Ледовые пути Арктики

ВВЕДЕНИЕ

История борьбы русского народа за освоение Арктики, открытие и освоение Северного морского пути, как известно, тесно связаны с именами М. В. Ломоносова, П. А. Кропоткина, Д. И. Менделеева, Ф. П. Врангеля, С. О. Макарова, Г. Я. Седова и многих других русских ученых и путешественников. Все они были уверены, что русские люди в конце концов добьются освоения «Студеного моря», будут регулярно плавать среди его льдов. Однако их чаяниям суждено было осуществиться только с установлением Советской власти в России. Еще не успели отгреметь залпы гражданской войны, а В. И. Ленин уже поставил вопрос об изучении Арктики и освоении Северного морского пути.

С тех пор Север нашей Родины неузнаваемо изменился. На некогда пустынных берегах появились многочисленные поселения: полярные станции, морские порты, радиостанции, авиапорты, промышленные предприятия, рабочие поселки и современные города. А вдоль северных берегов Европы и Азии проторен среди льдов и туманов морской путь, о чем долгие годы мечтали наши ученые, мореходы, — все, кому дороги интересы Родины.

Несколько позже, в конце 30-х годов, началось изучение Центральной Арктики, неразрывно связанное с развитием авиации. 21 мая 1937 года четырехмоторные самолеты во главе с флагманспим кораблем, пилотируемым прославленным полярным летчиком М. В. Водопьяновым, совершили посадку в районе Северного полюса и высадили на дрейфующую льдину героическую четверку папанинцев. Этот знаменательный день и был началом нового этапа в изучении приполюсной части Арктики.

В течение девяти месяцев И. Д. Папанин, Э. Т. Кренкель, Е. К. Федоров и П. П. Ширшов в чрезвычайно трудных условиях жизни на льду вели метеорологические, океанологические и геофизические наблюдения. Они собрали исключительный по ценности материал в неисследованных ранее районах.

В 1941 году была организована высокоширотная экспедиция на самолете СССР Н-169, пилотируемом известным полярным летчиком И. И. Черевичным. Были совершены три посадки на лед и проведены океанологические и геофизические наблюдения в районе полюса относительной недоступности, который также ранее не исследовался человеком.

Успешное проведение этих экспедиций положило начало широким научным исследованиям Арктического бассейна. Велась подготовка по организации новой дрейфующей станции, но вначале помешала тяжелая ледовая обстановка на Северном морском пути, а затем началась Великая Отечественная война, которая на длительное время прервала намеченный план научного наступления на Арктику.

Исследования в Арктике возобновились только в 1948 году с организацией ежегодных высокоширотных воздушных экспедиций «Север». В каждой экспедиции участвовало несколько групп самолетов, которые совершали кратковременные посадки (3-5 дней) в намеченных точках. Этот новый метод позволил в сравнительно короткий срок провести обследование большой акватории Северного Ледовитого океана в Наиболее интересных и мало изученных районах.

Наряду с этим назрела необходимость организации сезонных и годовых циклов наблюдений гидрометеорологического и ледового режима океана, чтобы более точно составлять прогнозы погоды и ледовых условий на Северном морском пути. С этой целью весной 1950 года на лед была высажена вторая дрейфующая станция. Ее участники успешно работали на льду целый год и провели обширный комплекс наблюдений за природой Северного Ледовитого океана.

На основе приобретенного опыта жизни и работы на дрейфующих станциях СП-1 и СП-2 было решено организовать постоянно действующие дрейфующие станции в разных районах Центральной Арктики. С 1954 года в Северном Ледовитом океане ежегодно стали работать две дрейфующие станции.

Сейчас никого не удивляет, что далеко на севере на льдинах несут научную вахту советские полярники. В 1974 году в Центральной Арктике реяли флаги 21-й и 22-й советских дрейфующих станций. Многие станции дрейфовали по два, три, а станция СП-19 почти четыре года. Общая протяженность дрейфа всех станции составляет ныне около 80 тысяч километров. Трассы дрейфа станций покрыли карту Северного Ледовитого океана густой сетью извилистых переплетающихся линий.

Многое изменилось в условиях жизни и работы на льду со времени высадки первых дрейфующих станций. Вместо промерзающих насквозь палаток появились теплые домики. Повысилась техническая оснащенность станций, значительно механизирован тяжелый ручной труд. Если папанинцы при производстве гидрологических наблюдений целыми сутками, сменяя друг друга, вручную крутили лебедку, вытаскивая из океанических глубин подвешенные на тросе приборы, то теперь эту тяжелую работу за несколько минут выполняют электромеханические лебедки. Появились различные самопишущие приборы. В распоряжении станций имеются автомашины, тракторы, самолеты и вертолеты. Последние не только выполняют транспортные и научные операции, но и обеспечивают безопасность полярников в случае разломов льдины, от чего не гарантирована ни одна дрейфующая станция.

Механизация труда и улучшение бытовых условий дали возможность освободить ученых-полярников от части тяжелой физической работы, значительно расширить программу научных исследований.

