Кто-то внутри 2

Глава 16

— Могу я спросить?

— Спрашивай, — разрешил Ван Хенг. Похоже, что сегодня он был настроен весьма благодушно. Впрочем, черт их, этих цинтов, разберет.

— Проблема явно не сегодняшняя, — сказал я. — С какими сложностями сталкивались те, кого вы посылали раньше?

— С расизмом, — сказал Ван Хенг. — Люди на той территории с подозрением относятся ко всем, кто имеет отличную от них внешность. Любых азиатов, вне зависимости от страны происхождения, они отправляют в концентрационные лагеря. Как ты понимаешь, в таких условиях очень сложно работать. Наши агенты даже по улице спокойно пройти не могут.

Я так до конца и не смог понять, что помешало цинтам наделать симбов европейской внешности для использования на непокоренных еще территориях или внедрения в другие этнические группы. Уверен, что нашлось бы немало готовых сотрудничать с империей коллаборантов, да и средства контроля, как я убедился на собственном опыте, у цинтов вполне себе существуют.

Возможно, империя просто не хотела делиться своим могуществом, или же тут имели значение какие-то принципы, которые я не в состоянии постичь. Сила только для цинтов, или еще что-то в том роде.

— Я так понимаю, здешняя операция завершена?

— Да, — сказал Ван Хенг. — Думаю, продолжать ее в нынешних условиях будет нецелесообразно.

— Вчера на меня выходил представитель сопротивления, — сказал я. Будет плохо выглядеть, если он об этом уже знает, а я попытаюсь умолчать.

— Я знаю, — сказал Ван Хенг. — За тобой присматривали.

— Я не заметил слежки, — сказал я.

— Ты и не должен был, — жаль, но похоже, что подробностей он не раскроет, а они бы мне не помешали.

Работа на Ван Хенга была похожа на прогулку по минному полю с завязанными глазами. Большую часть времени я действовал вслепую, и пока что мне везло, но я понимал, что такое везение не может продолжаться вечно. Рано или поздно какой-нибудь безобидный на вид бугорочек окажется миной, и взрывом мне оторвет обе ноги.

Это еще в лучшем случае.

В свете последней полученной информации продолжение операции после разгрома лаборатории повстанцев выглядело вполне логичным. Жестоким по отношению ко мне, но логичным.

Ван Хенг и правда хотел, чтобы я изображал из себя мишень, допуская, что жаждущие мести повстанцы попробуют использовать против меня новое оружие, чтобы уж наверняка. Меня он не предупредил, потому что, по большому счету, на мою жизнь ему было плевать. Выживу, значит выживу, нет, так просто не повезло.

Образец оружия, способного убивать симбов, был для него важнее. Но повстанцы оказались на удивление миролюбивыми и решили, что моя жизнь их пули не стоит, а может быть, отложили возмездие до лучших времен. Или просто у них не было таких пуль. При любом раскладе было бы глупо рассчитывать, что после такого они предпримут еще одну попытку силового решения, так что меня смело можно было отправить на новую миссию.

А повстанцами заняться позже, уже без меня, и теперь это не составит большого труда, потому что Дима засветился.

Больше всего меня взволновал вопрос слежки, которая была, но которую я не заметил. Конечно, в академии меня готовили в солдаты, а не в тайные агенты, но я все же полагал, что моя наблюдательность позволит мне вычислить шпика, а вот поди же ты… Это был тревожный звоночек, который означал, что я не так хорош, каким себя считаю. И что у Ван Хенга есть способы контролировать мои действия, о которых я не знаю.

Пока не знаю.

— Есть ли какая-то информация относительно того, где они берут такое оружие? — спросил я.

— Ты встретишься с человеком, который будет сопровождать тебя часть пути, — сказал Ван Хенг. — Он расскажет тебе все подробности, которые тебе необходимо знать.

Ясно. Сам цинт себя утруждать не намерен.

— А могу я спросить о чем-то, что не относится к делу?

— Спрашивай, — снова дозволил цинт.

