Лёд и пламень

Глава 7

Глава 7

Ева вставила ключи в замок зажигания, но так и не повернула его. Ей было трудно дышать, как будто воздух стал пустым. Она снова и снова наполняла лёгкие, но не могла надышаться, бесполезно хватая ртом воздух. Воспоминания из прошлого мелькали перед глазами. Но на этот раз в ней бушевало другое чувство. Злость. Даже гнев на своих родных родителей, которые бросили её. Она понятия не имеет, кто она и почему от неё отказались. Ева слышала, как громко заколотилось сердце. В ушах зашумело, а голова пошла кругом. Что это? Приступ паники? Почему каждый раз, стоило только ей сильно разозлиться, с ней случались подобные приступы. Еву затрясло. Она была одна. Совсем одна. И не могла никому рассказать о том, что её гложет. Кто бы её понял? Кому нужны её проблемы?

Проследив за тем, как отъезжает машина Марка, она откинулась головой на спинку сиденья, закрыла глаза и постаралась дышать ровнее. Она поняла, что не выдержит вечер в одиночестве, и вспомнила, как тепло и спокойно ей было рядом с Тайленом. Сейчас бы она полжизни отдала, лишь бы снова ощутить это. Ева порылась в карманах пиджака и достала мобильный телефон. Быстро отыскав нужный номер, она нажала посыл вызова. Казалось, целую вечность раздавались длинные гудки, и она уже собиралась положить трубку, когда в ней раздался голос Тая.

— Да? — Тайлен явно был удивлён её звонком.

Ева набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Привет, — она старалась говорить спокойным, ровным голосом.

— Что-то случилось? — он безошибочно почувствовал её состояние.

— Нет, ничего. Просто тяжёлый день, — голос предательски задрожал. — Ты на работе?

— Да, но если я нужен, я приеду, — обеспокоенно сказал Тай.

— Нет, не нужно, — она замолчала, собираясь с духом, и выпалила. — Но, если можно, я приеду к тебе?

— Да, конечно, — растерянно произнес он. — Только эта грязная, захламлённая автомастерская не лучшее место для девушки.

— Давай адрес...

Уже минуту спустя машина Евы двигалась в нужном направлении. Сейчас ей был необходим друг. Пусть она совсем недавно познакомилась с Тайленом, всё же она чувствовала, что может ему доверять. Только он мог сейчас отвлечь её от мрачных мыслей.

Она остановилась возле небольшой постройки, напоминающей гараж. Огромные железные ворота с облупившейся краской были широко распахнуты. Над воротами красовалась неоновая вывеска «Автосервис». Точнее «втосервис», потому что первая буква не светилась. Припарковавшись, Ева вышла из машины. Она обогнула сваленные в кучу шины и вошла в ворота. Внутри стояло несколько автомобилей, и она медленно прошла вдоль них. Помещение плохо освещалось, поэтому Еве приходилось всматриваться в тёмные участки гаража, выискивая Тая.

— Привет, — донеслось сзади.

Ева повернулась на знакомый голос. Прямо перед ней стоял Тай в старых рваных джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Руки до локтей были запачканы, кое-где на одежде виднелись тёмные пятна. Его волосы были по обыкновению взлохмачены. Тайлен взволнованно смотрел на Еву, и ей стало стыдно за то, что она заставила его переживать.

В один широкий шаг он преодолел расстояние, на которое она потратила бы три.

— Что случилось? Тебя кто-то обидел или напугал? — его почерневшие глаза изучали её лицо, пытаясь понять, что произошло. — Кто-то из твоих новых знакомых?

Конечно же, он подумал о Марке. «Если этот чёртов менат хоть пальцем её тронул, я сломаю ему хребет», — мысли проносились в его голове с огромной скоростью. Руки сжались в кулаки, скулы заострились на напряжённом лице, губы были плотно сжаты. Ева недоумевающе смотрела на него, и Тай понял, что причина не в менате. У него отлегло от сердца. Но что же её так могло расстроить?

Ева читала в его глазах неподдельную тревогу. Ему было не всё равно! Неожиданно для себя самой она вдруг прижалась к Тайлену, обхватив его руками. На секунду он растерялся, а потом бережно обнял её и почувствовал, как она вся дрожит в его руках. Ева прижималась к нему всем телом, словно он мог укрыть её от всех бед и невзгод. Его тёплые объятия обволакивали её, заставляя боль утихнуть.

