«Пегас»

Глава 18 Выборе между интересами и ценностями

Атаки на телефон Хадиджи были непрекращающимися, как показала дальнейшая экспертиза, проведенная Лабораторией безопасности. Первое заражение Pegasus на ее мобильном телефоне произошло 28 марта 2019 года. Шпионские программы снова появились в телефоне всего через пять дней, а затем в мае, июне, июле и августе. Только за первые несколько недель сентября они атаковали iPhone Хадиджи четыре раза.

10 сентября 2019 года, через три дня после атаки на iPhone Хадиджи, NSO Group объявила о своем новом режиме корпоративного управления. Обновленная политика была призвана привести компанию "в соответствие с Руководящими принципами ООН по правам человека", говорится в пресс-релизе, "закрепив существующие в компании ведущие в отрасли этические практики ведения бизнеса". NSO объявила о создании "Комитета по управлению, рискам и соответствию", а также о привлечении отдельных внешних экспертов, которые могли бы дать компании рекомендации по вопросам прав человека: одного бывшего секретаря и одного бывшего помощника секретаря Министерства внутренней безопасности США, а также французского дипломата, который был первым секретарем посольства в Тель-Авиве и послом в США. NSO также объявила о найме нового главного юрисконсульта Шмуэля Санрея.

Санрей пришел в компанию с широко открытыми глазами, говорил он журналистам. "Мы понимаем силу инструмента и осознаем последствия злоупотребления им", — сказал он вскоре после начала работы в NSO. "Мы пытаемся сделать все правильно… найти правильный баланс".

По словам представителей NSO, новая политика и персонал — это всего лишь кодификация уже существующих протоколов. По-прежнему будет проводиться жесткая проверка всех потенциальных конечных пользователей оружейной системы киберслежения NSO. Ключевым моментом в этом процессе был анализ рисков для каждого конкретного случая, чтобы определить вероятность злоупотреблений со стороны любой страны, желающей получить лицензию на развертывание Pegasus. Адвокаты NSO и комитет по соблюдению требований всегда принимали во внимание положение дел в стране в области прав человека, верховенства закона, свободы прессы и слова, а также коррупции. (В NSO заявили, что знают об "очень тесной взаимосвязи между вопросами коррупции и правами человека"). У команды по соблюдению требований было очень хорошее место для начала процедуры проверки — ежегодные рейтинги, присваиваемые по меньшей мере семью различными международными индексами, включая отчет Всемирного банка "Контроль над коррупцией" и отчет Freedom House "Свобода в мире".

Азербайджан был интересным примером с точки зрения индексов. В 2019 году, когда "Пегас" впервые вышел на Хадиджу, правительство Алиева занимало примерно 15-е место в рейтинге Всемирного банка по борьбе с коррупцией — и это была самая высокая оценка в этом всеобъемлющем табеле. К тому времени страна стремительно опустилась в рейтинге "Свобода в мире" и постоянно находилась на краю десятки "худших из худших" стран. Азербайджан оказался немного лучше Северной Кореи, Сирии, Южного Судана, Эритреи и Экваториальной Гвинеи; он был на одном уровне с Ливией, Сомали, Китаем и Саудовской Аравией. Из 179 стран, включенных в ежегодный индекс "Репортеров без границ", только десяток стран получили оценки ниже Азербайджана в области защиты свободы прессы.

Это были просто цифры. Доказательства, подтверждающие эти рейтинги, были гораздо более убедительными, проклятыми и неумолимыми. Заголовок ежегодных отчетов Human Rights Watch по Азербайджану был довольно постоянным на протяжении почти десяти лет: "Неумолимые репрессии правительства привели в упадок независимые неправительственные организации и СМИ…. Суды приговорили по меньшей мере 25 журналистов, политических и молодежных активистов к длительным тюремным срокам в ходе политически мотивированных, несправедливых судебных процессов… ужасающие показатели в области прав человека не улучшились в 2018 году… власти продолжали сохранять жесткий контроль, серьезно ограничивая свободу ассоциаций, выражения мнений и собраний… продолжается жестокое подавление критиков и инакомыслящих. Пространство для независимого активизма, критической журналистики и оппозиционной политической деятельности было практически уничтожено".

