Крыло Книга 3

Глава 4

Опускаюсь на колени и протягиваю руку к тёмному пятну на земле. Впрочем, я и так отлично знаю, что это кровь. Рядом стоит Хус, местный егерь, не слишком старый мужик, ему ещё нет сорока, но выглядит на все пятьдесят.

— Я в первый раз, помню, как увидел, подумал, может, кабанчика волки задрали. Но оглянитесь, сир… — говорит он.

— Я вижу, — прерываю мужчину. — Нет костей, кровь натекла одной лужей, нет шерсти, трава нигде не примята. Будто кровь капала просто из воздуха над этим местом.

Была вторая неделя моего отпуска в замке Харагенат, когда в замок пришёл егерь. Хусу никто не удивился, будто его даже ждали. Мужик пришёл и просто сказал:

— Опять началось.

И всё. Хус ушёл, а Герат только задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— А что началось-то?

— А, это наша местная легенда уже. То ли тварь какая-то на охоту выходит. То ли тёмные силы буянят. Селяне пропадать будут. Человек десять, иногда больше. А после этого на несколько месяцев всё успокоится.

Ну ни хрена себе.

— А что за тварь-то?

— Кто же её знает? Несколько раз уже отряды поисковые приходили, не нашли ничего.

Нда. То, что деревенский народец иногда бывает долбанутый, это я знаю уже. Как-то были мы в одном глухом районе наших бескрайних лесов. Не совсем глухомань, всего-то несколько часов от крупного города отъехать, но ловил там уже только один оператор связи, из телевидения только спутниковое, а на всё село три магазина, и во всех продаётся всё, сельские универмаги, так сказать. В общем, была там такая штука — медведи людей драли. Нечасто, раз в полгода-год. И всем плевать. Ну, потому что это же медведи, дикая природа, все дела, чего с ними сделать можно? И ничего не делали. Да, половина местных — охотники, и кого-то и на охоте драли, дело понятное. А вот бывает, придёт сразу два — три мишки прямо в село, и пока пару прохожих не разорвут, не успокоятся. Продолжалось это десяток лет до нас, и продолжилось, когда мы оттуда свалили. Почему? В чём причина? Что с этим можно сделать? Нет, всем нормально.

Вот и сейчас смотрел я на Герата и понимал, что никто ничего с этим делать не хочет.

— А егерь как это определил?

Мне было просто любопытно. Наскучило за неделю в замке сидеть. Даже стрельба не спасает, выяснилось, что не так уж пороховые стрелялы и пулялы друг от друга отличаются.

— Кровавые пятна в лесу появляются. Просто раз и есть пятно. И непонятно, откуда взялось.

Хмыкнул. Собака Баскервилей местной породы.

— Я возьму Хуса и съезжу, посмотрю на эти пятна.

Герат улыбнулся:

— Хочешь раскрыть эту загадку?

Отрицательно качаю головой. Я, конечно, всесторонне крутой, но точно не какой-нибудь Шерлок, и даже не Холмс.

— Просто интересно. Прогуляюсь до леса.

И вот, прогулялся. Взял пару коней, нагнал Хуса и доехал. Коней, конечно, пришлось в деревне оставлять. Не отправились с ними в глушь, но дошли спокойно. И вот увидел я лужу крови, взявшуюся из ниоткуда. Поднялся, огляделся. Может, тело подвесили и дали крови стечь?

В голове раздался ехидный смех.

«Астарта?»

«Ну наконец-то ты обо мне вспомнил!» — речь её так и сочилась ядом.

«Моему маленькому личному демону есть что сказать? Что-то с кровью?»

«Ха! Нет, кровь самая обычная. Дело не в ней. Здесь был демон. Кто-то из нашей братии повеселился. След очень чёткий.»

Я снова огляделся.

«След? А выследить по этому следу демона можно?»

В этот раз голову заполнил непросто смех, а хохот.

«Нашёл поисковую собаку! Выследить! Ой, милый, ты иногда сущие глупости говоришь,» — продолжая хихикать, ответила Астарта.

«Тогда объясни нормально, и я тебя за ушком почешу,» — ответил я.

Ехидный смешок.

«Ловлю на слове, милый. След здесь. Демон проявился здесь, убил кого-то и ушёл обратно за грань. Так что тебе нужно искать не демона, а того, кто пометил для него жертву и привёл сюда,» — объяснила моя спутница.

