Лёд и пламень

Глава 12

Глава 12

Какой противный звук! Ева, не открывая глаз, пыталась нащупать источник столь мерзкого звука. Мозг отчаянно отказывался просыпаться. Она натянула одеяло на голову, но это не сильно помогло. Будильник продолжал настойчиво трезвонить. Будильник! Она забыла поставить его на полчаса раньше. Еву словно ледяной водой обдало. Презентация! Она быстро вскочила с кровати. Если она откажется от завтрака, то может ещё успеть.

Когда Ева появилась в офисе, Марк уже ждал её. Они не виделись все выходные с того момента, как Ева уехала с Таем. Марк не звонил и не приезжал. Ева могла только догадываться, как сильно он злится.

— Выглядишь отдохнувшей.

Его лицо было настолько непроницаемым, что Еве оставалось только гадать, скрывался ли за этой фразой укор или же это был просто комплемент.

Одетая с иголочки, она буквально светилась изнутри. И Марк не мог не заметить этого.

— Так и есть, — кратко улыбнулась Ева.

— Я оценил твой бунт. Но не нужно думать, что подобное поведение сделает нас ближе.

— Бунт? — Ева опешила от его слов. — Даже если это он и был, ты не задумывался, чем он вызван? Ты вообще понимаешь, что это значит — быть с кем-то близким?

— Я стараюсь.

— Да чёрта с два! — раздражённо бросила Ева. Её прекрасное настроение улетучилось, как дым. — Ты только и делаешь, что юлишь и решаешь за меня. И вот, что я ещё скажу: я буду дружить с тем, с кем захочу. И мне не требуется на это твоё разрешение.

— Не хочешь ли ты сказать, что тебе действительно интересны эти деревенщины?

— Не смей так называть моих друзей! — жёстко отрезала Ева, настолько, что заставила Марка сконфужено замереть.

— Я имел в виду, что ваш жизненный опыт и видение будущего сильно разнятся, — он попытался смягчить свою оплошность.

— Это нисколько не мешает нам дружить и делиться жизненным опытом. К твоему сведению, именно так люди становятся ближе.

— Почему ты так груба со мной? — Понимая, что не добьётся желаемого результата, Марк сменил тактику.

— Я лишь реагирую на твою грубость, — голос Евы стал спокойнее. Возможно, она действительно была слишком эмоциональна. — Марк, я очень тебя прошу, не лезь ко мне со своими непонятными чувствами. Разберись сначала с противоречиями в себе.

Развернувшись на каблуках, она быстро вошла в здание. В её офисе ещё никого не было, и уединение давало Еве возможность успокоиться и настроиться на презентацию. Гнев из-за перепалки с Марком раздирал её изнутри. Может ей действительно лучше уйти из компании? И пошло оно всё к чёрту! Ева глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула. Нужно срочно успокоиться, презентацию никто не отменял. Но не получалось. Пульс зашкаливал, отдаваясь шумом в голове, руки немели, а пальцы покалывало, словно в них вонзались сотни маленьких иголок. Тогда Ева вытянулась на полу офиса. Медленно вдыхая и выдыхая, она попыталась мысленно сосредоточиться на чём-то приятном. Поход к озеру, солнце, ветер на коже, смех ребят из деревни, пристальный взгляд холодных глаз... «Ты нужна мне»... Ева вымученно застонала.

— Что случилось? — услышала она взволнованный голос Марка.

Спустя мгновение её лица коснулись его прохладные руки. Ева моргнула и перевела взгляд с потолка на Марка.

— Я тебя очень прошу, если ты не можешь быть со мной честен. Если не доверяешь настолько, чтобы впустить меня в свою жизнь, уйди из неё.

Марк долго всматривался в глубину её невероятных глаз, а потом согласно кивнул. Прикрыв на мгновение глаза, Ева вздохнула и поднялась с пола.

Ева провела презентацию на удивление блестяще. Утренняя перепалка с Марком не отразилась на её рабочем настрое. Речь была яркой и вдохновляющей, в глазах горел живой огонь. Она будто пробудилась от долгого сна. Пропала прежняя скованность и жёсткость в глазах. В её поведении не было ничего официального. И Марк даже начал сердиться на неё за эту импровизацию, но, видя реакцию клиентов, понял, что ошибся. Казалось, они согласились бы на что угодно, лишь бы она продолжала говорить и улыбаться. Они ловили каждое её слово, каждое движение и с интересом наблюдали, как, сцепив свои тонкие пальцы, она грациозно прохаживалась перед ними, как бы между прочим рассказывая о преимуществах заключения договора именно с ними. Она не была просителем. Она была лидером, уверенным в своём успехе.

