Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

Глава 27 Удивленный — побежден!

( Продолжение. Первый том — https://author.today/reader/324382)

Мы кружили по арене — я против них троих. Смущение видел я в рядах моих противников. Ведь им уже доводилось всем вместе огребать от дерзкого одиночки, давно — в нашем общем детстве.

Мозг тем временем переключился в боевой режим. Вспомнилось то, что в своей прошлой жизни я помнить не должен был, но помогла память доставшегося мне тела, двигательные рефлексы.

Одна из стратегий боя одного против нескольких, преподанных мне, — точнее не мне, конечно, а малышу Чану его старшим братом Чжао, — это постоянное смещение с линии объединенного натиска противника, загибание общей линии, при постоянном физическом контакте с одним врагом на фланге. Именно так я, точнее еще юный Чан лично, накостылял этой троице в средней школе, да так, что те подтянули старших братьев, и против них эта стратегия уже не проканала.

Формат этих самых ранговых боев позволяет… Очень много чего позволяет, понял я. Собственно, два прямых запрета рефери озвучил, хотя запрет на стрелковку, учитывая плотность ци в данной местности — это для идиотов, но, видимо, такие всё ещё не перевелись.

А цель же этих боев, похоже, действительно не публику собрать и бабла поднять. Не медаль получить на шею, не место в рейтинговой таблице занять, хотя это все есть. Цель рангового боя — вынудить хотя бы одного из участников подняться над собой, прожечь путь на следующий энергетический уровень. Зажечь новый шаодань. И поэтому тут позволено практически все.

Короче, я не удивился, увидев в лапах здоровяка Шана по разводному ключу, цепь с крюком у долговязого Ю. И две дубовые дубинки тонфа, те, что с дополнительными ручками под прямым углом — у коротышки Пенга в руках. Я даже удивился, неужто этот петрушка набитый умеет ими пользоваться?

Впрочем, пофиг, умеет или нет, один хрен — пора и начинать, пожалуй, а то они сами что-то молчат и тормозят.

— А чего вас только трое? — закинул я психологическую плюху. — Где же ваш лепший корешок, Потрошитель? Вы же обещали!

— Ты так доприкалываешься, Чан, — процедил Пенг, как всегда в своей дерзкой кожаной ковбойской шляпе, помахивая то правой, то левой дубинкой. — Хрен Великолепный.

— Ну, да, Великолепный, — я не стал спорить с очевидным. — Всё — не клоун погремушечный.

— Вломи им, Чан! — проорали с трибун.

Там Дзянь дирижировала моей группой поддержки, и там же сидел в ярком халате тот мстительный мужик, что подогнал мне пару перчаток с циановыми шаоданями. Он тоже что-то орал невнятное, воздев кулаки к небу.

— Я смотрю, парни, народной любовью вас не обделили, — хохотнул я.

— Да похрен, что говорят — пока боятся, — процедил Ю покачивая свободным концом звякающей цепи.

— Да ты страшный человек, Резкий Глаз, — подмигнул я. — Ну, что тянете? Давайте, начинайте, кидайтесь! Ну?

Они продолжали тянуть, и я внезапно даже для себя сделал в их сторону обычный «детский» подскок, как подростки пугают, даже толком к ним и не приблизившись. И эти трое отскочили от меня разом! На трибунах взревели от хохота! Да что же это такое. Детский сад какой-то. Они это серьезно?

— Ну, вы чо, парни? — я уже не мог остановиться. — Вы ж позавчера еще были такие дерзкие, а что с вами случилось с утра? Мамка наругала?

Я приплясывал вдоль их строя, выбирая кого пробить первым, да не просто, а так чтобы «Брык с Копыт» провести, чтоб его! И они это чуяли и мялись, постоянно откатываясь.

— Хорош, порхать, Чан! Пробей с ноги! — проорали с трибун.

И то верно, надо закруглять эти предварительные ласки, пора поставить первую точку в этом троеточии…

Но первый мой удар не достиг цели. И второй тоже. Пожалуй в этот момент я и почуял неладное. Но мне это уже ничем не помогло.

Я смещался влево, стараясь достать Шана на фланге, они вправо, и в какой-то момент я оказался в углу, а все отходы оказались перекрыты. Их же трое, а я один!

