«Давай полетим к звездам!»

Алексей Леонтьев и все, все, все - 4 “ЗДРАВСТВУЙ, ТЕТУШКА СЕЛЕНА!”

На пятые сутки космического полета связка “Знамя-5”-“Лунник-5” достигла окрестностей Луны. Теперь нам предстояло выйти на круговую орбиту и стать спутником Селены.

Теоретически маневр по выходу космического корабля на окололунную орбиту не сложен: нужно развернуть корабль кормой вперед по направлению полета и на пару-другую минут включить двигатель. И все, летай вокруг Луны, сколько хочешь.

Но на практике маневрирование - очень рискованная операция. Если двигатель ракетного блока “Д”, которому программой полета предписано затормозить комплекс, отработает слишком мало времени, то “Знамя” и “Лунник” уйдут на очень вытянутую эллиптическую орбиту вокруг Луны, сначала приближаясь к ней, а затем удаляясь. Высадка на лунную поверхность будет сорвана. Мы станем пленниками космоса. И еще большой вопрос: хватит ли у нас топлива, чтобы вырваться из плена и вернуться домой.

Если же ракетный двигатель не удастся вовремя выключить, и он проработает очень долго, то комплекс затормозится настолько сильно, что вместо выхода на окололунную орбиту шмякнется на поверхность Луны. “Знамя” и “Лунник” врежутся в лунную поверхность с огромной скоростью, породив на Луне еще один метеоритный кратер.

Сложность еще и в том, что включение двигателя блока “Д” выполняется над обратной стороной Луны, когда связь с Землей невозможна - Луна “затеняет” собой корабль. Конечно, автоматическая станция “Луна-30”, которая уже несколько месяцев вертится вокруг Селены, могла бы стать ретранслятором радио- и телесигналов, но буквально за день до нашего старта руководители полета решили использовать ее только для обеспечения связи во время посадки “Лунника” на Луну. Высадка космонавта на Луну и старт с нее считалась операциями на порядок более сложными, чем окололунное торможение, и космического робота решили поберечь для решения более весомых задач. Мол, хватит корабельной автоматики. Да и Леонтьев с Макариным - опытные космонавты, сами управятся.

Наземный Центр управления полетом рассчитал время и оптимальные координаты для запуска двигателя ракетного блока “Д”. Результаты расчетов передали нам. Баллистические службы на Земле вычислили момент, когда ракетно-космический комплекс должен появиться из-за лунной “спины” после торможения. Если все пройдет по плану, то полученный из космоса радиосигнал будет означать, что маневр выполнен, “Знамя” и “Лунник” перешли на окололунную орбиту. Если же нет... Наши останки и обломки космических кораблей будут искать где-то среди лунных катеров на невидимой с Земли стороне Луны.

В два часа пополудни 27 октября на связь с нами вышел Владимир Шаталин.

- Ребята, - сказал он, - вам сейчас нужно выполнить совсем небольшой маневрик...

- Да, да, - я засмеялся в ответ. - Спасибо, что напомнил, Володя. А то мы совсем о нем забыли!

- Я так вообще еще толком не проснулся, - Макарин громко зевнул.

- Надо было дать тебе с собой будильник, - поддержал шутку Шаталин. - Начнем работу?

- Мы готовы.

- Данные на борт переданы. Двигатель блока “Д” готов к включению.

Олег прошелся внимательным взглядом по светящимся огонькам бортовой индикации на пульте и сказал:

- Подтверждаю готовность, “Заря”. Все в норме.

- До расчетного момента потери связи с вами примерно одна минута, - сообщил Шаталин.

- Поняли, Володя, - подтвердил я, - осталась одна минута до нашего ухода за Луну.

- Все будет хорошо, - немного напряженно произнес Шаталин.

- Нисколько не сомневаюсь, - сказал я ободряюще. - Все у нас получится.

- Вы там, на Земле, особенно не волнуйтесь, - успокоил Макарин. Он тоже уловил беспокойство в голосе Володьки. -Ждите наших позывных с другой стороны лунного глобуса...

- Вот и замечательно, а мы пока перекурим, - вклинился в разговор дублер Олега Вовик Бугрин. - Да и перекусить бы не мешало. Я с утра ничего не ел.

Космический комплекс начал огибать Луну, и голоса Шаталина и Бугрина сначала стали постепенно тонуть в усиливающихся радиопомехах, а потом и вовсе пропали.

