Кровавый след

Глава 8. Разбор полетов.

Квартира Нины

27 ноября 2000 г. 8:00

Впервые за последнюю неделю небо не было затянуто тучами. Лучи восходящего солнца окрасили чистый небосклон в розовый цвет, отражались от оконных стекол и луж, заставляя их переливаться множеством красок. Они проникали в квартиры, оповещая горожан о приходе нового дня.

Один такой луч и разбудил Нину, упав ей на лицо. Девушка почувствовала легкое щекотание в носу, а затем, громко чихнув, проснулась и села на диване.

- Будь здорова! – услышала она знакомый голос, принадлежавший Шраму.

- Спасибо – машинально ответила девушка. После чего, сообразив, что она все еще жива, непонимающе посмотрела на Игната.

Молодой человек сидел в кресле, вальяжно опираясь на спинку, закинув одну ногу на другую, и спокойно смотрел на Нину. В его глазах плясали веселые огоньки, а на губах играла радостная улыбка. Смущенная его взглядом, девушка, прижав к груди край простыни, принялась рассеянно вертеть головой.

- Я пойду пока сделаю кофе – сказал парень, поднимаясь со своего места и скрываясь в коридоре.

Спустя пятнадцать минут девушка вошла на кухню. На ней была надета футболка Игната, доходившая до середины бедер.

- Ну, и где обещанный кофе?! – у девушки было множество вопросов, но она не знала с чего начать, поэтому решила пока поговорить на отвлеченные темы.

Шрам, колдовавший над плитой, жестом велел ей садиться. Нина последовала приглашению и принялась терпеливо ждать. От нечего делать она стала рассматривать спину Игната.

Мышечный рельеф парня вызвал у девушки восхищение. Под левой лопаткой она увидела круглый шрам, оставленный Бизоном. Девушка перевела взгляд на руки молодого человека. На правой она заметила две татуировки. На запястье были выведены малоприятные, лишенные век, нечеловеческие глаза, плечо опоясывало узорчатое кольцо. Зато над левой рукой парня мастер татуировки потрудился на славу. Сложный орнамент, состоявший из переплетающихся меж собой языков пламени, покрывал всю руку молодого человека, начиная от запястья, и заканчивался на лопатке. При любом движении рукой языки пламени словно оживали.

- Прошу! – галантно произнес Шрам, оборачиваясь. В руках он держал турку, от которой исходил умопомрачительный аромат свежезаваренного кофе. Разлив содержимое по чашкам, парень положил турку в раковину и сел напротив девушки. Не в силах больше сдерживать любопытство, та выпалила:

- Игнат, что произошло?! Почему я еще… – Нина запнулась –…еще жива?

Шрам взглянул на нее поверх чашки с кофе. В его зеленых глазах плясали веселые огоньки.

- Важно то, чего не случилось! Ты не превратилась этой ночью! Твои раны затянулись так быстро не из-за ликантропии, а, следовательно, необходимости тебя убивать у меня больше не было! – договорив, Игнат сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом кофе, поднес чашку ко рту и немного отпил, прикрыв от удовольствия глаза.

Нина непонимающе смотрела на довольную физиономию Шрама. Новость, безусловно, была хорошей, вот только она породила новые вопросы.

- Как? – этот вопрос был первым, пришедшим ей на ум.

Игнат открыл глаза и внимательно посмотрел на собеседницу. В этот момент его лицо не выражало никаких эмоций. Он поставил чашку на стол и заговорил:

- Как? Если б я знал. Что-то помогло тебе залечить раны в рекордно короткий срок, вот только что – непонятно. Но я обязательно это выясню!

Нина потихоньку пила свой кофе. Незаданных вопросов было еще очень много, но Игнат дал ей понять, что ответов на них сейчас у него нет. Беседа прервалась сама собой. Чтобы хоть как-то её оживить девушка решила сменить тему разговора:

- Скажи, Игнат, твои татуировки… они для чего-то нужны?

Немного удивленный Шрам посмотрел на свои руки.

- Руны на правом плече – это защитный круг. Они предназначены для отвода разного рода сглазов. Правда, утверждать о её эффективности я не могу.

- Почему? – заинтересованная Нина ждала другого окончания, и этот ответ её даже слегка расстроил.

- Ну, я же не знаю, пытались меня сглазить или нет? Вот когда я буду уверен, что на меня навели сглаз, тогда и проверю.

- А на левой руке? – не успокоилась девушка.

Молодой человек усмехнулся, но усмешка вышла какой-то невеселой.

- Это просто попытка скрыть другую татуировку. Я сначала хотел нанести защитный круг на левое плечо. – Шрам провел правой рукой по орнаменту, показав девушке лишенные век глаза, изображенные на запястье. – Запал взялся наколоть, но перепутал порядок символов. Пришлось обращаться в салон. Там-то мне и сделали этот орнамент.

- То есть он не несет в себе никакого тайного смысла?

- Не-а. Единственная полезная татуировка, хотя называть её так и неправильно, вот эта! – Шрам положил на стол правую руку, давая девушке хорошенько рассмотреть её.

С запястья на Нину смотрели два демонических черных глаза, лишенные век. Их взгляд был ей неприятен, словно они были настоящими. Девушка не выдержала и, отведя взор в сторону, попросила:

- Пожалуйста, убери руку! У меня от нее мурашки по коже!

Шрам исполнил просьбу и, как ни в чем, ни бывало, продолжил пить кофе.

- Странно ты как-то реагируешь на метку – удивился он. – Хотя возможно я уже просто к ней привык,… да это и не важно. Важно то, что ты теперь свободна и можешь вернуться к нормальной жизни!

Слова Игната вызвали совсем неожиданную реакцию! Пальцы девушки разжались, и чашка упала на пол. Брызги кофе и осколки разлетелись по всей кухне. Однако сейчас это волновало Шрама меньше всего, он ошарашено смотрел на лицо собеседницы. Нина широко распахнула свои серые глаза, её щеки побледнели, а рот так и остался приоткрытым. Такого поведения Игнат никак не ожидал.

- Ты чего?

Нина молчала несколько мгновений, прежде чем заговорить.

- Куда я пойду?! Квартиру, которую я снимала, наверняка уже сдали другим жильцам, из института меня, вероятно, отчислят из-за «хвоста»,… если уже не отчислили! Что мне теперь делать?!

Шрам пожал плечами и ответил:

- Ну, с институтом, мы как-нибудь решим. Крот наверняка сможет убедить декана дать тебе шанс все пересдать. Насчет жилья тоже не беспокойся, можешь пока пожить здесь. В конце концов, ведь это по нашей вине у тебя сейчас проблемы. Ну, а если ты беспокоишься об этом хлыще, из-за которого тебе пришлось съехать из общаги, я могу и с ним потолковать… – на этом месте парень резко замолчал, поняв, что сболтнул лишнее, но менять что-либо уже было поздно.

Нина поняла, о ком говорит её собеседник, и обреченным голосом прошептала:

- Ты читал мой дневник…

Эта фраза звучала не как вопрос, а как утверждение. Припертый к стенке Игнат смог лишь кивнуть. Понимая, что отпираться нет смысла, он решил впредь держать язык за зубами.

- Ну и как?! Интересно?!

- Про меня неправда написана,… а в остальном довольно занимательно… – Шрам отвечал безо всяких эмоций. Голос его был спокоен, а взгляд холоден.