— Просто любопытство, не более того, — сказал я извиняющимся тоном, потому что подозревал, что вопрос ему не понравится. — Что с нихонцем? Удалось его поймать?

— Пока нет, но охота продолжается, — сказал он. — В любом случае, это не твоя забота, Иван.

— Говорю же, просто любопытство.

Ван Хенг нажал на кнопку, отвечающую за открывание двери, ясно дав мне понять, что высочайшая аудиенция закончена.

— Машина отвезет тебя в аэропорт, — сказал он.

Я даже не особо удивился, это было вполне в его стиле. Снять с одного задания и отправить на другое, даже не дав мне вещички собрать. С другой стороны, собирать мне было особо и нечего, и большая часть одежды, которую я носил здесь, там, куда я отправляюсь, мне не пригодится.

А кроме одежды у меня в этом мире ничего своего и не было.

Моего спутника, того самого, который должен был проделать со мной часть пути и рассказать подробности о задании, звали Женей. Он был примерно моего возраста, худой, вертлявый и одетый в имперскую военную форму со споротыми нашивками. Мы встретились с ним в авиационном ангаре, куда меня привез водитель Ван Хенга.

Женя лежал на груде какого-то барахла и курил сигарету, уставившись в железный потолок, по цвету не слишком отличающийся от местного неба.

Доставившая меня машина уехала, и мы с Женей остались вдвоем в полупустом ангаре. Поскольку он не обращал на меня никакого внимания, я подошел к груде коробок, на которой он возлежал, и пнул одну из них ногой.

— А! О! — сказал он, спрыгивая вниз и протягивая мне руку. — Ты уже здесь, да? А я что-то задумался. Женя.

— Иван, — сказал я.

— Давно работаешь на старика?

— Около года, — сказал я. Догадаться, что под стариком он имеет в виду Ван Хенга, было несложно. — А ты?

— Лет пять, — сказал он. — Или шесть. А какой сейчас год? Впрочем, это неважно. Нашу карету еще не подали, так что падай куда-нибудь на коробки и расслабься.

— Куда мы полетим? — спросил я.

— А тебе не сказали? Во Францию, а уже оттуда — морским путем через Атлантику. Но это уже без меня, на кораблях меня укачивает.

— Самолётом было бы быстрее, — заметил я.

— Самолеты они сбивают, — сказал Женя. — Правда, корабли они топят, но так шансы проскользнуть гораздо выше. Я бы оценил их пятьдесят на пятьдесят. А самолетом — десять на девяносто. Девяносто, как ты понимаешь, на то, что не долетишь.

«Отличный расклад», — прокомментировал Сэм. — «Как раз как ты любишь».

Сэму наше новое задание не нравилось, и он был готов это продемонстрировать при каждом удобном случае.

Я присел на коробку.

— А где твои вещи? — спросил Женя.

— На мне.

— Любишь путешествовать налегке? Понимаю. Сам когда-то таким был, но с годами начинаешь обрастать вещами, — он указал рукой на довольно тощую дорожную сумку. Судя по ее размерам, там могла лежать только запасная пара белья и зубная щетка. — Один мудрый человек однажды сказал мне, что с нашей профессией нельзя иметь ничего такого, чего бы ты не мог бросить в один момент, при первом же запахе жареного.

— Что ты делаешь для Ван Хенга? — спросил я.

— Полагаю, то же самое, что и ты, — сказал он. — Мотаюсь туда-сюда, выполняю разные поручения.

Он не был похож на боевика, и совершенно точно он не был симбом, так что вряд ли наши с ним задания были хоть в чем-то похожи. Интересно, Хенг его на чем-то прихватил, загнал в угол, как и меня, или Женя просто работает за деньги? Но насколько в таком случае глава гангстерского клана мог ему доверять?

— Мне сказали, ты введешь меня в курс дела, — сказал я.

— Это еще успеется, — отмахнулся он. — Нам предстоит провести вместе несколько дней, так что мы обо всем успеем поговорить.

— Хотя бы в общих чертах, — сказал я.