Понятно, что ничего не понятно. Да, новая информация — это хорошо. Но что толку в том, что мне нужно искать людей?

— Спасибо Хус, — кивнул я егерю. — Я вернусь в замок.

Но мужик очень внимательно на меня смотрел.

— Вы что-то узнали, да, сир? — было в его глазах что-то странное.

Я пожал плечами:

— Ничего, что могло бы помочь найти… — я обернулся на пятно крови. — Причину этого. Подозреваю, что рыцари, приходившие до меня, знали больше.

Егерь вздохнул.

— Не уверен я, что они знали, сир. Последние, что приходили, наносили все найденные пятна крови на карту. Пытались понять, какой рисунок строится из этих линий, но ничего не нашли.

Я заинтересовался.

— А карты те сохранились?

Хус кивнул:

— Конечно, чего им сделается.

— Где они?

— Так в охотничьем доме. Сир Герат-то, если на охоту собирается, всегда из замка и ездит. А домик стоит, я там порядок держу как положено. Охотники, что приезжали, там и жили всегда, — объяснил егерь.

— Давай проедемся туда, посмотрим, что успели мои предшественники.

Мы двинулись обратно в деревню, а Астарта спросила:

«Думаешь увидеть схему, которую не увидели до тебя?»

«Нет, хочу увидеть область, где всё это происходит. Я не собираюсь всерьёз заниматься этим делом. Просто развлечение, а то в замке сидеть тоскливо.»

Демонесса насмешливо хмыкнула:

«Мне-то можешь признаться. Тебе интересно!»

Улыбаюсь:

«Я не отрицаю, что мне интересно. Но давай посмотрим на это здраво. Думаешь я, даже с твоей неоценимой помощью, сделаю то, что не смогли сделать до меня те, кто этим занимается по долгу службы?»

От демона пришёл азарт.

«Почему нет? У тебя иной взгляд на вещи. Я учусь у тебя. И, думая над поступками людей вокруг, ощущаю чуждость. Почему?»

Мы вышли обратно в деревню и, забрав лошадей, поскакали. Хус, как ни странно, держался в седле похуже меня ещё, а я всадник откровенно аховый.

«У меня было сложное детство» — привёл я первую же отговорку.

«Ой! Да брось! А остальные что, в сахаре живут? Вон, вокруг посмотри! Нет, с тобой что-то иное,» — ей было любопытно.

«Я не знаю, Астарта. Найдёшь правдоподобную теорию — с удовольствием её послушаю».

На этом разговор затих. Временно. Я уверен, Астарта к нему ещё вернётся.

Домик охотников оказался натуральным домищем. Большой добротный бревенчатый дом, стоявший у самой окраины леса, навевал чувство уюта и тепла. Идеально он бы смотрелся зимой, когда вокруг по колено снега, а он стоит такой, светит окнами. Но и сейчас мне здесь понравилось сразу. Небольшое озерцо рядом, своя конюшня, пустая, конечно. Но воды и пожевать какой-то травы Хус нашим лошадкам организовал.

В доме, помимо большой комнаты-залы, в которую попадаешь с входа, было ещё три спальни, трофейная комната, оружейная, кухня и кубрик, где жил егерь. Хус не соврал, здесь всё поддерживалось в порядке и чистоте.

— Я сам, конечно, со всем хозяйством этим бы не сладил. Жёнушка знакомца моего с дочерями раз в неделю приходят, убирают все. А я им мяса да шкурок иногда, — рассказывал егерь, растапливая огонь в печи.

— Зачем топишь? — спросил, — Мы ненадолго, да и здесь не холодно.

— Ночи холодные, сир, — улыбнулся мужик. — И я же вас знаю. Пока все не посмотрите — не успокоитесь. А это точно до утра самого. Но вы не беспокойтесь, сир. Я и чайку травяного сделаю, и поесть придумаю.

Обойдя большой невысокий стол, на котором наверняка и раскладывали все карты, или что там у них было, я глянул на Хуса. Кажется, для него вся эта история… личная?

Растопив печь, он начал шариться в одной из спален.

— Всё здесь. Я всё аккуратно храню, да. Сейчас, всё принесу.

