«Давай полетим к звездам!»

Мартын Луганцев и его собеседники -10 (записки журналиста) “ПРИШЕЛЬЦЫ” ИЗ ЭЛЕКТРИЧКИ

...И снова дождь. Низкое сизо-серое небо истекает плотной пеленой осенней влаги. По стеклам окон вагона змеятся струйки воды, меняя свою скорость и направление движения соответственно тому, как тормозится или разгоняется электричка. Мир за окном размылся окончательно, превратился в беспорядочную смесь темных и полутемных пятен. Эта однообразная и унылая картина за окном навевает тоску.

Еще и Инга укатила в редакционную командировку куда-то “аж на Сахалин”, и до конца ноября в Москву не вернется. И почему-то не звонит...

Очень хочется спать. Я сегодня плохо спал ночью.

Вчера Аджубеев погнал меня в Подмосковье. “Советским Известиям” потребовалось дать срочный материал о тружениках сельского хозяйства. Толик Серебряков, который вел у нас сельскую тематику, заболел, и наш главред вспомнил, что после публикации серии космических очерков я бью баклуши, восстанавливая, как у нас говорят, растраченный творческий потенциал в неторопливых философских беседах, сопровождаемых кофе- и чаепитиями в кабинетах коллег-журналистов. Аджубеев посчитал, что я уже вернул себе рабочую кондицию, и дал мне срочное задание: подготовить очерк о жизни подмосковных сельхозработников. Фактаж я должен был получить в совхозе “Сергиевский”, расположенном недалеко от Коломны.

В “Сергиевский” на попутной машине от Коломны я добрался только после полудня. Директор совхоза оказался радушным хозяином, который очень хотел показать московскому журналисту все достоинства и достижения своего большого хозяйства. Поэтому он дотемна таскал меня по убранным полям, по аккуратным, как игрушечные домики, оранжереям, по затаренным до потолка картофелехранилищам, а вечером показал здание нового клуба в центральной усадьбе. Затем в правлении совхоза я был щедро накормлен обильным и вкусным ужином. Впрочем, не мной подмечено, что, если не обедать, ужин покажется гораздо вкуснее. По окончанию трапезы директор лично сопроводил меня в отдельный номер небольшой местной гостиницы.

После такого бурного трудового дня спать бы да спать, но не получилось - за стеной в соседней комнате, шумная женско-мужская компашка отмечала какой-то праздник. Взрывы хохота и пьяные тосты продолжались примерно до половины второго. К двум часам ночи народ за стеной выдохся окончательно и стал потихоньку отходить ко сну, расползаясь по номерам.

Я уж было облегченно вздохнул, но оказалось, что рано радовался. Массовую гулянку за стеной сменил жизнерадостный интим, который по громкости выдаваемых “в эфир” сладострастных женских охов-вздохов вполне мог соперничать с предшествующей вечеринкой.

Все же часам к четырем удалось заснуть. Но уже в семь утра меня разбудили. После завтрака в компании директора совхоза я был усажен в “газик” и отвезен в Коломну, прямо к электричке. Поезда долго ждать не пришлось. Вагон, несмотря на дневное время, оказался практически пустым: только у входа дремал, развалившись на скамейке, мужчина средних лет, да в середине рядов о чем-то тихо беседовали две пожилые женщины, одетые в цветные платочки и мышино-серого цвета пальто.

Была середина ноября, но в электричке не топили, и холод в вагоне был собачий. Я выбрал себе скамейку поуютнее, сжался под плащем, скукожился, сунув ладони под мышки - так, казалось, будет теплее. Некоторое время бездумно созерцал размытый дождем мир за окном, а потом уснул, прислонившись плечом к оконному стеклу.

...Яркое весеннее солнце, нежно-голубой купол неба, огромная белая ракета, оплетенная металлическими лесами стартовых конструкций. И космонавты...