Вот тут все и ускорилось. Они резко пошли на сближение, в воздухе замелькали разводные ключи и дубинки, Ю пока только нес тяжелую цепь, растянув ее меж кулаков, зорко высматривая ситуацию своим Зорким Глазом. Тонфа Пенга звонко щелкнула меня по предплечью. Больно! И я едва уклонился от прогудевшего мимо головы разводного ключа. Что-ж я с собой ничего длинного-то не взял, балбес? Расслабился…

Они напирали, грамотно разделив сектора, ни разу не столкнувшись в асинхронной ритмике сплошных выпадов. Едва успевал отбиваться.

Что? Какого? Черта? Происходит⁈

Меня продолжали теснить в угол, грамотно и четко.

Удивил — победил. Я был удивлен.

Делай что-то. Быстро! Делай!

И я пробил Пенга.

Уклонился от разводного ключа, цепи, принял удар тонфа на предплечье — сука, больно! И пробил Пенгу в пузо с ноги, высвободив из шаоданя полусандаликпа ревущую циановую энергию, отправив Пенга в высокий полет над трибунами, задом к небу.

Так-то, суки!

Выбитые из его рук дубинки со звенящим стуком попадали на площадку. Ю с отвисшей челюстью проводил вытаращенными глазами улетающего Пенга беспомощным взглядом. Пенг приземлился где-то там, в гуще толпы, ковбойская его шляпа взлетела в воздух после удара о скамейки и была поймана покрытой шрамами натруженной рукой. Мстительный мужик поймал свой приз, и, скалясь во весь рот, помахал мне пойманной шляпой.

Есть один из трех!

Выбывший соратник замешательства у оставшихся двух не вызвал. Просвистевшая рядом с головой цепь вернула меня к бою.

Дела мои тут продолжали стремительно ухудшаться.

Ю проделал трюк, какого я еще в жизни не видел. С душераздирающим криком он расщепил пурпурный шаодань Острого Глаза у себя в голове на две синих шаоданя мечников, манипуляторов предметами, которые стекли в кулаки, один в правый, другой в левый. И цепь, распрямившись как палка от могуче ускорившейся инерции вращения, просто взревела раскрученным винтом самолета!

Я знал, что слияние двух одинаковых шаоданей дает один более высокоэнергетического цвета, но даже не слышал, что один высокоуровневый шаодань можно расщепить на исходные!

И вот поэтому я теперь был в глубокой жопе.

Ну, еще и потому, что здоровяк Шан, взревев медведем, напрягая огроменные грудные мышцы, выдавил из единственного своего шаоданя над даньтянем огромный исходящий молниями шипастый силовой шар, окруживший его тело целиком и явно намеренный прокатиться этим шаром по мне, как танк гусеницами.

Эта парочка собиралась растоптать меня в лепешку.

Да чтоб вас всех!

И я уже не успевал, ничего не успевал, чтобы себя спасти. Ю всадил конец своей ураганной цепной палки мне в живот.

Удар отозвавшийся вспышкой алого цвета в груди подбросил меня в небо, высоко-высоко, чувства в голове спутались, и когда гравитация поймала меня в свои ласковые объятия и потащила вниз, вместе со мной с потемневшего неба посыпались звезды.

Поверхность арены отозвалась слабым гулом, принимая удар моего тела, который я даже не почувствовал, только с удивлением следил за струей крови, вылетевшей у меня изо рта.

А потом сверху по мне проехал громовой шар со здоровяком Шаном внутри. И вот это я уже почувствовал. Это было очень тяжело и очень больно. Я забился, пытаясь свернутся эмбрионом, спастись от этого нечеловеческого давления, шип шара продавил циановый шаодань у меня на запястье, мой собственный шаодань, бесславно и бесполезно погасил его.

Боль была невыносимая. И от этого вторая половина двухкамерного шаоданя, что пряталась за циановой, синий шаодань моего второго энергетического тела, отозвался ярчайшей вспышкой, разлился синей линзой между мной и громовым шаром, спрятав меня от разящих молнией шипов.

Это был щит, надежный и непробиваемый, а я даже не знал, что так можно.

Сквозь слой двух искрящих от столкновения эффектов я разглядел перекошенное от ярости лицо Шана, он орал, разинув рот, а я не слышал ничего.

Шан присел и вздернув руки вверх, прыгнул вместе с шаром, а затем обрушился вниз, мой щит сотрясся от удара, меня вбило в пол, но молнии бесполезно скользили по синему зеркалу моего щита.

И я понял, что я еще живой.

