— Йю-ху, свежее мясо! — кровожадно рявкнула Дзянь, а сама спряталась за мою спину.
Вот хитрюга!
Мы были в тупике, но коридор неплохо располагал к драке в подобном составе. Позади был тупиковый коридор — вроде бы за одной дверью была вторая лестница, хотя в этом я уверен не был.
Бывает, что в момент таких внезапных разборок в голове начинает играть что-то совершенно-несвоевременное, у меня, например, заиграла музыка из «Деревни Дураков». Да, той самой, из отечественных 90х, с Мужиком, Бабой и Морячком. Видимо, потому что уж больно придурковатый вид был у нападавших на нас.
Задор отлично дополнил мою полнейшую пустоту в части ци. Я хоть и чувствовал себя инвалидом, сражающимся за свою жизнь без чего-то с ограниченными способностями, но как-то поймал нужный темп размахивания кулаками. Мы сработали как команда — инстинктивно встали спина к спине, оставив небольшой просвет от стены.
— Мы гости, мать вашу! — успел я проорать, пропуская пару первых ударов. — Мы пришли поговорить.
— Нам плевать! Хватайте их! — проорал главарь.
Эх, старые добрые кулаки! Как же смачно хрустели их скуластые морды под моими костяшками. Нож был только у одного — Сян вырубила его первым, пустив слабость в мышцы при помощи своей белой ци. Дзянь пинком отправила его в дальний конец коридора. Троице вскоре пара человек отправились на подмогу, потом ещё парочка. Постепенно мы подгребали всё ближе и ближе к концу коридора. Из подручных инструментов у меня был только тот самый стетоскоп, который пару раз удалось применить в качестве удавки. Дзянь, по-прежнему вооружённая скальпелем, делала ловкие выпады, отправляя нападавших с глубокими порезами конечностей.
Наверное, в первые минуты мы отправили в нокаут не меньше шестерых. Затем всё на мгновение стихло — первые нападавшие отползли зализывать раны, а новые после увиденного не были настолько полны решимости. По большому счёту, исход битвы уже был решён.
— Дайте нам пройти, мать вашу! — рявкнул я, воспользовавшись паузой.
После этих слов на нас полезли ещё двое. Я взял правого — разбег, толчок от подоконника, разворот — припечатал к стене. Главарь до поры до времени держался в стороне, а затем я краем глаза увидел, как в его руке зреет циановый огонёк. Он неуклюже разбежался, размахивая сжатым кулаком и целясь в меня…
— Это что такое⁈ — раздался зычный контральто за спиной.
Все мгновенно стихли. Некоторые даже как-то сгорбились, как нашкодившие котята.
Я обернулся и едва не присвистнул.
В дверях стояла здоровенная тётка лет пятидесяти, в халате и в ядовито-синем парике. Она была на голову выше меня, и если б не весьма выразительные формы, то я бы подумал, что это родной брат Надзирателя Ди. Цвет парика идеально гармонировал со здоровенной кризмой-лейкой, сжатой в нехилых размеров для азиатки кулаке и… с загоревшимся синим огоньком с свободной ладони. Она взмахнула рукой, и шланг клизмы, заканчивающийся металлическим краником, описал многозначительный разворот в нашу с циановыми сторону…
Дзянь взвизгнула и снова спряталась за моей спиной — теперь уже оставшись со стороны наших недавних врагов. Видимо, выразительный жест обозначил для неё куда более серьёзную угрозу, чем предыдущие противники.
— Вы чего вздумали? Кровь на моём этаже пустить⁈ — рявкнула тётка.
— Они сами! — пискнула Дзянь.
— Здравствуйте, госпожа Шушун, — коротко поклонилась Сян.
— А, Сян… привет… Это ты их так? — краник грелки тут же поник, а огонь синего шаоданя погас. — Какими судьбами? Ты же уволилась?
— Мы пришли… проведать некоторых больных.