Марк восхищался, как смело и открыто Ева смотрела в лицо своему оппоненту и как вдруг, опустив длинные ресницы, внимательно слушает его. А как она улыбалась, услышав очередной вопрос! Словно радовалась новой возможности указать на преимущества сотрудничества. От этой улыбки у Марка перехватывало дух. Сияние Евы стало таким ярким и светлым, что ему приходилось сосредотачиваться на её словах, чтобы не мечтать почувствовать его вкус. Он ощутил укол ревности, ведь не он был причиной таких разительных перемен.

Ева облегчённо вздохнула, наблюдая, как клиенты заканчивают подписывать бумаги, и опустилась в кресло. Она чувствовала, как устало её тело, но вместе с тем она была полна какой-то новой энергии. Ей словно стало легче дышать. И откуда у неё столько смелости?

— Это было очень достойно! — Валентин по-отечески похлопал её по плечу.

— Спасибо, — Ева смущённо опустила ресницы.

Невероятно! Она добилась полного и безапелляционного успеха благодаря своей напористости и целеустремлённости, но стоило ей услышать похвалу в свой адрес, как она превращалась в робкую и стеснительную девушку.

— Мы уходим, — сказал Марк, наблюдая, как она складывает в папку бумаги.

— Что? Куда?

— Едем в дом у озера, — он взял папку из её рук и положил на стол. — Здесь закончит Алиса.

Это был маленький домик, расположившийся в живописных дебрях леса. Жёсткие контуры стекла и бетона не слишком гармонировали с пластичностью природы, но огромное количество окон и практически отсутствующие глухие стены давали ощущение открытости перед окружающим миром. Прямо от террасы деревянный пирс уходил в небольшое озеро. На волнах возле него мягко покачивалась лодка.

Этот дом совсем не был похож на особняк Аренских. Никакой роскоши в интерьере. Всё предельно просто и лаконично, даже аскетично.

— Здесь очень красиво! — восхищённо прошептала Ева.

— От нашего дома ты не была в таком восторге.

Ева обернулась к нему.

— Не обижайся, но там тяжело дышится от большого количества роскоши.

Марк улыбнулся.

— Это мой дом. Здесь всё обставлено по моему вкусу, и я рад, что тебе здесь комфортно.

— По твоему вкусу? — искренне удивилась Ева. — Этот дом совсем не похож на тебя. Он такой открытый, бесхитростный и лаконичный.

— Интересное суждение обо мне.

— Я всего лишь отражаю то, что получаю, — пожала плечами Ева.

Дом состоял всего из двух спален и разделяющей их гостиной. Ева вошла в спальню, из которой открывался вид на озеро. Одна стена была полностью стеклянной и, открыв раздвижные двери, можно попасть прямо на причал. Она окинула комнату взглядом. Цветы на тумбе возле кровати, свежее постельное бельё и отсутствие пыли говорили о том, что кто-то приготовил дом к их приезду. Всё вокруг безукоризненно чистое и щепетильно продуманное. И хотя этот дом был ей по душе, всё же здесь ощущалась какая-то необъяснимая пустота.

Ева подошла к дверям и раздвинула их створки. В лицо пахнуло влагой, наполненной запахами озера и леса. Солнце уже касалось макушек деревьев, отбрасывая на озеро холодные длинные тени. Близилась ночь, и где-то в лесу жалобно запела птица, провожая этот день.

Ева глубоко вдохнула и ощутила, как сомкнулись на её талии руки Марка. Она замерла. Возможно, ей не стоило соглашаться на эту поездку. Но, может, Тай был прав, и всё разрешится само собой.

Марка сводило с ума близкое присутствие Евы. Он так желал её. Желал всё сразу: энергию, тело, душу. Эти желания всецело захватили его, норовя лишить рассудка. Никогда раньше он не испытывал подобных чувств! Он спрятал лицо в волнах её волос и пожалел, что никогда не ощутит их запах. Ева откинула голову ему на плечо, и он, не удержавшись, коснулся губами её шеи. Марк услышал, как сильнее забилось её сердце, как слетел с губ лёгкий вздох. Волна желания достигла пика. И если бы не пылающие руки, он бы поддался искушению.

Не без усилий, Марк отстранился от неё и вышел из комнаты.

— Я за сумками, — сказал он, удаляясь. Ева не ответила, но он слышал, как она вздохнула.

Зачем он привёз её сюда, если даже прикоснуться к ней боится? Так больше не может продолжаться!

— Постой, Марк! — крикнула она и выбежала вслед за ним. — Ты ведь привёз меня сюда, чтобы рассказать всё, раскрыть все свои тайны?

Взгляд синих глаз впился в бледное лицо Марка. Он молчал, и Ева буквально видела, как быстро крутятся шестерёнки в его мозгу, пытаясь выдать очередную отговорку.

— Если нет, то зачем тогда?

— Хотел побыть с тобой наедине.

— Нет. Хватит. Эта игра в кошки мышки окончена, — Ева быстро пошла к двери, собираясь покинуть дом.