Я не спеша иду вдоль длинной шеренги одетых в оранжевые комбинезоны с белыми гермошлемами молодых парней. Шеренга начинается за горизонтом, тянется через все забетонированное поле гигантского космодрома и теряется где-то вдали. Лица, лица, лица... Как на подбор - все молодые и улыбчивые, очень похожие друг на друга. Я останавливаюсь напротив одного из стоящих в строю парней. Он тут же молодцевато вскидывает ладонь к виску и рапортует:

- Товарищ председатель государственной комиссии, старший лейтенант Гагаринцев к полету на космическом корабле-спутнике “Восток” готов!

Я киваю и делаю шаг вдоль строя. Следующий космонавт отдает рапорт:

- Капитан Нелюбов к старту на корабле “Звезда” готов!

Еще шаг. Новое лицо.

- Старший лейтенант Титовец к полету на космическом корабле “Заря” готов!

Идем дальше.

- Космонавт Гагарский к полету на ракетоплане “Святая Русь” готов!

Иду вперед вдоль строя, почти не останавливаясь.

- ...Капитан Гагаров!

- ...Старший лейтенант Титов!

- ...Гвардии старший лейтенант Нелюбский!

- ...Штабс-капитан Гагаринцев!

- ...Старший лейтенант Титовский!

И вдруг:

- ...Старший лейтенант Гагарин к полету готов!

“Га-га-рин”, “Га-га-рин”, “Га-га-рин”... Фамилия звучит как звон далекого колокола...

....Я открыл глаза. Знакомый вагон электрички. Дождливая серость за окном. И негромко звучащая песня:

Пока я дремал, у меня появились новые соседи по вагону - группа парней и девушек, которые сидели впереди через проход и два ряда скамеек. Один из парней неторопливо перебирал струны гитары и тихо напевал.

“И снова эта фамилия - Гагарин, - отметил про себя. -Так, галлюцинации продолжаются”.

Внимательнее присмотрелся к новым попутчикам. Две девушки и три парня. По возрасту - около двадцати лет. Все пятеро одеты в одинаковые зеленые куртки. Какие-то рабочие спецовки, скорее всего. Трое ребят - парень с гитарой, высокий молодой человек в очках с тонкой оправой и белокурая девушка - сидели ко мне лицом, и я хорошо мог рассмотреть спереди их одежду. У всех над правым нагрудным карманом пришита красная полоска с надписью крупными желтыми буквами “ВССО”. Над карманами слева - длинный бело-синий

прямоугольник с каким-то плохо различимым издалека рисунком. Гм, точно униформа.

Вывод подтверждали и совершенно одинаковые рисунки на куртках светло-русого парня и темноволосой девушки, сидевших ко мне спиной. На рисунках имелись стартующая ракета-носитель “Союз”, серпик Луны и несколько белых пятнышек, которые, очевидно, должны были символизировать звездные россыпи. Выше рисунка, на уровне плеч дугой шла надпись: “Студенческий строительный отряд “Прометей”. Город Гагарин”.

“Ну, вот и здесь тоже - Гагарин, - я уже почти обрадовался новому появлению загадочной фамилии. Словно в толпе вдруг увидел лицо старого и хорошего знакомого. Что же это за Гагарин такой, в честь которого названы целые города, расположенные, правда, неизвестно где? Наш Юрий Алексеевич Гагаров такой чести не удостоился. По крайней мере, пока”.

- Сашенька, - сказала белокурая девушка, - что-то ты совсем тоску нагнал своей лирикой. Андрейка вон уже спит!

- Причем здесь песня, Маришка? - недовольно заворчал сидевший ко мне спиной светло-русый паренек. - Просто спать хочется. Устал.

- Дома отоспишься, - безапелляционно заявила белокурая девица. - Саня, а ты спой лучше что-нибудь веселенькое!

Парень с гитарой улыбнулся:

- Я сыграю, а ты споешь?

- Ну, Саш, ты нашел певицу, - кокетливо сморщила носик девчонка. - У меня с детства ни слуха, ни голоса! Вот если всем вместе спеть - это пожалуйста!

Парень с гитарой чуть повернулся, устраиваясь удобнее на скамейке, и я успел заметить нашитую на его левом рукаве большую бело-голубую эмблему: голубой щит, белый самолетик и надпись большими белыми буквами “МАИ”. Ниже эмблемы был пришит синий прямоугольник, на котором белела надпись: “Факультет космонавтики”.