— А ну брысь! — скомандовала госпожа Шушун циановым, те покорно разошлись по стенкам, освободив коридор для прохода. — К кому? К Бычаре, небось? К нему тут все на поклон ходят. Он тут, в палате.
— У него мы уже были. Нас интересуют трое… Ю, Шан и Пенг.
— А, рокеры эти. Троица. Сейчас проведу… И как вы сюда пробрались? Через неотложку, наверное?
Сян виновато кивнула.
— Халатики только вернёте потом, как выйдете? И вот это…
Стетоскоп тут же был изъят. Жаль, а то я уже начал к нему привыкать. Пока шли, я спросил:
— Я прошу прощения, кто вы по должности и чину? Сян вас не представила.
— Я в этом зоопарке смотритель. Старшая медсестра-хозяйка, — оскалилась тётка. — Уж двенадцать лет как, ещё до всего этого самого.
— Как вы выжили? После оккупации циановыми? — Дзянь набралась наглости и спросила, а потом взглянула на клизму и сама же и ответила. — А-а… понятно.
— Так сказать, лечебными процедурами и добрым словом можно сделать куда больше, чем просто добрым словом. А ну-ка посторонись!
Итак, мы оказались на нужном этаже. При помощи госпожи Шушун подвинули щуплого охранника и оказались в палате, где лежали Ю, Шан, Пенг и какой-то абсолютно-безумный дедок, бормотавший о динозаврах.
Пенг был хуже всех — лежал под ИВЛ, весь в гипсах, бинтах и аппаратах Елизарова.
Ю тоже был изрядно потрёпан, прикинулся чучелком Ильича и лежал не шелохнувшись.
А Шан сразу вскочил с места. В глазах прочитался испуг — он понимал, что теперь никакого Потрошителя на помощь не придёт. Но, надо отдать должное крепышу, он тут же встал в боевую стойку, прикрыв своих сотоварищей — хотя голова и руки были в бинтах.
— Чего припёрлись? А ну валите!
Госпожа Шушун взмахнула шлангом клизмы, и он тут же покорнейше опустил кулаки. Я стоял сбоку и наконец-то понял, в чём дело. Под густым париком во лбу у старшей сестры-хозяйки вспыхивал огонь пурпурного шаоданя.
— Ладно, ладно, — вдруг забормотал Шан и присел на кровать.
— У тебя должок, приятель, — сообщил я. — И у твоих сотоварищей.
— Это был честный бой!.. — начал он, но тут же осекся. — Ну, почти… честный.
— Нифига не честный! — воскликнула Дзянь. — Если бы мы знали, что бой будет настолько неравным и настолько опасным, мы бы не стали проводить бой в такой ненадёжной арене! А так — вы всё разгромили и залегли на дно. Мы требуем сои…соинвестирования в восстановлении инфраструктуры!
Шан нахмурился.
— Хрен-то там мы восстановим! Этот парень опасен. У него красная чакра! Мы должны были это сделать! Ради справедливости и всегородского баланса.
— Это правда? — спросила госпожа Шушун, напрягшись. — Про чакру?
— Полнейший бред, — бросила Сян.
— Неправда, — вскинулся Шан.
— Что за глупость! — синхронно ответили мы трое.
— Кто вам такое сказал? — спросила Сян троицу. — Кто навёл на Чана, Потрошитель?
— Тао, — пискнул со своей кровати Ю. — Это он!
Честно говоря, я даже облегчённо вздохнул. Ясно, что если бы Чжао знал про меня — ни за что не помог, но он не знал, что за Великолепным Чаном, избившим лучших бойцов Циановых, скрывается его брат. Но его запросто могли ввести в заблуждение. Тогда тогда возникал другой вопрос…
— Объясни, Свиная Котлетка Шан, — продолжил я допрос. — Каким боком вы заставили Потрошителя…
— Погоди, как ты сказал? — Шан неожиданно вскочил с места. — Как… «Свиная Котлетка»⁈
Я снова напрягся, готовясь драться, а заодно напряг память. Откуда всплыло такое прозвище? Явно откуда-то из глубины подростковой памяти моего реципиента… Но додумать я не успел: в следующий миг произошло то, чего я менее всего ожидал.