Human Rights Watch также сообщила конкретные выводы по Азербайджану. Самые сильные политические противники Ильхама Алиева набирали около 3 процентов голосов как на президентских, так и на парламентских выборах, так что даже европейские наблюдатели, подкупленные правительством Алиева, не могли заставить себя назвать голосование свободным и справедливым. "Сам избирательный процесс был организован на высоком уровне" — это лучшее, что смог предложить один немецкий наблюдатель. Тем не менее, эти 3 процента все еще оставались, и службы безопасности Алиева не теряли бдительности, пытаясь довести политическую оппозицию до полного исчезновения.

"Эти люди находятся в плохом психологическом состоянии, и так было на протяжении многих лет", — сказал президент Азербайджана о своих критиках. "Людей, которые так негативно относятся к собственной нации, своему народу и государству, можно назвать только предателями нации и антинациональными силами".

Оппозиционеры постоянно попадали в психиатрические больницы, часто для лечения своей "паранойи". Других предполагаемых предателей нации (а точнее, президента Алиева и его семьи) арестовывали и избивали. Один из них рассказал, что его в течение часа били дубинкой "так сильно, что я больше не чувствовал боли". Адвокат, обративший внимание на эти внеправовые пытки, был лишен лицензии на адвокатскую деятельность.

По надуманным обвинениям в "хулиганстве" или хранении наркотиков многие политические оппоненты Алиева попадали в тюрьму на длительные сроки. Благодаря новым жестким законам, принятым контролируемым Алиевым парламентом, осуждение за "оскорбление чести и достоинства президента" грозит сроком до пяти лет. Двое мужчин, отказавшихся признать себя виновными в порче статуи отца президента, были избиты полицией, им угрожали изнасилованием и приговорили к десятилетнему тюремному заключению.

Военное наступление азербайджанских войск в ходе длительного конфликта с Арменией в 2020 году, по сообщениям международных наблюдателей, изобиловало военными преступлениями с обеих сторон. Азербайджанцы атаковали жилые районы кассетными боеприпасами, которые были "запрещены из-за их широко распространенного неизбирательного действия и длительной опасности для гражданского населения". Армянские военнопленные были лишены пищи, воды, сна и медицинской помощи. Пленные сообщали, что их сжигали зажигалками, подвергали электрошоку и прокалывали металлическими прутьями.

Журналисты оказались не в лучшем положении, чем военнопленные. Судя по публичным сообщениям, между президентом Алиевым и прессой в Азербайджане существовали отношения любви-ненависти. Президент любил подконтрольные ему азербайджанские СМИ, которые к 2019 году были почти все. Однажды он подарил 255 квартир репортерам, а затем явился, чтобы принять свою третью награду "Друг журналистов" от местного Совета прессы Баку. Он ненавидел писателей и редакторов, которые критиковали его и его семью и их необъяснимое богатство. Эти журналисты не получали бесплатных квартир. Их преследовали, угрожали и запугивали даже после бегства из страны.

В 2019 году женщина-репортер, живущая в Соединенных Штатах, подверглась шантажу Хадиджи. Некто из Азербайджана прислал ей интимные фотографии ее и ее бойфренда и велел прекратить передачи о финансах президента. "У вас есть семь дней, чтобы показать, что вы прекратили, — говорилось в сообщении, — или мы вас разоблачим".

Афган Мухтарлы, муж Лейлы Мустафаевой, подруги Хадижи, которая помогла мне вывезти мои кассеты из Азербайджана в 2014 году, был похищен в мае 2017 года в Грузии (из-за расследования коррупции в семье Алиевых оставаться в Баку стало слишком опасно). Похитители завязали Афгану глаза, сломали ему нос и ребра, положили в карманы 10 000 евро, а затем передали его азербайджанским правоохранительным органам, которые бросили его в тюрьму в Баку. Он был осужден за "контрабанду контрабанды" (10 000 евро) и отсидел почти три года в тюрьме.

Крайне тонкокожее, диктаторское поведение президента Ильхама Алиева и его заслуженно низкие рейтинги по шкале прав человека, верховенства закона, свободы прессы и слова, а также коррупции были для NSO Group и других ужасно большим и неподъемным комком, который нужно было заметать под международные ковры, и так было на протяжении многих лет. Президент Алиев, по признанию одного американского дипломата, "усложняет наш подход к Баку и, к сожалению, превращает стратегически ценные отношения в выбор между интересами США и американскими ценностями".