- Ну-с, товарищ бортинженер, - я повернулся к Олегу, -начинаем работу!

...Когда на пульте загорелось табло “Двигатель включен”, мы еще несколько томительно долгих секунд ничего не чувствовали и по-прежнему неподвижно сидели в креслах-ложементах, вслушиваясь в тишину.

- Ну, и... - шепотом произнес Олег. - Приехали мы, Лешка, да?

- Не каркай, - осадил я и кивнул в сторону пульта с индикацией:

- Пока ничего не ясно. Табло горит, а двигатель молчит.

И тут корабль слегка вздрогнул, словно испуганно встрепенулся после сна. Дернулся еще раз, уже сильнее. Мы почувствовали нарастающую вибрацию, а потом из-за спины донесся приглушенный рокот.

- Я думаю, что это все-таки не лунный гром, - побелевшие от волнения губы Олега сложились в улыбку.

- Заработал наш моторчик, Олежка! - я показал большой палец.

Поток горячего газа рвался из сопла ракетного блока “Д” позади ракетно-космического комплекса, постепенно рассеиваясь в пространстве. Длинный факел огня был похож на светящийся оранжево-малиновый клинок, который острием вонзился в черное тело космоса.

“Знамя” и “Лунник” сбрасывали скорость. Появилась перегрузка - не та, которая тяжелой ладонью вдавливает во время старта в пилотские ложементы, а легкая, почти незаметная. Всего лишь десятые доли от веса наших тел на Земле. Но и этого хватило, чтобы незакрепленный Олегом на зажимах бортжурнал улетел куда-то за наши спины, к днищу спускаемого аппарата.

Двигатель автоматически выключился через двести девяносто две секунды после запуска. Я взглянул на индикатор. Скорость корабля снизилась до восьмисот сорока двух метров в секунду.

- Попали в самое “яблочко”, - я облегченно вздохнул. -Олежка, мы на окололунной орбите!

- Сколько у нас еще времени до начала сеанса связи с Землей? - Макарин взглянул на часы. - Ага, двадцать минут есть. Лешка, айда в бытовой отсек. Улыбнемся в иллюминатор нашей новой подружке!

- Сейчас немного подправлю ориентацию, - я взялся за ручки управления комплексом, - чтобы сделать обзор получше. А ты пока подготовь фотоаппаратуру.

Повинуясь командам, корабль пришел в движение, и медленно повернулся по часовой стрелке на несколько градусов. Теперь Луна была хорошо видна в иллюминаторах бытового отсека.

Меня поразил вид Луны. С Земли “тетушка Селена” выглядела ярко-желтой с голубоватыми пятнами лунных морей. А здесь, вблизи, всего в полутора сотнях километров от лунной поверхности, Луна за стеклом иллюминатора предстала перед глазами совершенно иной - светло-серой с коричнево-черными вкраплениями кратеров и впадин. Конечно, из рассказов друзей-космонавтов, летавших к Луне раньше, я знал, что будет такое изменение цвета. Видел фильмы и фотографии, на которых Луна уже выглядела иначе, чем та планета, которую мы привыкли видеть со дна атмосферного океана на Земле. Но все-таки реальные цвета и краски оказались намного ярче и контрастнее, чем их образы на фото-и кинопленках. Я в который раз пожалел, что у меня нет красок

и мольберта, чтобы запечатлеть на холсте открывшееся нам новое лицо Луны.

- Мне кажется, что Луна чем-то напоминает застывший гипс, - сказал Олег, словно угадав мои мысли.

- Скорее уж пемзу, - я прищурился, вглядываясь в пейзаж за стеклом иллюминатора. - Смотри, как резко разделены черное небо и серая поверхность Луны. Очень четко виден край лунного диска.

- Это потому, что здесь нет атмосферы, - пояснил Макарин. - Поэтому и предметы, и их тени имеют очень резкие очертания.

Лунная поверхность внизу была усеяна кратерами. Они были огромными - размером в сотни и даже тысячи километров. Внутри этих громадных “дыр” или рядом с ними располагались кратеры поменьше, имевшие в диаметре всего несколько километров или даже несколько сотен метров. Их в свою очередь покрывала плотная сетка совсем небольших окружностей - размером всего несколько метров.

