Крид: Советник Соломона

Шаманизм и ничего лишнего ну или почти

«Кто долго ищет, тот теряет самого себя»

Ницше

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные тона. Ну а я размышлял о возможности создать нечто новое, величественное, отражающее мою собственную сущность. Моя рука скользнула по камню в центре дворца. Я чувствовал в нем силу, могущество, которое не поддается времени. Мои мысли обращались к стихиям, к огню и земле, которые стали моими верными спутниками.

В обмен на небольшую плату, на символические подношения духам огня и земли, я попросил их о помощи. Я попросил их подарить мне огонь и лаву, чтобы создать в сердце дворца место, где я мог бы обрести покой и гармонию.

Духи согласились. Они почувствовали во мне силу, потенциал, который они сами желали разбудить. И вот, под их покровительством, в центре двора стал расти небольшой вулкан. Извергался он не пеплом, а лавой, которая стекала вниз, формируя озеро, где плавали огненные острова. В центре озера я создал водопад, струи магмы, падающие вниз, создавали невообразимо красивое зрелище.

В этом месте и в этом «эфемерном» аду я чувствовал себя как дома. Огонь и земля давали мне силу, энергию, успокаивали мой разум и дарили столь желанный покой. Вблизи лавы я чувствовал себя в безопасности, словно в нежных объятиях матери. Огонь давал мне пьянящее чувство свободы, позволял забыть о земных заботах и погрузиться в мир безграничных возможностей.

Спокойно пройдя по огненным островкам, что образовывали тропку до центра озера лавы, я сел в позу лотоса и начал медитировать. Вдохновение, что я получил от духов, было настолько сильным, что я ощущал, как внутри меня зарождается новая сила.

Я сосредоточился на потоке энергии, что исходил от озера лавы. Ведь это был не просто огонь, это была сама суть той энергии, её первозданная форма, источник жизни и разрушения. Я вбирал эту энергию в себя, чувствуя, как она проникает в каждую клетку моего тела, как она заполняет меня, как она превращается в магию, что я контролировал.

Дворец будто вздохнул, ощущая приток новой энергии. Каждая колонна, каждая арка, каждый элемент дворца был пропитан магией. Духи, что служили мне, были в экстазе. Их песни, ранее тихие и еле слышимые, превратились в мощный хор, что эхом разносился по всему полису.

Я чувствовал, как мое тело становится всё более и более устойчивым, как моя душа приобретает новую твердость, как мой разум становится все более острым. Был в гармонии с огнем и стал частью этой стихии и ее выражением. Я медитировал, вбирая в себя мощь огня, познавая его секреты, чувствуя, как он меняет меня изнутри и открывает что-то доселе спавшее. В этом огне я видел не только разрушение, но и свое своеобразное созидание, видел не только хаос, но и порядок, ощущал не только смерть, но и саму жизнь.

Фокусируя всю свою ману в одной точке, я смотрел на лавовый водопад. Горячий воздух, пропитанный запахом серы, обжигал кожу, но я не чувствовал боли. Моя концентрация была абсолютной. Вся моя энергия слилась в единый поток, направленный на открытие Врат Призыва.

Я представлял себе символ истинного огня, символ, являющийся ключом к призыву. С каждым ударом сердца поток маны усиливался, символ на моей груди светился ярче. И вот, в воздухе перед водопадом, возникло мерцающее круговое свечение, медленно расширяясь и становясь более четким.

Из Врат, образовавшихся в центре свечения, с грацией короля выступил человекоподобный ифрит. Его кожа была цвета раскаленного металла, глаза — два яростных пламени. На его плечах красовались огромные крылья, отливающие золотом и раскалённой добела лавой.

Он взглянул на меня, его губы, тонкие и острые, расплылись в хитрой усмешке.

Какая-то пара секунд, и «обжигающий» образ ифрита преобразился. Он стал более плавным, приятным для глаза. Строгий костюм-тройка с красным галстуком и алым платком подчеркивал его элегантность. Острые туфли с блестящими подковками завершали образ.