- Игнат Данковский, ты просто невыносим!!! – вспылила девушка. – Ты читаешь мой дневник, собираешься убить меня и после этого говоришь, что я могу вернуться к прошлой жизни?! Ты… ты… бессердечный, наглый, самонадеянный эгоист!! Ответь, ты хоть что-нибудь чувствуешь по отношению ко мне?!

Ответить Шрам не успел. В дверь требовательно забарабанили кулаком, а затем молодые люди услышали взволнованный голос Крота:

- Шрам, открывай! Горын ранен, нужна твоя помощь!

Очертя голову, Игнат рванул к выходу, Нина побежала за ним. За считанные мгновения преодолев короткий коридор, они оказались в подъезде.

Крот ждал их там. Он стоял рядом с дверью, опираясь плечом о стену, вся его одежда была испачкана в грязи и саже. На чумазом лице выступила испарина, однако ни сажа, ни грязные протеки, оставленные крупными каплями пота, не могли скрыть его бледность, а в глазах был страх.

- Где? – коротко спросил Игнат, бросив быстрый взгляд на товарища.

Саня устало мотнул головой в сторону квартиры, где жили Горын и Запал, на устный ответ у него уже не оставалось сил. Их не хватало даже на то, чтобы держаться на ногах – Крот просто сполз по стене и опустил голову.

- Нина, займись им! – велел Шрам, скрываясь в дверях соседней квартиры.

Девушка плохо представляла себе, что он имел в виду, но все же помогла Сане подняться и повела его к себе.

Заброшенный завод

27 ноября 2000 г. 9:00

Жалобно скрипя рессорами, к старому складу, из ворот которого до сих пор вылетали клубы черного дыма, подъехал милицейский «уазик». Кренясь на правую сторону, автомобиль начал сдавать задом, стараясь припарковаться в стороне от двух машин пожарной службы. Экипажи автомобилей стояли чуть в стороне и переговаривались меж собой.

Из «уазика» выбрался майор Кривозуб. Автомобиль скрипнув, словно от облегчения, сразу встал ровно.

- Павлов, я тебе сколько раз говорил поменять амортизаторы?! – отчитал милиционер водителя, и направился в сторону пожарных.

Вместо утренней свежести в воздухе пахло гарью. Этот тяжелый запах словно сжимал легкие майора, не давая вздохнуть полной грудью.

- Кто вызвал милицию?! Что произошло?! – Кривозуб говорил нарочито громко, привлекая к себе внимание обеих пожарных команд.

Все разговоры моментально стихли, и от группы огнеборцев навстречу милиционеру вышел мужчина лет сорока пяти.

- Я звонил. Товарищ майор, в общем, тут такое дело: там – пожарный махнул рукой в сторону склада – похоже, кого-то убили.

- Где лежит тело? – майор напрягся, представив себе очередную жертву маньяка.

- Нет, тела мы не нашли. Но под дверью была огромная лужа крови и еще там, внутри… – пожарный замолчал, не находя слов.

- Пойдем, покажете, что там внутри – облегченно сказал Кривозуб.

Вдвоем они направились к складу. Зайдя внутрь, пожарный показал себе под ноги.

- Вот здесь и была лужа, правда мы её смыли, когда тушили пожар.

От ворот и в самом деле тянулся красный поток. Кривозуб проследил его движение, но кроме пары лужиц, скопившихся в неровностях бетонного пола, ничего больше не увидел.

- А там на стене нацарапаны какие-то знаки – между тем продолжал пожарный. – Но самое главное – шкаф. Там внутри наклеены вырезки из газет о жертвах маньяка. Мы, как только их нашли, сразу же в милицию и позвонили, а тут еще и сторож появился, который что-то говорил о перестрелке… мы, кстати, пару гильз мельком видели.

Обходивший склад майор резко замер на месте. Он повернулся к пожарному и, не веря своим ушам, спросил:

- Так еще и свидетель есть?!

Собеседник кивнул.

- Да, местный сторож, дед лет семидесяти. Он говорил о каких-то парнях, ломившихся на склад. Вроде как их было четверо и все с большими ножами.

Кривозуб направился к выходу.

- Мне необходимо поговорить со сторожем. А вы вместе с вашими коллегами задержитесь здесь еще немного. Скоро приедет следователь прокуратуры, он составит протокол. И убедительная просьба, рассказать ему все в том же порядке, что и мне,… то есть про свидетеля в самом конце!

У майора оставалось все меньше времени, и сейчас он был рад каждой лишней минуте. Дело маньяка вела прокуратура, и её сотрудники не давали упрямому милиционеру сунуть в него свой нос.

- Ладно, хорошо. Старик сказал, что будет в своей сторожке – уже подходя к воротам склада, услышал майор голос пожарного за своей спиной.

Проходя мимо «уазика», Кривозуб гаркнул на спящего за баранкой сержанта:

- Чего харю плющишь в рабочее время?! Давай уже оцепляй место преступления!

Не ожидавший подобного, сержант подпрыгнул на сиденье, ударился головой о крышу автомобиля и буквально выпал из него.

Временная штаб-квартира Неспящих стражей

27 ноября 2000 г. 9:05

Горын лежал на столе в большой комнате. Его бледное лицо отдавало синевой, глаза были закрыты. Дышал парень часто и неглубоко, при каждом вдохе в его груди раздавалось негромкое бульканье. Под столом уже успела набежать кровавая лужа. Увидев это, Шрам бросил взгляд на пол в коридоре. От двери до стола тянулась цепочка багровых пятен.

- Замойте кровь в подъезде и во дворе, если есть! Не хватало еще чтобы соседи милицию вызвали! – обратился Шрам к Шаману и Запалу, расположившимся на диване и являвшим собой довольно жалкое зрелище. Не снимая грязных плащей, они сидели, словно нашкодившие школьники, сложив руки на коленях, и не мигая смотрели на Горына. Андрей еще как-то держался, старался не выдавать эмоций, у Вовки же предательски дрожали губы, а на глазах блестели слезы.

Услышав голос Игната, они синхронно повернули к нему головы и Запал дрогнувшим голосом спросил:

- Шрам,… он выживет?

Игнат подошел к столу и склонился над лежащим товарищем. Ему было больно видеть друга в таком ужасном состоянии, но давать волю эмоциям было нельзя. Сейчас от него требовались хладнокровие, твердая рука и стальные нервы.

- Шаман, возьми Запала, тряпки, ведра и марш на лестницу, нужно убрать кровь, пока соседи не увидели! Здесь вы будете только мешать – твердо произнес Данковский.

Андрей не заставил себя просить в третий раз. Он резко встал, рывком поднял расклеившегося Вовку и потащил того к выходу, оставив Игната с раненым Семеном одних в комнате.

Когда дверь за друзьями закрылась, Горын открыл глаза.

- Че, Шрам,… худо дело? – спросил он еле слышным голосом.

Игнат бросил на друга быстрый взгляд.

- Да как бы тебе сказать… Пока еще неясно, но то, что ты еще жив и в сознании уже плюс, а вот то, что кровь не останавливается, это паршиво! – Данковский говорил с товарищем, а сам в это время срезал с него футболку. Плащ он резать не стал, а попросту отбросил его полу свисать со стола. – Мне инструменты надо взять и кое-что из лекарств. Ты потерпи чуток.

Горын улыбнулся уголками губ.