К 2019 году Илхам Алиев имел довольно хорошее представление о том, на каком месте окажутся демократии мира в этом сложном и мучительном выборе между их интересами и их (исповедуемыми) ценностями. За последние двадцать с лишним лет он не раз заглядывал за занавес, начиная с того момента, когда в 1997 году его пригласили возглавить семинар в рамках проекта "Укрепление демократических институтов" в Школе государственного управления имени Кеннеди при Гарвардском университете. Оказалось, что понятия демократии, прав человека и свободы слова не так уж часто поднимались. А вот верховенство закона, по крайней мере, когда речь шла о финансовых инструментах и деловых контрактах, было затронуто.

На этом семинаре Ильхам Алиев был в двух шляпах: он был единственным сыном действующего президента Азербайджана и первым вице-президентом Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики (SOCAR). И эмчеэс мероприятия, и первый после Ильхама докладчик были нынешними профессорами Школы Кеннеди, а также бывшими и будущими чиновниками Министерства обороны США. Остальные выступающие были руководителями шести нефтяных компаний, уже ведущих бизнес в новом независимом Азербайджане. Недавний помощник министра обороны США Эш Картер кратко рассказал о стремлении Запада к крепкому военному партнерству с отцом Алиева и о геополитической необходимости безопасности и стабильности в Азербайджане. "Я хочу, чтобы вы все провели мысленный эксперимент и представили, что в Азербайджане нет нефти", — сказал Картер. "Если бы в Азербайджане не было нефти, он все равно был бы важным местом; он был бы геополитически важным местом для Соединенных Штатов. Мы все равно были бы заинтересованы в нем, и у нас все равно должна быть стратегия безопасности".

Следующие шесть докладчиков на мероприятии в Школе Кеннеди опровергли это предположение. Нефть и природный газ были главной темой семинара, потому что нефть и газ были ключевым пунктом взаимодействия между Азербайджаном и Западом. Европа и США были несколько обеспокоены сокращением поставок сырья, столь необходимого для комфортного существования их граждан и промышленного производства их стран. В то время ожидалось, что добыча нефти в Европе в ближайшее десятилетие сократится почти на 2 миллиона баррелей в день, в то время как спрос на нее будет расти на такую же величину. США также готовились к падению внутренней добычи нефти и росту цен на нее. Тем временем три страны, обладающие доказанными запасами нефти в 250 миллиардов баррелей, — Иран, Ирак и Ливия — оказались ненадежными торговыми партнерами. Азербайджан был одним из основных нетронутых источников нефти и газа в старых советских республиках. Поэтому крупные нефтяные компании из Европы и США были готовы внести свою лепту и получить прибыль.

Вице-президент SOCAR Ильхам Алиев уже курировал соглашения о разделе продукции между своей компанией и многими крупнейшими нефтедобывающими компаниями мира. Благодаря "контракту века" Азербайджан получил деньги и ноу-хау, необходимые для того, чтобы доставить черное золото со дна Каспийского моря на нуждающиеся европейские рынки и за его пределы. План предусматривал строительство трех отдельных трубопроводов для транспортировки ценного азербайджанского экспорта.

Первая нефть, добытая партнерством, была выкачана из Каспия в недавно построенный береговой терминал всего за девять дней до семинара в Гарварде, и это была лишь капля в новом и растущем ведре. По самым оптимистичным оценкам, запасы нефти под Каспийским морем превышали 200 миллиардов баррелей, чего хватило бы для обеспечения топливом всей Европы в течение почти сорока лет. Цифры типа Саудовской Аравии, — заметил один из руководителей отдела разработок компании Pennzoil. Даже если большая часть этих запасов по праву принадлежит Ирану, Казахстану, Туркменистану и России, доказанные 7 млрд баррелей Азербайджана все равно являются очень заманчивым маленьким медовым пятном. "Для Exxon и для всей отрасли у нас есть две задачи в Азербайджане", — объяснил один из докладчиков семинара. Первая — найти и определить объем ресурсов, оставшихся запасов, а затем, надеюсь, разработать несколько маршрутов для выхода на различные рынки". Лозунг, который стал популярен в отрасли, а теперь и в компании SOCAR, — "Счастье — это несколько трубопроводов". Мы поддерживаем эту концепцию".