— Что с тобой, малышка? — прошептал Тай ей на ухо.

Малышка?! Назови её так кто-нибудь другой, и Ева была бы сильно оскорблена таким обращением. Но сейчас это слово не несло в себе ни фамильярности, ни панибратства. В том, как Тай его произнёс было много другого: заботы, сопереживания и желания защитить. И впервые в жизни Еве захотелось почувствовать себя «малышкой» в сильных и надёжных руках друга. Слёзы подступили к горлу, и она спрятала лицо у него на груди, не давая им вырваться наружу. Её руки вцепились в рубашку Тая.

— Ничего. Всё хорошо, — повторила она заученную фразу.

Тайлен отстранился, взял её лицо в ладони и, заглянув в глаза, спросил:

— Почему ты думаешь, что если поделишься со мной тем, что тебя так гложет, то проявишь слабость?

Проницательность Тая обезоруживала. Глаза Евы говорили сами. Страх, отчаяние и боль открыто смотрели на него. Но показывать свои истинные чувства кому-то было почти физически больно. Она пожала плечами и снова уткнулась в его рубашку.

— Я знаю, что ты сильная. Так оно и есть, но иногда нужно давать волю чувствам, — Тай ласково гладил её мягкие волосы. — Так ты мне расскажешь, что с тобой?

Ева отрицательно покачала головой.

— Ничего, — прошептала она.

— Да. Это я уже слышал, — вздохнул Тай, легко поднял Еву и усадил на капот старого фургона.

Она так и не разжала обнимающих его рук, хотя Тай и не пытался отстраниться от неё. Прижимаясь к его сильной груди, Ева вдыхала запах, который казался ей уже таким родным и близким. Сладковатый вереск, древесная кора, пряный аромат можжевельника, мужественный и такой притягательный аромат кожи Тая и, как будто шерсти... А ещё машинное масло.

— От тебя так приятно пахнет, — сказала она. — Только запах машинного масла здесь лишний.

Тай вспомнил, что обнимает Еву грязными руками.

— Я же тебя всю перепачкал! — спохватился он и отодвинулся, но тут же пожалел о том, что выпустил её из объятий.

— Пустяки, — Ева разжала руки.

Её больше не била дрожь. Она начала приходить в себя и осознавать, как, должно быть, странно выглядит эта ситуация со стороны. А ещё она начала злиться на себя за свою несдержанность и никак не могла объяснить, почему пошла на поводу у мимолётного порыва. Раньше она никогда не поддавалась подобным слабостям.

— Прости меня за вторжение, — она смущённо подняла на него глаза. — Я понятия не имею почему так повела себя.

— Тебе просто нужен был друг.

— Да, точно. Спасибо!

— Всегда пожалуйста, — Тай широко улыбнулся, но потом его лицо вновь стало обеспокоенным. — Только было бы неплохо другу знать причину, а то я тут чуть с ума не сошёл.

Ева виновато опустила голову, но ничего не сказала. Тай кивнул, он понял, что она всё равно ничего ему не расскажет. По крайней мере, не сейчас.

— Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Нет. Ты должен работать. Я и так тебя уже отвлекла.

— Не страшно. Завтра закончу.

— Нет, но если ты позволишь, я бы осталась здесь.

Она снова пошла на поводу у чувств, хотя разум говорил: лучше вести себя сдержаннее и не навязываться.

— Здесь? — Тай обвёл взглядом мрачный грязный гараж.

Ева, улыбнувшись, кивнула.

— Отлично, — он был рад вновь видеть на её лице улыбку. — Как нога?

— Как новенькая! — в доказательство Ева повертела ею перед Тайленом.

— Тогда видишь, на полу разложены инструменты. Будешь мне подавать их. А я спущусь в смотровую яму.

Он взял Еву за талию и поставил на землю. Она даже не попыталась сопротивляться. Он хотел пошутить по этому поводу, но побоялся спугнуть зародившееся доверие.

Ева присела и стала разглядывать инструменты. Единственным знакомым предметом оказались гаечные ключи.

— Да уж! Толку от меня не много будет, — сказала она.

— Ты ужинала?

— Нет.

— Как на счёт пиццы?

— Давай.

Тай достал из кармана телефон и набрал номер доставки.

— Какую закажем?

— Всё равно. Но с двойным сыром. Ты что, здесь один работаешь?

— Нет, с Тароем. Он сегодня ушёл пораньше.