- Не боись,… потерплю! Правда,… дышать тяжело,… да и грудь,… словно огнем горит… Шел… пока мог,… потом ноги… держать перестали,… вырубился,… парни волокли… еле-еле… Думал… все,… оказалось,… нет…

Выслушав жалобы друга, Игнат ответил:

- Это дело поправимое. Я сейчас!

С этими словами он выбежал из квартиры, оставив Семена одного, но быстро вернулся, неся в руках саквояж из коричневого кожзаменителя. Это была походная аптечка, которую Шрам собрал после случая с Ниной.

Достав из саквояжа пачку таблеток и бутылку коньяка, Шрам как можно веселее пояснил:

- Это анестезия!

Придерживая голову друга, он скормил ему все таблетки, после чего разлил содержимое бутылки по двум стаканам и хотел уже влить один из них Горыну в рот, но тот замотал головой:

- А второй… зачем?

- Это мне. От нервов.

- И чего,… как на поминках,… не чокаясь,… пить будем? Ну-ка… дай мне! – сказав это, Горын нетвердой рукой забрал коньяк из рук друга.

- Ну, тогда твое здоровье, Семен!

Граненые края со звоном ударились друг о друга, и друзья залпом осушили стаканы.

- А ничего у тебя… анестезия. Пять звезд? – поинтересовался Горын, откидываясь обратно на стол. Паузы между словами у него почти исчезли.

- Не, три! Ты лежи спокойно, мне рану осмотреть надо! – ответил Шрам, аккуратно убирая засохшую кровь. – Чуток повернуться сможешь?

Таблетки и коньяк начинали действовать. Комната плавно закружилась вокруг Семена, а очертания предметов потеряли четкость.

- Смогу… – Горын, прикрыл веки и кое-как повернулся на правый бок. Грудь болела уже не так сильно, но дышать все еще было трудно. – Ну, лечи меня,… эскулап!

Игнат осмотрел рану. Тот, кто её нанес, знал свое дело – удар был колющий, к тому же клинок провернули в ране. Горына спасло лишь то, что из-за его большой мышечной массы нападавший не попал в сердце, а пробил легкое чуть выше него.

- Гор, да у тебя кровь в груди скопилась, из-за этого дышать и тяжело! Сейчас я это исправлю! – Семен слышал Игната, словно через подушку, но слова все же разобрал. Мгновенье спустя, он почувствовал боль в левом боку, в области нижних ребер. Все тело Горына выгнулось дугой.

- Ты чего творишь, садист?! Мало мне одной дырки, так ты решил во мне еще вторую провертеть?! – взвыл Семен.

- Смотрите, какие мы нежные, маленькой иголочки испугались! – весело ответил Игнат. – Ничего, зато ты теперь дышать нормально сможешь!

Горыну действительно стало легче, и он смог сделать более-менее глубокий вдох. От доступа свежего воздуха его голова закружилась, и Семен провалился в беспамятство.

Заброшенный завод

27 ноября 2000 г. 9:07

Сторожку майор Кривозуб увидел, едва обогнул старый заводской корпус – маленький домик, сложенный из красного кирпича, стоял на въезде на территорию комплекса. Строение было таким же старым, как и все вокруг. Кирпич в стенах постепенно крошился под действием дождей и ветров, на потемневшем шифере крыши смогли укорениться ядовитые побеги паразитического мха. Небольшое оконце, выходившее на территорию, было мутным и покрыто грязными разводами, но, как ни странно, целым.

До сторожки оставалось дойти метров десять, когда ржавая, вся во вмятинах, дверь отворилась с неприятным скрежетом, выпуская из чрева дома человека, которого Кривозуб никак не ожидал здесь увидеть.

На пороге сторожки, сверкая огромным серебряным крестом на массивной цепи, стоял священник в черной рясе! Несмотря на довольно приличный животик, он быстро направился к припаркованной неподалеку черной «Волге». Старенький сторож шел следом, что-то бормоча под нос.

- Святой отец! Подождите секундочку! – слова сами собой сорвались с губ майора. Он еще не успел подумать о том, что мог делать священник у сторожа в столь ранний час, а натренированное подсознание уже дало команду телу.

Услышав окрик, батюшка остановился и повернулся лицом к милиционеру.

- Ты что-то хотел, сын мой? – вежливо спросил он, когда майор подошел к нему.

- Э-э-м-м, отец… – Кривозуб не знал, как обратится к священнику.

- Отец Никодим – представился тот.

- Отец Никодим, что вы делали в сторожке?

Священник задумался, сложив руки в замок на животе.

- Я беседовал с рабом божьим Николаем.

- О чем может разговаривать сторож со священником в восемь утра?!

Батюшка сделал строгое лицо и, демонстративно подняв указательный палец вверх, произнес:

- Сие есть тайна исповеди, сын мой!

Сказав это, он повернулся к майору спиной, давая понять, что разговор окончен, и направился к автомобилю.

Озадаченный таким поведением Кривозуб стоял и смотрел ему вслед, не зная, что предпринять. У него стало складываться впечатление, что в этом деле никто не воспринимает его всерьез. Сначала те странные подростки, а теперь и священник резко обрывали разговор, едва майор пытался получить хоть какую-то информацию. Это выводило Кривозуба из себя, он твердо вознамерился доказать обратное и распутать этот хитрый клубок.

Черная «Волга» тронулась с места, едва за священником хлопнула дверца. Автомобиль скрылся за поворотом, оставив милиционера наедине с незаданными вопросами, на которые у него не было ответов.

- Не суди плохо об отце Никодиме, начальник! – бодрый голос привел майора в чувство. – У тебя своя служба, у него – своя!

Кривозуб перевел взгляд с дороги на сторожа, сидевшего на сложенных дугой автомобильных колесах. Сухой, словно старая ветвь, но при этом довольно бодрый. На его покрытом морщинами лице и лысеющей голове было несколько темных пятен. Старик достал из кармана пачку папирос и, ловко подцепив одну длинными ногтями, спросил:

- Ты чего хотел-то, начальник?

Майор собрался и приступил к допросу свидетеля:

- Глава Гатчинского УВД, майор Кривозуб. А вы…

- Деда Коля меня все кличут.

- Ну а фамилия-то у вас есть, деда Коля?

- А разве она тебе нужна, гражданин начальник? Ты ведь сюда пришел о другом вопросы задавать, да боюсь у нас на них и времени-то нет! – ответил хитрый старик, указав на дорогу. Из-за поворота как раз выруливала серебристая машина. Этот автомобиль был хорошо знаком Кривозубу – на нем ездил следователь прокуратуры, ведущий дело «Гатчинского мясника».

- Да ты не переживай особо-то, гражданин начальник! – между тем продолжал сторож, дымя дешевым табаком. – Лучше вечерком приезжай, когда здесь потише станет, часикам эдак к одиннадцати, у меня все одно бессонница.

Майор еще раз поглядел на него и пошел встречать прокурорскую машину. Как всегда, у него банально не хватило времени, но общительный старичок давал ему надежду хоть что-то прояснить. Оставалось лишь дождаться нужного часа.

Временная штаб-квартира Неспящих стражей

27 ноября 2000 г. 9:35

Проснувшаяся от теплых солнечных лучей муха билась об оконное стекло. Данковский перевел на нее взгляд, но подниматься с дивана, чтобы прихлопнуть паразита, ему было лень, поэтому он вновь перевел взгляд на Горына.

