Крестная внучка мафии 2

Глава 18

Виктория Волкова

Где-то над головой торжественно играл оркестр, создавая аккомпанемент органу, а я пыталась набраться смелости перед таким торжественным и ответственным моментом в моей жизни.

Основное свадебное платье не спасли, но Доменико Дольче сумел быстро перешить короткое платье для банкета. Правда мне кажется, что на струящийся трехметровый шлейф, он пустил все занавески из президентского люкса.

— Дольчеза, ты как всегда ослепляешь, — тепло улыбнулся мне синьор Лукрезе, открыв дверь в комнату ожидания невесты.

Приложив руку к сердцу, как итальянский джентльмен, он любезно поинтересовался:

— Позволите проводить вас к алтарю?

— Почту за честь, нонно, — со всей теплотой улыбнулась я.

Впервые я так детально увидела, как морщинки сплетаются в удивительный узор опыта и мудрости вокруг темно-карих глаз. Не знаю какую он прожил жизнь, какие совершал поступки, какие дороги пришлось ему пройти, какие решения приходилось принимать и почему, но…

Но отчего-то столкнувшись именно с этим человеком, я впервые за десять лет почувствовала, что на этом свете есть кто-то родной мне.

— Если бы не встреча с вами… Я бы погибла, — вдруг сдавленно произнесла я. — Синьор Лукрезе, спасибо, что дали… Дали сироте семью. Хотя, я понимаю, что у меня теперь есть дядя и он, вероятно, полезный вам родственник…

— Если тебе это важно, — мягко взял он меня за плечи. — Я узнал о вашем родстве, когда вас собирались выписывать из больницы после пожара.

Похлопав меня по спине, синьор Лукрезе тихо добавил:

— Не злись на дядю. Как и на то, что на свадьбе он будет вести себя, как чужой. Дети часто не знают на что ради них идут взрослые. Никто не выбирает семью. На все лишь Воля Божья.

В церкви заиграл оркестр и, шмыгнув носом, я тут же взяла себя в руки. А синьор Лукрезе положил мою ладонь к себе на локоть и повел в большой зал. Сотни самых близких родственников заняли свои места внутри, а те кому не хватило места, прямо сейчас смотрят прямую трансляцию в саду отеля.

А снаружи уже раздавался вой полицейских сирен, который нарастал с каждой секундой, перебивая оркестр.

— О, приехали, собаки… — неодобрительно ворчал старик. — А работать кто будет, пока вы тут круги наматываете? Привыкли на казенном бензине кататься…

Переглянувшись с нонно, мы друг другу хитро улыбнулись.

— Собаки лают — караван идет, — прошептала я.

Высокие двери перед нами открылись, обдавая ароматом ладана, цветов и легким медовым запахом тысяч церковных свечей. Казалось, они плывут где-то в полумраке, создавая неповторимую атмосферу.

Таинства венчания.

Момента, когда Господь объединяет две души, создавая между ними нерушимый союз. И пусть смотрят тысячи пар глаз и видят, что я, не дрогнув, иду вперед к Сандро, который ждет меня у алтаря, что бы не случилось.

Вложив мою руку в ладонь внука, синьор Лукрезе сел на свое место и началась самая торжественная часть.

Напряженный до предела Сандро застыл, словно статуя, лишь влажными ладонями выдавая насколько же он нервничает. А старенький Отец Валентин тем временем начал проводить обряд.

Конечно, на итальянском.

— Зачем ты так подставилась? — вдруг шепотом спросил меня Сандро.

— А ты как думаешь? — слегка шевельнула я бровью. — Ради блага моей семьи.

Еще пару часов назад, я была готова винить всех на свете и откреститься от всего. Я никогда не стремилась ни богатству, ни к роскоши, ни к красивой жизни, как на обложке журнала. И тем более не шла к этому любой ценой.

И узнав правду, мою душу успокаивало то, что я честный человек, который просто стал жертвой обстоятельств. Что я лишь наивно обманулась в собственных мечтах, а с мафией на самом деле у меня нет ничего общего.

Но заметив, дядю Мишу в толпе гостей, я невольно сжала ладонь Сандро покрепче. Глупо врать самой себе. Как это у меня с мафией нет ничего общего?