Тай спустился в смотровую яму под машину, а она уселась прямо на полу, скрестив по-турецки ноги.

— Эй, тебе что, совсем не больно?

— Я же сказала, что нога зажила.

— Такие ушибы так быстро не заживают.

— Ты что же, мне не веришь? — она склонила голову на бок и, прищурившись, посмотрела на него.

— Там есть плед, — Тай махнул рукой, указывая, где именно он лежит. — Не сиди на холодном полу.

Ева послушно встала и, отыскав плед, расстелила его.

— А где ты научился делать эту вонючую мазь и разбираться в травах?

— Это не я. Её сделала Тахти. Она шаман.

— Шаман? Серьёзно? А что она делает кроме мазей?

— Лечит больных. Обычно путем изгнания вселившихся в них злых духов или камланием. А также проводит другие ритуалы.

— Что такое камлание?

— Камлание — священный ритуал, во время которого шаман совершает путешествие в мир духов с целью встречи с душой новорождённого, проводов души умершего или поисков души заболевшего.

— Ты серьёзно или опять шутишь? — Ева смотрела на него, широко распахнув от удивления глаза. Даже в полумраке Тай видел их густую синеву.

— Тебя это пугает? — он насторожился.

— Нет. Это жутко любопытно и немного невероятно.

— Невероятно для тех, кто с этим не сталкивался. Мы, можно сказать, живём в совершенно другом мире. Он сильно отличается от того, в котором привыкла жить ты. И если хочешь здесь остаться, тебе придётся забыть всё, что ты считала нормальным, и попытаться принять и понять новый мир со всеми его тайнами и сложностями.

— Тай, ты говоришь загадками, — нахмурилась Ева. — Почему все здесь что-то от меня скрывают? Я в состоянии всё понять. Больше всего на свете я ненавижу, когда пытаются увернуться от правды. И чем больше от меня стараются скрыть, тем больше мне хочется докопаться до правды и тем меньше доверия к этому человеку.

— Взаимно, — Тай внимательно посмотрел на Еву.

Она поняла, что он имел в виду, и не стала продолжать тему, так как не могла ему предложить ничего взамен.

— Тахти, как ты уже знаешь, применяет также средства народной медицины. В некоторых народах шамана называли человеком трав и корней. Я умею делать всякие настои и отвары из готовых смесей. Но понимаешь, это как-то... как-то...

— Больше для женщин, — закончила его мысль Ева.

— Точно. Кстати, Аника всё это прекрасно знает.

— А как называется твой народ?

— В каком смысле?

— Ну, ты же не хочешь сказать, что русский? Очевидно же, что это не так.

— Забавно, — заулыбался Тайлен. — Но я такой же русский, как и ты. Ведь это слишком размытое понятие. Но, кажется, я понял, о чём ты. Когда-то мой народ назывался ярахи, что значит горный народ. Мои предки жили высоко в горах и мало контактировали с людьми с равнин. Сейчас мы спустились ниже, — выглянув из-под машины, Тай подмигнул Еве.

— И всё-таки вы не забыли свои корни. А у меня их нет.

— Они есть у всех. Просто не многие о них помнят.

— Или знают, — вздохнула Ева. — Ты что-нибудь разузнал о моих родителях?

Тайлен замер. Он знал, рано или поздно Ева начнёт расспрашивать его, но не смог раздобыть почти никакой информации.

— В деревне никто ничего не знает о твоей маме. Твой дед погиб в горах в грозу много лет назад. Твоя бабушка с дочерью остались вдвоём и жили в нашей деревне, но потом твоя мама просто исчезла. Единственный человек, который знает больше других — это Тахти. Но она отказывается рассказывать. Говорит лишь, что твоя мама связалась не с тем человеком. И всё. Никаких подробностей. Все в деревне решили, что она просто уехала в город. Может, так и было?

— Может.

— Потом исчезла и твоя бабушка. А спустя год вернулась, но не в нашу, а в соседнюю деревню. Она никому не рассказывала, что случилось, и где она пропадала. Она вообще почти ни с кем не общалась.

— Чем дальше, тем таинственней.

— Это точно, — Тай нахмурился.

Он знал: Ева не видит его лица, и мог не скрывать своей тревоги. Действительно, было много таинственного и непонятного в происхождении этой девушки. И странная реакция Тахти, когда он рассказал о Еве, заставляла тревожиться ещё больше.

— А что значит — связалась не с тем человеком?