Шесть руководителей нефтяных компаний в Гарварде обильно хвалили прогресс, которого добился Азербайджан всего за шесть лет независимости от Советского Союза. Западные нефтяники в Баку могли найти рестораны с отличной китайской кухней, мексиканской и каджунской. Они могли купить итальянские костюмы, французское вино и другие предметы роскоши. Азербайджанцы прилагали все усилия, чтобы выучить язык международной торговли — английский. Выступавшие на форуме в Школе Кеннеди в большинстве своем также восхваляли отца Ильхама за дальновидную политику, которая не только привлекла иностранные инвестиции, но и обеспечила их правовую и судебную защиту: "Процветающее светское правительство Азербайджана служит примером для других правительств в новых независимых республиках…. Азербайджан — очень надежный партнер для промышленного развития, не только в нашем бизнесе, но, я думаю, и во всем бизнесе…. Прогресс беспрецедентен, конечно, в моем деловом опыте и, возможно, в истории нашей промышленности".

Прошло чуть более двадцати лет, и за шестнадцать лет президентства Ильхама Алиева, дружественного нефтяной промышленности, уроки, которые он впервые усвоил, по-прежнему применимы. Его очень низкие рейтинги в области прав человека, верховенства закона, свободы прессы и выражения мнений и очень высокие рейтинги в области личной коррупции, в общем-то, не имели значения. Пока Азербайджан помогал кормить зияющую пасть европейского рынка нефти и газа и распределять прибыль между горсткой могущественных европейских и американских корпораций, никто не собирался отказывать ему в многом из того, что он хотел. Или слишком громко осуждать его за самые отвратительные поступки.

Я убедился в этом воочию еще в начале 2014 года, во время моей репортажной поездки в Баку с президентом Олландом и руководителями французских энергетических компаний, которые прибыли с протянутой рукой. То, что за политиками, правозащитниками и журналистами в Азербайджане ведется слежка, их шантажируют, пытают и сажают в тюрьму, не было предметом обсуждения в той поездке. Когда я искал жертв злобной кампании Алиева против его недоброжелателей, я стал объектом преследования и кражи (азербайджанские службы безопасности конфисковали наши компьютерные диски), а позже был доставлен во французский суд и безуспешно судим за клевету. Президент Алиев возражал против того, чтобы мы называли Азербайджан "диктатурой".

Я попытался поднять вопрос о правах человека в Азербайджане на совместном выступлении президента Олланда и президента Алиева в Елисейском дворце в том же году. Это было нарушением протокола дворца, где репортеры не должны выкрикивать вопросы во время фотосессий, но иногда протокол остается в стороне. Более девяноста азербайджанских граждан находились в тюрьме за критику или вызов Алиеву. Лейла Юнус, одна из самых откровенных правозащитниц, с которой мы с Олландом познакомились в Баку, была посажена в тюрьму шестью месяцами ранее по сомнительным обвинениям в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. Ей также было отказано в столь необходимой медицинской помощи. "Господин Олланд, — крикнул я из-за кордона на расстоянии около тридцати футов, когда двое мужчин направились к ожидающему их лимузину Алиева. "Не думали ли вы попросить вашего коллегу освободить политических заключенных в его стране?"

"Мы это обсуждали", — ответил Олланд.

"И какова была его реакция?" Президент Алиев едва взглянул на меня. Он не сводил глаз с Олланда.

"Что он собирается детально изучить этот вопрос", — ответил Олланд.

"О деле Лейлы Юнус, с которой вы встречались в Баку?" спросил я, чем на мгновение привлек внимание Алиева. Он не очень хорошо говорил по-французски, но явно узнал это имя.

"Это уже сделано", — настаивал Олланд, подразумевая, видимо, что он поднял этот вопрос. Оба лидера улыбнулись друг другу, пожали руки и разошлись: Олланд вернулся в свою резиденцию, а Алиев — по усыпанной гравием подъездной дорожке к открытой двери ожидавшего его лимузина.

Я продолжал попытки, теперь уже с Алиевым, на английском языке. "Планируете ли вы освободить политических заключенных в вашей стране?" Он просто продолжал идти к машине, как будто я и не говорил. "Что вы планируете делать с Лейлой Юнус?"

Ильхам Алиев явно не считал нужным отвечать на такой вопрос и уж тем более не был обязан это делать. Он уехал, не признав моего присутствия. Позже Олланд отказал мне в просьбе дать официальное интервью, чтобы обсудить нарушения прав человека в Азербайджане.