— Я не могу рассказать тебе, — простонал Марк, преграждая ей путь.

— Вот как? Почему же?

— Ты не понимаешь!

— А ты попробуй объяснить!

— Не могу, — Марк повернулся к ней спиной и нервно провёл рукой по волосам.

— Можешь, но не хочешь!

Она не видела лица Марка, но в эту минуту её переполняла ненависть к этому непроницаемому менату.

— Как ты думаешь, я себя чувствую? Ты не имеешь права поступать со мной так! — возмущённо воскликнула она. — Не имеешь права! Ты должен был мне сам сказать!

Марк повернулся к ней. Его бледно-голубые глаза вперились в неё. В глубине их расплавленным свинцом застыла боль. Но сейчас Ева не испытывала ни капли сочувствия к его мукам.

— Я молчала... Я ждала... Старалась быть терпеливой. Но всему есть предел, — она прерывисто дышала, голос дрожал.

— Я знаю, ты заслуживаешь знать правду. Но я боюсь за тебя.

— Да брось, Марк, сколько можно?! — взорвалась Ева. — Неужели ты до сих пор не понял, чего я добиваюсь?

Марк в недоумении смотрел на неё.

— Что, серьёзно? Никаких предположений? — она закатила глаза. — Я знаю, кто ты. Кто вы все!

Марк был настолько ошеломлён этим известием, что замер, пытаясь осознать его. Но потом в его глазах вспыхнул гнев.

— Твой дружок?

— Его зовут Тайлен, — прорычала Ева. — И нет. Я сама в состоянии сложить всё воедино.

— Значит, ты понимаешь меня. Я тот, кто может причинить тебе боль, возможно, даже убить. Я хищник, для которого такие как ты — лишь расходный материал.

— Нет, не понимаю. Тем более, что это не правда.

— С того момента, как я впервые тебя увидел, я потерял покой. Как бы сильно я ни старался, я не смог заставить себя отказаться от тебя, — Марк сорвался, и слова нескончаемым потоком полились из него. — Видимо, я законченный эгоист, раз не смог прекратить всё. Следовало сделать это с самого начала. Но я не могу без тебя! Как мог я сказать тебе, что я чудовище и ожидать, что ты поймёшь это?

— Ты идиот, Марк, — тихо прошептала Ева. В её глазах мелькнуло разочарование. — Вместо того, чтобы принять реальность, ты бежишь от неё. Сдаёшься, не спросив ответа. Мне так обидно. Обидно оттого, что мой друг не побоялся довериться мне, а тот, кому я отдала своё сердце, так пренебрёг мною... — голос её оборвался. Она испугалась, что не сможет сдержать подступивших слёз.

Резко повернувшись, она бросилась бежать, сама не зная куда. Она была страшно возбуждена и разгневана. Ноги сами несли её вперёд. Она не знала, как долго бежала и куда, просто бежала в поисках успокоения.

В изнеможении Ева остановилась у маленького ручья и без сил опустилась на колени. Она была в отчаянии. Почему, ну почему это происходит? Она дрожала, но не от холода. Дрожала и, как рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух и чувствовала себя опустошённой, потерянной, словно из неё вытянули все силы. Она медленно огляделась. Ева понятия не имела, где находилась. Вокруг плотной стеной её обступал лес.

Опёршись спиной на ствол дерева и обхватив себя руками, она стала прислушиваться к шуму ручья. Звук переливающейся воды успокаивал. Ева закрыла глаза и глубоко вдохнула. На её губах появилась улыбка. Пахло мятой. Её лёгкий прохладный аромат невозможно было ни с чем спутать. Она сразу вспомнила о Тае. Если бы он сейчас был тут, она бы прижалась к нему, ощутила бы его тепло и поддержку. Он бы непременно успокоил её. Ему всегда удавалось найти верные слова или помолчать, когда нужна была просто тишина. Он всегда чутко угадывал её настроение. Ева почувствовала, как гнев и отчаяние отступают. Ночной ветерок овевал её пылающее лицо. Сколько всего было в нём. Наполненный сотнями ароматов, он нёс в себе невероятную силу, присмиревшую перед мощью леса.

Что ей теперь делать? Перед ней стоял тот же выбор, что и прежде. Она могла порвать любые отношения с Марком и попытаться всё забыть. Но этот план заранее был обречён на провал. Или могла вернуться и попытаться построить будущее с ним. Ведь так случилось, что теперь она его не представляла без Марка. Он ошибся, но она должна была дать ему возможность всё исправить. Быть может, теперь, когда между ними больше нет лжи, он станет более открытым.