— Понятия не имею, — вздохнув, Тай продолжил работать.

На какое-то время Ева погрузилась в размышления о своей матери. Но те крохи информации, которые у неё были, могли послужить лишь пищей для домыслов и фантазий. Было ли связано исчезновение матери с ней? И кто этот «не тот человек»? Может, это от него её прятала бабушка.

Тай высунул из ямы руку и пошарил по полу, пытаясь найти тряпку, чтобы вытереть руки. Ева подала её ему.

— Не принесёшь мне колу? — попросил он, вытирая руки. — Там в углу есть холодильник.

Ева встала и направилась к холодильнику.

— И себе не забудь взять, — крикнул ей вслед Тай.

Вскоре она вернулась с двумя банками газировки и, усевшись обратно на плед, протянула одну Тайлену.

— Благодарю, — он сделал несколько больших глотков и вернул банку Еве.

— А вот и пицца!

Ева повернулась к входу. К ним шагал парень с коробкой в руках.

— Привет! — Тай выбрался из ямы и пожал руку парню. — Ева, знакомься, это Рома.

Всё ещё сидя на полу, она помахала парню в знак приветствия.

— Очень приятно, — отозвался он.

На его щеках отчётливо проступил румянец.

— Спасибо, — Тай протянул ему деньги и взял коробку с пиццей.

— Приятного аппетита, — засмущавшийся парень поспешил исчезнуть за воротами.

— На улице уже совсем стемнело, — Ева удивилась тому, как быстро пролетело время.

— Хочешь домой? — Тай мыл руки с мылом.

— Зачем? — она пожала плечами. — Меня там никто не ждёт.

Тайлен присел на плед рядом с ней.

— Ммм... Как вкусно! — Ева откусила кусок горячей пиццы. — Я, оказывается, такая голодная. Как ты узнал, что принесли пиццу? Ты стоял спиной к воротам. Хотя даже если бы ты стоял к нему лицом, нужно было бы почти по пояс вылезти из ямы, чтобы увидеть Романа.

— И всё-то ты замечаешь! — ухмыльнулся Тай, но она продолжала настойчиво смотреть на него. — Почувствовал запах.

Ева даже не удивилась и поверила ему сразу.

— Что это за место такое? — сказала она. — Прямо как бермудский треугольник. У всех какие-то способности.

— А кто ещё со способностями? — напрягся Тай.

Он понял, что она что-то знает про Марка, но с её наблюдательностью это было немудрено. Только вот как много она знает?

— Долго ещё тебе возиться? — она увернулась от вопроса.

— Нет, не очень, — он не стал настаивать на ответе.

— Ровно столько, чтобы рассказать ещё одну легенду? — Ева улыбнулась. — Правда?

— Да, ровно столько, — Тай рассмеялся.

Покончив с пиццей, он вернулся к работе. Украдкой Тай поглядывал на Еву. Словно сытый котёнок, она растянулась на пледе, одной рукой подпирала голову, а пальчиком другой двигала гайки на полу, то собирая их в какую-то фигуру, то просто выстраивая в ряд.

— Обожаю легенды. Они так похожи на сказки!

— Какие-то да, а какие-то нет, — сказал серьёзным голосом Тай.

Он замолк что-то с силой закручивая. Ева терпеливо ждала. Тайлен внимательно посмотрел на неё, обдумывая, готова ли она услышать легенду, которую он собирался рассказать? Способна ли она принять это?

— Легенда о девушке, отданной Талвите — Зимнему ветру.

Ева улыбнулась, предвкушая историю, и по-кошачьи склонив головку на бок, посмотрела на Тая. Он лукаво заулыбался. Ева была сейчас такой естественной, лёгкой, не прикрытой обычной для неё маской строгости и сдержанности. Такой он видел её лишь когда она спала. Тай разорвал бы любого, кто попытался бы причинить ей боль. Как вообще её можно обидеть!?

— Однажды, много лет назад, в наши края пришла зима, такая холодная и жестокая, какой ещё не бывало. И снега легли, покрыв землю в человеческий рост. Потом пришло время весне, но снега не таяли. По реке, скрежеща и дробясь на куски, плавали большие глыбы льда. И каждой ночью снова и снова шёл снег. И снежные птицы носились повсюду. Люди не выдерживали мороза, болели и умирали. Запасённая на зиму еда закончилась.