Но, несмотря на все это, жизнь и работа на дрейфующих станциях остаются по-прежнему очень напряженными и опасными. Дрейфующий лед остается дрейфующим льдом, и зимовщики ни на минуту не забывают, что у них под ногами не твердая земля. Они должны быть постоянно готовы к тому, что уклад их жизни и работы может быть нарушен внезапным вторжением стихийных сил, неподвластных воле человека.

Дрейф каждой из 22 станций СП отличается теми или иными неповторимыми особенностями, и каждая из них внесла свой определенный вклад в познание природы Центральной Арктики. Рассказать в этой книге о всех дрейфующих станциях, конечно, не представляется возможным. Мы остановимся на описании дрейфа, жизни и работы лишь отдельных станций СП. На одних из них автор книги был непосредственным участником дрейфа, другие особенно интересны по некоторым чертам дрейфа и научным результатам (например, высадка станции не на обычную льдину, а на ледяной остров; необычный путь в Арктическом бассейне и т. п.)

Прежде чем перейти к рассказу о дрейфующих станциях, представим себе ледяной покров Арктического бассейна. Ведь на льдинах приходится жить и работать полярникам дрейфующих станций, на них садятся и с них взлетают самолеты, через льды пробиваются корабли на трассе Северного морского пути.

В литературе часто встречаются прямо противоположные суждения о ледяном покрове Арктики. Нередко в описаниях путешествий по просторам Северного Ледовитого океана прочитаешь такие выражения, как «вечная ледяная пустыня» или «застывшее полярное безмолвие». Это невольно наводит на мысль, что ледяной покров является неизменным. В других книгах, наоборот, описываются захватывающие картины «бушующей стихии льда».

Вот что записал в своем дневнике Юлиус Пайер, участник австро-венгерской экспедиции 1872 года на судне «Тегеттгоф», попавшем в ледовый плен и чудом избежавшем гибели: «Лед поднялся против нас, будто народ во время восстания. На месте ровных полей выросли угрожающие горы. Из слабого стона возникали звон, треск и гул, переходившие в тысячеголосый злобный рев. Подобно бесчисленным полкам дьяволов, одетых в белое платье невинности, насмешливо вопило все кругом. Наша льдина оказалась разбитой, разлетелась на отдельные глыбы, громоздившиеся друг на друга. Горы ледяных обломков возвышались над судном на много саженей…»

Много таких эмоциональных описаний содержат суровые летописи полярных экспедиций, нередко кончавшихся гибелью раздавленных льдом судов и людей. Так погибла паровая яхта Де Лонга «Жаннетта», пошел ко дну «Карлук» и не выдержал ледовых объятий знаменитый «Челюскин». Против страшной силы ледяной стихии в недалеком прошлом мало кто мог устоять.

Итак, два диаметрально противоположных восприятия царства льда: застывшее полярное безмолвие, вечная ледяная пустыня, с одной стороны, и грозная ледяная стихия, титанические силы природы, сметающие все на своем пути, — с другой. Какое из них правильное, чему можно верить?

Надо сказать, что обе характеристики верны. Полярная природа настолько разнообразна и многогранна, что одно наблюдение освещает лишь одну из граней всего этого многообразия, создает своего рода статическое представление о ней. Только длительные непрерывные наблюдения могут охватить и охарактеризовать все стороны, все закономерности сложных и противоречивых процессов и явлений, свойственных природе Арктики.

Сегодня ледяная стихия спокойна, она настоящее «застывшее полярное безмолвие». Человек любуется величественной северной природой и мечтает о близкой возможности ее покорения. А завтра все приходит в движение, ледяная стихия бушует и все сметает на своем пути. Ничтожной, бессильной снежинкой чувствует себя человек в этом первозданном хаосе; только собрав мужество и волю, он сможет отстоять свою жизнь в борьбе со стихийными силами, которые все еще ему неподвластны.

Ледяной покров океана непрерывно меняется. Под влиянием окружающей среды, различных гидрометеорологических условий в разных районах и их сезонных изменений в одних и тех же пунктах в нем протекают сложные процессы, видимые и невидимые глазу. Прежде всего постоянно изменяется толщина льда: зимой она увеличивается из-за нарастания его, главным образом снизу, а летом уменьшается благодаря таянию сверху.

Кроме того, льды находятся в постоянном движении под влиянием ветра и течений. Поэтому ледяной покров Арктического бассейна — это не однородная сплошная пластина, а сочетание отдельных льдин различных размеров, возраста и толщины. Размеры льдин бывают самые разнообразные: от огромных, на которых может разместиться целый поселок, до таких маленьких, что их легко поднять руками.

Согласно принятой классификации полярных льдов, наиболее крупные льдины называют ледяными полями; среди них различают пять видов. В просторах океана можно встретить льдины, имеющие более 10 километров в поперечнике. Это гигантские ледяные поля. Льдины с поперечником от 2 до 10 километров называются обширными ледяными полями. Затем идут большие поля (0,5-2 км в поперечнике), а также обломки полей (100-200 м) и крупнобитый лед (20-100 м).

Льдины менее 20 метров в поперечнике — это мелкобитый лед, а менее 2 метров — тертый лед. Наконец, встречается измельченный и истертый лед; последняя стадия дробления льда — так называемая ледяная каша.

