Лёд и пламень

Глава 8

Глава 8

Ночью Еве стало холодно. Бока болели, будто она спала на чём-то очень твёрдом. Она поморщилась и открыла глаза. Над головой сплетались в пёструю крышу ветви клёнов. Сквозь них пробивались редкие лучики солнца. Ева повернула голову и увидела, что лежит на земле, как ковром укрытой багряного цвета резными листьями. Лёгкий мороз простегал ковёр серебряной нитью, поблёскивающей в блеклом свете. Она снова была в лесу в одной лишь пижаме, и мороз не замедлил принять её в свои холодные объятия, пробирая до костей. По телу прошла мелкая дрожь. Она села, подтянув ноги к груди, обхватила их руками в попытке сохранить тепло. Ева огляделась по сторонам. Вокруг, на сколько хватало глаз прямые стволы клёнов, ярко окрашенных в бордовый цвет, отчего бордовым казалось всё вокруг. На лес словно кто-то вылил огромную банку краски. «Разве уже осень?» — пронеслось в голове у Евы.

А потом она услышала своё сердце. Такое громкое. Ева прислушалась и поняла: кроме стука сердца в этом странном лесу нет ни одного другого звука. Ни стрекота насекомых, ни пения птиц. Даже ветер не играл в листве. Всё замерло, как на фотоснимке. Ева провела рукой по листьям. Шуршание от её лёгкого прикосновения эхом разнеслось по лесу. Красивая картина и тишина не успокаивали, наоборот, заставляли испытывать животный страх.

Боковым зрением Ева уловила какое-то движение. Быстро повернувшись, она увидела лишь, как что-то светлое промелькнуло за деревьями. Потом оно мелькнуло с другой стороны, уже ближе. Затем ещё ближе. Она вскочила на ноги и стала всматриваться в чащу леса. Каждой клеточкой души она ощущала угрозу. Из-за деревьев показалась фигура. Девушка, одетая в светлое, отчего в багровом лесу она казалась ослепительно белой. Её бледное лицо обрамляли белые волосы, делая её образ мистическим, даже призрачным. Она смотрела на Еву холодными, до боли знакомыми глазами.

Девушка пошла навстречу Еве. Она сделала несколько шагов, а секунду спустя оказалась намного ближе. Как будто кто-то промотал несколько кадров вперёд. Потом ещё пара шагов и снова рывком она приблизилась. Ева не понимала, как это возможно. Девушка словно исчезала на мгновение, а потом появлялась гораздо ближе. Неужели можно двигаться так быстро? Теперь их разделяли каких-то метров десять. И чем ближе становилась девушка, тем больший страх охватывал Еву. А сердце стучало так громко и сильно, что его звук заполнял собой всё вокруг, становясь нестерпимо резким. Ева попыталась разглядеть лицо девушки, но не могла. В отдельности она видела каждую его часть, но пазлы отказывались складываться в цельную картинку. И тогда Ева сосредоточилась на смотрящих на неё с ненавистью серо-голубых глазах.

Инстинкты подсказывали Еве: нельзя допустить, чтобы девушка добралась до неё. Она попятилась, а потом бросилась бежать со всех ног прочь от неё. Но как бы быстро не бежала, Ева ощущала неотвратимое приближение незнакомки. Выбиваясь из сил, Ева попыталась ещё ускориться, хотя знала — это бессмысленно. Ей не уйти. Тогда она резко остановилась и развернулась лицом к преследовательнице. Девушка тоже замерла. Она была совсем рядом, настолько близко, что Ева вздрогнула от неожиданности. Она тяжело дышала, а девушка выглядела так, словно не участвовала в этой погоне. Её дыхание оставалось ровным, а лицо по-прежнему призрачно-бледным.