Марк вернулся к дому у озера. Им овладела странная тревога. А что, если и здесь её нет? Он был разбит. Всю ночь он провёл в поисках Евы. Она так стремительно убежала от него. Он хотел броситься за ней, но не смог сдвинуться с места, а когда очнулся, не нашёл её следа. Она словно испарилась. Как это возможно? Он надеялся найти её дома, но тщетно. У Марка возникло предположение, что она отправилась в деревню к своему другу, но он почувствовал его присутствие неподалёку от дома Евы. Значит, хокку тоже не знал, где она. Страх за неё сжимал ему сердце. Она была одна в диком лесу. Ночью.

Сколько долгих дней, сколько лет прожил он без неё! Как долго пустота в сердце терзала грудь! Теперь, когда они встретились, ему порой начинало казаться, что всё происходит во сне. На самом деле её по-прежнему нет. Она просто тень, мечта, мучительно пронзающая его воспалённый мозг.

В доме не горел свет, но она была здесь. Он сразу почувствовал. Марк влетел в дом. Дверь в спальню, в которой ещё недавно они находились, была приоткрыта. Ева сидела на кровати спиной к нему и смотрела на озеро. Двери на террасу по-прежнему были открыты. Ночной ветер влетал в комнату, раздувая тонкие занавески и играя в её волосах, рассыпавшихся по плечам. Небо посветлело. Близился рассвет.

Марк понял: за одну только возможность заключить её в свои объятия, прижаться губами к её губам, он продал бы душу дьяволу. Хотя она и так, наверное, уже его...

Он подошёл к Еве и опустился на пол перед ней. Ева не смотрела на него. Её взгляд был устремлён на спокойную гладь озера.

— Прости меня, — сказал Марк.

Ева опустила на него свои удивительно синие глаза, в которых сейчас застыла вселенская печаль.

— Я боялся напугать тебя и поэтому молчал. Это тяжёлое бремя. И я не имею права взваливать его на тебя. Но если ты согласишься быть рядом со мной, то о большем я и мечтать не смею. Я не хотел принести тебе столько переживаний и страданий. Я допустил грубейшую ошибку, не сказав тебе правду. Прости меня...

Ева подняла руку и опустила её на голову Марка. Медленно она гладила его, пропуская светлые волосы между пальцев. Он поднял на неё глаза и, перехватив руку, нежно поцеловал. Рука Евы была так холодна, что даже он ощутил это.

— Никакой лжи больше, — сказала она.

— Обещаю.

— И ты позволишь мне самой принимать решения.

Дождавшись утвердительного кивка, Ева наклонилась к нему, и Марк прижал её к своей груди.

— Любовь моя, — прошептал он ей на ухо. — Никогда больше я не оставлю тебя.

Ева поцеловала его в шею и почувствовала, как он снова напрягся.

— Я не боюсь тебя, так и ты меня перестань бояться, — она отстранилась от него и заглянула ему в глаза. — Попробуй больше доверять себе и мне.

Марк протянул руку и замер в нерешительности. Ева смотрела на него открыто, без тени страха. Он сделал глубокий вдох и коснулся подушечками пальцев её щеки. Нежная мягкая кожа обожгла его, словно раскалённый металл, но он не отнял руки. Марк закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Он тяжело дышал, пытаясь успокоить своё сердце, которое просто вырывалось из груди. Он чувствовал, как потоки её мощной энергии проникают сквозь пальцы, как они живительной силой проходят по венам. Этот волшебный вкус... Её энергия опьяняла, сводила с ума. Он понимал, что должен это прекратить, должен остановиться. Дыхание Евы замедлилось. Марк открыл глаза и увидел, как посерела её кожа под пальцами, как тонкими тёмными нитями от них расползалась смерть, поглощая её силы. А она всё также сидела, не шелохнувшись, доверчиво и храбро смотрела на него своими бездонными глазами. Её бледные губы слегка приоткрылись. Она медленно втягивала в себя воздух.

Марка пронзила мысль, что он может её убить. Он вздрогнул и одёрнул руку.

— Нет! — воскликнула она, на лету подхватывая её, и снова прижала к своей щеке. — Попытайся ещё. У тебя получится.

Марк снова закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Он вновь почувствовал потоки энергии, но не позволил себе пробовать их на вкус, чтобы он не захлестнул его. Он шумно выдохнул и стал разделять потоки. Один за другим Марк нащупывал их и будто выключал, перерезая проводки. Но он чувствовал, что и Ева не спешила отдавать энергию, каким-то необъяснимым образом понемногу блокируя его. Марк стал ощущать мягкость её кожи, тепло, исходящее от неё. Она больше не обжигала. Ему удалось испытать то чувство, о котором он так мечтал. Марк открыл глаза. Ева улыбалась ему.