Еще более пестрая картина представится, если классифицировать льды по толщине, или, как говорят специалисты, по возрастным стадиям: от самых старых толстых льдов, могущих выдерживать огромную нагрузку, до самых молодых, толщина которых исчисляется сантиметрами, а возраст — сутками. Прочность последних настолько мала, что они не выдерживают тяжести человека. Различают также начальные виды льда: ледяные иглы, ледяное сало, снежуру и шугу. Каждая из этих форм имеет свои особенности. Затем идут ниласовые[1] льды (темный, светлый нилас, склянка) — самые тонкие сплошные льды — и блинчатый лед. Следующая возрастная стадия — это молодые льды: серый (до 10-15 см) и серо-белый, достигающий толщины 15-30 сантиметров. За ними следуют однолетние льды, просуществовавшие одну зиму. Толщина их колеблется от 30 сантиметров до 2 метров. Последняя возрастная стадия — это старые льды. Среди них различают двухлетние и многолетние, толщина которых достигает 3 метров и более. Очень старые льды иногда называют паковыми.

Очень редко в Северном Ледовитом океане можно встретить мощные ледяные образования, называемые ледяными островами. Площадь их достигает иногда 700 квадратных километров. Они возвышаются над водой на 5-6 метров и более и имеют холмистую поверхность. Издали их легко можно принять за настоящие острова. Долгое время их происхождение было загадкой, но теперь установлено, что это куски шельфовых ледников и многолетнего припая, оторвавшегося от берегов Канадского Арктического архипелага. Они дрейфуют в океане в течение нескольких лет. На некоторых из них работали советские и американские дрейфующие станции.

Такова в общих чертах классификация дрейфующих льдов по возрасту и толщине. Но, как всякая классификация, она не может полностью, охватить все многообразие льдов, существующих в природе, а только пытается упорядочить это множество. На самом деле в Северном Ледовитом океане и в арктических морях встречаются льды еще более разнообразные по видам, возрасту и толщине.

Ежедневно, ежечасно, за исключением, пожалуй, немногих теплых дней короткого полярного лета, в только что образовавшихся разводьях, полыньях, трещинах, каналах, снежницах и озерках начинает расти и крепнуть новый лед, словно торопясь пройти как можно больше возрастных стадий, пока он не будет разрушен дыханием океана при очередной подвижке льдов. Но сразу же среди льдов появляется открытая вода и сызнова начинается ледообразование. И так без конца.

При таком многообразии льдов в Северном Ледовитом океане, естественно, возникает вопрос, какие же из них преобладают. Ранее господствовало мнение о сплошном распространении паковых льдов в Центральной Арктике, но оно оказалось ошибочным. Высокоширотные экспедиции и дрейфы научно-исследовательских станций показали, что в приполюсном районе есть ледяные поля различного возраста и довольно много разводьев. Мощные паковые льды преобладают только в районах, примыкающих к Канадскому Арктическому архипелагу и морю Бофорта. Большую часть года в Арктическом бассейне льды покрывают 90% площади.

Большие скопления сплоченных льдов называются ледяными массивами. В Арктическом бассейне выделяют два главных массива многолетних льдов: Канадский — самый мощный, расположенный в восточной части Северного Ледовитого океана, и Приатлантический — гораздо меньшей мощности, состоящий преимущественно из льдов двух-трехлетнего возраста — в западной части Северного Ледовитого океана. Естественный раздел между ними — подводный хребет Ломоносова, протянувшийся на 1800 километров от Новосибирских островов через полюс к Канадскому Арктическому архипелагу. От обоих массивов в разных направлениях отходят отроги — так называемые языки.

Все эти чрезвычайно разнообразные по виду и возрасту льдины, мозаичным ковром покрывающие поверхность океана, находятся в непрерывном движении. Движение льдин в океане напоминает ледоход на реках, только в океане направление дрейфа льдов может быть самым разнообразным и часто меняется. Льдины сталкиваются друг с другом, разламываются, громоздятся одна на другую.

Тонкие, молодые льды при сжатиях обычно наслаиваются друг на друга, причем часто образуются многослойные льдины. В таких случаях толщина молодого льда бывает значительно больше, чем при естественном намерзании. Старые, толстые льды при сжатиях ломаются и громоздятся друг на друга, образуя торосы. Естественно, что, чем толще лед, тем в более внушительных масштабах происходит его торошение. Нередко оно охватывает большие районы, и тогда человек становится свидетелем одного из самых потрясающих явлений природы. Высота торосов достигает 3-5 метров, а при очень сильном сжатии — 10 и более метров. Не бывавшим в Центральной Арктике трудно вообразить эту картину всторошенного, вздыбленного льда, невообразимой массы нагроможденных льдин всевозможных размеров. Когда льды приходят в движение, нет такой силы, которая может остановить их.

Но как ни грандиозна разбушевавшаяся ледовая стихия, как ни страшны последствия ледовых бурь, советские люди проникают, в Арктику, живут и работают на дрейфующих льдах, планомерно и настойчиво изучают природу этого сурового края, имея конечной целью подчинить ее своему разуму и воле.