Семен спал на столе, его широкую грудь в несколько слоев покрывали бинты. Шраму удалось выровнять его дыхание, проткнув бок длинной иглой с широким просветом и теперь Горын при вдохе больше не издавал булькающих звуков. Кровь тоже удалось остановить, но рана по-прежнему не заживала, словно Семен не был Неспящим. У Игната сложилось впечатление, что клинок, которым ранили его друга, был отравлен,… а раз так, то тот, кто напал на Стаматина, преотлично знал, с кем имеет дело и приложил максимум усилий, чтобы отправить его на тот свет! Выводы напрашивались самые нехорошие.

Размышляя обо всем этом, Шрам периодически прикладывался к бутылке с коньяком, которую держал в руке. От алкоголя ему хотелось спать, но сейчас он не мог себе этого позволить.

Тихонько скрипнула входная дверь, и в квартиру вошел Андрей. Бросив взгляд на спящего Семена, он обратился к Игнату:

- Мы лестницу отмыли. Запал во двор пошел, посмотреть нет ли там крови.

В ответ Шрам одобрительно кивнул и протянул другу бутылку, на дне которой еще оставалась пара глотков. Шаман залпом допил, поморщился и спросил:

- Ну… как он?

- Все нормально, жить будет.

Андрей облегченно вздохнул. Все это время он винил себя в случившемся, и это чувство вины давило на него словно огромный камень. Шаман не знал, смог бы он жить дальше, если б Горын погиб. Зато теперь мир вокруг него заиграл новыми яркими красками, словно говоря парню: «Жизнь прекрасна!»

- Че лыбишься?! – сурово спросил Игнат, глядя на товарища. Его довольная физиономия начала раздражать седого. – Жить-то он будет, но когда поправится еще неизвестно! Крови много потерял,… не будь Неспящим, уже загнулся бы! Кто его так? Но главное: КУДА ВЫ ВЛЯПАЛИСЬ НА ЭТОТ РАЗ?!

Под пристальным взглядом друга Шаман растерялся и выложил все как на духу:

- «Мясники»… Мы хотели с ними разобраться…

Услышав это, Шрам встал со своего места и, подойдя к окну, не поворачиваясь к другу, спросил:

- Ну и как?! Разобрались?!

В его словах так и сквозила насмешка. Шаман слишком хорошо успел изучить эту черту друга. Она появилась у него вскоре после смерти Алины. На любую ошибку друзей он реагировал одинаково – задавал вопрос, будто бы насмехаясь над их неудачей,… словно у него это могло получиться лучше! Высокомерие и надменность, сквозившие в голосе Игната, буквально выводили Андрея из себя. В такие моменты парню хотелось лишь одного – как следует съездить ему по физиономии!

Шаман почувствовал, как из глубины его сознания поднимается черная, неукротимая ярость. Лицо его покраснело, руки сами собой сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. От предчувствия близкой схватки по телу пробежала мелкая дрожь. Лишь огромным усилием воли парень сдерживал себя.

- Да какое тебе до нас дело?! Ты носишься с этой Ниной, начисто про все забыв! И для чего?! Чтобы в итоге её убить! Я тебе предлагал сделать это сразу же, но ты решил поиграть в благородство! Поселил её у себя, посвятил в нашу жизнь. А может ты ждал, что тебе что-то обломится?! Ну и как, обломилось?!

Шрам резко обернулся. Шаману все-таки удалось вывести его из себя. На его лице, как всегда, не отражалось никаких эмоций, но под напускным спокойствием бушевала буря чувств.

- Не считай, что ты меня знаешь! Тебе не понять, о чем я думал, когда привел Нину сюда! Ты же не видишь ничего, что не касается нашего ремесла, упертый отморозок! Возомнил себя главным и теперь тянешь одеяло на себя?! А может тебе напомнить, что именно ты первым предложил мне возглавить нас?!

Шаман сделал шаг навстречу другу.

- Я прекрасно это помню! Но когда я это предлагал, ты был другим человеком, который не ставил личные интересы выше общих целей! А затем ты встретил Алину и тебя словно подменили. Из хладнокровного, расчетливого лидера ты превратился в пылкого влюбленного юнца! И что в итоге?! Девушка мертва, ты не сумел защитить её! И сейчас история повторяется…

Шрам больше не собирался терпеть упреков друга. Андрей разбередил старую рану. Одним прыжком Игнат оказался рядом и что было сил боднул его в лицо. Послышался хруст, удар пришелся в переносицу. Савьюр почувствовал на губах солоноватый привкус собственной крови. Боли он не ощущал, ярость притупила все чувства. Он лишь клацнул зубами от неожиданности и в следующую секунду ударил Шрама локтем по лицу, разбив тому губы.

Ощутив вкус крови, парни полностью потеряли над собой контроль. Забыв даже, из-за чего началась ссора, они принялись остервенело наносить друг другу удары.

- Остановитесь! Хватит! – Крик Нины привел товарищей в чувство. Парни замерли, занеся руки для удара, и посмотрели в сторону двери.

Девушка стояла в проеме, прижав руки к лицу. Она была бледна, а в её глазах стояли слезы.

Гатчина

27 ноября 2000 г. 9:25

За толстым автомобильным стеклом мелькали серые здания панельных пятиэтажек. Их непрезентабельный вид не могло скрасить даже вышедшее солнце.

- Ох, изгадили город этими серыми «кубами»! – невольно промолвил вслух отец Никодим.

После разговора со сторожем его настроение было испорчено. Батюшка был практически уверен в своем предположении, что седой парень есть один из легендарных Неспящих, но сторож сказал, что среди вошедших на склад не было никого с седыми волосами и со шрамом на лице. Разбившаяся о скалы обыденности мечта, таяла на горизонте сознания.

- Отец Никодим, сейчас куда? В обитель? – обернулся водитель. Это был еще совсем молодой послушник, ни бороды, ни солидности у него еще не появилось. Черная ряса была ему велика и висела мешком. Но открытое юношеское лицо буквально лучилось от какой-то внутренней радости.

- Да, сразу в обитель, дел на сегодня больше нет – глядя на счастливое лицо своего водителя, батюшка снисходительно улыбнулся.

- Отче, можно задать вопрос? – увидев, что настроение отца Никодима немного улучшилось, послушник рискнул завязать с ним беседу. Зная специфику службы священника и его репутацию, молодой водитель был несказанно рад попасть к нему. Паренек со временем рассчитывал занять достойное место в ордене Георгия Победоносца и упустить такой шанс набраться опыта ему не хотелось.

- Задавай, да меру знай! – дал согласие священник, увидев в зеркале, как светятся энтузиазмом глаза шофера. Мечты послушника не были для него секретом, к тому же парень упорно трудился и старался всячески проявлять себя с положительной стороны.

- Как вы думаете, что на самом деле случилось ночью на том складе?

Отец Никодим ждал этого вопроса, однако после разговора со сторожем у него не было четкого ответа.

- Ты знаешь, чем занимается наша служба? – решив начать издалека, спросил батюшка.

Не отрывая взгляд от дороги, послушник кивнул, но как-то не очень уверенно.

- Вы возглавляете отряд по борьбе с нехристями. Ну, там, язычники, сатанисты…

Ответ водителя слегка опечалил священника, он никак не ожидал от парня подобной непосвященности. Мальчишка говорил лишь о той части их службы, которую разрешалось открывать людям не входящим в организацию, а вот от истины он, похоже, был еще весьма далек.

- Это все, что тебе известно?

- Ну, поговаривают, что вы еще на колдунов и нечисть всякую охоту ведете. Только это ведь все сказки, откуда нечисти здесь взяться-то?