Она была божественна! Прекрасна в своей женской хрупкости снаружи и несгибаемой мощи духа внутри! Её глаза таили в себе великую тайну, разгадать которую ему было не по силам. Они словно лучились магическим светом, звали испытать наслаждение. Серебрясь, этот свет проникал во всё его существо, обжигая и в то же время, оставаясь холодным. Ева не двигалась, позволив ему самому принимать решения. Марк провёл пальцами по её щеке и, приподняв подбородок, коснулся её губ поцелуем. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Сердце стучало, как отбойный молоток. Всё его тело пылало, горело огнём, но он не остановился. Ева запустила пальцы в его волосы. Это было выше его сил. Она была выше его сил!

Прикосновения её губ, ласковых рук будили в нём ощущения, которых он раньше не знал и не думал, что способен познать. Марк издал глухой стон. Его разрывали долго подавляемые желания. И это были не просто желания, а жгучий голод. Он опрокинул её на кровать, лишая возможности отступления. Ева и не собиралась отступать. Рука Марка скользнула по её груди вниз, пуговка за пуговкой, расстегивая блузку. Когда его губы коснулись её горячей мягкой кожи, Ева со стоном выгнулась ему навстречу. На мгновение отстранившись, он позволил ей стянуть с себя рубашку. И снова прильнул к ней, и Ева с готовностью отозвалась, чуть приподняв ногу и обхватив его бедро. Ощущение блаженства отдавалось в каждой клеточке его тела. Голова кружилась. И всё же какая-то тревожная часть его рассудка заставляла его быть сдержаннее в своих порывах, чем хотелось бы.

Он перестал обжигаться об неё, растворившись в ощущении единения. Был ли он когда-нибудь человечней? Был ли настолько раним и уязвим, как сейчас, рядом с ней? В её хрупком человеческом теле ощущалась необъяснимая мощь.

— Люблю тебя! — выдохнул Марк, увлекаемый волнами наслаждения.

Не обладая никакой физической силой, она победила его. И Марку стало страшно. Страшно от того, что он был слаб перед ней, и эта слабость заключалась в самом её существовании. Он попробовал её на вкус, но теперь ему нужно было больше. Нужна была вся она.

Когда Марк открыл глаза, солнце уже близилось к закату. Сколько он проспал? Часов восемь? Раньше он никогда не спал больше четырех. Тадаллинам вообще не свойственен долгий сон, но он чувствовал себя таким отдохнувшим! Он словно заново родился. Рядом, в его объятиях тихонько посапывала Ева. На её щеках горел румянец, волосы разметались по подушке. Марк наклонился и коснулся губами её лба. Ева пошевелилась и открыла глаза.

— Прости, не хотел тебя будить.

Ева улыбнулась и, прильнув к нему, снова закрыла глаза.

— Я уже говорил, что ты просто невероятная? — сказал Марк.

— Что-то не припомню, — она улыбнулась и снова провалилась в сон.

Марк поправил одеяло и осторожно выскользнул из постели. Еве требовался отдых. Позабыв обо всём на свете, он упивался ею. Утолял свой голод, но не тот, который терзал его при каждой их встрече, а тот, который испытывает обычный мужчина к любимой женщине. Столько лет он копился в нём! И Ева терпеливо утоляла его, пока он, наконец, не пресытился и, совершенно обессиленная, моментально забылась в глубоком сне.

Ева проснулась от дурманящего запаха чего-то вкусного. Марка рядом не оказалось. Она услышала, как он гремит на кухне посудой. Какая же она голодная! Когда она в последний раз ела? Ева быстро приняла душ и, накинув на себя лёгкий халат, отправилась на кухню.

— Я совершенно не умею готовить, — сказал Марк, увидев её. — Я где-то видел, как жарят яичницу. Если что, заранее прошу прощения.

Он выложил на тарелку дымящуюся яичницу и налил в кружку горячий кофе.

— Ты не поверишь, но я тоже практически не умею готовить. Не для кого было учиться, а мне хватает самой незамысловатой еды, — Ева поцеловала его и взяла тарелку с кружкой в руки. — Давай позавтракаем на улице. Сегодня такой прекрасный день!

Марк взглянул на небо. Солнце скрылось за домом, и от крыши тянулись длинные тени. Можно поставить столик там. Он кивнул и налил себе кофе.

— Значит, вы ничего не едите? — спросила Ева, усаживаясь за стол.

— Не совсем так. Мы нуждаемся в пище, но не чувствуем её вкуса. Совсем. Поэтому для нас это как вату жевать. Пища лишь поддерживает наш организм, не принося насыщения. Мы вообще не чувствуем ни вкуса, ни запаха в обычном понимании этих слов.

— А людская энергия приносит, — сказала Ева.

Марк видел, ей нелегко принять правду. И ещё труднее будет понять. Он кивнул.

— Значит, вы убиваете людей?

— Это слишком серьёзный вопрос. Давай начнём с чего-нибудь попроще? — Марк постарался обойти опасный вопрос, но, встретив жёсткий взгляд Евы, продолжил. — Мы берём понемногу энергии у разных людей, не причиняя им физического вреда.