Статус-кво сохранился.

Чиновники по этике в США отмахнулись от факта, что SOCAR потратила 750 000 долларов на вино и обеды для американских конгрессменов на недавней конференции "США-Азербайджан: видение будущего". Члены делегации конгресса были одарены шелковыми платками, хрустальными чайными сервизами, коврами и бесплатным проездом. Лоббисты в США и Европе с радостью принимали миллионы долларов, чтобы замять разоблачительный доклад о политических заключенных в Азербайджане. По сообщениям, оперативники Алиева потратили 30 миллионов евро, чтобы убедить членов Совета Европы, единственной миссией которого является укрепление демократии на континенте, проигнорировать долгий и непрерывный послужной список нарушений прав человека в Азербайджане.

В октябре 2017 года Европейский банк реконструкции и развития одобрил выделение кредита в размере 450 миллионов евро для финансирования газопровода из Азербайджана в Западную Европу, построенного компанией SOCAR (и ее партнерами). В марте следующего года Европейский инвестиционный банк одобрил кредит в размере €930 млн на строительство газопровода. "ЕИБ не обусловил предоставление кредита улучшением ситуации с правами человека, — пишет Human Rights Watch, — хотя его обязательства по Хартии ЕС об основных правах означают, что он не должен финансировать проекты, которые поощряют или поддерживают нарушения прав человека".

Ровно год спустя, вскоре после ввода в эксплуатацию нового трубопровода, многострадальная Хадиджа Исмайлова подверглась совершенно новому и систематическому вторжению в частную жизнь, совершенному компанией Pegasus. И вот теперь, в конце мая 2021 года, более чем через полтора года после того, как NSO объявила о своей лучшей в отрасли политике в области прав человека, о своем звездном Комитете по управлению, рискам и соответствию, а также о своей надежной программе проверки, и когда компания готовила свой первый в истории отчет о прозрачности и ответственности, Хадиджа Исмайлова по-прежнему находилась под постоянным киберслежением со стороны азербайджанских служб безопасности. Когда в первую неделю июня Клаудио и Доннча осуществили побег из тюрьмы на телефонах Хадиджи, они обнаружили доказательства более чем ста отдельных атак, совершенных в течение восемнадцати месяцев.

И все это благодаря растущему совершенству отношений между президентом Ильхамом Алиевым и руководством страны, которая гордо заявляет о себе как о единственном бастионе демократии на Ближнем Востоке.

За неделю до того, как Хадиджа покинула Баку, чтобы встретиться со своими коллегами по OCCRP, президент Ильхам Алиев появился на веб-конференции, организованной одной из внешнеполитических НПО в азербайджанской столице. В тот день Алиев был в отличной форме, все еще окрыленный успехом молниеносного сорокачетырехдневного наступления его армии на Армению. Он уже открыл музей, посвященный этой победе, и провел съемочную группу государственной камеры через ряды захваченной армянской военной техники и через арку, выложенную касками, на которых были убитые и пленные армянские солдаты. Алиев с удовольствием воздал должное ключевым союзникам, которые помогли азербайджанской армии отвоевать земли, потерянные армянами двадцатью пятью годами ранее, в первые дни президентства его отца. Он особо отметил вклад Израиля во время вопросов и ответов на веб-конференции в Баку в конце мая 2021 года. За последние пять лет Израиль предоставил миллиарды долларов сложного военного оборудования, включая беспилотники, которые сыграли решающую роль в недавнем триумфе Алиева.

"Наши отношения очень разнообразны", — сказал Алиев об отношениях своей страны с Израилем. "Мы являемся активными торговыми партнерами, и объем нашей торговли растет. Азербайджан имеет полный доступ к продукции израильской оборонной промышленности. Это не секрет. И сейчас мы находимся на этапе нового развития в этой области".

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху развивал эти отношения с Азербайджанской Республикой на протяжении многих лет. В 2016 году он совершил паломничество в Баку, чтобы реализовать свой любимый бренд внешних отношений. Торговля, по мнению Нетаньяху, была необходимой предпосылкой для любого международного союза. К 2016 году Израиль уже был ведущим импортером азербайджанских товаров, уступая по объему только Италии и Турции. Израиль покупал азербайджанское золото, помидоры и, конечно же, нефть и газ, одновременно рекламируя путевки на Каспийское море для туристов из Иерусалима, Тель-Авива и Хайфы. Азербайджан импортировал израильские сельскохозяйственные технологии и военную технику на миллиарды долларов. Пять лет спустя, писал один эксперт по Ближнему Востоку и дипломат, работавший в Европейском парламенте, это передовое вооружение оказалось "полезным" для победы Азербайджана над Арменией.

