Кулинарные приключения в прошлое

Глава 30. Июнь 1881 г.

Я выбежала на дорогу к непослушной собаке, зовя её и стараясь схватить за ошейник. На улице стояла сильная жара, солнце палило нещадно, на небе ни облачка, тополиный пух кружил у лица, залезая в нос и рот, душно.

Неожиданно раздался стук копыт и возле меня что-то просвистело. Мужской голос крикнул:

- Что встала на дороге, дура-баба! Уйди прочь!

Я подняла голову и увидела открытый экипаж с двумя черными лошадьми. На козлах сидел бородатый мужчина, просто одетый – синяя рубаха, штаны, сапоги, какой-то головной убор. В руках у него была плётка.

В экипаже сидела грузная женщина с недовольным лицом, поджатыми губами, лет 50-55-ти, с зонтиком в руках и грозно смотрела на меня. Дама была в светлом платье, в кружевах и шляпке. Наряд ей не шел – собирался складками и сильно полнил. На шее и руках красовались дорогие украшения. Приказав кучеру остановиться, обратилась ко мне:

- Кто ты такая, милая? Из каких мест? Одёжа на тебе непонятная, не знамо такую. А собака чудная какая! - тягучим басом проговорила женщина.

Я оглянулась на подвальную дверь кафе, держа Марту за ошейник. Надеялась схватить собаку и успеть юркнуть в закрывающуюся дверь, но я не увидела наш дом. На том месте располагался лесок и деревянный колодец.

«Не может быть! Прошла от силы минута! Дверь не могла закрыться! У меня нет ключа, чтобы вернуться домой, нет денег! Никто не знает про мой выход в прошлое!» - все эти мысли бились у меня в голове.

Кучер пару раз прикрикнул на Марту, решившую познакомиться с лошадьми. Собака стояла рядом со мной с мячиком в пасти, смотрела на лошадь, радостно виляя хвостом.

Барыня, видя что я стою в ступоре, пригласила меня в экипаж:

- Садись со мной, милая! Ты, наверное, потерялась. Приглашаю тебя в гости, попьём чайку, ты мне расскажешь о себе. Больно грустно и скучно у меня в усадьбе, все лица примелькались. Соседи разъехались на дачу. Верка только мельтешит перед глазами. Тоска!

Я, как под гипнозом, схватила Марту на руки, так как поводка у неё не было и села в передвижное средство. Когда мы не спеша отъезжали, старалась увидеть свой дом, но все в пустую.

Город я не узнавала. Много было простых изб с небольшими палисадниками. Встречались и добротные, видимо, барские дома. Городок зелёный, воздух чистый. Марта с мячом в пасти так и ехала всю дорогу до дома незнакомки.

Дама представилась - Матрона Алексеевна Дольская, 45 лет, купчиха первой гильдии, вдова с 38 лет. Владелица завода, крупнейшего текстильного предприятия, где было семь тысяч рабочих, продолжает дело мужа. Мануфактура давала прибыль, наживался капитал. Деловая, хваткая, суровая женщина.

«Этой женщине 45? Ведь она старуха! В том году маме 45 исполнилось, а выглядит молодой, красивой», - пронеслась мысль.

«Какой здесь год? Женщина - купчиха?

Это как у Островского?» - отстраненно думала я.

«Дед говорил, что интервал вылазки в прошлое сто лет. Максимум я должна была попасть в 1924 год. Я где-то в конце 19 века. Ааааа! Как быть?» - рассеянно размышляла я.

Паника накатывала волнами. Сначала я думала о крутом приключении в честь дня рождения - посмотрю как жили раньше, познакомлюсь с интересными людьми. Асим уж точно меня спасёт, выручал не только деда, но и меня с Мишей. Но тут подступала новая волна тревоги – найдет ли ее Хранитель? Вдруг она здесь надолго или навсегда. У неё нет денег, нет подобающей одежды, разговаривать как местные она не умеет.

Барыня щебетала басом, Марта, не выпуская мяч, тяжело дышала, я думала как быть дальше.

Подъехали к основательному и солидному забору, за которым зеленели сады – виднелись фруктовые деревья и беседка. Добротный дом из толстых бревен, на высоком каменном фундаменте, поражал крепостью и монолитностью. Колонн, балконов не было.

Въехали в ворота, из дома выбежали люди. Двое мужчин бросились помогать купчихе вылезти из коляски. К экипажу подошёл здоровенный бородатый дядька, стал распрягать лошадей.

На крыльце стояли две женщины, одетые в длинные темные юбки, рубахи и платки на головах – молодая и старая. Матрона Алексеевна тяжело, с отдышкой начала подниматься по ступенькам. Две женщины кланялись и причитали о здоровье хозяйки. Марта бежала за барыней следом. На меня никто не обратил внимания. Я скоро слезла с экипажа и пошла следом за купчихой.

На первом этаже размещалась контора, на верхних этажах – жилые комнаты, обставленные тяжёлой, некрасивой мебелью. В комнатах очень душно, окна не открыты, так как заставлены каким-то хламом, шторы опущены.

Барыня уверенно шла по своим владениям и раздавала приказы. Одну девушку послала ставить самовар, другую – собирать на стол и накрыть в беседке.

- Уж, очень сегодня жарко! Да, милая? Пойдем, почаевничаем, поведаешь о себе!

- Вера! Верка! Где эта бесприданница? – отчеканивала гренадерским шагом хозяйка, крича на весь дом.

Оказывается, что Вера – дальняя родственница по мужу, сирота, не имеет ни своего дома, ни средств к существованию. Живёт в доме Матроны. Девушка призвана развлекать, слушать бесконечные рассказы купчихи о ее былых победах, похождениях, делах, составляла компанию на встречах или выездах. Исполняла обязанности экономки в имении. Короче, Вера превратилась в приживалку, которой, якобы, помогают из милости. А на самом деле – эксплуатируют.