Шан подпрыгнул еще раз, но в этот раз меня хватило, чтобы выкатится из под шара, вместе с моим щитом и шар Шана приземлился на площадку выдрав из поверхности лохмотья покрытия.

Хрена се, что он выдрал из меня. Но рефлексировать некогда, нужно бить в ответ.

Я вскочил и вколотил щит у меня на кулаке в шар Шана. Тот снесло с места на метр, а потом я ударил еще раз, и его снесло еще раз. В третий раз шар Шана погас одновременно с моим щитом с громким щелчком, и Шан, громко лязгнув зубами, приземлился на арену.

Ю нигде не было видно.

Я пошевелил пальцами, в которых погас щит, и произнес, чувствуя вкус крови на языке:

— Ну, что, Шан, похоже, остались только мы с тобой?

Кровь капала с моего лица на арену вместе с потом.

Шан метнул взор в сторону, где оказывается валялся в черном пятне копоти бездыханный Ю. Выглядел он откровенно фигово, словно из облака пламени выскочил, рефери склонившись над ним, махал рукой санитарам с носилками и те уже мчались распахнув калитку в высоком ограждении.

Эк его приложило. Это мое непредсказуемое и необъяснимое Красное дыхание, однозначно. Вырвалось, когда он цепаком своим меня перетянул… Еще один ловкий чувак нарвался на выдох дракона, но Тао, похоже, покрепче был. Или я с тех пор прокачался.

Но каковы красавцы! Разделали меня как свинину. Вот тебе и лохи. Все по стратагеме «кажись слабым, если силен». Старик Сунь Цзы знал, что в мемы постить.

Я вытер кровь с лица, тыльной стороной руки, кожа до локтя окрасилась алым. Нехило они меня отоварили:

— Неплохо, неплохо, — процедил я. — Этот вы грамотно проделали, признаю. Систему обманули? Красавцы… Но пляски и танцы кончились, теперь у нас настали суровые будни.

Это я языком трепал, чтобы время занять, сам я напрягался изо всех сил, чтобы закачать в даньтянь всю доступную в округе ци и как можно скорее. Судя по тому, как плохо мне это давалось, Шан делал ровно тоже самое, и ци не хватало на всех. Вот же фигня, я с таким еще не сталкивался.

Этот бой вообще как-то слишком переполнен тем, с чем я еще не сталкивался. Даже не знаю, кто из присутствующих больший олух, и хватит ли мне этих двух дарённых шаоданей в перчатках, чтобы отбиться. Не то что победить, жизнь спасти…

Сука, заскрипел я зубами, я же простой физухой Шана не забью, не его могучее тело в жировом доспехе.

И если он не бежит сейчас сломя голову, что-то у него там еще припасено по мою душу, вот кто готовился с полной ответственностью и вот кто домашку сделал на отлично.

И от жгучего стыда и понимания какой же я все-таки слабак, я взвыл искалеченной собакой и прыгнул вперед не дожидаясь уже ничего и не надеясь уже ни на что.

И вот тут-то и открылся самый гнусный сюрприз этого дня. Ци в моем теле тупо не хватало, чтобы инициировать технику, вызвать какой-то эффект во внешних шаоданях перчаток! Я бил, напрягался, Шан, кряхтел получая болезненные удары по ребрам, а больше не происходило ровным счетом ничего. Ну, только порой прилетало по загривку и мне.

А я вновь начал слышать толпу на трибунах. Народ там просто взбесился.

Интересно, можно повысить уровень, тупо избивая друг друга кулаками без капли ци в меридианах?

Я пробивал чаще. Шан болезненнее.

Техники, техники мне не хватает! Школы боя. Тупо физуха не тащит, не хватает меня на такие паузы, без ци, а ведь она такая не последняя в жизни, такое повториться может затянись любой другой бой как этот, истощи я бездумно ци как в этот раз. И что тогда? Бить зодиакальное чудовище тупо голой пяткой по морде? Вот оно обхохочется…

А ведь сейчас я не менее тупо бью ногой по морде Шана, и хотя он не ржет от пропущенного удара в челюсть, но и не падает, чтобы избавить меня наконец от тяжкого труда выцарапывания победы из пасти поражения.

Еще неизвестно, что я оттуда выцарапаю.

Права была бабуля, ой права…

Я бил быстрее, Шан поддавался не больше чем набитый песком мешок, и это уже начинало сводить меня с ума.