Шан набросился на меня и… стиснул в крепких но теплых объятиях. Фига се поворот!
— Так это же ты! Ты малыш Чан! Который жил, где сейчас «Лапшевня»! Ты, мать, твою, живой! Это ты такое прозвище придумал! А мы думали, что он помер! — заорал он моим девчонкам, а потом соратникам на койках. — Я же говорил! Ю, слышишь⁈ А это он!
— Чего?… — Ю откинул одеяло, под которым до сих пор прятался, и вперил в меня свои затёкшие глазёнки. — Тот самый Чан Гун?
— Тот самый! Наш однокашник! Которого мы прямо перед Катастрофой отмутузили! Помнишь, всей толпой! Я ещё там, у Лапшевни сказал — кого-то напоминает, а вы не верили!
— Да отпусти же меня, Свиная Котлетка Шан! — я с трудом высвободился из объятий толстяка.
— Нет, ты всё равно брось меня так обзывать. Обидное прозвище! Но ты живой!…
Меньше всего я ожидал, что встреча с моими заклятыми врагами детства обернётся трогательной встречей с детства старыми друзьями. Госпожа Шушун при виде трогательной сцены пробормотала что-то вроде «ну, я пошла» и тихонько скрылась. Допрос же теперь перевернулся с ног на голову, и Ю включился в диалог, и оба засыпали меня вопросами. Кажется, даже контуженный Пенг пытался что-то пробубнить через маску, но я не расслышал.
— Где ты был всё это время⁈
— Где пропадал⁈
— Блин, нам реально стрёмно было — думали, мы тебя избили, а ты на следующий день в Потоке помер!
— Я же говорила, что хорошо, что ты встретил друзей детства, — усмехнулась Сян. — Но вопроса про долг это не снимает.
— Ребята, долгая история, — вздохнул я. — В каком-то смысле я действительно… помер на шесть с лишним лет. Но про долг — разговор не праздный. Также мне всё ещё интересно, как вы вышли на… Потрошителя.
— Так это ж что получается… — Шан снова округлил глаза от удивления. — Потрошитель — это ж Чжао! Твой брат⁈
Я поймал испуганный взгляд моих спутниц и понял, что отпираться сложно.
— Похоже, пора вам открыться, — кивнул я. — Потрошителем раньше действительно был мой брат…
— Ох, — вздохнула Сян. — Ну и повезло тебе. И нам всем.
Я вздохнул
— Это же будет нашей маленькой тайной. Ведь так?
— А я догадывалась! — с довольной моськой сообщила Дзянь и повисла у меня на плече. — Да брось, Сян, прикинь, как это круто — быть девушкой брата Потрошителя!
— Нет. Совсем не круто, — как-то неожиданно-холодно сказала Сян. — Ладно, это потом обсудим. Ну так что, Шан?
— Ты про то, как мы с Потрошителем общаемся? Это всё Пенг. Пенг нулёвка, вот и отчяался совсем, решил проблему радикально… Что?
Пенг что-то недовольно замычал через маску, но никто, конечно, не стал к нему прислушиваться.
— Уж не знаю, как Пенг на Потрошителя вышел сначала… но потом они созваниваются, он звонит раз неделю или две. Со случайных номеров.
Это было и ожидаемо, и немного печально.
— Прекрасно. То есть мне до него никак не достучаться. Но никак не пойму, зачем ему было вам всем помогать?
— А он и не помогал, — поджал губы Шан. — Ну, то есть, конечно, польза тоже была. Но это мы ему помогали. Выполняли разную работёнку, когда сам он занят был кому-то по-серьёзке где-то. Или когда надо было отсидеться в тени.
— Мы были его куклами! — добавил Ю. — Он нами вертел, как хотел!