Материалов оказалось… у меня на языке крутились в основном ругательства. Много. Очень много. Неприлично много. Помимо карт, пестривших пометками и мелкими записями, было несколько обширных дневников, куда мои предшественники старательно фиксировали все, что считали важным. Было и множество книг, странно, что оставленных здесь. Были здесь справочники со всеми возможными известными хищниками, животными и растениями. А также справочники по различным феноменам, в которых охотники искали совпадение с тем, что видели здесь. Нда, материалов действительно хватит до утра.

— А вот здесь ещё… — Хус, смущённо поскоблив ногтем щетину, принёс ещё пару карт. — Это уже я сам составлял, такие же карты. Ну, где эти пятна крови находил и люди пропадали. Уже после того, как последние охотники ушли. Думал, может, пригодится, вот.

Я прошёлся взглядом по картам и внимательно так посмотрел на мужика.

— Хус. Скажи-ка мне, друг егерь. А почему ты так всем этим занимаешься? Почему для тебя это так важно?

Он вздохнул, опустив взгляд к полу.

— Да, это, сир. Чувство меня не покидает. Что я виноват, понимаете. Я же с малых лет по лесу хожу. И всегда лес мне другом был, никакой угрозы, кроме понятно, ну. То, что медведицу с медвежонком обходить надо, так это и не угроза. Если лес понимаешь, для тебя это не угроза. А тут? Все же эти люди в лесу же пропали. У нас тут богато, дичь есть, раньше все почти ходили. Всё по закону, тушку заячью на стол раз в неделю, да улиса завалить на деревню раз в пару месяцев, то не возбранялось. А сейчас? Никто почти уже не ходит. И хоть я и говорю, что опасности-то нет, я же хожу. Но все боятся. А вы видели? Голодают все. Кому успеваю помогать, я помогаю. Но люди думают, что это лесной дух на них сердится. Глупые, за что сердится-то? Да и нет никакого духа у нас, последнего лешего ещё в Тёмные века отловили. А всё равно народ к деревьям подходить боится. А так, вот найдёте вы злодея, покараете его. И снова будут на охоту ходить, и снова будет на столе мясо. Вот так я думаю, сир.

Какое удивительное наивное благородство.

— И всё? Больше ничего?

Хус удивлённо помотал головой:

— Нет, сир. Всё, как и сказал.

Киваю:

— Ладно. Давай сюда свой травяной чай.

Егерь оживился и убежал на кухню, а я засел за записи.

Версии про необычное животное я отметал сразу же. И в общем-то, мои предшественники делали то же самое. Да, один человек продолжал просматривать справочники, просто на всякий случай, случайно на дурака нарваться на простое и логичное объяснение. Но это результата не приносило тогда, и не принесёт сейчас.

Посмотрел на карту, кто-то в прошлом даже потрудился сделать наложения из полупрозрачной бумаги, чтобы собрать на одной большой карте все найденные кровавые пятна. Но нет. Рыцари перебирали все возможные печати, какие могли найти. Здесь целая стопка книг по этой тематике лежала, и все исписаны пометками, кто, когда и какую печать пытался сложить с помощью меток на карте. Кое-что они всё же смогли изобразить. Какую-то хитрую схему на основе семиконечной звезды, но она ничего не давала, потому что места с лужами крови лежали не на концах лучей, а просто где-то на линиях. И эта схема сама по себе бесполезна, поэтому версию с картой тоже в конечном счёте отбросили, отрабатывая всё так же на дурака, а вдруг повезёт.

— Давай уберём карты, они ничего не дают. Дело явно не в самих местах. А даже если и в местах, то по картам мы ничего не поймём.

— Как скажете, сир, — закивал Хус. — Поесть не желаете?

Я глянул за окно. Давно стемнело. И егерь был прав, ночью похолодало. Странно, с чего бы? Хотя чёрт его знает, я не настолько хорошо знаю географию, чтобы так с ходу говорить о погоде, и о том, какие здесь где должны быть температуры.

— Да, давай поедим, — я потянулся, массируя уставшую шею. — Сидеть мне ещё долго.

Хорошо быть одарённым, не боишься заработать сколиоз. Ага, но не потому, что очень здоровый, а потому что сдохнешь намного быстрее.

Поздний ужин устроили прямо на кухне, чтобы не перебирать разложенные бумаги. Хус поставил мне тарелку с местной поместью репы и картошки, а рядом поставил тарелку с жареной тушкой кролика. Подумав немного, показал бутылку:

— Настоечка. Лёгкая совсем, фруктовая.