Гм... Московский авиационный институт закончили очень многие работники космической отрасли. Олег Макарин, например. Или герой одного из моих очерков - Главный конструктор Василий Павлович Михеев. Но вот какая странность: факультет космонавтики открывать в МАИ будут недели через три, в конце ноября!

Саша прошелся кончиками пальцев по струнам гитары, подбирая аккорды, кашлянул и запел:

- На заре стартуют корабли, гром трясет окрестные дороги...

- От Земли на поиски земли, - в четыре голоса подхватили остальные ребята, - от тревоги к будущей тревоге...

Я слушал их песню и потихоньку осмысливал ситуацию. Сначала, когда я только начал брать интервью у светочей нашей космической науки, появились всякие мелочи - открытки и значки с подписью “Гагарин”. Потом возникли большие портреты с изображением этого же Гагарина. Затем в кабинете Мозжорова я обнаружил книги не только с фамилией Гагарина, но еще целый букет всяких Гагарцевых, Гагарських, Титиковых и Анн-Жаннет Ерченко.

А теперь рядом сидели пятеро студентов, которые работали в строительном отряде в городе Гагарине и один из которых только что пел песню о бессмертном апрельском полете все того же Гагарина. И какой я должен сделать из всего этого вывод?

Если гипотеза Инги верна, то эти события - суть проявление тех самых параллельных во времени миров, которые когда-то были одним общим миром с нашей Вселенной, а потом по какой-то причине отошли от нее. Тогда эти симпатичные молодые люди - из параллельной вселенной. В которой есть некто Гагарин, совершивший бессмертный полет в апреле, и есть город, носящий имя Гагарина.

Вот ведь как бывает. Садишься в обычную электричку и встречаешь в ней целую группу пришельцев из параллельной Вселенной.

Я принялся внимательно рассматривать поющую компанию. Почти мои ровесники. Мальчишки как мальчишки. Девчонки как девчонки. Белокурая девчонка мне вообще кого-то сильно напоминает разрезом голубых глаз и формой лица.

Я дождался, пока ребята закончили петь, поднялся со скамейки и подошел к ним:

- Здравствуйте! Извините за беспокойство, но не могли бы вы ответить на парочку вопросов?

Пять пар глаз изучающее уставились на меня.

- Ну, а почему нет? - пожал плечами Саша с гитарой. -Какие вопросы?

- Вас зовут Александр, если не ошибаюсь? - наверное, мой собеседник был старшим в этой компании. - И вы только что пели песню о Гагарине. А кто вообще такой этот Гагарин?

Возникла пауза. Они молча смотрели на меня во все глаза.

- Вроде бы не пьяный, - наконец хмыкнул парнишка в очках, сидевший около окна.

- И на дурака не похож, - окинул меня оценивающим взглядом светло-русый Андрейка.

- Товарищ, наверное, с Луны свалился, - хихикнула его темноволосая соседка.

Я почувствовал, что краснею. Ситуация была самая что ни на есть дурацкая.

- Э... да вы, пожалуйста, ничего плохого не подумайте, - я суетливо полез во внутренний карман пиджака и достал

редакционное удостоверение. - Я корреспондент газеты “Советские Известия”.

- Разрешите, - белокурая Марина осторожно взяла из моих рук книжицу удостоверения. - Так... Луганцев Мартын Андреевич, собственный корреспондент газеты “Советские Известия”. Все верно.

- Что-то я не слышал о такой газете, - парень в очках продолжал подозрительно коситься на меня.

- Ай, - махнул рукой Андрейка. - Сейчас их столько стало издаваться! Что ни день - то новая!

- Ну, ребята... - запротестовал я. - “Советские Известия” -это очень известная газета. У нас редактором сам Аджубеев.

- А кто это? - осведомилась темноволосая девушка. -Никогда не слышала!