И тогда вождь деревни решил собрать народ в своём доме. Пришло всё племя. И старики долго думали, почему не кончается эта зима? Что делать, чтобы она кончилась?

Много было споров. А потом поднялся самый старый из всех старейшин и сказал так:

— Нужно принести Талвите жертву, и тогда снег перестанет падать. Так поступали ещё наши предки.

— Чёрт! — выругался Тай и зажал одной рукой ладонь другой.

Ева вздрогнула.

— Поранился?

— Ага.

— Вылезай оттуда. Нужно промыть рану. У тебя есть аптечка?

— Да, в машине, — ответил он, выбираясь из смотровой ямы.

Ева выбежала на улицу, забралась в форд Тайлена и стала искать аптечку. В глаза ей бросилась висящая на зеркале подвеска ручной работы. Это был амулет из дерева круглой формы, с трёх сторон свисали орлиные перья, а в центре вырезано изображение волка. На месте глаз поблёскивали какие-то чёрные камешки, инкрустированные в дерево.

— Под сиденьем, — крикнул вышедший следом Тай.

Ева быстро нашла в коробочке с лекарствами перекись водорода, бинт и на всякий случай пластырь.

— Интересный амулет, — сказала она, вернувшись.

— Это Тахти сделала.

— Что-то я не обнаружила в аптечке ничего из средств народной медицины. Всё-таки предпочитаешь традиционную?

— У каждого свои традиции, — ответил Тай. — Всё время забываю добавить в стандартный набор лекарства Тахти.

Они вернулись в гараж. Ева осторожно взяла в руки сжатый кулак Тая. Её ручки казались совсем крохотными, даже детскими по сравнению с его мощными руками. Тай, затаив дыхание, смотрел на Еву. Её же глаза озабоченно осматривали кулак.

— Не хочешь разжать руку? — она подняла глаза на него.

— О! Да, конечно.

Рана была довольно глубокой, и как только он разжал кулак, кровь тонкой, но быстрой струйкой стала стекать на пол. Она была ярко алого цвета. Невероятно алого. Такой крови Ева ещё не видела. Она зажала своей ладошкой рану, чтобы остановить кровь, и ощутила, насколько она была горячей. Обжигающе горячей. Её лицо побледнело.

— Тебе плохо? — спросил Тай, как будто не он сейчас был травмирован.

— Нет, — Ева глубоко вдохнула и поднесла его руку к струе воды.

Она промыла рану водой, затем перекисью. Достав из кармана чистый носовой платок, Ева промокнула им порез.

— Больно? — мягко спросила она.

— Совсем нет, — заулыбался Тай.

Бинтуя руку, Ева находилась так близко к нему, что он мог насладиться тонким ароматом, исходившим от её волос.

— Ну прямо храбрый волк! — сказала она.

Тай вдруг зажал её ладонь в своей пораненной руке. Ева подняла на него глаза. В его взгляде было столько эмоций. Она растерялась, не сумев понять, что происходит, а уже секунду спустя он отпустил её руку и отвёл глаза, позволив закончить начатое.

— Сегодня от меня толку уже не будет, — сказал он, разглядывая повязку. — Поехали домой.

— Эм... Хорошо, — закончив перевязку, Ева отступила назад. — Тогда до завтра?

— Уже хочешь от меня избавиться? — усмехнулся Тай.

— Конечно, нет! Просто я же на своей машине.

— Вообще-то я хотел осмотреть твоё колено.

— Я уверенна, что с ним всё в порядке, но буду рада компании.

— Значит, увидимся у тебя дома.

Ева заглушила мотор и оглядела тёмный дом. Маленький, старый, затерявшийся на краю цивилизации. И хотя свою жизнь Ева никогда не могла представить такой, она уже начала привыкать к этому дому. Ей нравилось умиротворение, царившее вокруг, пение птиц по утрам и потрескивание поленьев в печи. Несомненно, этому дому не помешали бы некоторые блага цивилизации, но, оказавшись в этих условиях, Ева поняла, как мало нужно человеку для жизни. Вздохнув, Ева опустила голову на руль. Она чувствовала себя ужасно уставшей и опустошённой. Этот день принёс немало переживаний. Она запуталась во многом, но сейчас думать об этом просто не было сил.

Ева услышала шорох колёс по гравию, а потом свет фар выхватил её машину из темноты.

— Давно ты так сидишь? — Тай открыл дверь с её стороны и нахмурился, увидев подавленное состояние Евы.