— Ясно, — усмехнулась Сян. — А вы повышали свой авторитет и решали за него проблемы… А с циановыми что?
— С нас у ними был уговор — чтобы мы в их разборки не лезем! Как будет сейчас… Тут говорят, что у них какие-то мутные разборки внутри клана.
— Это всё хорошо, Шан. И я раз, что мы, типа, помирились, и друг на друга больше зла не держим — вздохнул я. — Только что мы с долгом будем делать? Серьёзно, мы ж с вами расхреначили всю арену. А это явно не последнее ваше рейтинговое испытание, за это никого по головке не погладят.
— Денег нету, — нахмурился Шан и почесал затылок. — Ну мы… было кое-чего со ставок, но мы весь гонорар прокутили. Слушай, ты прав, что надо бы вложиться. Мы тут еще обмозгуем чего и как. Времени у нас туту полно.
Я почувствовал их слабину и решил совсем обнаглеть:
— Я бы предложил отработать какой-нибудь услугой — нам или напрямую господину владельцу здания. Например, попросил в аренду твой электробайк. Для некоторых занятий. «Мне нужна твоя одежда и мотоцикл», в общем.
— Слушай, Чан, ты мне, конечно, друг детства, и я рад тебя видеть… — Шан уже явно напрягся.
— Пусть мой берёт! — вдруг сказал Ю. — Или Пенга — он ему в ближайшее время всё равно без надобности. Только на пару дней, пока мы отсюда не вылезем…
— По рукам! — я протянул руку, Шан неохотно пожал её. — Ну, что ж, рад был повидаться. Очень рад, что мы теперь не держим друг на друга зла. И, да — если объявится Чжао — дай мне знать. А лучше прямо скажи ему, что я его искал.
Шен кивнул. Дальше был квест на тему «как выбраться из здания». Мы дошли до коридора, где были пойманы госпожой Шушун, которая тащила стопку одежды — моей и Дзянь.
— А ну живо переодеваться. А то казённое имущество уворовать решили, ишь какие. Дамы — вон туда, в подсобку, а мальчик может и здесь.
— Нет, он пойдёт с нами! Нам без него тоскливо и одиноко, — снова закапризничала Дзянь, но Сян утащила её за рукав и захлопнула дверь.
После, когда мы уже шли от госпиталя, Сян вздохнула:
— Я бы сейчас выпила чего… а ещё полдня работать. Да и нельзя мне пить много.
— Ничего, вечером нажрёмся! — толкнула её в бок Дзянь. — Ну, я нажрусь, а ты — как хочешь.
Сян проводили до места работы, а потом с Дзянь пообедали вместе у бабули Хо. Она опять показывала с телефона какие-то дурацкие видео с падениями собачек. Под конец, снова надевая фартук, пробормотала.
— Круто! Мой парень — брат Потрошителя…
— Твой… кто? — я чуть не поперхнулся.
— А что, разве не так? Ты — мой парень. И Сян тоже.
Вот чертовка. Что у неё опять на уме? Дальше я работал часа три-четыре, стараясь держаться от неё подальше. Перебирал низковольтные лючки с кабелями и пожарной сигнализацией на верхних этажах — понятия не имею, зачем противопожарка в эпицентре, учитывая массовое распространение циановых и синих шаоданей, с помощью которых легко сбивается пламя.
— Это всё мэрия, — пояснила бабуля Хо в перерыве. — Скоро проверки будет проводить. Старается, чтобы всё по-людски было.
— Вообще, кому она подчиняется? Мэрия эта. Напрямую ООН-овцам? Или БРИК-ам? Или кому?
— Ох, внучок, всё сложно. Где-то написано, что мы — автономия, где-то — что особая подмандатная территория, где-то — что полу-признанное государство. И каждый одеяло на свою сторону тянет. Ты работай давай, а то скоро не сыщешь тебя.
— Это почему, уважаемая бабуля Хо?