- Да ну его этого вашего Аджубеева! - рассмеялась вдруг белокурая девушка. Она по-прежнему держала в руках мое редакционное удостоверение:

- Глядите, какое забавное совпадение... Вас зовут Мартын, как и моего папу. Он, кстати, тоже журналист, но всю жизнь проработал в газете “Правда”. И отчества у вас одинаковые - оба Андреевичи. И даже фамилии похожие: вы -Луганцев, а он - Луганин! Только папе в прошлом году уже сорок пять стукнуло.

Белокурая Марина вернула мне удостоверение, весело сверкнула глазами и спросила:

- Значит, вы хотите знать кто такой Гагарин? Это вам, наверное, в вашей редакции дали задание - выяснить, знает ли современная молодежь фамилии первопроходцев космоса?

- Э... Не то, чтобы... - начал возражать я, но Марина остановила меня жестом руки:

- Мальчики, кто расскажет о Гагарине? Сашуль, ты у нас круглый отличник? Давай, блесни эрудицией!

- Ну, Гагарин... - Александр пробарабанил пальцами по корпусу гитары. - Юрий Алексеевич Гагарин - первый космонавт планеты, Герой Советского Союза.

- Стоп, - я решительно остановил его. - Точно Гагарин? Не Гагаров?

- Не запутаете, - хихикнула темноволосая девушка. -Гагарин, Гагарин! Вам любой малыш из детского садика это скажет!

- Мы этим летом как раз работали в городе Гагарине, -парнишка в очках перестал смотреть на меня с подозрением. -Раньше город назывался Гжатск, а имя Гагарина ему присвоили уже после гибели Юрия Алексеевича...

- А что Гагарин погиб? - я не смог скрыть удивления. -Когда?

- Кажется, в шестьдесят восьмом году, - сказал светло-русый Андрейка. - Или в шестьдесят девятом? Точно не помню...

Я едва не поперхнулся. С утра вроде бы был год одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Или в том - гагаринском - мире время исчисляют иначе?

- Ладно, хватит пока о Гагарине, - сказал я. - Вопрос номер два: вы студенты Московского авиационного института? И все учитесь на факультете космонавтики?

- Все как один, - подтвердил Александр. - Четвертый курс, шестнадцатая учебная группа.

- Замечательно! И как давно был создан ваш факультет?

- Да лет двадцать назад, - пожал плечами парень в очках. - Где-то в конце шестидесятых...

Я похолодел. Эти пятеро были не просто из другого, параллельного мира. Они были еще и пришельцами из будущего. Правда, из будущего своего мира.

- Так... - я лихорадочно прикидывал, чтобы еще спросить. - А вот скажите... Кто возглавляет ваш факультет?

- Академик Мишин Василий Павлович, - сказал Андрейка. - Был преемником Сергея Павловича Королева, а потом перешел на преподавательскую работу...

“Королев Сергей Павлович... Это еще кто такой? Королев... Королев.... Должен быть кто-то похожий и в нашем мире, с похожей фамилией, - я задумался. - Гм, может Королевин? Точно, Королевин! У них, в их мире, - Королев Сергей Павлович. А в нашем мире - Сергей Павлович Королевин! Точно!”

- Вот кстати, - парнишка в очках полез в рюкзачок, который стоял у него на коленях. - У Мишина недавно книжка вышла. О нашей лунной программе. Я брал с собой почитать.

Он извлек из рюкзачка зачитанную брошюрку в черно-белой обложке и протянул ее мне.

Мои пальцы слегка дрогнули, когда коснулись книги из другого мира.

- “Знание. Космонавтика, астрономия”, - прочитал я на обложке. - В. П. Мишин, “Почему мы не слетали на Луну?” Год издания девяностый...

У меня мгновенно пересохло в горле. Эти пятеро действительно были из будущего!

- А что мы и вправду не полетели на Луну? - вид у меня, наверное, был совершенно обалдевший.

- Не получилось, - подтвердил Александр. - Так, к сожалению, и не смогли.

- А... - я закашлялся. - Кхе... Кто же на Луне высадился?

- Американцы, - сказал парень в очках. - Нил Армстронг и Эдвин Олдрин. Летом шестьдесят девятого года.

Меня бросило в жар. А как же полет Леонтьева? “Знамя-5”? “Лунник”?