— Но разве они потом не бегут в ужасе призывая на помощь?

— Если делать это осторожно, то они не поймут, что произошло. Почувствуют дискомфорт — да, но ничего более. Но для этого нужен физический контакт. К тому же, пока человек находится под воздействием, мы можем влиять на его сознание. Например, заставить забыть о контакте. Чем чаще влияешь на сознание человека, тем легче он поддаётся.

Спрятав взгляд, Ева прикусила губу. Тай говорил ей об этом.

— Но со мной было не так.

— С тобой всё было не так. Почему думаешь, я столько времени держался от тебя на расстоянии? С того момента, как ты появилась, я словно с ума сошёл. Твоя энергия не такая, как у всех. Ты привлекла меня, как жемчужина среди песка. Всё, о чём я мог думать — это о вкусе твоей энергии. И стоило мне его ощутить, как все остальные в мире перестали для меня существовать. Но не только вкус поразил меня. Я не смог повлиять на твоё сознание.

— Почему?

— Не знаю, — он задумчиво покачал головой.

Марк знал, ответ не совсем полный и пытливый взгляд синих глаз говорил, что не отступит, пока не получит ответа на главный вопрос. Как бы он не боялся испугать Еву, он должен был рассказать ей всё.

— Раз в месяц мы ходим на охоту, и тогда чья-то жизнь обрывается.

Ева замерла. Она опустила глаза в тарелку и долго молчала, переваривая информацию. Марк напряжённо ожидал её реакции.

— Ладно, — тихо сказала она и вновь взялась за вилку.

— Ладно? — Марк в недоумении уставился на неё. — Просто, ладно???

— Марк, — Ева подняла на него свои выразительные глаза. — Я могу это изменить? Нет. А значит, у меня есть два варианта: уйти или остаться и попытаться понять, как бы тяжело это не было. И я ведь всё ещё здесь?

— Я действительно идиот, — улыбнулся он. — Знай я, что ты такая бесстрашная, я бы давно всё тебе рассказал.

— Я не бесстрашная, — Ева внимательно посмотрела на Марка. В её глазах он увидел нескрываемое волнение. — Мне страшно, — собрав всё своё мужество, сказала она. — Моя жизнь перевернулась. Столько нового и невероятного произошло. И это не может меня не пугать. Но знаешь, что пугает больше всего? Неизвестность. Когда ты знаешь правду, ты можешь решить, что с ней делать.

Марк в очередной раз был поражён ею. Ева обладала особенной силой. Сначала он недооценил её, но теперь понял: её существо было для него более непостижимой загадкой, чем он предполагал. Ему пришлось признать, что за бесподобной красотой и храброй душой скрывалось ещё много непознанного.

— Прости меня за то, что отнял у тебя спокойную жизнь, — он осторожно коснулся её руки. — Но я обещаю сделать всё, чтобы ты была счастлива.

Ева встала со своего кресла и села Марку на колени с кружкой в руках.

— Тайное, наконец, стало явным. А с остальным мы разберёмся, — она сделала большой глоток из кружки и тут же сморщилась. — Прости, но кофе ты сварил ужасный. И яичница подгорела.

Марк рассмеялся. Его громкий смех эхом разнёсся над озером, разбудив спящих птиц. Шумно хлопая крыльями, они вылетали из зарослей камыша. Смеялся ли он так когда-нибудь? Смеялся ли вообще? У него стало так легко на душе, словно его, наконец, перестала мучить боль.

Как только Ева покончила с завтраком, она почувствовала, что глаза слипаются. Её снова клонило в сон.

— Я тебя просто замучил, — извиняясь, сказал Марк. — Вот что бывает, когда идёшь на поводу у голода.

Он поднял Еву и понёс обратно в кровать.

— Я была голодна не меньше тебя. Ну, может, чуточку меньше, — улыбнулась Ева и залилась румянцем. — Я не хочу спать.

— Ещё как хочешь! Не переживай, у нас с тобой ещё целая жизнь впереди. Всё успеем.

Он бережно уложил её в кровать, накрыл одеялом и прилёг рядом. Ева положила голову ему на грудь и уже через пару минут сладко спала.

Весь следующий день они бродили возле озера, наслаждаясь тишиной, покоем и друг другом. Периодически Ева задавала Марку вопросы о его семье и образе жизни. Они возникали из ниоткуда и всегда неожиданно, но Марк терпеливо и честно отвечал на все. Он рассказал ей о существующем Союзе Пяти Семей, в который входили пять местных кланов тада́ллинов. Так они себя называли, считая термин менат оскорбительным. Тадаллины же означало «истинные». Это был союз, основанный на отказе от убийства людей и заключении перемирия с суолейя. Благодаря созданию этого союза тадаллинам удалось прекратить вековую войну с ними. Валентин был его основателем и главой, а Марку предстояло стать его преемником, отчего каждый его шаг должен был быть тщательно обдуман и взвешен.