Медленно, шаг за шагом, словно хищник к добыче, она подкрадывалась к Еве. Её глаза излучали слабое холодное свечение. Она пригнулась, готовясь к прыжку. Ева видела, как её тонкие бескровные губы растянулись в победной улыбке. Но вдруг девушка замерла. На её лице застыло недоумение, а глаза смотрели за спину Евы. Оттуда донеслось глухое рычание. Недоумение на лице девушки сменилось гневом. Ева не знала, кто у неё за спиной, но чувствовала — он пришёл защитить. Медленно и осторожно Ева стала отступать назад к спасителю и не удивилась, когда её рука коснулась мягкой тёплой шерсти. Она словно ожидала этого. Другой её руки коснулось что-то влажное и прохладное, а потом её облизал мягкий тёплый язык. Ева сделала ещё шаг и прижалась спиной к вороху шерсти. Она знала — ей больше ничего не угрожает. Теперь она победно улыбнулась девушке. Та, сильно пригнувшись к земле, готовилась к нападению. За спиной Евы вновь раздалось рычание, на этот раз более громкое и убедительное. Пальцами рук Ева ощутила вибрацию голоса в теле защитника. Незнакомка застыла в нерешительности, оценивая свои возможности. Ева поняла, что преимущество явно не на её стороне. Издав дикий, леденящий душу вопль разочарования, девушка молниеносно исчезла в лесу.

Ева больше не испытывала страха. Она перестала бояться, как только её руки коснулись меха. Холод тоже отступил. Она стояла, прижавшись спиной к спасителю, и тепло, исходящее от него, окутывало её. Ощущение абсолютного спокойствия передавалось Еве, на душе стало легко. Она не шевелилась, лишь её рука гладила густую длинную шерсть. Она должна была обернуться. Должна была узнать, кому обязана спасением. Ева глубоко вдохнула и, закрыв глаза, быстро обернулась, а когда открыла их, увидела... потолок. Обычный белый потолок своей спальни. Ева в недоумении уставилась на него. Ей потребовалось немало времени, чтобы осознать — это был всего лишь сон. Но он был таким реальным, что Ева ещё долго оставалась в его власти.

За окном хмурились тучи, а на душе у Евы было светло и радостно. Сон растаял, но оставил ей приятное ощущение защищённости и тепла, даже не смотря на пугающее начало.

Ева проснулась задолго до будильника. Улыбнувшись, она потянулась в кровати. Ощущение счастья переполняло её. И в самом деле, причин грустить не было. У неё хорошая работа, хоть и старенький, но всё же свой дом и такой друг, как Тайлен. И вдруг нестерпимо захотелось пробежаться по лесу. Она скинула одеяло и выскользнула из кровати. Уже спустя пять минут она распахнула дверь на улицу. Широко улыбаясь, Ева вдыхала прохладный, пропитанный запахами леса воздух. Наконец-то она ощутила, что здесь её дом. Даже пасмурная погода и мельчайшие капли тумана, садившиеся на лицо, не могли испортить ей настроение.

Уже выходя из дома на работу, Ева заметила возле ключей на тумбе листок бумаги, сложенный вдвое. Развернув его, Ева улыбнулась. «Хорошего дня». Два слова, аккуратно выведенных Таем перед уходом, простых, но таких приятных, таких важных в мире, где она больше не была одна.

Возле офиса, облокотившись на машину, её снова ждал Марк.

— Привет, — он улыбнулся.

— Здравствуй, — сдержанно поздоровалась Ева.

Желая сохранить свой прекрасный настрой, Ева совершенно не хотела снова вступать в бессмысленные препирательства с Марком. Она обогнула его и вошла в здание.

И всё же от его взгляда не укрылось то, что она буквально излучала счастье. Марк был удивлён такой переменой. Вчера он оставил её совсем в другом настроении.

— Ты сегодня выглядишь как-то иначе, — Марк догнал её у лифта.

Ева не смотрела на него и изо всех сил старалась подавить странное чувство тревоги, всегда возникающее рядом с ним.

— Ты какая-то другая, — Марк снова внимательно осмотрел её. — Более лёгкая. Даже твой внешний облик говорит об этом.

Ева оглядела себя: светло-бежевые брюки, рубашка до середины бедра цвета пыльной розы, широкий кожаный пояс в тон туфель. Нога её уже совсем не беспокоила, и поэтому она решилась надеть туфли на каблуке. Всё цвета светлые, в тёплых тонах. Ева улыбнулась.

