Криста. Сердце жемчужного моря

Глава 46

Джалис

На водный мир опустилась ночь. Небо, затянутое весь день плотными облаками, расчистилось, и огромная бледно-желтая луна озарила своим мягким светом окружающее пространство: тёмную морскую гладь, остров, и высокого черноволосого мужчину, стоящего возле самой кромки воды. К которому, спустя миг, приблизился другой, и в ночной тишине прозвучали негромкие слова:

— Волнуешься?

— Да, — не стал скрывать своего состояния хозяин Жемчужных рифов, повернув голову к вставшему рядом младшему родичу.

— Из-за Кристины?

— Угу. Мы ведь не знаем, как на Земле идёт время относительно нашего. Что если там уже успел пройти год, или два… Что, если Крис уже забыла обо мне? Или вообще замуж успела выйти? По законам её мира мы не женаты! Что тогда, Сафрин?

— Успокойся, брат! — раздалось уверенное в ответ, после чего на плечо Лорана опустилась ладонь четвёртого из сыновей Верховного Владыки. — Я уверен, что эта земная рыбка не забыла тебя. Не ждёт, вероятно, и живёт привычной человеческой жизнью, но не забыла. У неё есть к тебе чувства. Это я как менталист могу сказать.

На губах брюнета, что стоял, смотря на морскую гладь, появилась улыбка. Он повернулся к младшему брату, чтобы поблагодарить его за поддержку, когда над темной поверхностью воды вдруг возникла светловолосая голова какого-то волранга.

Покрутившись на месте, он заметил Владык, стоящих на берегу, и подплыл ближе. Высунулся из воды, так что стали видны черно-серебряные массивные наручи дворцового стража, а затем, не тратя время на приветствия, заговорил:

— Наследник Лоран, Верховный Владыка Анстар просил передать вам, что время пришло. Что если вы и остальные наследники не передумали, должны как можно скорее явиться в подводный дворец.

— Мы тебя услышали, посланник! — отозвался хозяин Жемчужного рифа. — Можешь сообщить ему, что мы скоро будем.

Волранг согласно склонил голову и не говоря ни слова скрылся под водой. А следом за ним место у воды покинули и двое братьев. Нужно было найти остальных и сообщить новость, что сегодня они все отправляются на Землю.

Земля.

Кристина

— Вы опоздали, студентка Маркова! — прозвучало холодное, стоило мне, постучавшись в дверь, шагнуть через порог пустого деканата. Почти, пустого.

— Опоздала, куратор Виленский, — подтвердила я, находя мужчину взглядом. — Однако в том нет моей вины. Если бы я заранее знала, что за место старосты группы придётся сразиться со злобной драконицей и парочкой троллей, послушных её воле, то прямо в аудитории отказалась бы от столь «великой» чести.

Каюсь. Не смогла удержаться от сарказма в сторону преподавателя. Но я тоже не железная. Сначала Ухова со своими дружками и угрозами в мой адрес, а следом за ними красавец-куратор решил высказать мне своё осуждение. Это уже перебор.

— Какая ещё драконица? Какие тролли? Вы не в себе, студентка? — непонимающе нахмурил брови последний.

— Отнюдь, — парировала я, и уверенно приблизилась к столу, за котором мужчина сидел. — Одна из ваших самых ярых поклонниц решила устроить мне разборки в уборной. И дружков не постеснялась с собой прихватить. Полагаю, имя этой особы называть не нужно? Вы в курсе о ком идёт речь?

— О студентке Уховой, — кивнул, поморщившись, куратор и повёл рукой в сторону стоящего рядом стула. — Присядьте, пожалуйста, Кристина. Разговор будет не из простых.

Такое вступление не понравилось. Создавалось впечатление, что сейчас мне начнут промывать мозги насчёт того, чья она дочь и просить не раздувать скандал.

Но Леопольд Константинович удивил, сказав совсем не то, что я от него ожидала услышать:

— Пообещайте, студентка, что наш разговор не выйдет за пределы этого кабинета.

— Э-э… хорошо. Обещаю. А к чему такая таинственность?

— К тому, чьей дочерью является особа, о которой сейчас пойдёт речь. Михаил Ухов очень состоятельный человек. И по-настоящему щедрый: что для людей бизнеса является огромной редкостью. Он не только помогает финансово нашему университету, но также курирует несколько городских больниц и детских домов. Причём делает это официально, но без какой бы то ни было помпы вроде освещения этих событий в СМИ. Словом, хороший мужик этот Ухов. Это я тебе как лично знакомый с ним человек говорю. У которого есть один-единственный недостаток.

— Его дочь? — хмыкнула я, догадавшись, куда клонит куратор.

— Да. Михаил растил её один с самого рождения. Мать этой девушки отличалась слабым здоровьем, которое окончательно подкосили сложные роды. Она единственный и горячо обожаемый ребенок Ухова, и по этой причине с детства ни в чем не знала отказа. Получала всё, что не пожелает, пока…

— Пока не захотела вас в своё безраздельное пользование?

— Да, — прозвучало в ответ с тяжёлым вздохом. — Мы с Михаилом познакомились на одном из благотворительных вечеров. Я пришёл один, а он со своей восемнадцатилетней дочерью. И вот с этой-то встречи всё и началось: звонки, якобы случайные встречи, сообщения в социальных сетях и письма по электронной почте. Девчонка как с цепи сорвалась.