— Да вижу, что зовет тебя дорога длинная. Родню свою искать пойдешь, небось? Всë вижу…
Сказала и ушуршала обратно на кухню.
После рабочего дня — я поперся на стадион к олимпийцам.
— Я от надзирателя Ди, — сообщил я играющим мышцами бугаям в спортивках на входе. — Бегать.
— Ничего не знаем. Будь ты хоть папа Римский — плати, — сказал один их охранников.
— Все платят, — подтвердил второй. — Даже наши все за пользование платят, Великолепный Чан. Думаешь, не узнали?
Двое проходящих мимо парней тем временем отслюнявили кассиру деньгу. Делать было нечего — рэкетом тут и не пахло, обычный бизнес хозяйствующих субъектов.
— А абонемент есть?
— Если просто бегать, без тренажеров — то десять новых или один эпикоин за пятнадцать пробежек, — сказал первый.
Я порылся по карманам — как раз оказалась одна подаренная Янсеном за моë публичное избиение монетка.
— Скидку этому сделай. Восемнадцать отсчитай, — сказал второй кассиру.
Тот кивнул и отслюнявил длинную полоску с талончиками. Да уж, продуманные ребята.
Итак, я бегал по круговой дорожке под тусклым светом редких прожекторов. Все мужики, в основном, качались на тренажерах и турниках по центру плошадки, тренировали личные навыки ци и поглядывали на меня с легким презрением. А по дорожке бегали девушки-практики. Спортивные, юркие, разные — в основном, красивые. Некоторые ускорялись и замедлялись, используя какое-то хитрое умение на базе синей ци.
А одна спустя пару десятков кругов поровнялась со мной, поглядела, улыбнулась. Я улыбнулся в ответ.
— Арена на Пустыре? Видела стрим. Молодчина! Так этих ублюдков.
— Спасибо, — кивнул я, возможно, несколько сухо.
— Меня Венлинг зовут, я из студгородка. Увидимся! — с явным смущением и волнением сказала она и рванула вперед.
Вот же блин! Видимо, подразумевалось, что я должен обязательно догнать и познакомится, взять контакты. Другой бы обрадовался такой известности, но я смалодушничал — мне бы со своими двумя подругами разобраться, а не плодить знакомства без меры.
А шанс разобраться как раз должен был представиться следующим вечером. И, похоже, я предчувствовал серьезный разговор — бегал и бегал, оттягивал попойку, как мог.
— Ты где? — наконец-то я ответил на звонок после пары пропущенных. — Мы в «Потускневший Тромбон» заходим.
— Сейчас, через полчаса буду.
В общем, явно переборщил — ноги после болели изрядно. Я еле доплёлся до дома, потом вызвал рикшу-такси и завалился в джазовый кабак «Потускневший тромбон». И нашёл там Дзянь и Сян, распивавшими пиво и закусывавших стейками. С кровью. Мои девушки были лишь слегка поддатые — в том состоянии, когда уже говорят то, что думают, но ещё не до конца утратили женское обояние.
Милота.
Напрягало только, что сидят они разве что не в обнимку — значит, точно замышляют чего. И умница и отличница Сян при этом была куда более развесёлая, чем Дзянь.
— О, пришел, — прокомментировала Сян. — Братец самого мерзкого ублюдка во всëм городе!
— Да брось, — рассмеялась Дзянь. — Только подумай. Ты — девушка брата самого опасного человека в округе! Ты можешь этим гордиться и использовать как козырь в безвыходных положениях!
— А ты? — нахмурилась Сян.
— Что — я? Я — тоже его девушка, — в полной уверенности в своей правоте заявила Дзянь.
— Нет, — Сян громко стукнула бутылкой по столу. — Так не пойдет. Всë, Чан, хватит этой проклятой неопределенности! Выбирай. Одну! Или я — или она! Вот! Давай! Время пошло!
Да блин! А так, вроде, хорошо вечер начинался!