А Марк нахмурился. Он никак не мог понять причины таких разительных изменений. Вчера она казалась подавленной и разбитой, а теперь светится от счастья.

— Я, наконец, почувствовала себя, как дома, — пожала плечами она.

— Благодаря чему?

— Боюсь, что тебя это не касается.

Неприятная догадка вспыхнула в голове Марка. Кровь отхлынула от его лица, руки непроизвольно сжались в кулаки. Он постарался дышать ровно. Главное — не выдать своих эмоций. Если она увидит его в таком состоянии, то снова начнёт задавать вопросы и снова между ними возникнет спор. Но Ева по-прежнему не смотрела на него, тем самым дав ему время взять себя в руки. Когда двери лифта открылись, она направилась прямиком в свой офис.

Собрания в этот день не было, и потому он прошёл незаметно и спокойно. Ева постоянно избегала Алису. Вопросы неминуемо градом посыпались бы на неё. И что ей было отвечать на них? Что Марк больше без неё не может? Или что она понятия не имеет, что между ними происходит? Вот уж поистине правда! На обед она не пошла всё по той же причине. И едва часы пробили шесть, она стремительно покинула офис.

На следующий день Ева приехала на работу к самому собранию. Она вошла в зал, когда все уже заняли свои места, и, поздоровавшись, опустилась в своё кресло. Марк сидел напротив. Сведя пальцы у переносицы, он пытался поймать её взгляд. Но Ева не смотрела на него, хотя ей давалось это не просто. Когда собрание закончилось, она ускользнула из зала, надеясь, что Марк не последует за ней. И он этого не сделал.

В полдень Алиса попыталась выманить Еву на обед, но она отказалась, сославшись на большое количество работы. Весь оставшийся день её больше никто не тревожил, и ей удалось полностью сосредоточиться на проекте.

— Ты от меня скрываешься?

Ева вздрогнула всем телом. Она наводила порядок на своём столе в конце рабочего дня и не ожидала уже никого увидеть. И меньше всего она хотела увидеть Марка. Почему он всегда застаёт её врасплох? Словно намеренно тихо подкрадывается.

— Нет, — ответила она, но потом добавила. — Возможно.

— Почему? Я ведь обещал, что больше не стану тебя отталкивать.

— И что это значит? — она подняла на него глаза. — Что ты расскажешь мне правду?

Марк молчал, и Ева ощутила, как в ней снова просыпается раздражение. Она закатила глаза и взяла свою сумку.

— До свидания, Марк.

— А как же ужин?

— Какой ужин?

— На который тебя пригласила моя сестра. Если помнишь, ты согласилась, — Марк довольно улыбнулся, понимая, что теперь ей не отвертеться.

— Я совершенно об этом забыла, — Ева устало потёрла лоб. — Я одета не совсем подходяще.

У неё не было желания ехать на этот ужин.

— Ты прекрасно выглядишь. И боюсь, отказаться сейчас было бы не вежливо.

— Что ж, тогда поехали, — сдаваясь, вздохнула Ева.

Всю дорогу они провели в молчании. Приподнятое настроение Евы улетучилось. Теперь она злилась на себя за то, что забыла об этом ужине. Зачем она вообще на него согласилась? Вспомни она раньше, и у неё была бы возможность вежливо отказаться. И вдруг она вспомнила о ещё одной встрече, назначенной на сегодня.

— Похоже, у меня серьёзные проблемы с памятью, — сказала она вслух. — Я забыла, что договорилась увидеться сегодня ещё кое с кем.

Ева достала мобильник и быстро набрала сообщение Таю. Настроение стало ещё хуже.

А ещё она страшно переживала из-за семьи Марка. Она знала — их объединяет нечто не понятное ей и от этого пугающее. Но по той же причине Еве лишь больше хотелось разобраться во всём. Докопаться, наконец, до истины и понять, что же это всё-таки за семья.

— Переживаешь? — спросил Марк, заметив её несколько растерянный вид.

— А есть из-за чего? — она оторвала взгляд от дороги и посмотрела на него.

Марк улыбнулся. Как часто он получал в ответ новый вопрос, призванный выудить нужную информацию, не выдавая своей.