— И что ты хочешь знать? Спрашивай.

— Как давно появилось это оружие?

— Первые слухи пошли пару лет назад, — сказал Женя. — В тот момент, когда имперская армия встала на тех рубежах, на которых она стоит сейчас. Большого значения им тогда не придали, но вскоре появились люди, которые утверждали, что видели образцы на старом континенте. А потом было несколько довольно громких убийств, объяснить которые другим способом просто не получается.

— Ты сам видел хоть один образец?

— Собственными глазами — нет. Но я знаком с человеком, который видел.

— Где этот человек сейчас? — информацию лучше всего получать из первых уст.

— Это хороший вопрос, но ответа на него не существует, — сказал Женя. — Он контрабандист, знаешь ли, и все время мотается по шарику. С одинаковым успехом он может быть в соседнем городе или на другом континенте. Может быть, он сейчас в Берлине, а может быть, в Австралии, может быть…

— Я понял, — мне пришлось прервать его речь, потому что сам он вряд ли бы остановился. — Это всегда ружья?

— Нет, — сказал Женя. — Тот мой знакомый контрабандист говорил, что в партии было несколько револьверов.

— А сколько всего единиц оружия было в той партии?

— Около двух десятков, насколько я понял.

Партия вряд ли была единственной, так что даже странно, что при таком количестве стволов Ван Хенгу не удалось заполучить ни одного. Но это была далеко не единственная странность в этом задании. И даже не самая важная.

Армия империи, которая без малого покорила уже весь мир, уперлась в стену на почти дикой и малозаселенной территории, и не может пробить эту стену уже несколько лет? Это при всем боевом превосходстве цинтов?

Я видел кадры документальной хроники. Я видел напитанные энергией ци золотые защитные купола, о которые разбивались самолеты и ракеты класса «земля—воздух», я видел золотые стрелы, пущенные с такой силой и такой меткостью, что они сбивали вражеские истребители с небес. Я видел одиночку, остановившего продвижение танковой колонны.

Они завоевали СССР за несколько месяцев. Они покорили Европу еще быстрее.

Я не представлял, как можно остановить всю эту мощь при помощи нескольких старых обрезов.

— Есть хоть какая-то версия, откуда берется это оружие? — спросил я. — Кто его производит?

— Он тебе что, вообще ничего не рассказал? — удивился Женя.

— Нет.

— Версий множество, но самая жизнеспособная — это оружие с Той Стороны.

— Э…?

«А я говорил, что местные не способны такое произвести», — сказал Сэм, который слушал разговор и, похоже, понял все раньше меня.

— Лично я думаю, что его добыли Ловцы, — сказал Женя.

Ловцами в этом мире называй тех отчаянных смельчаков, которые прыгали в открывающиеся червоточины в надежде поживиться там чем-то полезным. У этих ребят вообще было много названий, и мне больше всего нравилось вот это — самоубийцы. Большая часть любителей этих забав так и не вернулась из внезапно схлопнувшихся кротовых нор между мирами. Те счастливчики, которым довелось вернуться, как правило, не приносили ничего ценнее диковинных сувениров, которые разбирали содержатели частных коллекций. Эти сувениры могли быть дешевыми или дорогими, тут все зависело от того, как часто открывался портал в тот мир, где их сумели добыть, но все они были совершенно бесполезными. В лучшем случае, по своим функциям не особо отличающиеся от того, что можно было встретить в этом мире. Кинжал, даже если он сделан из неизвестного здесь сплава, все равно остаётся кинжалом, и больше одного человека за раз вы им не зарежете.

Нельзя сказать, что я обладал обширными знаниями в этой области, но кое-какой информацией все-таки обладал. Оружие из других миров приносили крайне редко, огнестрельное — почти никогда.

А на том экземпляре, фотографию которого мне показал Ван Хенг, и вовсе была надпись на латыни.

— Не бьется, — сказал я. — Столько оружия никак не вытащить за один рейд.

— Согласен, — сказал Женя. — Но кто тебе сказал, что речь идет об одном рейде?