Кожа стала белоснежной, как мрамор, но все равно не выглядела живой, так что спутать с человеком было бы всё ещё невозможно. Заостренные кончики ушей подчеркивали нечеловечески острые черты лица, а небесно-бирюзовые глаза, пылающие яростным светом чистой магии, были укрыты за скромными угольно-черными очками-«велосипедами».

Прическу он носил лонг андеркат, с длинными волосами на одной стороне, на норманский манер. Волосы цвета вороного крыла с оттенком антрацита, в комбинации с его белоснежной кожей, создавали поразительный контраст. На левой руке блестели простые командирские часы с красной звездой.

«Хаосит, не иначе!» — пронеслось в моей голове. Я был ошеломлен. Этот ифрит, которого я представлял себе как огненного монстра, был стильным, утонченным и совершенно непредсказуемым. Его образ сочетался с непостижимой мощью, которая проступала в каждом движении. И это по-своему впечатляло.

— Ну что, юный маг, готов узнать, что такое настоящая сила? — произнес ифрит, его голос звенел, как сталь, но в нем появилась некая искренность и толика любопытства.

— Да, — ответил я, пытаюсь собрать свои мысли, — я готов учиться.

Ифрит кивнул, и его бирюзовые глаза, скрытые за очками, блеснули неприкрытой уверенностью и первозданной магией.

— Тогда начнем. Зови меня Сахиби Алов, — закончил он официальную часть.

Обучение пролетело незаметно как миг. Я погрузился в волшебный мир магии Хозяина Пламени, забыв обо всех земных делах. Изучал древние свитки, расшифровывал зашифрованные тексты, погружался в теории и практики, которые открывали передо мной невиданные ранее возможности. Я уже почти почувствовал себя властелином данной стихии, когда от моих изысканий отвлекли самым неприятным образом. И главное, кто…

Появился местный малик. Он был невысокого роста, с жирным лицом и грустными глазами. Он пришел за налогами, но с очевидной тревогой в голосе заговорил о «чудесах», которые я произвел. Он рассказал о необычном свечении в небе, о звуках, подобных раскатам грома, и о небывалом жаре, что идёт по всему региону.

Конечно, я понял, что он говорит о моих упражнениях с магией Хозяина Пламени. Но, видимо, я еще не представлял масштаб произошедшего. Но подобное опять же мало меня заботило, и если бы они сами не пришли, то мне бы и вовсе не было дела до их малика. Но раз пришли, то нельзя отказывать в гостеприимстве.

Шеститысячная армия сомалийского малика выглядела внушительно, хотя и бедновато. Кожаные доспехи, деревянные щиты, копья с деревянными наконечниками. Оружие и снаряжение были изношены, многие солдаты были одеты в лохмотья. Но в их глазах читались отчаяние и злость. Они шли на меня, словно волна из песка и грязи. И это было по-своему забавно, нелепо и гротескно.

И, конечно же, моё внимание не могли не привлечь внимание катапульты. Эти громоздкие деревянные машины, украшенные яркими рисунками, были самым «технологичным» элементом армии малика. Они выглядели нелепо, несуразно и попросту глупо.

Я смотрел на эту толпу с высоты черной мраморной башни, которую использую для своих медитаций по утрам. Они казались мне муравьями, не способными угрожать моей силе.

— Ну, тогда посмотрим, что вы можете сделать, — произнес я спокойным голосом, и в моих глазах зажглось магическое пламя бирюзового цвета.

Я не хотел убивать их. Но было необходимо просто показать им силу и возможности магии, чтобы они больше не пытались угрожать моему покою.

— Огонь! — проревел малик, и катапульты заработали. Громоздкие камни полетели в сторону моей башни, но они даже не долетели до нее. Их траектория изменилась, и они упали на землю, разбившись вдребезги.

И в следующий момент я отпустил пламя. Не просто огонь, а нечто более мощное, более разрушительное. Пламя Хозяина Пламени, бирюзовое и яростное, пронеслось по толпе, сжигая всё на своем пути. Я видел, как пламя поглощает армию шамана, как они сгорают дотла, как их кожи превращаются в пепел, а их кости плавятся. Я видел, как солдаты Малика кричат, падают на землю, охваченные пламенем. Я видел, как катапульты сгорают, превращаясь в кучи пепла.