— Это всего лишь ужин, — Ева пожала плечами, принимая невозмутимый вид, но Марк слышал, как быстро застучало её сердечко, когда они приблизились к особняку.

Машина подъехала к высокому забору, из-за которого просматривались лишь верхушки деревьев. Огромные ворота медленно распахнулись, и машина покатила по мощёной дороге. Дом, в архитектуре которого угадывались черты традиционной английской усадьбы, был окружён парком и практически скрыт среди деревьев. В его фасадах не было ничего броского, призванного поразить воображение, лишь строгость, монументальность и некоторая английская холодность.

Едва Марк заглушил мотор. На пороге появилась Влада. Она улыбнулась и помахала им рукой. Ева глубоко вдохнула и вышла из машины, не дав возможности Марку открыть её дверь. И зачем, спрашивается, она здесь?

— Рада снова тебя видеть, — поприветствовала её Влада.

— Здравствуй, — скованно улыбнулась Ева.

Влада не двигалась с места. Она словно замерла, а её глаза сосредоточились на лице Евы. И хотя на губах девушки играла приветливая улыбка, Ева ощутила, как настороженно она изучает её.

Марк вышел вперёд, разрывая незримую связь, возникшую между девушками.

— Простите, — встрепенулась Влада. — Какая я негостеприимная! Проходи, пожалуйста.

Стоило Еве переступить порог, как неизвестно откуда перед ней возник Олег.

— Здравствуй, — сдержанно поздоровался он и отступил в сторону, пропуская её.

Ева оказалась в холле, который сразу давал понять, что она попала в очень непростую семью. Прямо перед ней на полу был выложен из каменной мозаики фамильный вензель Аренских, который ей уже встречался на документах. Дверные проёмы холла украшали мраморные рамы, выполненные в форме колонн, придавая помещению строгий и богатый вид. Основным предметом мебели в нём являлась софа на гнутых ножках, расположившаяся у одной из стен.

Они прошли в гостиную. Очень торжественную. Ева даже сказала бы музейную: мебель, восходящая к стилю ампир, мрамор на полу, напоминающий белый шоколад, строгие драпировки, классические люстры с хрустальными подвесками. Весь интерьер был выдержан в элегантной светло-коричневой гамме с небольшими акцентами благородного малахитового цвета, который отобразился в диванных подушках и некоторых декоративных элементах. Старинный викторианский камин с порталом из литого чугуна, покрытого сверху слоем серебра, был центром притяжения. Над ним занял своё место декорированный тёмной рамой под картину телевизор. У камина была сгруппирована мягкая мебель, расставленная симметрично, как того требовал классический интерьер. Стены украшали ниши с серебряными блюдами и восточными кувшинами — подлинными антикварными предметами. Столик-консоль, книжный шкаф и боковые столики к дивану — всё богатого тёмного дерева. Гостиную освещали настольные лампы, торшеры и бра, похожие на подсвечники. Ева подумала, что этой гостиной не помешали бы несколько растений, которые оживили бы этот сложный интерьер.

Она ощутила себя такой простой и неинтересной среди всей этой роскоши, которая подавляла и внушала благоговение. Но Еву настораживало что-то ещё. Неощутимо, но настойчиво. Она прислушалась. Во всём доме царила абсолютная тишина. Ни шагов, ни разговоров. Все звуки словно тонули в большом количестве атрибутов интерьера. Окна, затемнённые обильными драпировками, большое количество искусственного света и массивные вычурные предметы интерьера давили на неё. Возникало ощущение нехватки воздуха.

— Что слишком? — Марк улыбался, глядя на её обескураженное выражение лица.

— Самую малость, — Ева тут же пожалела о неосторожных словах.

— Уже осмотрелась? — раздался сзади приятный женский голос.