— Эм... Не знаю, — она подняла голову. — А ты долго ехал?

— С тобой всё в порядке?

— Да. Просто я устала.

— Хочешь остаться одна?

— Только не сегодня, — Ева печально улыбнулась.

Ей совсем не хотелось оставаться наедине со своими тревогами и сомнениями.

Пока Тай возился с печью, Ева вскипятила чайник и залила кипятком привезённые им травы. Она переоделась в спортивные брюки и безразмерный вязаный свитер и вернулась на кухню.

— Что это? — спросила она, увидев, как Тай достаёт что-то из пакета.

— Свежий хлеб, ветчина и пирожные к чаю.

— Ты всё продумал, да? — смущённо улыбнулась Ева.

— Насколько я помню, вчера у тебя было не густо в холодильнике.

Действительно, Ева совсем забыла о такой мелочи, как продукты.

— Ты мой герой, — устало улыбнулась она.

— Давай сначала займёмся твоей ногой.

Усевшись на стул перед диваном, Тай поманил Еву. Она закатала штанину и с готовностью подставила ему ногу. Тай аккуратно снял повязку.

— Всё заживает быстрее, чем я думал. Даже слишком быстро, — он нахмурился, о чём-то задумавшись.

— Я же говорила. На мне всё быстро заживает.

— Это хорошо, — улыбнулся Тай. Он больше не хмурился, хотя был немало удивлён. — Можно не забинтовывать, а обойтись пластырем.

Тай промыл рану, промокнул её ватным диском и на всякий случай наложил немного мази.

— Лейкопластырь там, — Ева указала на шкафчик в левом углу кухни.

Он бережно опустил её ногу на пол, а вернувшись, вновь водрузил на своё колено. Ещё минута и он закончил. Опустив штанину, Тай поднял на Еву глаза, но она прятала от него взгляд. Закусив губу, она смотрела в пол. Тай слышал, как быстро забилось её сердце. Набрав в лёгкие больше воздуха, она сказала:

— Послушай, Тай. Возможно, ты решишь, что я ненормальная, но я всю жизнь забочусь о себе сама. Плохо или хорошо, это уже другой вопрос, но сама. И что бы ни случилось, я привыкла полагаться на себя. Раньше никому не было до меня дела. Я знаю, что ты всё делаешь из лучших побуждений, но я не хочу привыкнуть к этому.

— К чему? К ужину после тяжёлого дня? К тёплому дому?

— К заботе, — Ева подняла на него глаза. — Рядом с тобой, со мной творятся странные вещи. Я не могу контролировать свои эмоции. Не уверенна, что мне это нравится.

— Почему?

— Потому что я начинаю ощущать себя несостоятельной, слабой и уязвимой...

— Так, — Тай поднялся, — Я не догадывался, что тебе пришлось в жизни настолько тяжело, что ты пугаешься малейшего проявления человечности.

— Дело не в этом, а в том, что все рано или поздно уходят из моей жизни. И я должна оставаться сильной, чтобы выжить.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл?

— Нет, — Еву снова затрясло. — Клянусь, первый раз в жизни я не хочу этого. И это до чёртиков меня пугает.

Тай молча смотрел на неё. Он видел, с каким трудом далось ей это откровение. Теперь ему стали понятны её страхи. Стремясь окружить её заботой, он не подумал, что тем самым давит не неё. Но ему казалось естественным помочь человеку, если это в его силах. Он вздохнул и опустился перед ней на корточки.

— Прости, если я был слишком напорист. Но я такой, какой есть. Я буду заботиться о тебе. Ты мне не в тягость. Я хочу знать, что ты здорова, сыта, в тепле и, желательно, счастлива.

— Почему?

— Потому что я хочу этого, — он пожал плечами, будто это было самой очевидной вещью на свете. — И боюсь напугать тебя ещё больше, но я никуда не собираюсь уходить. Конечно, если ты этого не захочешь сама. Понятно?

Всё ещё кусая губы, Ева кивнула. Холод, сковывающий её сердце, будто разжал свои стальные тиски. Она почувствовала неожиданное облегчение.

— В смысле, я уйду, конечно, домой, — Тай заулыбался, поняв, как двусмысленно прозвучали его последние слова. — Но не из твоей жизни.

Ева засмеялась. Сначала нервно, потом её смех приобрел лёгкость и переливчатость, ласкающую слух.