Мой дед Ваня по папе — честным способом на жизнь не зарабатывал.

Его старший сын, мой дядя Миша — откровенный бандит. Хоть и одеваться стал прилично.

Дедушка, которого я искренне люблю и уважаю всем сердцем — Крестный Отец Коза Ностра.

И вот удивительно! Мое сердце похитил столь солнечный итальянец, как Сандро.

Полицейские сирены завыли так громко, что невольно я произнесла:

— Попроси его поторопиться.

Но кажется священник понял это и сам, потому что мы перешли к самым главным вопросам:

— Алессандро Лукрезе, согласен ли ты взять в жены Викторию Волкову?

Нахмурившись, Сандро, будто мучительно думал, а я чуть не хмыкнула. Так и хотелось сказать:

'Ты еще о чем-то думаешь⁈ Смысл всей твоей жизни, твое счастье, любовь и радость прямо перед тобой. Умница, красавица, хозяйственная, заботливая… Готовлю вкусно!

Только вспомни, как больно я бью полотенцем? М-м-м… А уж из какой я приличной семьи!'

Будто соглашаясь с моими аргументами, Сандро слегка кивнул и твердо сказал:

— Согласен.

Не колебаясь он надел мне на палец весьма внушительное обручальное кольцо.

— Виктория Волкова, согласна ли ты взять в мужья, Алессандро Лукрезе?

Словно копируя мое выражение лица, Сандро слегка наклонил голову, светясь самодовольством. А я специально взяла очень длинную паузу, наслаждаясь мерцающей в его глазах борьбой паники с восхвалением всех своих личных достоинств.

— Согласна, — усмехнулась я, беря кольцо с подушечки надевая ему на палец.

Лукавые искры замелькали в его непроглядно темных глазах. Может быть это отражение свечей, а может быть его глаза горят из-за того, что он смотрит на меня?

— Объявляю вас мужем и женой! Жених…

Быстрее чем священник договорил, Сандро вдруг прижал меня к себе и поцеловал. Так крепко притягивая меня к себе, что трепыхающееся в груди сердце вдруг остановилось.

Гости громко кричали «ура».

Полиция шумела за дверями, оглушая воем сирен, и угрожая вломиться в церковь в любую секунду.

Священник, стоя рядом с нами, читал какую-то молитву, будто всем сердцем молясь Господу, чтобы он благословил наше счастье.

А мы обнимали друг друга, сливаясь в поцелуе, словно именно он сделает нас настоящей семьей.

Ведь как гласит итальянская пословица: «Семья — это не главное. Это все».

Комиссар Эспозито

Во всех переулках от церкви и до отеля, выстроились почти все полицейские машины Палермо. А у отеля застыла сотня парней в форме самых разных отделений.

— Коломбо, бери водолазов и проверяй море возле яхт-клуба! — отдал Джованни приказ, резко выпрыгивая из машины.

— Есть!

— Остальные за мной!

Но вопреки ожиданиям Джованни, никто не спешил выполнять его приказ. Они даже не построились.

— Вы чего встали⁈ — заорал Эспозито. — У нас приказ от национального прокурора по борьбе с мафией и терроризмом. Я руководитель спецоперации!

— Комиссар, — виновато произнес кто-то. — А вы уверены, что именно тут стоит искать наркотики? Тут свадьба…

— У вас ордер на обыск! Что за тупые вопросы⁈

Можно ли описать словами шок, когда ты послал всех своих людей на обыски, а они трусливо трутся перед мафиозными воротами? А застывшие у входа журналисты снимают это все на камеры?

Вперед вышел высокий и жилистый начальник отдела по борьбе с наркотиками и тут же отвел комиссара в сторону:

— Джованни, поехали отсюда, — еле слышно сказал он.

— Антонио, ты что с ними заодно⁈ — прорычал Эспозито.

— Очнись, придурок! — наступал на него Антонио. — Твое отделение сожгли. Ты не догадываешься что это значит⁈

— Что они фасуют прямо здесь и сейчас 250 килограмм кокаина, а нас отвлекают как могут!