Энергичные торговые и дипломатические усилия Израиля в Азербайджане ничем не отличались от его усилий на всем Ближнем Востоке. В конце мая 2021 года, судя по свидетельствам, которые Лаборатория безопасности и репортеры нашего консорциума обнаружили в утечке данных, в пакет с лакомствами, которые Израиль мог предложить своим потенциальным союзникам, была вложена шпионская программа военного класса. Азербайджан, Марокко, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия эксплуатировали системы Pegasus компании NSO по лицензиям, одобренным израильским правительством. Бывшие сотрудники оборонного ведомства и разведки, с которыми мы тогда беседовали, охотно объясняли суть расчетов: все сводилось к укреплению одной цели — безопасности Израиля, которая также сводилась к одному: нейтрализации страны, которая на протяжении многих поколений обещала стереть Израиль с лица земли: Ирана.

Вся торговля с Азербайджаном, которая включала лицензирование Pegasus, была обменом безопасности. Алиев получает инструменты, необходимые ему для сохранения контроля над своей почти полной внутренней властью и отгораживания от соседей. А Израиль, по словам эксперта по Ближнему Востоку из Европейского парламента, "получает плацдарм на северных границах Ирана для сбора разведданных или даже плацдарм для потенциального военного нападения на Иран".

Тот же расчет был применен к попыткам Израиля улучшить отношения с Марокко, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. По словам бывших чиновников израильского правительства, Нетаньяху стремился создать единый фронт против Ирана на Ближнем Востоке, и доступ к передовым израильским вооружениям, включая кибероружие типа Pegasus, был одним из стимулов, которые мог предложить премьер-министр. "Конечно, это помогает, — говорит израильский эксперт по национальной безопасности Йоэль Гузански.

У правительства Нетаньяху не было простых и открытых каналов для распространения подобных стимулов в столицах Рабата, Эр-Рияда и Абу-Даби. Ни посольств, ни консульств, ни сотрудников дипломатической службы на местах. Главным связующим звеном Израиля с этими настороженными союзниками была его международная разведывательная служба "Моссад". "Моссад отвечает за установление дипломатических связей с режимами, с которыми у нас нет дипломатических отношений", — объяснил нам один бывший командир израильской разведки. Когда их коллеги в этих странах стали просить предоставить им шпионские технологии уровня Unit 8200 для борьбы с ИГИЛ или доморощенными террористами, Моссад был вынужден отказать. Израильские военные не делились своими технологиями ни с кем, даже с такими близкими союзниками, как США и Великобритания. Но Моссад мог предложить следующее по качеству предложение — Pegasus. Технология NSO была на высшем уровне, и NSO можно было доверять в том, что они будут держать язык за зубами о том, кто покупает и эксплуатирует их шпионскую систему.

Чиновники в руководстве NSO были настолько скрытны, что даже скрывали личности потенциальных клиентов от членов нового внешнего консультанта компании по правам человека, который должен был давать рекомендации по проверке потенциальных клиентов и расследованию заявлений о злоупотреблениях. Обновленный режим соблюдения требований, который больше походил на обновленный набор тезисов, был настойчиво продвинут новым мажоритарным владельцем NSO Group, недавно появившимся на свет лондонским хедж-фондом Novalpina.

Более солидные фирмы, рассмотрев возможность покупки NSO, отказались от нее. Партнеры Novalpina считали себя буканьерами, готовыми рискнуть на рискованных предприятиях, к которым другие боялись прикасаться. "Они сказали мне, что это новый фонд, который должен был специализироваться на проблемных компаниях, потому что обычно они находятся в неполном списке и приносят большие деньги", — рассказывает один потенциальный инвестор.

Три директора фонда были рады возможности помочь Шалеву Хулио и Омри Лави выкупить Francisco Partners в начале 2019 года, после чего они приступили к кампании по восстановлению имиджа компании, который был в довольно плачевном состоянии после разоблачений в Мексике и обвинений, связанных с делом Хашогги.