— Поужинаем? — Тай протянул ей руку, и Ева с радостью её приняла.

— Ты закончишь легенду? — спросила Ева, когда они после ужина переместились на диван вместе с пирожными и ароматным мятным чаем.

— Ладно. На чём я остановился?

— Нужно принести Талвите жертву, и тогда снег перестанет падать. Так поступали ещё наши предки, — процитировала его Ева.

— Ты что. записываешь? — поразился Тай её способностью запоминать и продолжил: — Нужно выбрать самую красивую девушку в нашем племени, и мы принесём её в жертву.

Вождь приказал привести на совет всех незамужних девушек племени. И когда девушки пришли, каждая из них была принята и расспрошена старейшинами в отдельности. Каждая мать была в страхе, как бы ни выбрали её дочь.

Ева закуталась в плед и поджала ноги под себя. Она ловила каждое сказанное Таем слово с жадностью ребёнка.

— Наконец они выбрали самую умную и красивую девушку. Звали её Ота. И сказали старики её отцу и матери:

— Скажите вашей дочери, пусть она три дня соблюдает пост. По истечению этих дней мы принесём её в жертву Талвите.

Огорчились родители девушки. Тяжело было у них на сердце, ведь это был их единственный ребёнок. Но они понимали, что мудрейшим старикам деревни виднее, как поступать. Всеобщее благо важнее жизни одного из них. Многие жители деревни принесли им дары, чтобы вознаградить за дочь. Но на сердце у бедных родителей было по-прежнему тяжко. Когда прошли три дня, и настало время вести дочь к старейшинам, Ота упала на колени и стала молить родителей не отдавать её. Но они сказали, что долг пред родом сильнее родительского.

И тогда Ота вытерла слёзы и поднялась с земли. Она шла, гордо ступая, и не смотрела по сторонам. Лицо её было как камень, лишь глаза печальны. Её сердце всё ещё отказывалось поверить в то, что её принесут в жертву. В душе теплилась надежда.

Когда они пришли, отец и мать громко зарыдали в отчаянии, а девушка больше не проронила ни слезинки.

Увидел вождь, как прекрасна она была, и сжалился над ней. Медленно поднялся он и сказал:

— Мы не станем лишать девушку жизни. Вместо этого мы отдадим её в жёны Зимнему ветру. И тогда он перестанет злиться, и придёт весна.

И вождь увёл прочь Оту, а отец и мать оплакивали её так, словно она уже умерла.

Несколько юношей были посланы к реке, чтобы найти там большую льдину. Старейшины хотели посадить девушку на неё и отдать Талвите.

Пока они искали льдину, все остальные жители деревни надевали свои лучшие одежды, словно готовясь к зимнему празднику. А красивей всех нарядили Оту. И старейшины повели её к реке, а весь народ пошёл за ними. У берега на льдине они постелили толстый слой соломы, а поверх него положили много ковров. На них они посадили девушку и толкнули льдину вниз по быстрому течению. Качаясь, льдина помчалась по реке. Надежда умерла в душе Оты, а на её место пришли гнев и отчаяние. И тогда она прокричала своему племени:

— Каждый из вас ответит за то, что сделал. Однажды я вернусь, чтобы забрать ваши жизни, как вы забрали мою.

Голос девушки был громче плеска воды и треска льдов. Когда льдина с ней скрылась из виду, жители вернулись домой, повторяя вслух заклинания, напевая молитвы...

Вскоре люди почуяли веяние тёплого ветра, и через несколько дней снег растаял.

Тай на секунду задумался, стоит ли заканчивать легенду. Может остановиться сейчас и момент подходящий, вполне похожий на конец. И решив, что на сегодня переживаний с неё хватит, сказал:

— Вот и всё.

— Как-то не очень похоже на конец.

— Ты так думаешь?

— Да. Осталась какая-то незавершённость. Она что, умерла?

— Не совсем. И ты права, это не вся легенда. Но сейчас уже довольно поздно, и я закончу в следующий раз.

— Кажется, я разгадала твои намерения, — прищурившись, Ева наклонила голову на бок.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тай.

— Ты хочешь превратить эту легенду в «Тысячу и одну ночь», чтобы я всегда с нетерпением ждала продолжения.

— Раньше мне такое не приходило в голову, но теперь я точно воспользуюсь этой идеей, — рассмеялся Тай. — Хочешь, я останусь, пока ты не уснёшь?

— Нет. Что ты! — её голос звучал неубедительно. — Это же неприлично.