Ева обернулась. Перед ней стояла изящная блондинка. Идеально уложенные волосы локонами ложились на плечи, обрамляя тонкие черты лица, на котором ярко выделялись светло-голубые, кажется, пронизывающие всё насквозь глаза. Ростом она была чуть выше среднего. При взгляде на неё Ева невольно подумала, что перед ней скорее создание другого мира, так она была легка, нежна и прозрачна. По её внешности невозможно было догадаться о её возрасте. Совершенно юное лицо и прекрасное тело, которого не коснулось время. И в то же время глубокий, мудрый взгляд, свойственный людям с большим жизненным опытом.

— У Вас очень красивый дом, — улыбнулась Ева.

— Благодарю. Ивана, — представилась женщина и протянула ей руку.

— Приятно познакомиться. Ева, — она ответила на рукопожатие.

— Марк, дорогой, покажи гостье дом, а мы с Владой пока займёмся ужином, — предложила Ивана.

— Может, вам нужна помощь? — спросила Ева.

— Ты в гостях. Наслаждайся этим, — улыбнулась Ивана.

Её улыбка показалась Еве весьма сомнительной. Не то чтобы не искренней, скорее тревожной.

Трёхэтажный особняк был спланирован достаточно традиционно. На первом этаже располагались общественные помещения. На втором приватные: кабинет и спальни с ванными комнатами. На третьем мансардном этаже — камерная гостиная, а так же кабинет и комната Марка. Великолепно выполненная кованая лестница объединяла этажи и подчёркивала богатство интерьера.

В отличие от остальных помещений, в комнате Марка было довольно много естественного света благодаря дополнительному окну, нестандартно расположенному на потолке. Центром была большая викторианская кровать с причудливым каркасом из кованого железа и шарами на каждой угловой стойке. Обстановку спальни завершали комод и солидный шкаф красного дерева, забитый книгами.

В комнате находилось минимум современных предметов и техники. Здесь были только принципиально важные, но в известной степени «упрощённые» предметы, которые добавляли презентабельности спальне и подчёркивали вычурность кровати. Длинные, стелющиеся по полу шторы создавали ауру шика и интимности. Настольная лампа сливочного оттенка и старинные гравюры на стене у изголовья кровати завершали этот элегантный интерьер.

Пока Ева изучала комнату, Марк, не отрываясь, следил за каждой эмоцией, проскальзывающей на её лице.

— Какие сделала выводы? — наконец спросил он.

— Здесь великолепно. Всё великолепно и шикарно, — Ева скрестила руки на груди.

— Я не об этом.

— Я слишком мало тебя знаю, чтобы делать выводы. И эта комната ничего не рассказывает о тебе. Однако совершенно очевидно, что я слишком проста для подобной роскоши.

— Ты себя недооцениваешь, — Марк подошёл к ней ближе. — Ты невероятно благородное создание. Ты по-женски жестока, обладаешь твёрдым характером, сильная и независимая. Постоянна в своих убеждениях и умеешь не теряться в любом положении. Ты не похожа ни на одну из женщин.

Ева была поражена таким откровением. Неожиданные похвалы застали её врасплох, и она смущённо опустила глаза.

О, как она была прекрасна! Марк протянул руку, чтобы коснуться её, но тут же ощутил: пальцы словно огнём обожгло. Ева подняла глаза и озадаченно посмотрела на него. Она видела, что Марк хочет прикоснуться к ней, но замер в нерешительности. Отчего? Неужели он такой скромный или, быть может, что-то другое мешало ему? Марк глубоко вдохнул и всё же коснулся её волос. Лишь на мгновение, а затем быстро убрал руку, сунув её в карман брюк. Странная смесь эмоций отразилась на его лице. Будто его одновременно поджаривал огонь и овевал прохладный ветер.

— Ты в порядке? — нахмурилась Ева.

— Да, конечно, — немного растерянно ответил Марк и отступил назад. — У Иваны тяга ко всему прекрасному и старинному, и я не могу её винить за это. В конце концов, это её дом, и позволить ей превратить его в музей — не такая уж большая жертва. Иногда нужно потакать женским слабостям.

— В самом деле? — натянуто улыбнулась Ева, думая о том, что хотела бы поскорее покинуть этот дом.