Для работы в новом комитете по соблюдению требований финансисты Novalpina привлекли ряд уважаемых европейских и американских дипломатов и специалистов по разведке, пообещав им, что они смогут реально влиять на политику компании. Одному из потенциальных консультантов по правам человека, бывшему французскому дипломату Жерару Аро, устроили однодневную экскурсию по офисам NSO незадолго до того, как он подписал контракт в сентябре 2019 года. "Современная башня в северном пригороде Тель-Авива, шикарный район, где расположено множество посольств", — вспоминает Аро. "У них три верхних этажа гипермодернистского здания. Все в футболках и шортах. Всем от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Они приезжают на скутерах".

В ходе визита ему кратко рассказали о Pegasus, но не показали саму систему. "Я получил несколько не очень точных слайдов", — говорит он. "Презентация, которую они мне дали, была рассчитана на детей".

Арауд говорит, что он и его коллеги-консультанты по правам человека не имели реального влияния на деятельность компании. Однажды группа инвесторов сообщила ему, что более сорока стран-клиентов получили лицензии Pegasus, но никто в NSO никогда не раскрывал ему названия этих стран. Или даже имена потенциальных лицензиатов.

Процесс проверки NSO был внутренней операцией, которой занимался Комитет по управлению, соответствию и рискам и которая осуществлялась с учетом требований Министерства обороны Израиля. "Правительство [Израиля] в основном смотрит на это с точки зрения того, что хорошо для Израиля", — говорит один из экспертов по кибербезопасности, с которым мы беседовали в Израиле. "Речь не идет об этике продаж. Они просто хотят быть уверены, что это не будет использовано против Израиля".

Израильские власти очень чутко следили за настроениями и реакцией правительств США и России. Министерство обороны и НСО утверждали, что ни один американский телефонный номер не может быть атакован Pegasus, и ни один телефон не может быть атакован Pegasus, пока он находится на территории США. Кто-то в Министерстве обороны или в офисе премьер-министра Нетаньяху заблокировал лицензионные сделки Pegasus с Украиной и Эстонией, как сообщили в марте 2022 года Ронен Бергман и Марк Маззетти из New York Times, опасаясь реакции Владимира Путина, если окажется, что система использовалась против чиновников в его Кремле.

Северная Корея, Китай и Иран были признаны запретными, но не многие другие. Даже Саудовская Аравия. Даже после убийства Хашогги. Саудовские правители могут быть антидемократами, серийными нарушителями прав человека и даже откровенными убийцами, но они становятся все более агрессивными в своих попытках помочь в том, чего больше всего желает Израиль — в борьбе с иранской мощью. Не всегда можно выбирать союзников, — рассуждал Нетаньяху. Интересы берут верх над дружбой в экзистенциальном вопросе национальной безопасности.

ХОЛЬГЕР СТАРК, представитель нашего партнера Die Zeit, прибыл в Тель-Авив в тот же день, когда Хадиджа Исмаилова приземлилась в Анкаре, 29 мая 2021 года. Три дня спустя, на следующий день после того, как Клаудио подтвердил, что iPhone Хадиджи стал целью "Пегаса", Хольгер занялся подтверждением основных фактов: У NSO были клиенты в более чем сорока странах. В компании работало около 860 сотрудников, из которых 550, плюс-минус, занимались исследованиями и разработками. Более половины клиентов NSO составляли государственные учреждения европейских стран. Представители NSO оценивали ее стоимость примерно в 1,5 миллиарда долларов, что несколько меньше, чем сообщалось в финансовой прессе. Компания Novalpina теперь владела 70 % акций NSO; Шалев и Омри сохранили личные доли в компании стоимостью около 10 миллионов долларов каждый. Система Pegasus составляла около 65 % бизнеса NSO, но компания надеялась, что вскоре эта доля будет меньше половины. Технология беспилотников была следующей большой вещью.

В какой-то момент поездки Хольгер неожиданно оказался в одной комнате с Шалевом Хулио. Он воспользовался этой возможностью, чтобы надавить на генерального директора НСО. "Хорошо, чтобы убедиться, — спросил Хольгер, — что "Пегас" не использовался ни до, ни после убийства Хашогги для нападения на людей из его окружения?"

Шалев ответил: "Нет, ни его жена, ни семья… никогда, никогда, никогда, никогда, никогда и еще раз никогда. Я готов пройти полиграф на этот счет. Ни одна из наших технологий не была использована в этом деле".