— Неприлично? — ухмыльнулся Тай. — Для кого?

— Не знаю.

— Мы никому не скажем, — подмигнул он.

— Тогда ладно.

Они молча смотрели по телевизору первый попавшийся фильм. Еве и не хотелось говорить. Она наслаждалась ощущением близости Тайлена. Уют и покой обволакивали её. Горячий мятный чай разливался теплом по телу, каждая клеточка его была расслаблена. Ева периодически ощущала на себе взгляд его агатовых глаз, мягкий и заботливый. И она была ему благодарна за то, что он просто рядом. За то, что он так чутко угадывал её настроение, не донимал вопросами, но и безразличным не казался.

Тайлен сидел совсем рядом. Протяни руку, коснёшься его горячей смуглой кожи. Свет от телевизора выхватывал из темноты его лицо. Выразительные глаза, которые сейчас казались совсем чёрными, внимательно следили за происходящим на экране. Смуглая матовая кожа и взъерошенные волосы придавали ему несколько мальчишеский образ. Высокий лоб и чёткие линии скул подчёркивали его мужественность. Ева любовалась им. Он определённо был красив. Иногда Ева видела, как его сосредоточенность обращается куда-то за пределы фильма. Он словно прислушивался, едва заметно склонив голову на бок.

Глаза Евы стали слипаться, мысли путаться. Она поставила пустую кружку на пол и удобнее устроилась на диване, вытянув ноги. Сон, словно туман, обволакивал сознание.

— Тай, — тихим голосом позвала Ева.

Он повернулся и придвинулся ближе.

— Пожалуйста, не оставляй меня.

— Обещаю.

Ева сонно улыбнулась и закрыла глаза. Но тут же открыла вновь и, внимательно посмотрев на него, сказала:

— Пообещай мне ещё кое-что. Обещай, что не станешь врать мне и скрывать от меня что-то. Не решай за меня, что мне нужно знать, а что нет.

Тай замер. Мог ли он обещать ей это? Слишком многого она не знает. Но он помнил — она предназначена ему судьбой, а значит, мог доверять ей, как самому себе.

— Хорошо, — тихо ответил он.

Ева удовлетворённо вздохнула и, отвернувшись от света телевизора, закрыла глаза.

— Это так несправедливо, — едва слышно прошептала она.

— Что несправедливо?

— То, как они поступили с Отой. Но ты ведь не закончил легенду... — Ева замолчала, сон окончательно овладел её разумом и телом.

— Ты права, малышка. И они ответили за это. А теперь отвечаем и мы.

Он взял пульт и выключил телевизор. Тай слышал, стая рядом и ему уже нужно было идти. Но как он мог оторвать свой взгляд от неё? Она лежала к Таю вполоборота, повернув голову к спинке дивана, и он видел, как на шее, под тонкой нежной кожей пульсирует кровь, вторя биению маленького, но сильного сердца. Тай протянул руку и коснулся этого места. Закрыв глаза, он запоминал ритм её сердца. Он был намного медленнее его и звучал несколько иначе. Тайлен открыл глаза. Его рука поднялась выше и коснулась отливающих в лунном свете серебром волос. Медленными, осторожными движениями, чтобы не потревожить её сон, он гладил мягкие длинные локоны. Ева повернула голову в его сторону, и тени, падающие от листьев клёна у окна, заскользили по её коже. Тай поднял руку, чтобы коснуться её лица, но так и не решился.

Он был счастлив в эти минуты. Рядом с ней время остановилось. Всё, что было за пределами этого дивана, перестало иметь значение. Испытывал ли он подобные чувства когда-нибудь? Определённо, нет. Совершенно новое чувство сдавливало ему грудь, рвалось наружу. Восторг и нежность. Желание и преклонение. Тай снова и снова изучал её лицо, стараясь запомнить каждую его чёрточку, запечатлеть в памяти этот момент, ведь скоро ему придётся покинуть её. И пусть лишь до завтра, это время без неё для него будет вечностью.

За окном раздался шорох. Рий здесь. Обязанности звали. Тай тяжело вздохнул и поднялся с пола. Бережно, стараясь не разбудить, он отнёс Еву в спальню. Уложив её в постель, он взял её руку, такую маленькую и хрупкую, поцеловал, едва коснувшись губами, и спрятал в складках одеяла. Последний раз провёл рукой по её волосам и вышел из комнаты.