Марк рассказал о том, как тада́ллины видят человеческую энергию. Каждый человек, помимо всех других неповторимых качеств, обладает ещё и определённой энергетикой, которая, как ореол, окутывает его. Из этой энергии тадаллины могут черпать информацию. По изменению цвета ореола можно понять, что чувствует человек. Напуган он или в сомнениях, или, быть может, счастлив. Благодаря этому тадаллины могут играть на чувствах людей и манипулировать ими. А ещё недавний контакт позволяет тадаллину какое-то время использовать энергию для видений.

— Каких видений? — непонимающе нахмурилась Ева.

— Это не совсем видения. Скорее связь, позволяющая увидеть недавние действия жертвы, — Марк запнулся на этом слове, но не смог найти ему замены. — Это длится совсем не долго.

— А какой мой ореол?

— Здесь ты снова отличилась, — Марк улыбнулся. — Ты закрыта для нас. Твой ореол имеет лишь один цвет — серебристый. Мне лишь иногда удаётся почувствовать изменения в твоём ореоле, но понять, что это значит, ещё реже. Я стал улавливать связь между оттенками и твоим настроением. И всё же это больше предположение, чем уверенность. Я только чувствую, насколько мощная энергия заключена в твоём хрупком теле, и она будит во мне желание вновь почувствовать её вкус.

Вечером пришло время возвращаться. Ева окинула печальным взглядом дом, в котором она была счастлива.

— Мы можем приезжать сюда, когда пожелаешь, — шепнул ей Марк и открыл дверь машины.

— А мы можем вообще отсюда не уезжать? — с детской наивностью спросила она, когда он сел рядом.

— Боюсь, что нет.

Едва машина Марка отъехала от дома Евы, раздался стук в дверь. На пороге стоял Тай. Его глаза были чёрными, как ночь. Лицо осунулось и выглядело измождённым. Он тяжело дышал. Тай был босиком и в одних брюках, значит, пришёл он сюда в волчьем обличии.

— Ты жива? Отлично! — сухо бросил он и, развернувшись, зашагал к лесу.

Ева кинулась за ним.

— Тай, подожди! Что случилось?

— Ты хоть представляешь, как я волновался? — он остановился и с осуждением посмотрел на неё. — Я просто с ума сходил! Ты исчезла, не сказав ни слова. Что я должен был думать?

— Я была в доме Марка у озера в лесу.

Тай замер.

— Значит, он всё-таки рассказал тебе?

— Не совсем. Но теперь я официально в курсе. Я отправила сообщение тебе на мобильный перед отъездом и не думала, что ты будешь так переживать.

— Я ничего не получал, — растерянно сказал Тай.

Он понемногу успокаивался. Ева была здесь. И с ней всё в порядке. Самое страшное позади.

— Пойдём в дом, Тай. Выпьем чая и поговорим, — Ева протянула ему руку. Он вздохнул и взялся за неё.

— Прости, я не хотела доставить тебе столько проблем, — она разлила по кружкам горячий чай.

— Он тебе всё рассказал?

— Да. И про охоту тоже.

— Итак, ты знаешь всё как есть и всё же с ним, — Тай вертел в руках кружку.

— Да, — Ева подошла к окну и всмотрелась в темноту.

— Ты хоть понимаешь, что если он к тебе прикоснётся, то может убить?

— Не убил, — едва слышно ответила Ева и опустила глаза.

Кружка в руках Тая замерла. В комнате повисла тишина. Она снова причинила ему боль. Спустя какое-то время Ева услышала вздох.

— Я согласился на место друга, но согласится ли... Марк с такой дружбой?

Она резко обернулась. Её лицо хмурилось, будто она не понимала, что тут обсуждать.

— У него нет выбора.

Тай снова вздохнул и опустил глаза. Вряд ли ему когда-либо было так тяжело. Он молча разглядывал кружку в руках. Ева подошла и села рядом с ним.

— Неужели между нами теперь всё станет сложно?

— Нет, не станет, — он поднял на неё полные невыразимой боли глаза. — Дай мне время свыкнуться с мыслью, что ты с ним.

— Хорошо, — она поникла, понимая, какую боль испытывает Тай.

Тяжёлый вздох снова вырвался из его груди. Он сделал большой глоток из кружки. Когда Ева вновь посмотрела на него, то увидела, что его взгляд снова стал мягким, а лицо спокойным, хотя в уголках глаз притаилась печаль.

— Так ты его вынудила признаться?

— С чего ты взял? — Ева округлила глаза в притворном удивлении, но, не выдержав, улыбнулась. — Припёрла его к стенке фактами.

Тай горько усмехнулся. Ева обладала отличной памятью и легко сопоставляла факты. Да уж, если эта девушка что-то решит, то не отступит, пока не добьётся своего.