- В большинстве случаев, все происходит так, как ты говоришь, отрок. Но иногда… иногда мы сталкиваемся с вещами, выходящими за рамки нашего понимания.

Лицо водителя вытянулось от удивления. В слова отца Никодима не хотелось верить, но священник не мог лгать.

- То есть, вы хотите сказать,… что на свете существуют настоящие темные маги?!

- Не только они, отрок. Сил диаволовых хватает в этом мире. И дабы не было у людей соблазна поддаться искусам лукавого, и существует православная церковь, а уж при ней наш орден. Так что если ты все еще хочешь служить Богу так, как это делаю я, то тебе еще многое необходимо понять и постичь.

Не ожидавший подобных слов водитель, не сразу нашелся, что ответить. Внезапно до него дошло, что отец Никодим так и не ответил на первый заданный вопрос.

- Неужели и на складе случилось что-то необычное? Колдуны там устраивали черную мессу?

- Тьфу ты, олух, прости Господи! Где ты только слов-то таких успел нахвататься?! – истово перекрестился священник, после чего сурово посмотрел в зеркало. Он не сомневался, что водитель тайком наблюдает за ним. – Никакой черной мессы там не проводилось. Но в том, что же именно там случилось, еще предстоит разбираться и нам и милиции.

- И все же, что именно там случилось? – не унимался водитель. Решив, во что бы то ни стало вызнать у отца Никодима правду, он в третий раз задал вопрос, рассчитывая, что рано или поздно, батюшка расскажет все как есть.

- За дорогой лучше следи. Придет время, сам все узнаешь. И кстати, отрок, ты собирался задать лишь один вопрос, а задал множество – своим ответом отец Никодим дал послушнику понять, что беседа окончена, но тот не собирался так просто отступать:

- Но…

- Цыц! А не то до причастия не допущу!

Угроза возымела действие, и до самых ворот обители священник и водитель ехали молча.

Временная штаб-квартира Неспящих стражей

27 ноября 2000 г. 9:40

-…ну, а дальше вы и так знаете. – Крот закончил рассказывать Игнату и Нине о событиях прошлой ночи.

Горын все еще не проснулся, и друзья, решив его не тревожить, перебрались к девушке. В её квартире было намного чище и уютней, к тому же, пока Шрам обрабатывал рану Горына, Нина вскипятила чайник. Она как раз хотела позвать Игната и Андрея на чай, когда увидела их ссору.

- Ну, теперь мне хотя бы ясно, из-за чего вы туда ломанулись! – сказал Шрам, поставив пустую кружку на стол. – Блин, поверить не могу, что вас, четырех лбов, уделала девчонка!

- Ну, знаешь, эта «девчонка» явно не Институт Благородных Девиц заканчивала! – раздраженно бросил Андрей. – Полосовать ножами и кидаться гранатами там явно не учат! А она еще и носилась как угорелая, между прочим, на таких вот шпильках! – парень на пальцах показал длину каблуков. – И ни разу не свернулась, на разбитом-то асфальте! Да и вообще мне кое-что неясно… почему Нина все еще здесь?! – голос Шамана был полон негодования. Из присутствующих в комнате, он единственный стоял, хотя мест для сидения было предостаточно. Гордость не позволяла Андрею сидеть рядом с тем, кто его оскорбил, а потому он возвышался над всеми, скрестив руки на груди и опираясь спиной о стену. Он даже не стал снимать грязный плащ. – Ладно, хорошо… она не оборотень, это мы уже поняли. Ну, так какого лешего она тут делает?!

Нина, сидевшая на диване между Вовкой и Саней, была готова провалиться сквозь землю. А Шаман продолжал подливать масла в огонь:

- Все наши проблемы начались с её появления!

Шрам, до этого молча слушавший, встал со своего места и, подойдя вплотную к Андрею, пронзительно взглянул ему в глаза.

- Не обвиняй Нину напрасно! Все наши проблемы начались чуть больше двух месяцев назад, когда мы нашли одну книжицу. Ты никогда не задумывался, а что было бы, если б мы не спрятались под плитой в том трижды проклятом элеваторе?! Так я тебе скажу: мы получили бы тогда люлей и все! Зато сейчас жили бы, как все, со своими родными, которых даже не помним, а Алина была бы жива. Ну?! Как тебе такое положение вещей?!

Шаман задумался. Он не знал, что ответить на слова друга, потому что понимал – Игнат прав! Ведь действительно – не найди они ту Книгу, их жизнь продолжала бы течь в спокойном привычном русле.

- Но это еще не все – между тем продолжал Данковский. – Оборотень, которого мы убили, разорвал бы в ту ночь Нину и черт знает, скольких еще людей после! Вампиры бы до сих пор продолжали безо всякого страха безнаказанно резать людей по ночам! Этот вариант ты не рассматривал? Да, нам не под силу спасти весь мир,… но пара спасенных жизней уже многого стоят!

Договорив, Шрам достал сигареты и, не спрашивая разрешения, закурил. Упертость друга выводила его из себя, и даже сигаретный дым не помогал успокоиться.

- Ты просто её выгораживаешь, потому что не видишь, как она тебя изменила! – упрямство Шамана достигло своего апогея. Ему уже было наплевать на доводы товарища, и заставить его изменить решение могло только чудо.

- Да хватит вам ссориться! Если Андрей этого хочет, я сегодня же уйду… – Нина сказала это тихо, но её слова были услышаны. Голос девушки дрожал. – Я не хотела разрушать вашу дружбу! Я… вообще ничего этого не хотела…

В комнате повисло молчание. В наступившей тишине девушка подошла к шкафу и, быстро покидав свои вещи в сумку, направилась в коридор. Неспящие молча проводили её взглядами. Когда захлопнулась входная дверь, Запал вдруг сорвался с места и кинулся следом за Ниной, бросив на ходу:

- Ну вы, блин, даете!

Он догнал девушку уже на лестничном пролете. Та стояла на последней ступеньке и плакала. Вовка обошел её и встал так, чтобы видеть лицо.

- Нин, ты че, обиделась что ли? Не надо, не стоят они того! Шрам с Шаманом частенько грызутся меж собой, ты просто не обращай на них внимания!

Девушка отняла руки от заплаканного лица и посмотрела на Запала.

- Вова, какой же ты хороший, но… – она хотела сказать еще что-то, но наверху снова хлопнула дверь, и по подъезду разнесся голос Крота:

- Ниинааа!!!

Саня слетел вниз по лестнице, едва не сбив с ног Вовку и девушку. Он выскочил в подъезд, в чем был, а именно в футболке и «спортивках».

- Нина, не уходи! Ты же нам как сестра стала! Андрюха все это не со зла наговорил, он просто расстроен тем, что случилось с Семеном! – Крот говорил, а Запал сопровождал каждую его реплику утвердительным кивком головы. Когда друг выдохся, Вовка немедленно принял словесную эстафету:

- Мне кажется, Андрей просто ревнует,… вот только не пойму, то ли тебя к Игнату, то ли наоборот. Но в любом случае, это ему только на пользу.

Вовкины слова возымели нужное действие – девушка улыбнулась и, вытерев с лица слезы, сказала:

- Вы такие классные! Я вас всех очень люблю,… ну как братишек.