И тут я вспомнил, что у меня в сумке уже две недели болтается номер “Советских Известий”, который вышел на следующий день после высадки на Луну Алексея Леонтьева и в котором была моя большая статья о конструкторе Северцеве.

- Значит, наши советские космонавты на Луне не были? -я раскрыл сумку. Слава Богу, не оставил газету дома. - А что вы скажите на это?

Я извлек из сумки “Советские Известия” и развернул на первой странице. Там была напечатана большущая фотография Леонтьева в скафандре “Кречет” рядом с развернутым советским флагом и посадочным кораблем “Лунник”. И огромная “шапка” через всю страницу:

“Советский человек - на поверхности Луны!”

- Ух, ты... - восхищенно произнес Александр.

- Ой, мамочки, - удивленно вскрикнула Марина.

- Не может быть, - убежденно сказал парень в очках. -Разрешите?

Он взял у меня газету, развернул. В “подвале” на второй странице была моя статья о Северцеве с фотографиями и самого конструктора, и космического скафандра.

- Полный отпад! - сказала темноволосая девчонка.

- Это подделка, - скептически ухмыльнулся русоволосый Андрейка. - Ваши “Советские Известия”, наверное, фантастику печатают? Так, чтобы было похоже на реальность.

- Все равно здорово сделано, - сказал парень в очках. -Сразу и не скажешь, что это розыгрыш. Все публикации как настоящие!

Он пролистал газету дальше:

- Слушайте, Мартын Андреевич... У меня к вам есть предложение. Я так понял, что книжка академика Мишина вам понравилась?

Я сглотнул ком в горле и кивнул:

- Да, хотелось бы почитать. Как мы все-таки не слетали на Луну...

- Тогда давайте меняться, - лицо парнишки в очках расцвело озорной улыбкой. - Я вам - книжку, вы мне - газету. Страшно люблю фантастику!

- Согласен, - поспешно произнес я. - Давайте меняться! Только это не фантастическая, а самая обычная газета.

- Отлично, - он не придал значения моим словам, бережно сложил газету и спрятал ее в рюкзак. Я же сунул книжку Мишина в свою сумку.

Электричка стала притормаживать.

- Платформа “Третий километр”, - сообщил женский голос из динамика на потолке. - При выходе из вагона будьте осторожны!

- Ой, ребята, наша остановка! - темноволосая девушка вскочила со скамейки.

Компания быстро собралась и двинулась к выходу.

- До свидания, папин тезка, - белокурая Марина обернулась ко мне у самой двери в тамбур и помахала рукой. -Кстати, знаете, почему меня назвали Мариной? Первый слог в моем имени - от имени папы, второй - от имени мамы. До свидания!

Она взмахнула рукой и скрылась в тамбуре.

- До свидания, - эхом прошептал я.

Я вернулся на свое место у окна.

Вот и все. Они ушли. Куда? Снова в свой мир? Да, наверное. Два мира коснулись друг друга. И снова разошлись.

Марина... Марина... Папу зовут Мартын... А маму? От мамы в имени дочери - второй слог. Гм... Инна? Или Инга? Мартын и Инна... Мартын и Инга...

У меня внутри что-то оборвалось. Нет, не может быть. Нет, нет...

Мартын и Инга....

Какой в их мире сейчас год? Тысяча девятьсот девяностый. Или даже девяносто первый. Моему тезке Луганину Мартыну Андреевичу в их мире в прошлом году стукнуло сорок пять лет...

Мартын и Инга... Мар-тын и Ин-га... Мар-Ина... Марина!

Я вскочил со скамейки и рванулся к выходу из вагона.

Электричка все еще стояла у платформы “Третий километр”. Я выскочил на перрон и осмотрелся.

Дождь продолжал лить. В воздухе висела почти сплошная пелена воды. Холодные крупные капли бомбардировали асфальт, поднимали фонтанчики в лужах, гулко стучали по крышам вагонов электрички.

Перрон платформы “Третий километр” был совершенно пуст. Я оказался единственным пассажиром, который вышел под проливной дождь из железнодорожного вагона.

Пятеро пришельцев из другого мира бесследно исчезли.