Они спустились на первый этаж и направились в столовую, выполненную в светлой гамме. Основными её цветами стали нежно-зелёный и жёлтый. На стенах между сервантов и буфетов располагались натюрморты в красивых золочёных рамах. Картины имели отдельную подсветку, которая ещё больше подчёркивала индивидуальность каждого произведения. Основным предметом мебели являлся массивный овальный стол, выполненный из натурального дерева, крашенный под старину в цвет слоновой кости. Тонкие светлые шторы органично дополняли интерьер столовой и придавали ей лёгкость и воздушность. Потолок украшала лепнина по периметру и люстра в классическом стиле в центре. Рядом с помещением столовой располагалась маленькая кухня. Настолько маленькая, что казалась совершенно неуместной в этом огромном доме.

Ивана с Владой заканчивали сервировать стол. От взгляда Евы не ускользнуло то, что кухня не выглядела так, будто здесь недавно готовили.

— Кажется, я вовремя, — на пороге появился Валентин. — Всем добрый вечер.

Он был, как всегда, идеален во всём, начиная с внешнего вида и заканчивая утончёнными манерами.

Тишину за столом нарушал лишь звук столовых приборов, стучащих о тарелки. Несмотря на деланную беззаботность от глаз Евы не скрылось напряжение всех членов семьи Аренских. И ей было ужасно некомфортно под их мимолётными, но пытливыми взглядами. Сейчас Ева снова почувствовала злость на себя, ведь она могла избежать ужина и не быть случайным пятном в этой идеальной картине жизни высшего общества.

— Ты уже освоилась в новом месте? — нарушила тишину Влада.

— Да, вполне, — Ева попыталась улыбнуться. Мысленно она провела аналогию между своим домом и этим дворцом. И поняла, что предпочла бы сейчас оказаться там.

— А как тебе в нашем городе? Нравится? — спросил Олег.

Ева окинула взглядом семью, сидящую перед ней. Светловолосые, светлокожие, с одинаковыми глазами, словно нарисованные одним мастером. В какой-то мере они напомнили ей семью Уизли из Гарри Поттера.

— Город замечательный. Довольно тихий, удалённый от всего мира, и в то же время в нём есть всё необходимое, — Ева отвечала осторожно, не углубляясь в детали.

— Может, тебе стоит перебраться сюда? — предложила Влада. — Я слышала, ты живёшь в... очень старом доме.

Ева подняла на неё глаза. И хотя Влада повела себя довольно бесцеремонно, Ева мягко улыбнулась.

— Мой дом не предел мечтаний, но на данном этапе жизни он меня более чем устраивает. К тому же жить в окружении природы очень приятно.

Марк предостерегающе кашлянул, а Ивана одарила дочь осуждающим взглядом. Однако Влада и не думала останавливаться.

— Но это же глухая деревня с неотёсанными неандертальцами.

— Я живу в деревне, но большую часть времени провожу в городе, — голос Евы стал жёстче. — И люди там замечательные. И они, как и все остальные, имеют право на свой образ жизни. Возможно, именно потому, что цивилизация не захватила их умы и сердца всецело, они остались добродушными, открытыми и дружелюбными.

— Дружелюбными? Уже обзавелась друзьями? — в диалог вступил Олег.

— Да. Несколькими, — Ева сосредоточилась на своей тарелке.

Снова повисла тишина.

— Прости нас за назойливость, — Ивана виновато улыбнулась. — Мы просто хотим узнать тебя лучше.

— Всё в порядке, — ответила Ева, не поднимая глаз.

Очень осторожно Валентин увёл разговор в комфортную для всех тему. Речь пошла о работе, и напряжение заметно спало. Марк постоянно поглядывал на Еву, испытывая чувство глубокой гордости. Она была просто неподражаема! С каким достоинством и твёрдостью отвечала она на скользкие вопросы его родственников. После ужина он подвёз Еву к офису, где осталась её машина.

— Тебе сегодня нелегко пришлось, — сказал Марк, открывая перед ней дверь. — Прости.

— Весь вечер меня преследовало ощущение, будто я на особо жёстком собеседовании.

— Если и так, то ты его с блеском прошла, — улыбнулся Марк.

— Сомнительная похвала. Тем более что я не претендовала ни на какую вакансию.