И видел страх в глазах малика, он пытался убежать, но пламя настигло и его. В миг он стал пеплом, и его тело упало на землю, как пустая кукла. Армия была уничтожена в миг. Пламя бирюзового цвета погасло, оставив после себя лишь пепел и запах гари. Но я не чувствовал удовольствия от этого уничтожения целого войска. А лишь печаль. Они были жертвами своего незнания и собственной же глупости.

Пепел, оставшийся от армии малика, пах горечью и безысходностью. Я смотрел на этот печальный след своей силы и чувствовал тяжесть ответственности. Они не поняли, они не увидели мощь, которую я несу в себе. И не узнали правду, скрытую за моей силой.

В этом мире, где магия была основой всего, где люди жили в страхе перед неизвестным, я был чужаком. Я принес с собой знание, которое могло бы изменить их жизнь, но они не были готовы к переменам. Они выбрали страх, выбрали ненависть. Но ничто не остановит прогресс!

«Война — война никогда не меняется», — промелькнула в моей голове фраза из древнего свитка. Слова, написанные столетия назад, были о войне между людьми, но они отражали и мою ситуацию. Я был один против всех, и мне пришлось бы бороться за свою правду.

Я отвернулся от печального пейзажа и вернулся в свое убежище. Мне не хотелось войны, но я понимал, что она неизбежна. Сомали не поймет языка мира. Им нужен огонь и меч, что пройдётся по всем несогласным. Молча взял в руки древний свиток и начал изучать его заново. Неспеша искал знания о войне, о стратегии, о тактике. Без устали искал знания, которые помогут мне выжить и победить.

«Война — это не просто сражение, — писал автор свитка, — это искусство обмана, искусство управления людьми, искусство управления любой силой и поиск противопоставления ей. Ты должен знать свои сильные и слабые стороны, ты должен знать сильные и слабые стороны своего противника, ты должен быть готов к неожиданному».

Я проводил дни и ночи за изучением свитка. Тренировался, усиливал свою магию, учил себя владеть огнем. Я готовился к войне. Ибо к покорителям отношение «слегка» негативное, но когда это их останавливало? Поэтому для начала придётся собрать весь регион и навести в нём порядок, а после уже и вернуться к намеченной цели.

Сомалиленд пал под напором моей магии, как домино. Шеститысячная армия малика, уничтоженная вмиг пламенем Хозяина Пламени, стала лишь печальным призраком прошлого. Город бербера, бывший оплотом малика, был захвачен без единого выстрела из магических орудий, остальные пять провинций Сомалиленда подчинились моей воле без промедления.

Я не стремился к кровавой войне. А лишь хотел показать им силу и возможности магии, заставить их увидеть истину, скрытую за моей волей. Но они не хотели видеть. Они выбрали ненависть и страх. И я дал им то, чего они заслужили.

Тела недовольных и бунтующих, словно куклы в руках кукловода, оживали под моим контролем. Я посылал в их души пламя Хозяина Пламени, и они превращались в «лояльных» зомби, готовых выполнять любой мой приказ. Их глаза стали пустыми, их движения — механическими, но в их сердцах не было страха, не было ненависти. Было лишь послушание.

Тела одаренных врагов и шаманов, носивших в себе искру магии, что не поддавались моей воле и продолжали сопротивляться, и пытались вырваться из моих оков. Тогда я обратился к духам. Я отдал их тела на откуп духам, попросил их о помощи. И они откликнулись на столь щедрое предложение.

Я видел, как духи входят в тела погибших шаманов, как их глаза загораются ярким светом, как их тела наполняются новой силой. И я видел, как они превращаются в моих верных служителей, одержимых духами и преданных мне безусловно.