— Ты сам себя слышишь? — ужаснулся Антонио. — Мы весь город перерыли, проверяя эти проклятые бутылки, и ничего не нашли! Кто фасует наркотики на свадьбе⁈

— Ну, так пойдем и проверим последнюю точку! Или ты зассал⁈

Некоторое время Антонио смотрел ему в глаза, а после разочарованно замотал головой.

— Короче мне плевать на любые твои попытки задеть меня. Я и мои люди уезжаем. Мы в ваши столичные игры с политиками за должности играть не будем.

— Нет, ты остаешься и выполняешь приказ,— порычал Эспозито ему прямо в лицо. — Иначе тебя посадят за пособничество мафии… Уж поверь, я организую это в лучшем виде. Слишком мало ты всего нашел за двадцать лет работы.

— Знаешь что… — Антонио до хруста сжал кулак, готовый вломить ему в любую секунду. — Моя дочка ходит в школу держа за руку маму, а не охрану. И у моих людей точно также.

Он слегка толкнул его в грудь.

— Ты уедешь в Рим в любой момент, получать ордена и прочее за наш счет, а мы здесь останемся. Можешь спать спокойно — Лукрезе мне не платят. Но лучше меня со службы попрут за нарушение приказа или посадят, чем я буду бояться за свою семью.

— Так потому их и нужно посадить, — прорычал Эспозито. — Чтобы люди не боялись, чтобы не гибли, как мой отец и…

Антонио вдруг рассмеялся.

— Я все про тебя понял, — закивал он. — Ты — затаивший жажду мести кретин. Твое право быть им и мстить. Но ни я, ни мои люди не будут участвовать в твоей вендетте.

Антонио тут же ушел, а за спиной вдруг раздался до мерзости знакомый голос:

— Ну, так что⁈ Вы еще долго тут яйца чесать будете⁈

Забрав у одного из парней Антонио собаку, Джованни махнул рукой парням из группы захвата и решительно пошел к воротам, где уже стояли мощные парни Лукрезе в бронежилетах и с автоматами.

— Минуточку, — угрожающе протянул детина. — Фамилия. Имя. Должность. Паспорт.

Громила в полной боевой экипировке и с автоматом в руках, насмешливо посмотрел на Джованни, а после и на остальных карабиньеров из группы захвата.

— Слыш… Рино? Или как там тебя? — прорычал Джованни, наступая. — Мы сейчас вас всех мордами по асфальту прокатим. У меня ордер на обыск.

Услышав это, громила рассмеялся.

— Да, ты с этими орденами у нас скоро пропишешься! — он тут же стал серьезным. — Но это частная территория — вход по приглашениям и четко под запись всех данных. И если что автоматы у нас тоже есть.

Однако присмотревшись к парням за его спиной, он вдруг расплылся в улыбке головореза:

— Ой, так вас всех уже записали… Чтож вы сразу не сказали, что вы у нас на карандаше? На тот свет пускают без очереди.

Толкнув детину плечом, Джованни решительно пошел вперед.

Но слыша громкие аплодисменты и возгласы за спиной, невольно обернулся.

— Поверить не могу… — вырвалось у него.

Полиция аплодирует мафиозной чете и кричит поздравления? Можно ли себе это вообще представить? С какой стати они так хорошо относятся к ним? Неужели все деньги, которые они им дают на лапы, стоят больше, чем чувство собственного достоинства и долга защищать обычных людей?

Гости пили, веселились и дружно шли к воротам встречать молодых, а комиссар наоборот вошел в отель и тут же направился в винный погреб. Охрана в отеле пыталась их остановить, но стоило двадцати парням группы захвата навести на них автоматы, как мафия инстинктивно отступала.

И хотя парни у входа в винный погреб, пытались оказать сопротивление, силы оказались не равны и их тоже уложили мордами в пол.

Однако стоило ему открыть дверь, как он не мог поверить своей удаче.

Три десятка человек в форме официантов, что-то быстро упаковывают и грузят на тележки. Протирают столы, убирают коробки и слишком быстро и нервно наводят порядок.

Явно пытаются замести следы.

— Вы арестованы за участие в торговле наркотиками в особо крупных размерах! Выкладывайте товар!

Всех тут же уложили мордами в пол и один из парней, трясущимися руками указал на огромную бочку с вином.

— Т-т-там…