выделяясь на черном добротном сукне. Чуть ниже шла руническая двуглавая молния, застывшая на отворотах отдыхающего френча. Золотой значок члена партии подчеркивал принадлежность владельца мундира к ордену меченосцев, как и прочие знаки отличия, безотчетно притягивающие женские взгляды...

Под стулом, демонстрируя единение немецкого народа, вперемежку валялись женские трусики, цветные мужские подтяжки и вывернутые капроновые колготки. Намекая на предварительную борьбу, белел поникший бюстгальтер с обломанной бретелькой...

Агент Ребека спал на кушетке, свесив ноги и подставив мускулистую руку под кудрявую голову своей подружки. Ему снились березовые рощи и разноцветные девичьи хороводы на фоне стремительно бегущей Волги. Этот сон не покидал товарища Друбинского двенадцатый год...