Сомалиленд был покорен. Его народ втоптан в песок Сомали. И теперь я был властелином этой земли. Безраздельно. Но я не чувствовал триумфа, а лишь пустоту. И вновь понял, что моя сила — это проклятие. Я мог принести мир и справедливость, но я принес лишь страх и послушание в эти земли.

Я смотрел на пустынные улицы Редполиса, на темные фигуры зомби, и я видел в них отражение своей собственной души. Я был одинок, я был окружен пустыми оболочками, лишенными свободы и воли. Я не знал, что будет дальше. Но я знал, что я не могу оставить свой путь. Я должен был продолжать движение вперед, искать истину, искать смысл. Угрюмо вернулся в свое убежище, где меня ждали духи, мои новые союзники. И я понял, что моя война только началась. Ибо широка и обильна земля Сомали!

Время, проведенное в Сомалиленде, было похоже на медленный танец с призраками. Я управлял землей, но не чувствовал себя ее владыкой. Это было как играть на рояле с отсутствующими клавишами. Могущество было в моих руках, но не было ни радости, ни удовлетворения. А это значит что? Нужно создать административный аппарат!

И вот, наконец, я приблизил Мухаммеда ибн Карима, бывшего министра внутренних дел малика, как оказалось после, человека, который знал Сомалиленд как свои пять пальцев. Он был хитер, проницателен и не лишен амбиций. Я увидел в нем отблеск своей собственной души, жажду власти и знания.

— Адаль и его союзник — наша главная цель, — сказал я Мухаммеду, смотря на карту Сомали, расположенную на столе. — Они опасны, они могут стать препятствием на пути к единому Сомали. Их нужно устранить.

Мухаммед кивнул. Его глаза, глубокие, как колодец, блеснули хитростью. Он был не просто слугой, а скорее хищником или шакалом, который чувствовал свою жертву.

— Ваша воля, мой господин. Я уже начал работу по созданию агентурной сети в соседних султанатах. Мы будем следить за Адалем, собирать информацию, подрывать его влияние. Мои торговцы уже выдвинулись к султану с «щедрыми» дарами, и вскоре мы будем знать все тайны, а «ваши» люди проникнут в администрацию Адаля от и до. Так что не о чем беспокоиться, мой господин, я здесь лишь затем, чтобы помочь вам воплотить в явь все самые амбициозные идеи, что вы только можете явить этому миру!

Он произнес эти слова спокойно, без излишнего фанатизма, но я увидел в его голосе сталь, готовность к действию.

— Хорошо, — ответил я. — Но помни, что не всё можно решить силой. Иногда нужно использовать хитрость и обман. Ты должен стать тенью, которая не видна и не слышна.

Мухаммед улыбнулся.

— Я понимаю, мой господин, за этим я и нужен вам. Я буду как змея, которая ползет в тени, поджидая свой момент.

Я кивнул. Я видел, что Мухаммед был прекрасным инструментом. Он был хитер, беспощаден и «предан» за определённую плату. Он был тем, кто смог бы сделать то, что я не мог.

— Помни, — добавил я, — мы не должны повторять ошибки прошлого. Мы не должны приносить страдания невинным. Наши цели — Адаль и его союзник. Не более.

Мухаммед снова кивнул, его глаза блеснули хитростью.

— Ваша воля, мой господин. Я не подведу вас.

Я смотрел, как Мухаммед уходит, и я чувствовал смешанные эмоции. С одной стороны, я был рад, что нашел такого прекрасного придворного. Но я знал, что Мухаммед был также опасен. И я не был уверен, что смогу контролировать его амбиции.

Но у меня не было выбора. Война была неизбежна. И я должен был победить. И должен был создать единое Сомали, землю, где будет цвести мир и справедливость. Но я не знал, какой ценой мне придется заплатить за эту мечту. Пока ещё нет. Но ничто не мешает заплатить эту цену, особенно когда «платишь» вовсе не ты, но кому какое дело? Вернувшись в чертоги дворца, я продолжил медитировать в центре лавового озера, скоро мы двинемся войной на соседей, и «раздражителей» станет ещё меньше. Это ли не прекрасно? По-волчьи осклабившись, я окончательно погрузился в медитацию.