И это как раз меня и отрезвило. Если дух не спокоен, плоть не одолеет. Я прервал серию безуспешных ударов и в отошел на предельную для Шана дистанцию, пара шагов. Одним рывком ему такое расстояние не преодолеть. А я могу, в любой момент, сблизиться, когда буду готов.

Спокойно, Чан, спокойно. У нас есть время, сделать один долгий вдох.

Я встал в базовую стойку «копейщика» — нога впереди, потенциальный выпад вперед, вторая как опорная, потенциальный толчок для сближения, долгий медленный выдох, нисходящее спокойствие, кулаки сжаты, руки на исходную.

И вдох. Длинный. Тщательный. На весь воздух мира.

И слабый но заметный поток ци, втягиваемый вместе с глубоким вдохом в даньтянь.

Да, отлично. И еще раз, медленно, тщательно, не оставляя врагу ничего.

Я вижу как Шан, часто дыша корчится, пытаясь удержать утекающую от него ци, пытается ухватить крохи от уходящей в мою сторону волны энергии, но тщетно.

Кто спокойнее, тот глубже. А ци струится туда где глубже…

Вдо-о-о-ох.

На трибунах орут. Рефери жмется к канатам, к нам не суется, разумный человек, хоть и клоун…

Вдо-о-о-ох.

Шан, завыл, свел свои лапищи в кольцо перед пузом, напрягая все мышцы как обезумевший бодибилдер, облако молний окружило его, формируя еще один шар Громового Ежа, в воздухе потянуло искрящейся свежестью, сейчас он меня раскатает…

Вдо-о-о-ох.

И наполненный даньтянь вспыхивает накопленной ци, в то мгновение когда Шан срывается с места, чтобы раздавить меня в мясную лепешку.

Я встречаю его ударом выброшенного в правый кулак шаоданя, образцовый Брык С Копыт, от которого внезапно вспыхнул внешний шаодань правой перчатки, идеально скопировав эффект основного удара.

Тандемный Брык с Копыт!

Шана унесло куда-то за горизонт. Ну, из поля видимости точно. Взлетели выбитые из трибун скамейки с болельщиками, за проломом в ограждении арены.

Общий вопль. Санитары помчались туда.

Блин, похоже, я Шана убил…

Я выдохнул и огляделся. Куски вырванные с корнем канатов ограждения раскидало по полю.

Рефери осторожно приблизился ко мне от края арены.

— Эй, — как-то робко позвал он меня. — Ну ты как? Все уже? Все да? Ты унялся? Остыл? Точно? Ладно…

Рефери затравленно огляделся. Огляделся и я. Как-то и вправду много от нас получилось разрушений.

— Похоже, я остался один, — проговорил я

— Ага, — безрадостно отозвался рефери. — Совсем один. Ну ты и чудовище, Чан. Чтоб я еще хоть раз с тобой сюда вышел…

Я видел на трибунах Дзянь слала мне воздушные поцелуи, а Сян тревожно поглядывая на меня, быстро приматывала к лубку сломанную руку одного из пострадавших зрителей.

Я усмехнулся им, закашлявшись кровью:

— Ну, что? Значит, я победил?

Рефери настороженно покосился на меня, скривился:

— Похоже, что так…

Позади нас опять, что-то с грохотом обвалилось. Рефери оглянулся, и прямо с лица своего покрытого клоунским гримом спал.

Оскалился и добавил:

— А вообще, вроде как и нет.

И метнулся в сторону, подальше от меня.

Я оглянулся.

Небо померкло надо мной. Тучи закрыли солнце. Я оказался один, в тени чудовища.

Это был исходящий молниями ярости Пенг.

И в нем не осталось ничего смешного.

Глаза его сияли шаровыми молниями. Во лбу горел пурпурый ментальный шаодань, различимый даже невооруженным техникой «магического взгляда» оком. В каждом кулаке у него горело по двойной циановой звезде, в ладони и сразу в запястье, обещая удвоенной мощи прилеты в голову, или скоростную четверку ураганной мощи ударов в торс.

Я же не мог его так уделать, чтобы он пробудил с нуля сразу шесть чакр? Это просто невозможно. Я быстрее его убил бы.

Ох, мать твою. Лучше бы я его сразу убил бы. Потому, что теперь я остался с одним внешним зарядом против пяти неизвестных мне техник.

Вот же стремная фигня!

— Чан! — донесся до меня истошный крик сквозь треск надвигающихся молний. — Беги!

Это была драгоценная Сян.