Вздохнув, разрешающе махнул рукой. На трезвую голову разбираться во всём этом… Да и стойкость одарённого яд компенсирует.

— Давай.

На пару минут мы замолчали, занятые ужином. Егерь, из привычки, наверное, ел быстро. Пару раз приложился к своей настойке, но сделал лишь несколько глотков.

— Как, сир? Далеко продвинулись? До лекарки нашей добрались уже?

Я отрицательно покачал головой, тоже попробовав настойки. Тут же поморщился. Насчёт слабости Хус, конечно, недоговорил. Градусов двадцать, наверное, но точно крепче вина. Или это я из-за молодости неправильно вкус определяю?

— Нет, только с картами закончил. Дойду и до лекарки.

— А с ней тоже ничего не нашли. Ну, умеет женщина немного врачевать. Дар у неё слабенький, совсем слабенький. Это… Как его… На букву «П». Пасс… Пасс…

— Пассивный?

Хус закивал:

— Да, оно самое. Сир Эстос, кто тут за главного был в прошлый раз, говорил, что с её силой вообще эти… заклинания не должны получаться. А она просто лечит. Не очень хорошо как-то, но лечит. У одних берёт, другим даёт.

Я поднял внимательный взгляд на егеря.

— И что с ней?

— Так ничего, сир. — пожал плеча мужик. — Странный случай, ага. Но за ней слежку поставили, ходили, наблюдали. И ничего. Живёт себе, мужики к ней ходят, не без этого, ну и молодые тоже, лекарка ведь. Она знает как надо, и чтобы без детишек-то всё. Так ничего и не нашли.

Кивнул, показывая, что понял его. Но записи всё равно просмотрю, ему всё же со своей стороны не всё видно и не всё понятно.

«Астарта. А для чего вообще можно призывать демона? Помимо одержимости?»

С той стороны пришла задумчивость.

«Получить силу можно только при связи. Можно попробовать перетащить одного из нас за вашу грань… Но это глупо. Требует огромную прорву силы, а результат… Монстр, которого нечем контролировать. И нет, здесь другое. Если бы я ходила по тварному миру, везде, где бы я прошла, оставался бы не заживающий годами след,» — ответила демоница. — «На самом деле вариантов много, но все опираются в один вопрос. А зачем это самому демону? И если ему не понравится то, что ему нужно сделать, или он сочтёт плату недостаточной, то как его удержать?»

Хорошие вопросы, на которые у меня нет ответов.

— Я вернусь к работе.

— Да, сир. Я тут всё уберу.

Вскоре записи о лекарке я нашёл. Этот случай заинтересовал рыцарей. Латентный дар, не пассивный, но это тонкости. Главное — дар у неё был, но непонятно, откуда взялся. Рыцари не только установили за ней слежку, но и проверили родословную. Интересно — как? Есть запись, что родословной занимался некий Янгсон. Но нет его отчёта. Я всё перерыл, но Янгсон указан всего пару раз. Хм…

В общем, по материнской линии у этой Паулы были лекарки. Отец — умер вскоре после рождения дочери. Обычный крестьянин. Мать, бабушка, прабабушка… Почему не проверяли линию мужчин? Странно. Но её всё равно проверили. Не делала ничего, что могло бы вызвать подозрения. Слежка ничего не дала. В доме ничего не нашли.

А вот и записи по её дару. Она лечит… Ну да, как я и подумал. То же заклинание, которым когда-то давно отоварили меня. Излечение ценой пары лет жизни. Для деревенских это было признано терпимым, потому что здесь и так до старости доживают не все, а старость уже после сорока. А, и ещё вот. Может разделять исцеление. Описано подробно, когда она применяла исцеление одновременно к двум людям. Одному больному и одному здоровому. Здоровый менял свои годы жизни на исцеление для больного. В пометках командира отряда сказано, что он сам бы её вот так не оставил, подвергнув наказанию, но после разговора с Гератом было принято решение оставить всё как есть.

Мой предшественник после долгих размышлений счёл, что версия с причастностью лекарки тупиковая.

Я вздохнул, откладывая эту часть дневников и переходя к следующей. Впереди меня ждала очень долгая ночь.