— Тай, это что получается, они зло? Вереск от них защищает? — лицо Евы вновь помрачнело. — Но они ведь вынуждены это делать ради выживания.

— Зло или не зло, но на них действует. Вереском их, конечно, не убить, но есть одно средство, действующее наверняка.

У Евы от этих слов мурашки по спине побежали.

— Так уж вышло, что мы кровные враги, причём в буквальном смысле этого слова. Наша кровь — яд для них, а их, соответственно, для нас. По сути, она не убивает, а парализует, причиняя невыносимую боль, и не даёт ранам затянуться быстро, как обычно. Но если пронзить сердце предметом, смазанным в крови, то ничто уже не поможет.

— Я даже думать не хочу, что вы можете причинить вред друг другу.

— Я боюсь, что он может причинить вред тебе.

— А он боится, что ты можешь причинить вред мне. Но знаешь, что меня обижает? То, что каждый из вас думает, что я не в состоянии постоять за себя.

— Я не сомневаюсь в твоей смелости и самостоятельности, но иногда боюсь, что они мешают тебе трезво оценивать ситуацию.

— Я всё понимаю, Тай. И всё осознаю.

Он внимательно посмотрел на неё и кивнул.

Постепенно жизнь стала входить в спокойное русло. Между Евой и семьёй Марка больше не было тайн, и это заметно снизило градус напряжения. Всё стало проще. Никому больше не нужно было притворяться тем, кем он не являлся. Установился определённый ритм жизни. Основную часть недели Ева проводила с Марком. Иногда они ужинали с его семьёй. А в выходные она отправлялась в деревню Тая. Все терпеливо сносили существование друг друга в жизни Евы, но предпочитали не говорить об этом.

Лето брало верх, и солнце всё чаще будило Еву по утрам. Раньше она очень радовалась каждому его лучику и стремилась проводить на открытом воздухе как можно больше времени. Теперь же эта радость казалась неполной, потому что в такие моменты рядом не было Марка. Светлокожие тадаллины плохо переносили жару и прямые солнечные лучи и предпочитали проводить время в прохладных местах, куда они не попадали.

Иногда Ева начинала чувствовать себя одиноко, ведь провести с Марком целый день наедине удавалось крайне редко. Но друзья не давали ей грустить. Ева очень любила, когда её дом был полон людей. Постепенно он менял облик. Ребята помогли ей починить всё, что требовало ремонта. Старый диван сменил новый, больших размеров. Пол украсил яркий цветастый ковёр, наподобие того, что был у Тая дома. Его подарили Еве ребята. Появился современный телевизор. А её излюбленным местом стало кресло, такое же огромное, как в доме Тая. Она сворачивалась в нём калачиком, чувствуя себя в безопасности. В основной комнате ребята даже помогли ей переклеить обои. Со своей нынешней зарплатой Ева могла позволить себе гораздо больше, чем раньше. К тому же ей теперь не нужно было платить за жильё. Дом стал более уютным и комфортным, но главное — любимым.

У Евы появилась возможность заботиться о ком-то. Она с воодушевлением занялась изучением кулинарных книг, и кухня стала использоваться по назначению гораздо чаще. Аника помогала ей советами. Холодильник постоянно был забит едой в ожидании прихода парней. Что бы она ни приготовила, всё молниеносно сметалось со стола. Когда гостями были её друзья из деревни, в доме Евы воцарялся весёлый хаос. Всё переворачивалось с ног на голову. Но это не раздражало её. Наоборот, постоянная суета и забота о близких держали Еву в тонусе. Ребята дурачились, как дети, и она вместе с ними. Музыка и смех не смолкали. Словом, в такие дни жизнь била ключом. Ева больше не могла представить свою жизнь без них, не хотела и не собиралась. Оттого, что в её доме частыми гостями были местные ребята, жители деревни перестали относиться к Еве с подозрением. Однако к Марку они относились по-прежнему недоброжелательно. Ева стала замечать, что и он не стремился приезжать в деревню, постоянно приглашая её в рестораны или в особняк Аренских.

С семьёй Марка отношения были натянутые. Она понимала, отчасти это из-за её дружбы с суолейя. Однако никто ничем не выказывал недовольства. И Ева предпочитала не касаться этой темы. Постоянная сдержанность тадаллинов в чувствах, в общении не давали Еве расслабиться. Стоило ей громко засмеяться или остро пошутить, как её непременно одаривали порицающим взглядом. Две семьи. Такие разные. Ева старалась соответствовать Аренским, вести себя подобающим образом. Но стоило ей остаться с Марком наедине, как всё это переставало иметь значение. Его любовь была как ласковый шёпот волн — нежной, взвешенной и осторожной, но от этого не менее волнительной. Ева растворилась в этой любви без остатка. Иногда ей даже становилось страшно оттого, что она теряет себя в нём.