— А вы что? — заинтересовалась я рассказом куратора биологического факультета.

— А что я? — пожал тот в ответ плечами. — Поначалу отмахивался от неё. Думал, перебесится и отстанет. Я же Кристину на 14 лет старше и иначе, как избалованного ребенка её не воспринимал.

— Зря. Такое поведение ненормально для психически здорового человека.

— Ну, мы с вами не врачи, студентка Маркова, чтобы ставить кому-то диагнозы. Но в одном вы, безусловно, правы. Поведение младшей Уховой выходило за нормы поведения, принятые в обществе. Что в результате толкнуло меня на серьёзный разговор с её отцом.

— И как? — продолжила я интересоваться. — Это дало результаты?

— Отчасти, да. Девушка перестала так активно доставать меня по всем фронтам. Однако стоило мне выдохнуть и решить, что Михаилу удалось вправить мозги своей дочери, как та вдруг изъявила желание поступить в этот университет на биологический факультет. Тот самый, который курировал я. Наплела отцу, что морская биология является тем самым делом, чем она хочет заниматься в жизни. А он и рад стараться. Запихнул её ко мне в группу и на правах доброго знакомого попросил присмотреть.

— После чего преследования вас Уховой возобновились?

— Напрямую? Нет, — покачал головой земной двойник моего мужа. — Кристина стала действовать осторожнее. Садится всегда чётко передо мной, взгляд пытается поймать, улыбается. Ну и в старосты мечтает попасть, само-собой. Подходила даже с этим вопросом ко мне лично, потому как одногруппники отказались видеть её в этой роли, но получила отказ.

— Угу. И вы решили назначить на этот ответственный пост меня. Девушку, которую вообще не знаете. С которой сейчас сидите и откровенничаете. Почему, кстати? Быть может, я вторая Ухова и заняв должность старосты примусь отравлять вам жизнь? Неужели я сходу вызываю такое доверие?

— Доверие тут ни при чем, студентка Маркова. Как вы только что верно подметили, я вас совсем не знаю. Но к своим годам научился неплохо разбираться в людях и женщинах, в частности.

— Неужели? — удивлённо вскинула я брови. — И что же вы поняли обо мне, куратор Виленский? Не поделитесь?

— Достаточно, чтобы увериться, что проблем вы мне не доставите, — усмехнулся тот в ответ. — И как мужчина я вас также не интересую. В вашем сердце живёт другой. А если судить по той тоске, что периодически проскальзывала во взгляде, я вам чем-то его напоминаю. Безответная любовь?

— Нет, — холодно возразила, не желая обсуждать с преподавателем свою личную жизнь. — Но наблюдение вы сделали верное, и за своё спокойствие можете не переживать. Добиваться вашего внимания я не стану. Оно мне не нужно. А вот чувствовать себя в безопасности очень хотелось бы. Особенно в свете того, что претендующая на ваше внимание однокурсница объявила мне войну. Ей-то ничего не будет, а мне потом здоровье правь. Как та самая упавшая с лестницы студентка, решившая попытать счастье и занять пост старосты группы.

— Это был несчастный случай, — нахмурился мой собеседник. — О котором вы, госпожа Маркова, вообще знать не должны были. Кто вам об этом рассказал?

— Так сама студентка Ухова, из-за которой я к вам опоздала. Она мне намекнула, что подъемы между этажами в универе крутые и всякое может случится, если я не откажусь встать во главе группы.

— Что? Это очень серьёзное обвинение, студентка?

— Серьёзнее некуда, — подтвердила я, доставая телефон. — И, если вы продиктуете мне свой номер, я скину вам, куратор Виленский, запись разговора, который состоялся у нас с Кристиной. Свой гаджет для прослушки диктофона не предлагаю, уж извините. Не хочется, чтобы доказательства вины Уховой совершенно «случайно» пропали из его памяти.

— Маркова, вы перегибаете палку! — рассердился мой собеседник.

— Отнюдь, — пожала я плечами, а про себя невольно отметила, что несмотря на внешнее сходство с Лораном злится этот мужчина совершенно по-другому. Мимика при этом иная и взгляд. — Я говорю правду, Леопольд Константинович. И могу доказать это.

— Хор-рошо! — прозвучало в ответ рычащее. — Записывайте номер, студентка!

Я невозмутимо кивнула, быстро набрала и сохранила телефон куратора, после чего выслала ему запись нашего недавнего разговора с Уховой.

Мужчина сухо кивнул, подтверждая, что получил файл, и тут же его включил.

Мы оба в молчании прослушали записанный разговор, после чего потемневший лицом Виленский нашёл чей-то телефон в списке контактов и, поставив аппарат на громкую связь, положил его на стол. Я бросила короткий взгляд на дисплей и вопрос об имени абонента, которого набрал куратор биологического факультета, перестал быть тайной. Зазвучали гудки: один, второй третий… И лишь на четвёртом вызываемые абонент наконец снял трубку и в повисшей тишине деканата прозвучал обеспокоенный мужской голос:

— Слушаю тебя, Леопольд Константинович! Моя дочь снова что-то натворила?