“А если опуститься еще ниже, - подумал я, - то можно увидеть метровые, сантиметровые и миллиметровые кратеры... Планета кратеров. Планета миллионов кратеров”.

Кратеры были рассеяны по лунной поверхности без всякой системы и порядка. Они пересекались своими краями друг с другом и располагались друг на друге, порождая сотни и тысячи выемок, ям и ломаных линий. Вся эта картина вселенского хаоса дополнялась крутыми и протяженными горными цепями и отдельно торчащими над поверхностью пиками каменных вершин.

- Какое восхитительное в своей уродливости пространство, - тихо произнес Олег. - Красивый и мертвый мир...

- Видишь вон ту горную цепь? Ну, которая изгибается в форме буквы “С”... И рядом почти ровная поверхность. Как будто слой высохшей глины...

- Скорее всего, это поле застывшей вулканической лавы, - предположил Макарин. - Видимо, один из метеоритов так сильно ударил в лунную поверхность, что кора оказалась пробитой и снизу хлынула магма.

- Гм... Мне кажется, что это мог быть и обычный вулкан...

- Вот завтра сядешь на Луну и сам все проверишь! -весело фыркнул Олег.

- Ты представляешь, какая это древность? Большинство кратеров образовались миллионы и миллиарды лет назад, когда на Земле еще не было человека...

- Вполне возможно, что тогда на нашей планете еще не было даже динозавров... Слушай, Лешка, вот бы полазить по всему этому великолепию в альпинистском снаряжении, а?

- Может когда-нибудь и полазим. Королевин обещал лет через десять отгрохать здесь целую космическую базу. Человек этак на тридцать.

- Смотри, что это за свечение над горизонтом? - Макарин указал в левую нижнюю часть распластавшегося за иллюминатором огромного лунного диска. - Неужели извержение вулкана? Быть такого не может...

Я повернул голову в ту сторону, куда указывал Олег. Над горизонтом поднималось неясное и чуть размытое свечение.

- Кажется, я знаю, что это, - я улыбнулся. - Это же Земля, Олежка. Наша Земля!

- То есть? - Макарин слегка опешил. - Это что, восход Земли?

- Ну, конечно, - кивнул я. - Сейчас мы увидим нашу Землю глазами лунных жителей.

- С ума сойти, - Олег потянулся за фотокамерой. - Ну, я сейчас такие кадры сделаю!

Сначала над горизонтом мы увидели только легкое белесое свечение, с каждой секундой становившееся все ярче и ярче. Потом над резкой серой линией лунного горизонта появилась сияющая точка, быстро превратившаяся в тонкий нежно-белый диск. Еще мгновение спустя диск изогнулся и начал постепенно расти, расползаясь над поверхностью Луны все шире и шире.

Прошло несколько минут - и мы уже любовались медленно выплывавшим из-за серого тела Селены лазурно-белым шаром родной планеты. Среди круговерти похожего на ослепительный снег облачного покрова стали проступать светло-коричневые пятна материков.

- Лешка, смотри Африка!

- А Европу ты видишь? - ткнул пальцем в стекло иллюминатора. - Да вот же, вот! Италия как сапог!

Наверное, со стороны, мы были похожи на восторженных мальчишек, впервые в жизни оказавшихся в огромном магазине, полки которого так и ломятся от игрушек...

Мы так засмотрелись на красоты Луны и Земли, что пропустили сеанс связи. “Знамя” и “Лунник” уже вышли из зоны невидимости, бортовая автоматика нашего комплекса стала посылать в центр управления полетом обычную рабочую телеметрию, а мы молчали. На Земле началась паника: что с экипажем? Строились самые невероятные предположения и догадки. Космонавты заснули, потеряли сознание, погибли...

Когда мы, наконец, вспомнили о программе полета и вышли на связь, “втык” от руководства получили хороший.

...Во второй половине дня Володька Шаталин вызвал нас по закрытому каналу связи.

- Есть мнение, - Шаталин смущенно кашлянул, - что экипаж должен выступить с инициативой: дать лунному кораблю дополнительное собственное имя. Предложено выбрать одно из трех наименований - Отечество, Отчизна, Родина.

- Нужно, так выберем, - Олег безразлично пожал плечами.

- Пусть будет “Родина”, - предложил я. - Самое короткое. Олег, ты не возражаешь?

- Годится, - Макарин зевнул, прикрыв рот ладонью. -“Лунник-5”-“Родина”.