— То есть?

— Смотри, — он снова спрыгнул с груды коробок, достал из кармана и развернул передо мной бумажную карту. Видимо, не все в этом мире доверяют электронным устройствам. Он ткнул пальцем в какой-то район Канады. — Здесь белое пятно. Цинты ни хрена не знают, что там происходит, и никак не могут выяснить.

Я посмотрел на карту повнимательнее.

— Это же совсем рядом с линией фронта.

— Около пятидесяти километров.

— То есть, вполне в досягаемости даже стандартными средствами поражения, — сказал я.

— Район перекрыт ПВО наглухо, — сказал Женя. — Все стандартные средства поражения они сбивают еще на подлете.

— А нестандартные?

— Почему-то именно на этом участке цинты ими не пользуются, — он снова ткнул в карту. — Они пытались прорваться здесь и здесь, вдоль реки. Бои шли такой интенсивности, что вместо векового канадского леса там теперь пустыня. Но продвинуться они смогли только на полтора километра, а потом снова встали. Сколько людей при этом полегло, имперская пропаганда, естественно, умалчивает, но я подозреваю, что много.

— В новостях об этом вообще ничего нет, — сказал я.

— Ну так в новостях они короли мира, — сказал Женя. — Зачем населению знать, что нашла коса на камень, и идеальная военная машина дала сбой? К тому же, будем откровенны, эти территории никакой стратегической ценности не представляют. Там нет особо интересных ресурсов, нет производств, которые требовалось бы захватить, да и людей, если сравнивать со всем остальным миром, там живет не так уж и много. До последнего времени никаких угроз оттуда тоже не исходило, да и те утечки, что имеют место сейчас, по большому счету, носят локальный характер, если не точечный, и никакой угрозы целостности империи не несут. Полагаю, цинты должны захватить их просто для галочки, для того чтобы отчитаться, мол, задача выполнена на все сто процентов, поэтому до поры они там особо не напрягались. Ну, типа, продвижение идет медленно, но идет же. А куда им, в целом, теперь спешить?

Звучало логично. Все выглядело так, что цинтам некуда торопиться. Чем они вообще планировали заниматься после того, как достроят свою безграничную империю? И куда они собираются применить свою армию, когда воевать станет уже не с кем?

— Теперь смотри, — палец Жени с грязным ногтем переместился по карте. — Последний раз они пытались атаковать отсюда, со стороны побережья, с поддержкой корабельной артиллерии и всеми делами, продвинулись вот сюда, — грязный ноготь указал на новую точку. — И уперлись в хорошо укрепленную эшелонированную линию обороны. Посреди, мать его, леса, так, где ее вообще не должно быть. Получается вот такой выступ, правильно?

— Правильно, — сказал я.

— И получается, что они держатся за этот выступ изо всех сил, — сказал Женя.

— Но это глупо, потому что никакой стратегической ценности этот выступ не представляет, — сказал я. — Там нет городов, а если бы и были, их проще эвакуировать и держать оборону вот здесь, по берегу реки.

— Использование в обороне естественных преград — это азы военной науки, — подтвердил Женя, и мне пришло в голову, что он не просто так носит военную форму. — Но они поступают иначе.

— Этому могут быть целых два объяснения, — сказал я.

— Да, — согласился Женя. — Либо в их командовании сидят полные идиоты, на что не похоже, поскольку они уже который год успешно дерутся с превосходящими силами противника, либо в этом районе есть что-то очень важное, просто на имперских картах этого не видно. Кстати, спустя полтора месяца после начала сражения им удалось выдавить имперцев обратно на побережье.

Цинты не просто уперлись в стену, они еще и были вынуждены отступить? Я подумал, что Ван Хенг, сам того не зная, отправил меня туда, где я больше всего хотел бы быть.

Туда, откуда ситуация не казалась такой безнадежной, как из всех остальных мест.

— Так что я думаю, именно в этом районе находятся источник, из которого они черпают свое оружие, — сказал Женя. — Я думаю, что там расположена стабильная червоточина.