- Вот и славно, давай сумку, пойду в квартиру занесу! – Вовка взял вещи девушки и пошел наверх. Но не успел он преодолеть и десяти ступенек, как наверху вновь хлопнула дверь, и подъезд огласился топотом ног. Запал едва успел отпрыгнуть в сторону, как мимо него на всех парах пронеслись Андрей и Игнат. Они попытались остановиться напротив Нины, однако скорость была слишком велика. Пролетев по инерции до конца пролета, парни затормозили лишь на следующей площадке.

- Нина! Прости, я был неправ! – долетел снизу голос Шамана. Шрам поспешил поддержать друга:

- Мы оба были неправы.

В квартире все было по-прежнему: мебель, ковер, багровое пятно засохшей крови под столом. Вот только Горын, которому полагалось лежать в отключке, сидел на столе и пытался достать дренажную иглу. Получалось это у него не ахти, левая рука плохо слушалась, а правой было не дотянуться. Лысый здоровяк вертелся из стороны в сторону, кряхтя и изредка постанывая, но все его усилия были тщетны, Шрам поставил иглу, которую Семен успел проклясть уже трижды, очень хитро.

- Сема, ты че, охренел?! – заглянувший проверить состояние товарища, Игнат был возмущен до глубины души. – Куда руки тянешь?! Здоровье, что ли, совсем не дорого?!

Горын перестал вертеться и взглянул на друга, изобразив при этом самую невинную физиономию, какую только мог.

- Ты зачем во мне еще дырку просверлил? Одной мало было?!

Игнат подошел к столу, на котором восседал Семен и, бегло осмотрев его, сообщил:

- Раз просверлил, значит, надо было! Тебе чего не лежится-то?

Горын, больше не предпринимая попыток извлечь иглу, попытался встать со стола, но едва он оперся руками о столешницу, грудь обожгло огнем и здоровяк, морщась от боли, прошипел:

- Неудобно на нем, жестко! Помоги встать, я хоть на диван переберусь.

Шрам с усилием надавил на здоровое плечо друга:

- Сидеть! Сейчас я тебя осмотрю, а дальше решим.

Игнат проводил осмотр долго, без суеты и спешки, основательно подойдя к делу. Сначала он постучал Горына по коленям, проверяя его рефлексы, затем осмотрел кожу на лице, шее и плечах, после чего заставил Семена целых две минуты сидеть с открытым ртом, пытаясь разглядеть там что-то, помогая себе небольшим фонариком.

Когда Шрам перешел непосредственно к осмотру раны Семена, тот спросил:

- Послушай, Игнат,… что с девушкой?

Данковский перестал разматывать бинты и посмотрел на друга. В его серых глазах он увидел то, чего узреть никак не ожидал – страх. Парень, способный лбом прошибать стены, а из арматуры вязать макраме не просто переживал на этот счет – он боялся услышать ответ. Понять причины такого состояния было нетрудно – Семен, как и все остальные, крепко привязался к девушке. Решив не держать его в неведении, Шрам ответил:

- По поводу Нины можешь больше не беспокоиться…

В следующую секунду Игнат сообразил, что ответ получился двусмысленным, и друг может воспринять его не так, поэтому добавил:

-…с ней все в порядке. Она вместе с Запалом готовит ужин у вас в квартире.

Семен облегченно вздохнул и расслабился, чем не преминул воспользоваться Игнат, резким движением выдернув дренажную иглу. Не ожидавший такого коварства, Горын взвыл от боли.

- Блин, больно же! Ты хоть предупреждай, что ли!

- Не морщи лысину, Сема! Она теперь не нужна! – весело заметил Игнат, крутя иглу в пальцах.

Отойдя от первого шока, Горын поинтересовался:

- Ну, и как мое состояние, доктор?

- Да в принципе неплохо. Рана закрылась, да и отек спал. Конечно, ты потерял много крови,… но для Неспящего это нормально. Недельку поносишь левую руку на перевязи, чтобы не бередить рану, и все.

- Как неделю?! – опешил Семен. У него зародилось подозрение, что над ним издеваются. – Ты за полдня восстановился, когда тебя «гробовщики» серебром нашпиговали, а мне из-за одной раны неделю с одной рукой ходить?!

Он сурово посмотрел на друга. За время их общения Горын успел изучить характер каждого из Неспящих и мог безошибочно определить, когда кто-то из них врал. Но Игнат в данном случае не лгал и не пытался уйти от ответа, он говорил начистоту, все как есть.

- Пули, что попали в меня, угодили в мясо, не задев органов, а на спине у меня висели клинки, так что ничего удивительного здесь нет. А вот тебе досталось куда серьезнее моего, к тому же клинок был отравлен. В общем, ты еще легко отделался,… угоди эта зараза на сантиметр ниже, и тебя никто бы не откачал!

- И что, теперь без вариантов? Семь дней?

- Ну, может быть пять,… посмотрим, как заживать будет.

- Ну, тогда помоги мне встать и до сортира дотопать.

Подставив плечо для опоры, Игнат в шутку спросил:

- А может тебе тогда горшок принести, или еще какую тару?

Опираясь на друга, Семен осторожно встал со стола и, лишь обретя под ногами опору, ответил:

- Не ерничай, с этим я как-нибудь справлюсь.

На сковороде весело шипели, прожариваясь, котлеты, а картошка для пюре начинала закипать. Нина отложила в сторону нож, которым крошила на салат свежий огурец и убавила газ, чтобы вода не убежала.

В это время на кухню тишком проскользнул Вовка, вызвавшийся помочь девушке накрыть на стол, и попытался умыкнуть помидор!

- Куда?! – возмутилась Нина, увидев подобную наглость.

- Да просто есть охота! Считай со вчера ничего во рту не было! – ответил Запал, но помидор все-таки положил.

После всеобщего примирения на лестнице, было решено устроить по этому поводу праздничный обед. Парни разбрелись приводить себя в порядок, а девушка провела ревизию продуктовых запасов. Ей хотелось приготовить что-нибудь особенное, но в холодильнике не было ничего, кроме замороженных котлет, кулька картошки и бутылки пива. Крот от чистого сердца достал из заначки три помидора, пару огурцов и буханку черного хлеба. Имея такой запас продуктов, вопрос с составлением меню на обед, плавно переходящий в ужин, был решен сразу и единогласно.

- Ты стол выставил? – строго спросила девушка, зная, что Запал любитель сачкануть.

Гордо задрав свой выдающийся, с небольшой горбинкой, нос, Вовка принялся перечислять, загибая пальцы:

- Стол поставил, стулья расставил, скатерть расстелил, тарелки, стаканы, ложки разложил.

- Какие ложки?! Это же праздничный ужин, у вас, что вилок нет?!

Вовкин рот разъехался в довольной ухмылке.

- Не-а!

- Варвары! – Нина театрально всплеснула руками. – Почему я не удивлена?!

Оставленная без присмотра картошка все-таки сбежала, возвестив об этом громким ехидным шипением. Девушка спохватилась и кинулась к плите, заодно выключив горелку на которой жарились котлеты, а то от сковороды уже начинало попахивать горелым.

- Ну, раз ты все сделал, слей тогда воду! – обратилась она к Запалу, возвращаясь к салату. Решив, что готовить на кухне вдвоем довольно скучно, девушка завязала беседу. – Кстати, а где все?

- Шрам у Горына, Крот в магазин рванул, пополнить запасы провизии, а Шаман в маленькой комнате харю плющит, лентяй! – ответил Вовка, старательно отворачиваясь от столба пара, идущего от кастрюли.

- Скажи,… а Игнат с Андреем часто так ссорятся?

- Не, ну мы все иногда меж собой грыземся, но чтоб вот так – это впервые. Да ты не бери в голову, они уже давно помирились! Просто после того, что произошло прошлой ночью, у парней появились вопросы друг к другу, и они слишком эмоционально к этому отнеслись.

После Вовкиных слов внутри у девушки все похолодело. Первое, про что она подумала, была их с Игнатом близость, но потом Нина догадалась, что Запал, скорее всего, говорит про их приключение на складе, и у нее отлегло от сердца. Но ненадолго.

- Да и к тому же ваши отношения со Шрамом…

Девушка с силой воткнула нож в доску.

- Трепло!

Вовка с опаской покосился на качающуюся рукоять и спросил:

- Кто? Я?!

- Да нет, Данковский! Сразу хвастаться побежал! Убью!

Запал смотрел на Нину и не узнавал её. Вместо приветливой девушки на кухне стояла разъяренная фурия.

- Я снова что-то не то ляпнул? – стараясь не выпускать девушку из поля зрения, и напрочь забыв про кастрюлю в руках, Запал попятился к выходу. Но тут на его плечо легла рука, и бодрый голос Шрама прогремел в самое ухо:

- Ну что, кулинары, помощь не нужна?!

Дальнейшее произошло настолько быстро, что Вовка не успел среагировать. Нина хотела с размаху закатить Игнату пощечину, но тот вовремя присел. Не встретив сопротивления, ладонь девушки финишировала на физиономии Запала!

- Ох, ё! – взвыл тот, от неожиданности разжав руки. Горячая кастрюля приземлилась на Вовкину босую ногу! Картошка разлетелась по всей кухне, крышка со звоном покатилась по полу.

- Ай, ё!!! – заорал во весь голос Запал.

- Сволочь! Гад! Трепло! – поняв, что по Игнату ей не попасть, Нина принялась словесно выплескивать свою злость. Правда попыток закатать оплеуху она тоже не оставила, однако прыгавший на одной ноге Запал сильно мешал.

- Да что на тебя нашло?! – спросил Данковский, уворачиваясь от очередного шлепка, и стараясь держаться так, чтобы между ним и девушкой всегда находился Вовка.

Привлеченный шумом, из комнаты вышел Шаман. В коридоре он увидел опиравшегося на стену Горына, который буквально задыхался от смеха.

- Что тут происходит?

Переведя дыхание, лысый здоровяк ответил:

- Семейная сцена в самом разгаре! Нина бесится на Шрама, а огребает Запал!

- О, это зрелище нельзя пропустить! Жаль, Крот не видит.

- Зато все слышу – заметил Саня, заходя в квартиру. В каждой руке он нес по объемному пакету.

- Присоединяйся, такого шоу я еще не видел! – предложил Горын.

- Игнат, сделай уже что-нибудь, она же меня убьет! – взмолился Запал, схлопотав очередную затрещину, предназначавшуюся Шраму.

- Нина, что вообще происходит? – воспользовавшись возникшей паузой, обратился к девушке Игнат.

- Ты еще спрашиваешь?! Сперва растрепал своим дружкам, о том, что между нами было, а теперь прикидываешься, что не понимаешь о чем речь?! – Нина устала, пытаясь достать Игната. Теперь она стояла, опираясь на дверной косяк, и пыталась восстановить дыхание. Её грудь высоко поднималась при каждом вдохе, лицо раскраснелось. Воспользовавшись затишьем, Вовка на четвереньках выскользнул в безопасный коридор. Шрам же стоял, как ни в чем ни бывало.

- Я им ничего не рассказывал, да и времени на это не было – честно ответил он.

- Тогда откуда Вова об этом узнал? – поинтересовалась Нина, ничуть не поверившая его словам.

Взгляды всех собравшихся устремились на Запала, который сидел на полу и дул на ошпаренную ногу. Сообразив, что от него ждут ответа, Вовка гордо вскинул голову и сказал:

- Нина, Данковский врет! Он мне сам с утра первым делом похвастался, что переспал с тобой!

Запала задела эта история, в которой он несколько раз ни за что, ни про что словил затрещины и получил ожог ноги. Ему хотелось хоть как-то отплатить Игнату, из-за которого все началось, поэтому он решил соврать.

Шрам в недоумении застыл, и этой секунды Нине хватило, чтобы схватить сковородку и обрушить её на его затылок! В одно мгновенье свет померк, и Данковский рухнул на пол в обрамлении разлетевшихся котлет!

- Вот и поужинали, блин! – в сердцах сказал Крот. Он не любил такого отношения к еде, считая, что пищу надо есть, а не раскидывать её по всей квартире. – Нина, Вова, нам нужно поговорить… и лучше сделать это до того, как Шрам очнется!

Саня говорил как можно мягче, но Запал понял, что для него следующий разговор выйдет боком.

-…откуда ж я знал, что она его сковородой?! – эта фраза выдернула Шрама из беспамятства в реальный мир. Голова звенела, словно колокол, на затылке напухала огромная шишка.

Игнат обнаружил себя лежащим на диване в комнате Запала, где еще недавно спал Шаман. Вспомнив события, предшествовавшие потере сознания, и сопоставив фразу про сковороду и шишку на затылке, Шрам смог примерно представить себе, что произошло.

Осмотрев комнату и никого в ней не обнаружив, Данковский сообразил, что голоса доносятся из коридора, через неплотно прикрытую дверь. Решив, что лежать больше не имеет смысла, парень плавно сел, но, вопреки его опасениям, комната не поплыла. Игнат прислушался к собственным ощущениям. Тошноты не было, голова не кружилась, лишь тупая боль в затылке давала о себе знать.

Встав с дивана, Шрам направился на звуки голосов. В коридоре он никого не нашел и двинулся в большую комнату.

Нина и парни сидели за выставленным в центр комнаты столом, покрытым яркой скатертью. Перед каждым стояла тарелка лапши быстрого приготовления, в которой они вяло ковырялись вилками, изредка обмениваясь фразами.

- М-да, Запал! На твоем месте, я бы уже бежал к финской границе. Шрам тебе это просто так не спустит! – сказал Горын, внимательно разглядывая свисавшую с вилки лапшу.

- А толку-то? От него все одно, не убежишь! – Вовка понуро опустил голову, судя по всему, к еде он даже не притронулся. Весь ужин он был мрачнее тучи и лишь вертел вилку в руках.

Увидев на лице друга неподдельное раскаяние, Шрам растерял весь свой боевой пыл, хотя первым его намерением было оторвать Вовке язык. При взгляде на повесившего нос Запала, желание хоть как-то наказать его улетучилось само собой.

- Ну, чего сидите грустные, как на поминках?!

Шрам произнес это веселым голосом, но реакция окружающих повергла его в истерический хохот. Допивавший остатки бульона Крот едва не подавился, Нина, взвизгнув, обернулась к нему, а Запал, спрыгнув со стула, выставил перед собой вилку, словно хотел ею защититься. И только Горын с Шаманом продолжали поглощать еду как ни в чем ни бывало.

- Н-н-н-не подходи-и-и!!! – Запал даже начал слегка заикаться. Держа перед собой импровизированное оружие, он отступал все дальше, пока не уперся в подоконник.

Вдоволь похохотав, Шрам подошел к столу и сел на освободившееся место.

- Да нужен ты мне больно! – сказал он, придвигая поближе к себе Вовкину тарелку, с удовольствием вдохнув аромат лапши, и только сейчас поняв, как сильно проголодался. Схватив чистую вилку, Игнат принялся уплетать за обе щеки не успевшую остыть еду.

- Это мое… – попытался возмутиться Запал, но вовремя сообразив, что Шрама сейчас лучше не трогать, отправился на кухню, чтобы заварить себе новую порцию.

Глядя на то, как лопает Данковский, все остальные тоже набросились на еду, за исключением Крота, уже успевшего расправиться со своей порцией. Он молча наблюдал за общей трапезой, размышляя о чем-то своем.

- Я думаю, нам снова необходимо сходить на тот склад – сказал Саня, когда все доели.

- Это еще зачем? – чавкая, поинтересовался Запал.

- Может, мы сможем найти какие-нибудь подсказки, где нам искать эту… «мясничиху». Ну, хоть что-нибудь…

Дожевав, Вовка собрал со стола пустые тарелки и отправился на кухню. Посуду мыть, естественно не стал, просто свалил все в мойку. В коридоре он подошел к своему плащу и вытащил из кармана то, что удалось найти на складе – рукоять клинка и несколько газетных вырезок.

- Я не знаю, может быть это как-то поможет? – сказал Запал, входя в комнату и выкладывая находки на стол.

Внимание Шрама сразу же привлек эфес. Тончайшая золотая ковка, складывающаяся в причудливый узор, должна была надежно защищать руку. Костяная рукоять была сделана под ладонь определенного человека. Навершие было выполнено в форме орлиной головы, глаза которой были инкрустированы кроваво-красными рубинами, размером с ноготь мизинца. В основание обломанного клинка был вставлен крупный изумруд.

Заметив, как заинтересованно Шрам смотрит на рукоять, Крот оторвался от изучения вырезок и спросил:

- Понравилась вещица?

Игнат отрицательно помотал головой и положил эфес обратно на стол.

- Нет, просто я знаю эту рукоять. Она от рапиры, которая принадлежала Лебрази. Вовка, как она у тебя-то оказалась?!

Запал лишь пожал плечами.

- Я её в шкафу на складе нашел. А что?

Шрам достал сигарету и закурил.

- Я плохо помню, что было в подвале,… подвале усадьбы Волковых…. Но Лебрази был там,… и рапира была при нем… – говорить Игнату было трудно, воспоминания, нахлынувшие стремительным потоком, сдавили горло. За него продолжил Горын:

- Лебрази, кажется, бросил рапиру, когда удирал. Но почему она сломана и где клинок?

- Клинком, Горын, тебя как раз и ранили! Вот только за него голыми руками не схватишься, порезаться можно. Значит «мясничиха» как-то закрепила его на руке,… а может даже и вживила! Поди, разбери что у этой шизанутой в голове?

Нина, молча слушавшая этот разговор, поморщилась:

- Фу, мерзость какая! А что в этих вырезках?

Девушка взяла верхний листок и принялась читать вслух:

- «…Страшный пожар в Черноречье унес жизни более пятидесяти человек. В огне погиб и хозяин усадьбы В. С. (Виктор Сергеевич?) Волков. Его обгоревшее тело было найдено недалеко от входа. Тела жены и дочери*…»

- Хватит! Не надо дальше!

Нина вздрогнула. Громоподобный голос Горына заставил её остановиться. Девушка заметила, что все Неспящие смотрят на Шрама. Тот сидел, словно статуя, глядя в одну точку перед собой. В его правой руке была зажата сломанная пополам пластиковая вилка.

- Не надо. Мы и так знаем, что там написано – уже спокойно сказал Семен.

- Но… – попыталась возразить Нина.

- Никаких «но»! – Горын собрал со стола вырезки, забрал ту, что читала Нина, смял и, бросив в пепельницу, поджег. Девушка смотрела, как огонь пожирает пожелтевшие листки, а в ее памяти повторялась последняя фраза из статьи: «…тела жены и дочери найдены не были».

Её размышления прервал голос Шрама. Говорил он сухо, словно отдавая приказы:

- Собираемся! Крот прав, склад необходимо осмотреть.

Друзья молча поднялись со своих мест и начали сборы. Заскрипели высокие ботинки, шурша, легли на плечи плащи, позвякивали застегиваемые пряжки ремней. Нина смотрела на их действия, словно завороженная. В один миг эти парни превратились из обычных людей в хорошо отлаженный механизм.

Ни говоря ни слова, Шаман и Крот помогли Горыну застегнуть плащ (продевать руку в рукав парень не рискнул) и подогнали ремни, удерживавшие секиру на спине. Запал тем временем извлек из шкафа оружие остальных и, быстро осмотрев, раздал хозяевам.

- Шестопер возьми, а саблю Шаману дай – сказал Игнат, заметив, что двое из команды остались безоружными. Вовка без разговоров вытащил из недр шкафа саблю с обмотанным вокруг ножен ремнем и стальную палку, один из концов которой венчали шесть стальных пластин, выступавших углами во все стороны.

- Это и есть… шестопер? – не зная, что сказать, спросила Нина. В эту минуту ей почему-то страшно не хотелось оставаться одной, но решимости попросить разрешения отправиться с ними ей не хватало.

- Ну да, это шестопер. «Шесть перьев», а не «шестом переть» как многие думают! – Запал провел пальцами по пластинам.

- Готовы? – Игнат обвел взглядом друзей, и те коротко кивнули. – Горын, может, не пойдешь? Вдруг рана откроется.

Здоровяк провел пальцами по рукояти секиры, выступавшей из-за правого плеча, и ухмыльнулся. Неожиданно он резко схватился за рукоять и одной рукой выхватив свое грозное оружие, указал им на грудь Шрама и сказал:

- Я и раненый могу с ней управляться! А если останусь, рискую пропустить что-то интересное.

- Ладно. Но зря на рожон не лезь.

Нина не понимала, что происходит. Ей было страшно и одновременно интересно.

- Вы словно на войну собираетесь. Что вы задумали?

Ей ответил Крот:

- Да собственно ничего особенного. Смотаемся на склад, глянем, что к чему и назад.

- А это вам тогда зачем? – показала девушка на меч. Саня в этот момент проверял, легко ли выходит из ножен клинок.

- На всякий случай – голос Шамана раздался над самым ухом девушки. Нина резко обернулась. Андрей стоял совсем близко, положив одну руку на навершие сабли. Он опоясался прямо поверх плаща, чтобы полы не мешали быстро достать оружие, если возникнет необходимость.

Позвякивая цепочками, к девушке подошел Игнат. В его шагах появилась какая-то звериная грация. Рядом с ним девушка почувствовала себя спокойнее. Данковский положил руки ей на плечи и, внимательно глядя в глаза, прошептал:

- А тебе что, особое приглашение нужно?

Нина растворилась в этих зеленых глазах. Словно завороженная, она смотрела на Игната, не слыша его слов. Поэтому, когда парень развернул её лицом к двери, она даже не сразу поняла, что от нее хотят. Но ощутимый шлепок ладонью пониже спины и суровый голос Шрама быстро расставили все на свои места:

- Марш одеваться и чтобы никаких каблуков!

Получив ускорение, девушка, пискнув, скрылась за дверью. Глядя на это, Крот покачал головой.

- Она словно кролик на удава на тебя смотрела. Ты как-то странно на нее влияешь.

- Я заметил. Запал, дуй на улицу: найди машину понеприметней и желательно не в нашем дворе!

* См. «Неспящие. Начало пути».